(ДЕКАБРЬ 2000 - ЯНВАРЬ 2001 гг.)
Хотя соглашение о сдаче Газпрому медиаактивов было Гусинским дезавуировано, а уголовные дела фактически лопнули, однако непогашенные обязательства "Медиа-Моста" перед Газпромом по кредитам никуда не делись. Кроме того, к любой коммерческой фирме в России можно легко предъявить претензии по налогам. Поэтому рычаги для борьбы за овладение НТВ в рамках так называемого "спора хозяйствующих субъектов" у Кремля оставались. От несправившихся ФСБ и генпрокуратуры задача покорения НТВ была передана гендиректору холдинга "Газпром-медиа" Альфреду Коху.
Но поскольку этот путь был долгий, для ускорения дела властям приходилось постоянно прибегать к нарушению юридической процедуры, шантажировать Гусинского возобновленным уголовным делом о мошенничестве, а также подключением к борьбе налоговых инстанций.
9 декабря 2000 г. налоговые органы возбудили судебный иск о ликвидации НТВ. Руководитель инспекции Министерства РФ по налоговым сборам по Центральному административному округу г. Москвы, советник налоговой службы 1-го ранга Т. Г. Лужина подала в Арбитражный суд г. Москвы иск "О ликвидации ОАО Телекомпании НТВ, а также ряда других компаний, входящих в "Медиа-Мост"". Основанием для иска послужил пункт 4 статьи 99 Гражданского кодекса (ГК), согласно которому, "если по окончании второго и каждого последующего финансового года стоимость чистых активов общества окажется меньше уставного капитала, общество обязано объявить и зарегистрировать в установленном порядке уменьшение своего уставного капитала, а если стоимость указанных активов общества становится меньше определенного законом минимального размера уставного капитала, общество подлежит ликвидации".
|
|
До этого момента статья 99 Гражданского кодекса еще ни разу не применялась госорганами для ликвидации какой-либо компании и вообще готовилась к исключению из кодекса. Обычно, если возникали проблемы с несоответствием уставного капитала фирмы и ее "чистых активов", налоговая инспекция на это просто не обращала внимания, либо делала фирме замечание, чтоб она этот формальный недостаток устранила.
Хотя советник налоговой службы 1-го ранга Т. Г. Лужина и утверждала на пресс-конференции, что никакой политической подоплеки в ее иске не было, мало кто ей поверил.
12 декабря 2000 г. В. Гусинский, вновь обвиненный в мошенническом присвоении чужого имущества, был задержан в Испании в связи с просьбой Генеральной прокуратуры РФ о его выдаче (вскоре он был освобожден, а в выдаче его было официально отказано - поскольку российская Генпрокуратура не смогла представить убедительных доводов, что он преследуется как уголовный, а не политический преступник).
Стремясь возбудить против НТВ неприязнь населения, Генпрокуратура стала оглашать для прессы сведения о стоимости квартир тележурналистов, полученных ими в кредит от "Медиа-Моста" (между прочим, не сравнимых со стоимостью квартиры самого генпрокурора В. Устинова, безвозмездно переданной ему в собственность Управлением делами президента, - более 400 тыс. долларов).
Поскольку опыт "взятия заложника" оказался продуктивным (Березовский продал ОРТ в обмен на обещание освободить Н. Глушкова, кстати, не выполненное), взяли "заложника" и у Гусинского: 16 января 2001 г. был арестован бывший начальник финансового управления холдинга "Медиа-Мост" Антон Титов, которого обвинили в мошенничестве в крупных размерах, хищениях и отмывании денежных средств в сообщничестве с Гусинским; начались его регулярные ночные допросы.
|
|
В конце января 2001 г. "команда Киселева" предприняла попытку урегулировать свой конфликт с Путиным. По просьбе, высказанной в открытом эфире Светланой Сорокиной, В. Путин принял 29 января в Кремле большую группу журналистов НТВ о главе с Е. Киселевым.
Встреча оказалась безрезультатной: журналисты не проявили признаков раскаяния, а президент заверил их в своей полной непричастности к давлению Газпрома, прокуратуры и ФСБ на "Медиа-Мост". На просьбу освободить А. Титова Путин ответил, что он, как демократ, не хочет прибегать к "телефонному праву".
(Титов так и просидел до декабря 2002 г., когда его наконец судили, дали три года и освободили по амнистии - при этом большая часть обвинений была с него снята).
КОНЕЦ "СТАРОГО" НТВ
Весной 2001 г. ряд журналистов покинул тонущий корабль НТВ. Как вспоминает Виктор Шендерович, "в случае согласия на уход с НТВ долги по журналистским кредитам гасились, а зарплаты, наоборот, прибавлялись".13
3 апреля "Газпром-медиа" провел собрание акционеров НТВ, которое приняло решение сместить Е. Киселева с постов гендиректора и главного редактора и назначить новое руководство телекомпании во главе с Альфредом Кохом (гендиректор "Газпром-медиа") и американским бизнесменом Борисом Йорданом (гендиректор НТВ). И само собрание акционеров было созвано не вполне законным образом, и его решения были юридически уязвимыми: НТВ являлось одновременно и СМИ и акционерным обществом; смещение Киселева противоречило российскому законодательству о СМИ, хотя и соответствовало закону об акционерных обществах.
|
|
В произошедшем Е. Киселев обвинил лично президента: "фирменный стиль Путина - развязать войну и отойти в сторону" (НТВ, 4 апреля 2001 г.).
В журналистском коллективе произошел раскол: некоторые видные журналисты (в частности, Леонид Парфенов, Татьяна Миткова) согласились принять новое руководство, а другие (Е. Киселев, С. Сорокина, В. Шендерович, В. Кара-Мурза, Дмитрий Дибров) отказалась признать переворот законным.
7 апреля 2001 г. Анатолий Чубайс, находясь в Смоленске и отвечая на вопрос журналистов об его отношении к ситуации, сложившейся вокруг телекомпании НТВ и возможной оккупации его Газпромом, заявил, что Газпром "устанавливает свои права собственника - священные и неприкосновенные права". При этом, подчеркнул Чубайс, Газпром действует в рамках закона и "очень корректно", хотя, "имея на руках решение суда, мог действовать гораздо жестче". По его словам, "Альфред Кох действует аккуратно, стремясь не ущемить достоинство людей и уникального коллектива НТВ". В ночь с 13 на 14 апреля 2001 г. оккупация НТВ состоялась: сотрудники охранного предприятия "Инвестсекьюрити", приведенные А. Кохом и Б. Йорданом, захватили телекомпанию вместе с ее "уникальным коллективом".
Побочным результатом победы Кремля над "Медиа-Мостом" стало прекращение выхода газеты "Сегодня". Кроме того, сменилось на лояльное к Кремлю руководство журнала "Итоги" (коллектив старых "Итогов" во главе с Сергеем Пархоменко к концу года создал "Еженедельный журнал").
В июне - июле 2001 г. "Газпром-медиа" получил в счет долгов также контрольный пакет акций радиостанции "Эхо Москвы". Однако менять руководство "Эха" во главе с Алексеем Венедиктовым Газпром не стал, а Венедиктову как будто удалось отстоять независимую редакционную политику.
В 2002 г. руководство НТВ частично сменилось: Кох был отправлен в отставку, а Йордан, оставаясь гендиректором НТВ, стал также и гендиректором "Газпром-медиа".
А. Кох так объяснял журналистке Евгении Альбац, почему именно Б. Йордан: "Йордан - идеальный выбор: правнук белого офицера, бежавшего от большевиков вскоре после революции, православный, американский паспорт в кармане и к тому же не еврей, антисемит - только такого человека чекисты и могли принять в качестве начальника НТВ".14
"Гауляйтер Кох" (как его называли на митингах в защиту НТВ) был неточен: белым офицером был не прадед, а дед Бориса Йордана, полковник Борис Йордан-старший.15 А еще полковник Борис Йордан-старший и его сын лейтенант Алексей Йордан, отец Б. Йордана-младшего, были офицерами гитлеровского Вермахта, воевавшими против югославских партизан под командованием группенфюрера СС Нойхгаузена.16 Сын за отца и деда, конечно, не отвечает, но всетаки и яблоко от яблони не падает далеко.
ДЕЛО ТВ-6
Изгнанное с НТВ ядро "команды Е. Киселева" в июне 2001 г. нашло убежище на ранее аполитичном канале ТВ-6, принадлежавшем Московской независимой вещательной корпорации (МНВК), которая все еще оставалась под контролем Бориса Березовского.
Между тем еще до этого Путин начал операцию по отъему у Березовского ТВ-6. В качестве рычага для выталкивания Березовского из медиа-бизнеса продолжал использоваться "заложник" - Н. Глушков, арестованный по делу "Аэрофлота". (Н. Глушкову, несмотря на то что в тюрьме он получил тяжелое заболевание крови и инвалидность первой группы, неоднократно продлевали срок содержания в СИЗО; частично оправдан и освобожден он был только в марте 2004 г.)
2 и 13 марта 2001 г. тогдашний секретарь Совбеза (а впоследствии министр обороны и первый вице-премьер) Сергей Иванов дважды встречался в правительственной резиденции на Косыгина, 34 с представителем Б. Березовского Бадри Патаркацишвили - предметом переговоров было освобождение Н. Глушкова.
По утверждению Бадри Патаркацишвили, действовавший "по поручению Путина" С. Иванов поставил условием освобождения Н. Глушкова отказ Б. Березовского от политической деятельности и продажу всего его медиа-бизнеса ("все, включая газеты. И "КоммерсантЪ" в том числе... Договоренность состояла в том, что до 25 марта нам скажут, с кем переговорить и договориться").
Ведение дальнейших переговоров о судьбе ТВ-6, "Независимой газеты" и "Коммерсанта" С. Иванов поручил руководителю "Лукойла" Вагиту Алекперову ("Мы с Алекперовым должны были договориться о продаже всех своих СМИ. Но Алекперову, видимо, очень хотелось угодить власти - с одной стороны, а с другой - не платить деньги. Переговоры ничем не закончились. У меня поджимало время, потому что мне нужно было часть акций ТВ-6 продать иностранному инвестору, с которым уже были договоренности....Я усиленно стал искать Иванова, сказал, что время не терпит, что уже назначено собрание акционеров. Мне сказали: мы не можем решить эти вопросы, нам нужно время, пожалуйста перенесите собрание акционеров".
"...Я думаю, что Иванов не играл. Он просто хотел выполнить поручение Путина - встретиться со мной и договориться. А с другой стороны, максимально хотел от этого абстрагироваться и не иметь к этому отношения. Поэтому, видимо, он и не смог до конца все это довести. Не было желания. Иванов сделал один шаг: встретился со мной. Потом второй: дал поручение Алекперову. А потом абстрагировался".17
В апреле 2001 г. нефтяной концерн "Лукойл" через свой дочерний фонд "Лукойл-Гарант" (миноритарный акционер ТВ-6) инициировал судебный процесс о ликвидации ТВ-6 под предлогом ущемления в нем прав миноритарных акционеров.
В июне 2001 г. суд не удовлетворил претензии "Лукойла", но осенью 2001 г. по этому иску всетаки было принято судебное решение о ликвидации ТВ-6. В начале января 2002 г. кассационная жалоба ТВ-6 на решение суда была отвергнута президиумом Арбитражного суда, несмотря на то что закон, на основании которо-го было вынесено решение о ликвидации, как раз только что - с 1 января 2002 г. - утратил силу.
15 января 2002 г. президент Путин заявил о том, что государство не будет вмешиваться в ситуацию вокруг ТВ-6: на телеканале "идет спор между абсолютно независимыми экономическими структурами, к которым государство не имеет практически никакого отношения".
Через несколько дней, в ночь с 21-го на 22-е января телевещание ТВ-6 было прекращено приказом министра М. Лесина в связи с решением суда. 29 января 2002 г. президент дал поручение правительству проработать вопрос о создании в России национального спортивного телеканала.
Ликвидация ТВ-6 с одобрением была встречена прессой национал-патриотической ориентации. Популярный в националистических кругах священник Дмитрий Дудко приветствовал этот шаг властей:
"Я сейчас очень надеюсь на Владимира Путина. [...] Мне он многим напоминает Иосифа Сталина....Путин, надеюсь, пойдет таким же путем. Его трудно понять, много еще плохого делается в стране. Но Сталин тоже не сразу стал решительным. Борьба идет за телевидение, борьба идет с олигархами, борьба идет за здоровье нации, за детей".18
В Кремле, однако, о дальнейшей судьбе освободившейся "шестой кнопки" еще не было принято окончательное решение. "Семейная" часть кремлевской администрации не теряла надежды приручить бывших журналистов НТВ. На освободившуюся "шестую кнопку" был объявлен конкурс, в котором дважды изгнанная команда Е. Киселева смогла принять участие в составе некоммерческого партнерства "Медиа-Социум" во главе с Евгением Примаковым и Аркадием Вольским. 27 марта 2002 г., несмотря на президентское распоряжение о создании национального спортивного телеканала, "Медиа-Социум" выиграл конкурс.
Пока бывшие энтэвэшники готовились возобновить вещание, 17 мая 2002 г. Химкинский городской суд Московской области признал "незаконными, нарушающими конституционное право телезрителей на свободное получение информации" действия МНВК по прекращению вещания ТВ-6 и обязал МНВК (продолжающее формально существовать) возобновить вещание ТВ-6.
Ситуация абсурда вокруг 6-го телеканала таким образом восстановилась. На одну и ту же частоту оказались две "законные" лицензии - старая МНВК Березовского (уже без Киселева) и новая "Медиа-Социума" Примакова - Вольского (с Киселевым). Начавший с июня 2002 г. вещание новый телеканал ТВС оказался "подвешен" этим судебным решением.
Власти всегда могли дать в случае необходимости ход этому судебному решению. В конечном счете через год именно так и было сделано.
ДЕЛО ЭДУАРДА ЛИМОНОВА
7 апреля 2001 г. в селе на Алтае по обвинению в незаконном приобретении оружия был арестован и препровожден в Лефортово Эдуард Лимонов - писатель и лидер Национал-большевистской партии (НБП). Еще через полгода Лимонову были предъявлены дополнительные обвинения - в терроризме и создании незаконного вооруженного формирования (хотя "терроризм" НБП никогда не выходил за рамки, обычно классифицируемые российским уголовным законодательством как хулиганство).
Аресту вождя НБП предшествовал странный случай покупки членами его партии нескольких автоматов у нацистов из Русского национального единства (РНЕ), после которого покупателей-лимоновцев арестовали, а продавцов-баркашовцев оставили на свободе в качестве "не установленных следствием лиц".
Лимонов был единственным заметным деятелем из националистического лагеря, который с самого начала (ранее Александра Проханова) стал подрывать авторитет Путина в национал-патриотической части электората, особенно среди молодежи. В каком-то смысле Лимонов выступал, как Шендерович (только с других позиций и для другой аудитории). Российский Пен-клуб, подчеркнув, что не разделяет политических взглядов Лимонова, призвал к освобождению писателя по крайней мере до суда, но этот призыв не возымел действия. 9 сентября 2002 г. в Саратове начался суд над Лимоновым и несколькими его сподвижниками. Обвинения против Лимонова в "терроризме", "создании вооруженных формирований" и даже просто причастности к покупке автоматов фактически на глазах рассыпались, и ФСБ стало усиленно "работать" со свидетелями, чтобы добиться осуждения писателя хотя бы на уже отбытый им в предварительном заключении срок. В результате суд признал Лимонова виновным лишь по ряду пунктов и осудил его на четыре года, из которых прошло уже больше половины срока.
ДЕЛО "НОВОЙ ГАЗЕТЫ"
В апреле 2002 г. по иску Межпромбанка к "Новой газете" суд присудил банку 15 млн руб. (около 500 тыс. долларов) "упущенной выгоды". Это судебное решение поставило под вопрос дальнейшее существование газеты.
Иску предшествовала публикация в ноябре 2001 г. в "Новой газете" статьи, в которой утверждалось, что руководство Межпромбанка во главе с Сергеем Пугачевым (близким к Путину и группировке "чекистов" в его окружении) причастно к отмыванию денег русской мафии в Bank of New York.
Для иска о защите чести и достоинства тут были бы, пожалуй, основания: никаких доказательств преступления С. Пугачева в "Новой газете" не приводилось. Но Пугачев не стал защищать личные честь и достоинства - вместо этого Межпромбанк подал иск о защите деловой репутации и возмещении ему нанесенного этой публикацией материального ущерба. По версии Межпром-банка, один из его клиентов, ООО "Вестстройсервис", обеспокоившись возможными последствиями публикации для устойчивости банка, в тот же день изменил условия содержания своего счета в банке, что якобы нанесло банку убытки - реальный ущерб в сумме 15 млн руб. и упущенную выгоду в размере еще 15 млн руб. (т. е. в целом около 1 млн долларов).
Беспрецедентно высокая сумма штрафа выдавала желание организаторов иска не просто наказать журналистов, а вообще прекратить существование газеты.
"...За проблемой выживания "Новой газеты" стоял заказ", - высказывал уверенность президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов. - Если суды выносят подряд решения о компенсации... в размерах, не поддающихся воображению: миллион долларов, затем полмиллиона долларов... Иск здесь не цель, а средство". И называет возможных "заказчиков", обиженных публикациями "Новой газеты" - Минобороны (из-за статей Анны Политковской и Вячеслава Измайлова), ФСБ - из-за статей Георгия Рожнова, Совбез, Мосгорсуд.19
"Новую газету" спасло только то, что в представленной суду аргументации Межпромбанка об "ущербе" оказался "незамеченный" судом изъян, который блестяще продемонстрировала обозреватель "Новой газеты" Юлия Латынина: фирмы ООО "Вестстройсервис", ООО "Бизнес-мастер 2000" и ОАО "Концерн "УТЭК" "...из-за договоров и писем которых Межпромбанк понес убытки, контролируются либо самим ООО "Межпромбанк", либо менеджерами и учредителями Межпромбанка"… Среди названных Ю. Латыниной менеджеров и учредителей - сам С. Пугачев, его супруга Галина Пугачева и другие руководители того же Межпромбанка.20
"Такой элемент российского бизнеса, как ложное банкротство, хорошо известен публике, - писала об этом казусе газета "Новые Известия". - Теперь можно говорить о том, что правящая олигархическая группировка изобрела новую технологию "легитимной" ликвидации политически неугодного СМИ: через ложный ущерб".21
В конце мая 2002 г. сама Ю. Латынина и редакция "Новой газеты" обратились в прокуратуру и ГУВД Москвы с просьбой "расследовать мошеннические действия (ст. 159 УК РФ), совершенные руководством ООО "Межпромбанк" и рядом аффилированных с банком фирм против "Новой газеты".
В данном случае в "споре хозяйствующих субъектов" победили журналисты: Межпромбанк испугался громкого скандала и в июне 2002 г. отказался от выигранных по суду денег.
ЗАКРЫТИЕ "ОБЩЕЙ ГАЗЕТЫ"
"Новая газета" избежала банкротства и закрытия. Но примерно в те же дни окончательно решилась судьба другого неподконтрольного государству СМИ - "Общей газеты", последнего рупора "шестидесятников".
Ее учредитель и главный редактор Егор Яковлев, отчаявшись найти финансирование для продолжения издания, продал газету петербургскому бизнесмену Вячеславу Лейбману (более известному в качестве бывшего бой-френда Ксении Собчак - героини желтой прессы и дочки первого мэра Санкт-Петербурга). Лейбман же "Общую" сразу же закрыл, начав вместо нее издавать газету "Консерватор" - совсем другой (скорее, пропутинской) направленности.
Е. Яковлев до последнего момента, как кажется, был уверен, что после продажи "Общая газета" сохранится, пусть и в измененном виде, и что журналистский коллектив не будет разогнан - по крайне мере сразу.
Осталось неизвестно, зачем бизнесмен, прежде чем начать выпуск своей газеты, сильно потратился на то, чтоб "зарезать" другую газету.
Напрашивается предположение, что Лейбман потратил на покупку не свои деньги, а чьи-то, и с единственной целью - чтоб ее не купил ктонибудь другой, например враг Путина Березовский. Что касается основанного Лейбманом "Консерватора", то он просуществовал недолго: деньги на его выпуск закончились у издателя уже через полгода.
ДЕЛО ВЛАДИМИРА СОРОКИНА
И ОБЫСК В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ "AD MARGINEM"
Само "дело Сорокина", раскрученное функционерами молодежной организации путинопоклонников "Идущие вместе", прямого отношения к теме свободы печати не имеет. Самым кровавым эпизодом преследования литератора Сорокина было торжественное "замачивание" его "Голубого сала" в символическом унитазе, установленном напротив Большого театра.
Однако по доносу 49-летнего Артема Магунянца, "идущего вместе" с путинолюбивой молодежью, вскоре было заведено уголовное дело против выпустившего "Голубое сало" издательства "Ad Marginem" по статье 242 УК РФ (распространение порнографии).
На самом деле основная тема творчества Сорокина - не секс, а процессы дефекации, а также некрофильские фантазии в духе маньяка Чикатило (существует, кстати, медицинская версия, хотя и спорная, что если бы Чикатило читал Сорокина, то он, может быть, чтением бы и ограничился). Читателю традиционной ориентации чрезмерно близкое знакомство с сочинениями Сорокина, скорее, угрожает утратой половых инстинктов (то есть его книги - это, скорее, "антипорнография").
Но дело не в этом: телеканалы за демонстрацию порнографии не подвергаются репрессиям, а на издателя печатной продукции было заведено уголовное дело. Мало того, 16 сентября 2002 г., после положительной филологической экспертизы, сотрудники ГУВД Москвы произвели в офисе издательства обыск.
Не исключено, что директора издательства "Ад Маргинем" Александра Иванова - под предлогом дела о порнографии - наказали (точнее - "серьезно предупредили") за издание совсем другой книги: политического боевика Александра Проханова "Господин Гексоген".22
"Господин Гексоген" целиком посвящен весьма болезненной для путинского режима теме - взрывам домов в Москве как чекистской избирательной технологии. Даже старый НТВ лишь поднимал этот вопрос - но не отвечал на него столь однозначно.
Сам Проханов - автор блестящих памфлетов в своей газете "Завтра", но как романист - всего лишь занудный графоман. По своим художественным достоинствам "Господин Гексоген" не многим лучше его же "Дерева в Кабуле". Без обложки "Ad Marginem" "Гексоген" был обречен на прозябание в коммуно-националистическом гетто. Издав его у себя, А. Иванов вывел Проханова из гетто и довел до состояния "национального бестселлера" - тот есть причинил серьезный ущерб государственной пропаганде.
Поэтому обыск у Иванова есть все основания считать политическим событием. А покушением на свободу печати он безусловно является, даже если "элементы порнография" были его действительной причиной, а не предлогом.
ОТМЕНА УКАЗА О "СВОБОДЕ"
4 октября 2002 г. президент В. В. Путин отменил указ Б. Н. Ельцина от 27 августа 1991 г. "О бюро независимой радиостанции "Свобода"/"Свободная Европа"", которым первый президент предписывал "разрешить дирекции независимой радиостанции "Свобода"/"Свободная Европа" открыть постоянное бюро в г. Москве с корреспондентскими пунктами на территории РСФСР".
Отмена ельцинского указа непосредственного практического значения не имела, поскольку радиостанция действовала и действует в России не на основании этого указа, а на основании закона "О средствах массовой информации".
По мнению одного из руководителей московского бюро радиостанции Андрея Шарого, который сравнивает ельцинский указ 1991 г. с медалью "за защиту Белого дома", "здесь есть две стороны - формально-юридическая и, так скажем, символическая. Что касается первого аспекта, то никакой трагедии мы из этого не делаем. Статус радиостанции не меняется. Летом [2003 г.] наша лицензия на вещание должна проходить перерегистрацию, тогда-то и выяснится, было ли путинское решение пустой формальностью или чем-то большим".23
В 2003 г. лицензия на вещание "Свободы" была пролонгирована - связываться с Конгрессом США Минпечати без прямых указаний не решилось. Или получило прямое указание: не связываться.
ОБЫСК В ГАЗЕТЕ "ВЕРСИЯ"
После гибели в марте 2000 г. Артема Боровика печатные издания холдинга "Совершенно секретно" - ежемесячная газета "Совершенно секретно" и еженедельная "Версия" - почти сразу прекратили нападки на Путина лично и сильно поумерили критичность своих публикаций о его окружении.
К тому же, после избрания Путина президентом, политический идеал и отчасти патрон боровиковского холдинга Евгений Примаков выбыл из колоды активных политиков и стал всячески подчеркивать свою лояльность новой власти (хотя и уклонился от вступления в путинопоклонническую "Единую Россию"). Другой политический ориентир "сов.секретчиков", мэр Москвы Юрий Лужков, прогнулся еще сильнее - вплоть до присоединения к "Единой России" вместе со своим движением "Отечество".
Тем не менее под руководством шеф-редактора Рустама Арифджанова "Версия" и "Совершенно секретно" сохраняли значительную независимость суждений. Эти газеты можно было бы упрекнуть в некоторой "желтизне", участии в междоусобице олигархических группировок (компроматные тексты о представителях "семейной" группы, инспирированные, видимо, столичной мэрией), заказном (предположительно) характере некоторых публикаций, но не в лизоблюдстве.
В сентябре 2000 г. "Версия" даже подверглась налету и обыску с изъятием редакционных материалов со стороны ФСБ, когда газета готовила публикацию эксклюзивных материалов о гибели подводной лодки "Курск".
В конце октября 2002 г., после трагедии с неудачным освобождением заложников в доме культуры "Норд-Ост" на Дубровке, руководители силовых структур не понесли наказаний за проникновение террористов в Москву, а основные претензии власти предъявили телевизионным журналистам, ошибки которых в ходе освещения событий якобы могли сыграть на руку террористам. Раньше других неприятности, связанные с "Норд-Остом", нагрянули именно в газету "Версия", сотрудники которой предприняли собственное расследование трагедии.
1 ноября 2002 г. оперативные работники ФСБ явились в офис "Версии", где изъяли редакционные компьютер и сервер, на несколько дней парализовав работу издания. Причиной изъятия было названо уголовное дело, возбужденное 18 октября 2002 г. по факту публикации еще в мае того же года статьи под названием "Маскировка" о неразрешенном строительстве на секретных объектах.
Истинной же причиной, как сразу предположил Р. Арифджанов, была не забытая уже всеми "Маскировка", а желание ФСБ предотвратить появление в "Версии" отчета с подробностями операции по истреблению террористов вместе с заложниками в театральном центре на Дубровке. 26 октября 2002 г. заместитель главного редактора "Версии" Андрей Солдатов был свидетелем операции по "освобождению" заложников, и его данные о погибших и пострадавших сильно отличались от официальных: многих заложников выносили из здания театрального центра уже мертвыми, и тем не менее их сразу же увезли в больницу - видимо, для того чтобы создать впечатление, будто они погибли не во время "освобождения", а в больнице или на пути к ней.
Копии файлов А. Солдатова остались на другом компьютере, и статья всетаки вышла. У тех, кто инициировал налет на газету "Версия", были, видимо, причины опасаться правды, но их опасения оказались преувеличенными: никаких смертельно опасных для чиновников и силовиков разоблачений в опубликованных материалах не оказалось.
После этого уголовное дело по "Маскировке" было закрыто, а редакционная техника вместе с файлами о "Норд-Осте" была журналистам возвращена. Формально дальнейшего продолжения инцидент не имел: и "Маскировка" была забыта прокуратурой, и разоблачения Солдатовым вранья официальных лиц по поводу "Норд-Оста" были оставлены без внимания.
Однако конфликт ФСБ с "Версией" не мог не осложнить отношения Р. Арифджанова с собственниками газеты. 14 июля 2003 г. президент группы компаний "Совершенно секретно" Вероника Боровик-Хильчевская (вдова Артема Боровика) подписала заявление об уходе Р. Арифджанова. Непосредственно уход был связан с тем, что газета проиграла в арбитражном суде дело, которое вел холдинг "Альфа-групп" против "Версии".24
Однако, как считает Р. Арифджанов, "...проигрыш в арбитраже был только повод (для отставки)". "За три года совместной работы (с Боровик-Хильчевской) мы успели хорошо поработать, но и несколько устать друг от друга".25