Олюшинская Николаевская церковь Вельского уезда Вологодской епархии
• Первоначальная деревянная церковь
• Нынешнее состояние церквей
• Средства содержания церкви и причта
• Училище
• Священноцерковнослужители
Примечания
Сведения о сей церкви, собранные местным священником Амплием Шейбуховым, дополнены мною. И. С-в.
Олюшинская Николаевская церковь Вельского уезда Вологодской епархии
Первоначальная деревянная церковь
В 60 верстах к юго-западу от уездного города Вельска, на правом возвышенном берегу реки Пежмы, падающей в р. Вагу, находится Николаевская Олюшинская церковь.
Местность, где стоит эта церковь, с соседними землями по р. Пежме, от истока ее до устья, некогда, задолго до 1471 года, принадлежала Ростовскому князю Ивану Александровичу; потом перешли эти ростовские владения под власть в. князя Московского. В XVII веке Пежемская волость входила в число Усьянских волостей (по р. Усье), пользовавшихся особенными льготами самоуправления. Когда из Пежемской волости выделились Олюшинская и соседняя (к северу) с нею Морозовская, - это, по недостаточности сведений, сказать пока невозможно; но уже к 1692 году эти последние волости не были в льготной Пежемско-Усьянской волости.
По древнему делению Московского государства, Олюшинская волость приходилась в Верховажской четверти (чети) Важеского уезда, а Вага относилась к ведомству Большого Дворца. При учреждении губерний Петром Великим, Важеский уезд вошёл в состав Архангелогородской губернии, в которой и состоял до открытия в 1780 году Вологодского наместничества. В церковном отношении до учреждения Холмогорской епархии в 1682 г. Олюшинская церковь вместе со всеми церквами нынешнего Вельского уезда находилась в ведении Новгородского владыки; потом в ведении архиепископов Холмогорских и Важеских (титулующихся с 1731 года Архангелогородскими и Холмогорскими), а с 1788 года, когда Вельский уезд был присоединён к Вологодской епархии, - в ведении епископов Вологодских. В настоящее время Олюшинская церковь числится во 2-м благочинническом округе Вельского уезда.
По сохранившимся при церкви документам, Олюшинская церковь строена в 1670 году всеми крестьянами Олюшинской волости. В выписи из писцовых книг писца Фёдора Караулова и подьячего Алимпия Хрущёва 1682 года эта волость названа волостью "Федки Кудрина"; но кто этот Кудрин - неизвестно. Церковь была устроена с трапезою, тёплая об одной главе, деревянная клетцки, во имя свт. Николая Чудотворца. Выражение клетцки указывает, что церковный фундамент (или нижняя часть церковного здания до полу) - состоял из положенных одно на другое брёвен в виде клетки, до сажени в вышину, так что для входа устраивалось высокое крытое парадное крыльцо, иногда с галереею около всей церкви, или и не всей. Указание на трапезу имеет здесь особенный смысл. До конца XVII века на севере России трапезы при церквах имели весьма важное значение. Иногда церковь устраивалась холодною, а трапеза - тёплою. Трапеза была местом собраний волостных людей для совета не только по делам церкви и прихода, но и по делам мирским, земским и государевым. В трапезе выбирали церковного старосту, считали его в церковных доходах и расходах; здесь можно было заявлять "миру" о всякой нужде, о пожаре, грабеже, воровстве и др. До настоящего времени сохранилось и напечатано множество "явок" трапезных о разных событиях в каком-либо приходе или в волости. Если церковь строена была всею волостью, то для заведывания церковным хозяйством волость выбирала старосту церковного или приказчика; эти приказчики обязаны были покупать всё, нужное для церкви, и воск, и ладон, и мёд, и иконы и пр., вести книги приходные и расходные; имели право выдавать из церковной казны в ссуду прихожанам и деньги, и хлеб, и сено, и семена. В своих действиях "во всём своём старощенье" они отдавали отчёт "миру". В церковной казне они хранили и государевы грамоты, и денежную казну, и письменные церковные крепости и кабалы.
Такой порядок, конечно, существовал и в хозяйстве Олюшинской церкви и продолжался до открытия Холмогорской епархии. Первый же архиепископ Холмогорский Афанасий обратил внимание на это и в 1685 году издал окружное послание о церковном хозяйстве, изменявшее прежний порядок. Так как нередко случалось, что у старост (приказчиков) "многая церковная казна их нерадением в кабалах истерялась", а иные приказчики "похищают недарованная им от святых церквей недвижимая и движимая многия вещи и вотчины" и делятся этим по дружбе, то архиепископ указал, чтобы впредь у всякой церкви старостою у всяких церковных вещей был сам священник, а с ним для послужения и для хранения и собрания церковной казны мирской человек по выбору прихожан, чтобы церковных кабал священникам и новым приказчикам у прежних не принимать, а только для ведома учинить в церковных книгах им перепись, а что было прежде роздано приказчиками в долги и под заклады, хлеба ли церковного, денег ли, то приказчики пополнили бы деньгами, а сами бы по кабалам и закладным взыскивали на себя1.
На основании этого распоряжения, в мае 1687 года была сделана перепись Олюшинской церкви по наказной памяти протопопа Благовещенского собора Шенкурского острога Тимофея Иванова и поповского старосты Шенкурского Троицкого девича монастыря священника. Перепись была произведена десятским священником Верховажской чети Шелоцкого стану Троицкой церкви Косьмою Иларионовым. По этому наказу переписные книги было велено писать в двух экземплярах: один оставить при церкви, а другой представить в Холмогоры в архиерейский казённый приказ казначею иеромонаху Авксентию и дьяку Петру Кириллову; перепись же производить со священником и с выборным мирским человеком, для чего пригласить приходских нарочитых людей, и с мирского совету, сколько человек пригоже, по избрании нового приказчика всё принять от прежнего и передать новому.
Переписная книга Олюшинской церкви 1687 г. сохранилась в подлиннике в церковном архиве почти вся. Из нее видно, что церковь была очень бедная. "Царские двери, сень и столпцы на красках; образа местные и пядничные тоже на красках; крест запрестольный, образ запрестольный Знамения Пресвятыя Богородицы, два осеняльные креста на престоле - все на красках. Перед местными иконами - три свечи поставные - деревянные, писаны красками, с железными насвечниками. Служебные сосуды, десять стаканов, блюдо - оловянные; паникадило, кадило, братина и укропник - медные. Ризы одне - дорогильные (т.е. из шёлковой полосатой ткани) двоеличные, оплечье полуучастковое (тоже шёлковой ткани с травами); двои ризы полотняные, оплечья выбойчатые (т.е. крашенного холста с набивными узорами); епитрахиль выбойчатая ветхая; стихарь полотняной; пояс простой нитяный; поручи - одни выбойчатые, другие крашенинные. Местные образа: св. Николая Чудотворца "в житии и чудесех", св. Илии пророка, меж царских и северных дверей - Пресв. Богородицы Одигитрии, на северной двери - изгнание Адама; в тябле над царскими дверьми - образ Спасов в деисусе на 13 дсках. Пядничные образа: образ Воскресения Христова, образ Богоявления Господня, образ Благовещения Пресв. Богородицы, образ великомученика Георгия, образ св. Алексия Митрополита. Одна хоругвь - на дске образ Спасов Нерукотворенный. Книг печатных: евангелие напрестольное с медными евангелистами - старой печати; малая псалтирь, общая минея, недельное толковое евангелие, апостол - все старой печати; ещё служебник, требник и шестоднев - новоисправные. Письменных книг: евангелие напрестольное, два октая (октоиха), книга Николая Чудотворца с житием, служба во всю страстную неделю; два трефолоя (триоди), канонник; два старонаречные знаменные ирмолоя; тетради молебные о нашествии варвар; тетради - погребение мирских человек. Колокольня на четырёх столпах; на ней колокол 4 пуда; колокол - пуд, и колокол - 30 фунтов.
У церковного приказчика Афанасия Андреева оказалось в церковной казённой коробье - наличных церковных денег 16 алтын 5 денег (т.е. 50 1/2 коп.); воску свеч сканных 2 фунта; ладону и фимьяну - 3 фунта; церковного вина - осмина. А по счёту с 30 января 1686 года по 3 мая (день переписи) 1687 года и с тем, что было принято Афанасием у своего предшественника, оказалось в приходе 4 руб. 10 алт. 2 д. (=4 р. 31 коп.), а в расходе 3 руб. 26 алт. 5 ден. (=3 р. 80 1/2 к.). Священник - Григорий Иларионов, а дьячка и просвирницы и пономаря у церкви нет.
Последние слова о том, что при церкви не было ни дьячка, ни пономаря, ни просвирницы, взяты из выписи из писцовых книг 1682 года. В этой выписи (сохранившейся в копии) находятся сведения о приходских деревнях.
Деревня, в которой жил местный священник, называлась белою (т.е. не тяглою) Лабазная; пашни паханые середней земли было 27 четей в трёх полях; сена 15 копен, лесу пашенного 3 чети. На десятины это будет равно, кроме леса, - 15 десятинам.
К погосту приходских деревень тяглых было четыре: Дорок, Карповская (или средняя и Розмаховская тож), Слудная (Плоская тож) и Ботышка.
Таково было состояние церкви двести лет назад. Деревянная Николаевская церковь существовала до 1844 года, а в этом году за ветхостью было разрешено её разобрать (Указ Волог. Дух. Консистории, 1844 г. 31 октября №5700).
Примечания
1 См. Русскую Историч. Библиот., изд. Археограф. Комиссией. Т. XII и XIV. Спб. 1890 и 1894 г.