Светлана ГОНЧАРЕНКО (г. Краснодар, Россия)
Номинация «МАЛАЯ ПРОЗА»
Подноминация «О жизни и любви»
Страстный поцелуй коронавируса
- У нас двое заболевших. Действуем по установленному алгоритму. Меры по карантину и лечению принимаем в полном объёме, - устало констатировал главврач городской инфекционной больницы, отдал распоряжения сотрудникам по организации карантина и отключил телефон.
В тот же момент на пороге кабинета столкнулись две взволнованные женщины: первый зам и секретарша.
- Оля, давайте сюда истории этих изолированных, - обратился главврач к секретарю. - Не суетитесь. В каком они состоянии?
- Олег Петрович, в тяжёлом. Оба в тяжёлом, - залепетала молоденькая секретарша, передавая документы начальнику.
- Что думаете, Алина Викторовна? Связь между случаями заражения есть? Родственников нашли, предупредили о временной изоляции?
Первый зам, Алина Викторовна с красными от бессонной ночи глазами плюхнулась в кресло у входа.
- Связи нет. Парень местный уроженец, девочка из Москвы, похоже, транзитом. Ему двадцать четыре, ей двадцать два. Девушку сняли с поезда с высокой температурой. Транспортники доставили с промежуточной станции. А парня доставила скорая. И обоих к нам. Как на зло. Не могла девчонка в столице затемпературить? Статистику испоганила.
- Ну-ну, голубушка! Не ожидал, что Вы так расстроитесь. Транзитную после повторного текста и необходимых процедур отправляем в Москву. А парня в подготовленный бокс. ИВЛ* обеспечьте, если потребуется.
- Всё сделаем. Анализы все готовы. Экспресс-тесты подтвердились. Корона в полный рост, - отвечала зам.
Секретарша помялась на пороге, потом вернулась и затараторила:
- Нет, Олег Петрович, есть между ними связь! Точно говорю, есть, - и закивала головой с кудрявой чёлкой.
- И? – начальник глянул на помощницу с прищуром.
- Любовь это.
- Да ну, не может быть…
- Вы бы видели глаза парня, когда девочку мимо него на каталке увозили из приёмного? Вот Вам и не может быть!
- Как ты, милая? Тебе хоть немного лучше? Скажи, лучше?
Артур не мог найти себе места, порывисто соскочил с кровати и, пошатываясь от неимоверной слабости, зашагал по палате. В ответ на вопрос воцарилось минута молчания, потом в мобильном послышались хрипы и, наконец, сквозь них прорвался сиплый девичий голос:
- Не думаю, что мне скоро станет лучше. Но врачи говорят, что всё идёт, как и прогнозировали, потому мне не стоит волноваться. Я непременно должна поправиться.
- Конечно, милая! Конечно. Ты поправишься, и я заберу тебя к себе и больше никуда не отпущу. Слышишь? Не пущу никуда. Ты моя.
- Эх, Артурчик… - снова запнулась собеседница. – Боюсь, это всё будет очень нескоро. Столицу закрывают. Мама говорит, на улицах пусто, дико, магазины полны продуктов, а людей совсем мало. Ей самой запретили на улицу выходить и с кем-то контактировать. Это из-за меня, наверное.
- А есть, кому ей продукты привезти?
- Сестра двоюродная будет заезжать и оставлять у двери. Даже заходить нельзя, прикинь…
- Прости меня…
- За что? Ты же не виноват, что началась эта эпидемия…
- Пандемия уже. Но… - Артур помолчал мгновение и решительно продолжил: - Сегодня тётя позвонила и сообщила, что дядя в Ереване скончался… От коронавируса, точнее, от пневмонии, которая очень быстро развилась на фоне заражения этой заразой. В общем, когда мы с ним общались последний раз, он был уже инфицирован. Но тётя молчала всё время, что я там был. Видно, им нужно было побыстрее передать мне бизнес, чтобы кто-то из родни под шумок не оттяпал большую часть себе. Значит, я подхватил «корону» от него и заразил тебя. Прости, я не знал. Не знал… И мне пришлось всё рассказать врачу… Про нас…
В мобильнике воцарилось молчание, потом девушка закашлялась и тихо прохрипела:
- Не вини себя. Мне тут капельницу принесли. Прощай пока…
Монитор погас. Приступ тяжёлого кашля загнал парня в измусоленную постель. Тело ныло и лихорадило. Значит, снова поднимается температура. Он нажал на кнопку вызова медсестры и уставился в окно. Ни штор, ни жалюзи. Окно было просто застеклённой дырой в стене. Наполовину замазанное бело-серой краской оно пропускало мало света в палату, и видно из него было только кусок ярко-голубого неба.
В старом курортном городе бушевала весна, сияло солнце. Но разглядывая пустую голубизну в окне, Артур медленно соображал, что, если бы не смерть дяди и полученные от него по праву бразды правления в его весьма успешном бизнесе в Армении, в этом году пришлось бы всей пока немногочисленной семье Артура – маме и двум сестрёнкам – подтянуть пояса и жить впроголодь. А мысль о женитьбе убежала бы на самый дальний край будущего. Неизвестного и тревожного.
Главврач сел возле окна в ожидании полного откровенного рассказа необычного пациента.
- Понимаете, Олег Петрович, я действительно мог заразить Лену и своих близких. А у мамы и девочек точно нет этого «коровавируса»? – с грустной иронией выпалил парень.
- Точно, голубчик, точно. Успокойтесь. Вам нельзя напрягаться. Ложитесь.
Чернявый парень с побледневшим от частого кашля лицом и слегка синюшными губами присел на край кровати и продолжил откровения:
- Я ничего тогда не знал. Тётя позвонила и сказала, что дядя, принял решение по передаче бизнеса мне, потому что он в клинике, и состояние его ухудшается.
- А он уже тогда заболел?
- У него было хроническое заболевания печени и астма. Он лечился довольно давно. И поскольку он всю жизнь занимался поставками медоборудования в больницы страны, его положили в самую лучшую клинику, обеспечили надлежащий уход. Но работать он уже не мог. И бизнес встал. Он обещал моему отцу, когда тот умирал, что передаст дела мне. И вот этот момент настал. Я полетел в Армению. Дядя был очень плох, но мы всё оформили, как полагается. И вот там мне было скучно по вечерам. Я вычитывал кучи бумаг и хотелось отвлечься. Вдруг в сети увидел красивую белокурую девушку на фото. Она красовалась в спортивном костюме на фоне французских Альп. Отдыхала в Куршевеле, в общем. Написал ей, она ответила. Оказалось, она застряла в аэропорту Лиона. Из-за вспышки коронавируса во Франции аэропорты отменили некоторые рейсы. Лене тоже было скучно сидеть в одиночестве, и она выкладывала в сеть самые удачные горнолыжные фото. А мой бизнес тоже связан с лыжами, отчасти. Да и сам с детства на лыжне. Тут же у нас всё рядом, сами знаете. Все, кто едут кататься в Красную Поляну, останавливаются в моём гостиничном доме. И я продаю и даю в аренду горнолыжное снаряжение. А летом люди едут к морю и тоже останавливаются у меня.
Мы с Леной так закрутили отношения в сети, что я не выдержал и предложил ей прилететь на пару дней к нам. Всё равно она не собиралась на старую работу возвращаться после отпуска, который ей подарили на день рождения мама и бабушка. Они, наконец-то, тоже получили какое-то большое наследство, вот и решили дать девочке возможность шикануть.
- А Вы не заметили у неё ничего подозрительного в поведении, во внешнем виде, когда она прилетела сюда? Она не кашляла? – вклинился в рассказ главврач.
- Нет, ничего такого я не заметил. Мы отключили гаджеты и провели вместе три счастливых дня, распланировали своё совместное будущее… Помню, мы так целовались на вокзале, что аж головы кружились. Я думал, сам сознание потеряю. Так она мне запала… Ох… Лена собиралась к подруге в Краснодар, а потом на самолёте в Москву. А тут такое… Получается, я угробил её своей идиотской страстью… Как мне потом ей в глаза смотреть? В эти прекрасные нежные голубые глаза?
- Отдыхайте, голубчик. Больше отдыхайте. Сейчас состояние Ваше уже стабилизировалось. Про Вашу Леночку мы тоже всё узнаем у столичных коллег и Вам сообщим. Не переживайте.
Не приближаясь лишний раз к пациенту, Олег Петрович поспешно вышел из карантинного бокса, прошёл в блок санации, снял маску, бахилы, поменял халат и шапочку, тщательно продезинфицировал руки, умылся и направился в свой кабинет. Достав из шкафа больничные карты инфицированных COVID-19, главврач внимательно изучил результаты тестирований, проведённых пока и девушка была под наблюдением в его больнице. Сравнив анализы, опытный врач понял, в чём глубоко ошибался молодой человек, обвиняя себя в заражении подруги. Грустная улыбка слегка смягчила его суровые черты на пару мгновений. Теперь он точно знал, что нужно немедленно сообщить в Москву.
*ИВЛ – искусственная вентиляция лёгких.
Подноминация «Юмор»
Александр Форестович Гамп, или Драматургия в домашних условиях*
Вечер. Семья мирно отдыхает. Картина Репина – «Пятница», многоэтажка, квартира. Муж – за своими музыкальными инструментами и звуками, сын в кухне – ужинает. Я валяюсь на диване у мужа в комнате. Меня всё ещё плющит после болезни. Неожиданно вспоминается приятный повод для праздника. Я же литератор, потому и повод – соответствующий.
А ещё я до жути хочу какого-то движения мысли и интриги, разумеется! Решаю загадать моим мужчинам литературно-историческую загадку. Для начала оформим мизансцену.
Зову сына из кухни к нам и, когда долговязое дитё входит в комнату, довольно жуя что-то вкусное, объявляю задание:
– Назовите мне, драгоценные мои, фамилию русского драматурга...
– Чехов! – выкрикивает муж, резко поворачиваясь ко мне.
Я отрицательно мотаю головой и продолжаю:
– Фамилию русского дипломата...
– Горчаков? – теряя уверенность, предполагает муж.
Я опять мотаю головой и останавливаю новые попытки ошибочных ответов:
– Дослушайте до конца, пожалуйста. Так. Повторю. Назовите мне фамилию известного русского драматурга, дипломата, поэта, пианиста, композитора и дворянина, чьё знаменитое литературное произведение обрело такую славу, что разошлось на многочисленные цитаты. Назовите его фамилию.
Лица моих парней вытягиваются. «Ого», – бубнят они хором. И муж снова предполагает:
– А это не этот, как его?.. Экономист...
– Витте имеешь в виду?
– Нет. До него.
– Столыпин?
– Во! – довольно выкрикивает муж. Но тут же разочаровывается.
– Нет, не он, – смеюсь я в ответ и обращаюсь к сыну: – Тимофей! Подумай. Ты же знаешь, точно знаешь. Этот дипломат погиб во время нападения религиозных фанатиков на русское посольство в Тегеране.
Сын стоит в дверях, хитро улыбается и молчит. Он явно что-то знает.
– Даю подсказку, – вскакиваю я и не позволяю им расслабиться: – Имя этого великого русского драматурга и дипломата полностью совпадает с именем величайшего из русских поэтов всех времён. Назовите же мне его фамилию!
– Пушкин! – хором выкрикивают парни.
– Не-е-ет... – падаю я на диван со стоном. – Парни, сосредоточьтесь. Пушкин – тот чьё имя полностью совпадает с искомым. Но это не он. Как звали Пушкина.
– Пушкин, – хохоча отвечает сын.
– О, нет.
– О, да! – тоже хохочет муж.
– Ну, как же звали Пушкина. Имя и отчество?
– Сергеевич, – хором поют парни. Они всегда не сговариваясь подшучивают надо мной. У них это блестяще выходит. И главное, уморительно.
– Сергеевич – это отчество, – будто не замечая шутки, продолжаю я. – Назовите его имя. Как его имя?
– То-то же имя... – многозначительно цитирует муж литературного Ивана Бездомного.
Мы понимающе смотрим друг на друга и тут же в голос покатываемся со смеху, мысленно повторяя фразу «То-то же имя». Булгаковский роман* давно разобран нами на избранные места, которые мы мастерски и со смаком применяем в быту, каждой ситуации присвоена излюбленная цитата.
Нахохотавшись, я обрываю веселье жестом разъярённого режиссёра:
– И всё же... Назовите мне фамилию этого великого русского драматурга и поэта!
Сын разводит руками и прячется за дверь. Но не уходит, любопытная морда. Он знает всё. Я это точно чую. Он ждёт подтверждение своих догадок, чтобы триумфально выйти на сцену.
– Ладно, – ослабляю я хватку режиссёра интриги, – даю вам ещё одну подсказку. Фамилия связана с тем, что растёт в лесу. Нет, она не лошадиная! – опережаю я моих любимых оппонентов.
Сын выглядывает из убежища и радостно выкрикивает:
– Зайцев!
– Я же сказала, не лошадиная. А зайцы в лесу растут, что ли? – возмущению моему нет предела. – Фамилия связана с тем, что не просто растёт в лесу, это ещё и едят. Что едят из леса?
Старательно подсказывая ассоциации, я уже сама себя ненавижу за попытку создать интригу. Мне кажется, что я в конец замучила уставшего после работы мужа и заваленного учёбой сына. Хотя... Ну, разве это трудно вспомнить великого русского поэта, дипломата, дворянина чистых кровей, чьё знаменитое сочинение разобрали на цитаты?
Видимо, трудно. Парни нервно хихикают. Муж силится вспомнить фамилию, сжав кулаки, стучит ими по коленкам, бормоча «Лес, лес...». Наконец, он выдаёт:
– Гамп. Это Форест Гамп.
И мы все мгновенно помираем от новой волны хохота. А муж не унимается, понимая, что надо идти ва-банк:
– Александр Форестович Гамп, – победоносно заключает он и смотрит на меня горящими глазами, воздев правую руку к небу с поднятым указательным пальцем.
– Нет, ну, вы невыносимы! Парни, соберитесь. Вы это не только читали в школе, но и учили наизусть. Последняя подсказка: крылатые фразы из его произведения. Счастливые часов не наблюдают. А? Помните?
В глазах парней появляется проблеск живой мысли.
– Ладно. Вижу, вам нравится. А вот ещё такая строчка: карету мне, карету! Или вот: служить бы рад, выслуживаться тошно. Каково?
Муж нерешительно мямлит, а у самого глаз дёргается:
– Грибоедов?
– Ура! Я знал! – подскакивает сын.
И моей радости нет предела. Цель достигнута.
– Конечно. Это Александр Сергеевич Грибоедов.
– «Горе от ума», – добавляет сын и довольный идёт допивать остывший чай.
Занавес.
А вы на какой подсказке вспомнили фамилию великого русского?
*Рассказ посвящается 190-летию создания пьесы А.С. Грибоедова «Горе от ума».