(1899, Санкт-Петербург – 1977, Лозанна)
Прозаик, поэт, драматург, переводчик.
Воспитание как гражданина мира, естественное вхождение в иноязычную среду после эмиграции в 1919 году, учеба в Кембриджском университете, возможность перехода в творчестве на другой язык.
Неприятие учительских, морально-этических интенций русской литературы, утверждение приоритета экзистенциального и эстетического: восприятие словесного искусства как блистательной и бесполезной игры ума и воображения, феномена языка, а не идеи. Тщательное писательское исполнительское мастерство, хитроумное сюжетостроительство, игровая установка, значимость приема как равноправного участника художественного действа.
Поэтические сборники «Гроздь» (1923), «Горний путь» (1923). Память о России: пленительный пейзаж, безмятежное детство. Утерянный рай – не Россия, а гармония. Переход значимых идей, мотивов и символов в прозу.
Русскоязычная проза как своеобразный метароман: тип исключительного героя, свобода от воздействия внешней жизни, антитетичность (антитеза) системы персонажей, мотив дара, исследование судьбы интеллекта в современном мире, отсутствие счастливых концовок как отражение трагедии и обреченности эмиграции.
«Игра в автобиографизм». «Машенька» (1926) как самый русский роман Набокова: воспоминания о России, реминисцентный фон русской литературы в создании образа пансиона, семантика имени героини. Ограниченность стесненного эмиграцией пространства, статичность бытия как выражение духовной истощенности жизни, иллюзорности мира. Мотив двоемирия: переходы из настоящего в прошлое, конфликт подлинного и пошлого, очищающая роль воображения. Столкновение с судьбой: попытка возвращения Машеньки как символа юности, России, любви. Разоблачение образа неординарного героя, сатирическое изображение поколения. Многозначность финала: проявление слабости и максимального эгоизма героя, попытка сохранения мира мечты, философское утверждение несбыточности воспоминаний.
«Защита Лужина» (1930). Трансформация романтического конфликта героя и толпы. Двойственность образа героя: гений шахмат и изгой обыденности. Инсталляция шахматной образности на всех уровнях текста как способ передачи одержимости героя, самодостаточности гениального сознания: контраст черного и белого, восприятие жизни как серии запутанных ходов, уподобление героев шахматным фигурам и их функциям. Сочетание предмета и метода изображения: композиция романа как композиция шахматной партии (обратный мат). Полисемия слова «игра»: в шахматы, актерская, внутренняя ложь, подыгрывание окружающим, в куклы, исполнение музыки, поединок с силами судьбы. «Переключение времен» (было – будет), неуловимость настоящего. Мотив предопределенности: имя – роль, повторы, ситуация «дежа вю», власть слова над человеком (повесть Лужина-старшего). Открытость финала. Семантика заглавия: гениальная шахматная композиция; защита личности от мира небытия, толпы, кукол.
«Дар» (1937 – 1938). Антитеза вдохновенного гения и посредственности. Исследование особенностей сознания русского интеллигента, впитавшего богатство мировой культуры, испытавшего разочарование в ее достижениях. Ощущение разрушения гармонии. Русская литература как главная героиня романа. Кругообразное движение сюжета.
«Приглашение на казнь» (1938). Жанровые каноны антиутопии: конфликт личности и государства, ограниченность времени и пространства, метафизический хронотоп как глобальный символ небытия. Мир как игра, бред, маскарад. Утрата осмысленности существования: «бесполезность» дара, деформация идеи любви, ущербность красоты. Ирония, пародия, гротеск как способ отражения искаженного состояния мира и человека. Апелляция к традициям Достоевского и Кафки. Смерть как метамофоза и способ раскрытия несостоятельности действительности.
1940 год – переезд из оккупированной Европы в США, преподавательская и переводческая деятельность. Англоязычный период творчества: «Истинная жизнь Себастьяна Найта», «Под знаком незаконнорожденных», «Пнин», «Бледный огонь», «Ада, или Страсть. Семейная хроника», «Прозрачные вещи», «Взгляни на Арлекинов!» и другие.
«Лолита» (1955). Авторизованный перевод. Разрушение трагического дара, попытка понимания и оправдания «порочного героя». Неизбежность порочного круга: страсть к определенному женскому типу, маршрут путешествия, роковая предопределенность судеб – как трагедия современного человека. Своеобразие композиции: повествование о героях окрашено знанием об их смерти. Символичность гибели Лолиты и ее дочери во время родов и в рождество.
1960 год – переезд в Швейцарию, создание книги мемуаров «Другие берега».
1972 - выдвижение на Нобелевскую премию.