Львы бегают далеко не так быстро, как гепарды. Максимальная скорость их бега – 80 км/ч. Такую же скорость могут развивать и их жертвы – антилопы‑гну и выдерживают они ее значительно дольше. Поэтому львам пришлось выработать более сложную тактику. Иногда они предпочитают подкрадываться к жертве незаметно, прижимаясь к земле и пользуясь любым укрытием. Такая охота ведется в одиночку. Но львы могут охотиться и целым прайдом и этим отличаются от всех остальных кошачьих. Они преследуют своих жертв – зебр, гну или других антилоп,– выстроившись в шеренгу. Когда львы приближаются к стаду, те из них, кто находится с краю, забегают вперед, и стадо оказывается в окружении. Тогда крайние нападают и подгоняют стадо к львам, расположенным в центре шеренги. Такая тактика приносит успех часто сразу нескольким охотникам. Однажды наблюдали охоту львов, когда было убито одновременно семь гну.
Гиены бегают еще медленнее, чем львы. Самое большее, на что они способны,– это бежать со скоростью 65 км/ч, поэтому совместные усилия и искусная тактика охоты играют у них еще большую роль. Они живут стаями, имеют свою охраняемую территорию, хотя каждая самка выращивает щенят в отдельной пещере. Между собой они общаются с помощью богатого набора движений и звуков. Они могут рычать и покашливать, лаять, скулить и похрюкивать, а порой хохочут ужасающими голосами. Необычайно выразительны движения их хвостов. В спокойном состоянии хвост у гиены опущен. При угрозе хвост поднимается, от страсти закидывается на спину, а от страха гиена поджимает хвост под брюхо. Благодаря своим слаженным действиям гиены охотятся столь успешно, что в некоторых местах большую часть убийств производят именно они. Львы же, пользуясь своим превосходством в росте, прокладывают себе дорогу к уже мертвой добыче. Так что реальные отношения этих двух видов прямо противоположны бытующим о них представлениям.
Обычно гиены охотятся ночью. Если они выходят вдвоем или втроем, это скорее всего означает, что предстоит охота на гну. Сначала они для проверки атакуют стадо. Затем слегка отстают, как бы приглядываясь к бегущим животным и выбирая слабого. В конце концов они намечают свою будущую жертву и начинают упорно ее преследовать. Они догоняют гну, хватают за пятки, пока наконец не заставят обернуться. После этого гну обречен. В то время как он поворачивается к одной гиене, остальные бросаются сбоку и вспарывают ему брюхо. Несколько мгновений – и животное мертво.
Охота на зебр несколько сложнее. Для этого гиены объединяются в большую стаю. Видимо, решение идти на зебр принимается заранее. Вечером гиены собираются на специально предназначенных для этого площадках и тепло приветствуют друг друга. Они обнюхивают друг другу морды, шеи, головы, тычутся друг другу под хвост, нюхая и вылизывая гениталии. Затем стая выходит на охоту. Бывает, что они останавливаются у границ своей территории, чтобы подновить мочой метки. Иногда задерживаются, столпившись, и начинают возбужденно сопеть. Место, где все это происходит, ничем как будто бы не примечательно – возможно, что так подкрепляются перед боем их связи в стае. Теперь гиены устремляются прямо к цели; если на пути им попадется стадо антилоп, они не обратят на него никакого внимания. Но вот наконец замечена зебра, и охота начинается.
Обычно вместе пасутся пять‑шесть зебр во главе с жеребцом. Чаще всего именно он возвещает тревогу резким ржанием. Стадо кидается наутек, а жеребец защищает тыл, становясь между убегающими кобылами и жеребятами с одной стороны и преследующими их гиенами – с другой. Гиены бегут, расположившись полукругом. Жеребец, развернувшись, нападает на стаю, он кусает и бьет гиен копытами. Он может даже обратить в бегство их вожака, и тот предоставит остальным заканчивать охоту. Но в конце концов одна из гиен нагоняет зебр и набрасывается на какую‑нибудь кобылу или жеребенка. Она впивается зубами в ногу, брюхо или гениталии жертвы и валит ее с ног. Предоставив перепуганному стаду удирать, гиены с воем и хрипом рвут поверженную зебру на куски. Минут через пятнадцать вся туша исчезает вместе с костями и потрохами, и на месте драмы остается только череп.
Так быстрый бег антилоп вынуждает хищников использовать хитрость и совместные усилия. Эти приспособления выработались не только у собак и кошек. В степях охотились и другие животные. Члены одной группы таких животных оказались особенно медлительными и плохо вооруженными, так что общие согласованные действия приобрели для них особую важность. В конце концов они стали самыми хитрыми, самыми искусными и теснее других общающимися между собой из всех степных хищников. Чтобы проследить их историю, нам придется вернуться в лес, где обитали их предки, собирая плоды и нежные листья на вершинах деревьев.
Стада антилоп гну и зебр (Танзания)
Лемур катта метит деревце запахом (о‑в Мадагаскар)
Лемуры сифака (о‑в Мадагаскар)
Гепард нападает на антилоп‑гну (Танзания)
Молодой лори (Малайзия)
Долгопят (о‑в Калимантан)
Обезьяна "Мертвая голова", или укари (Бразилия)
Карликовая игрунка (бассейн р. Амазонки)
Гиеновые собаки на охоте (Восточная Африка)
Жизнь на деревьях
Чтобы лазить и прыгать по деревьям, необходимо обладать двумя способностями: определять на взгляд расстояние и крепко хвататься за ветви. Первую обеспечивает хороший глазомер – два глаза, направленные вперед и фокусирующиеся на одном объекте, вторую – сильные руки с цепкими пальцами. Этими двумя характерными признаками в той или иной степени обладают в настоящее время oколо 200 видов животных, включая всевозможных обезьян, а также человека. Всю эту группу в целом со свойственным нам самодовольством мы именуем приматами, то есть «первыми».
Не вызывает сомнения, что предки приматов – те же насекомоядные, похожие на землероек первые млекопитающие, от которых произошли и такие разнообразные формы зверей, как летучие мыши, киты и муравьеды. Собственно говоря, тупайя, которая служить вполне достоверной моделью раннего млекопитающего, сама имеет черты, сближающие ее с приматами, так что есть некоторые основания отнести ее к отряду приматов, Как указывают специалисты по сравнительной анатомии. таких оснований два: глазницы, окруженные костью, и хрящевой подъязык. Достаточно ли этих признаков вместе с другими, более частными особенностями, для того чтобы считать тупайю настоящим приматом,– вопрос пока открытый. Однако почти все специалисты согласны с тем, что предок отряда приматов, вероятнее всего, был очень на нее похож. Впрочем, теми двумя способностями, которые сегодня определяют принадлежность животных к отряду приматов, тупайя не обладает. Хотя пальцы на передних конечностях у нее длинные и раздельно движущиеся, большой палец не противопоставлен остальным, подвижность его ограничена, и крепко хватать тупайя еще не может. Кроме того, каждый палец у нее оканчивается серповидным коготком, а не прямым, тупым ногтем, как у приматов. И глаза у нее, хотя большие и блестящие, ко расположены по обе стороны вытянутой морды так, что их поля зрения совпадают лишь частично. Тупайя еще не вполне приспособлена к лазанию. Правда, существуют один‑два вида этих животных в лесах Юго‑Восточной Азии, которые бегают по ветвям как белки, однако большая часть их живет на земле или у самой земли. Все тупайи, за одним исключением, активны днем, и легко убедиться, наблюдая за тем, как они рыщут в подлеске, что руководствуются они главным образом запахом, всюду суя свой длинный нос – в кучи опавших листьев, под кору пней, в расщелины.
Запахи также составляют основу их общественной жизни. Тупайи метят свои территории каплями мочи и выделениями горловых и паховых желез. Нос у тупайи очень чуткий, длинный, обонятельные раковины хорошо развиты, с большими участками рецепторов, а две ноздри в форме перевернутых запятых окружены, как у собаки, участком влажной голой кожи.
Помимо тупайи, которая внешне, надо признать, мало похожа на обезьяну, в природе существует группа приматов, обладающих некоторыми ее особенностями, но в других отношениях уже несомненно обезьяноподобных. По ним можно представить себе, каким путем здесь шла эволюция. Этих животных ученые‑систематики объединили в подотряд полуобезьян, или «праобезьян».
Типичный представитель полуобезьян – лемур катта, обитающий на острове Мадагаскар. Его называют также кошачьим лемуром, поскольку он размером с кошку, покрыт сизо‑серой шерстью, имеет пару лимон но‑желтых, направленных вперед глаз и длинный хвост, красиво украшенный черными и белыми кольцами. Он даже крик издает, похожий на кошачье мяуканье. Однако на этом сходство кончается: лемур катта, как и многие другие полуобезьяны,– вегетарианец.
Большую часть времени группы лемуров катта проводят на земле. Обоняние играет в их жизни очень важную роль. Правда, нос у них не так хорошо развит, как у тупайи, но все‑таки имеет лисьи пропорции и тоже влажный голый кончик. У лемура катта есть три пары пахучих желез: одна расположена на внутренней стороне запястий и открывается через роговые шипы, другая – на груди, вблизи подмышек, третья – анальные железы – около гениталий. При помощи желез самцы и в меньшей степени самки буквально возводят вокруг себя заграждения из запахов. От бредущей по лесу группы отделяется животное, подходит к деревцу, обнюхивает его, выясняя, кто побывал здесь до него, затем оборачивается к деревцу задом, опускается на передние конечности, а заднюю часть задирает как можно выше и трется о ствол анальными железами. Очень часто не проходит и двух минут, как это же деревце метит другая особь. Кроме того, самцы катта иногда метят деревья и запястными железами. Лемур обхватывает деревце и, раскачиваясь из стороны в сторону, расцарапывает роговыми шипами запястий кору, которая пропитывается стойким запахом мускуса.
Самцы катта используют запах не только для оставления автографов, но и как оружие. Когда самец готовится к поединку с соперником, он растирает подмышечные железы запястьями, пропускает свой пышный хвост между ног, прижимает его к груди и продергивает между запястьями так, чтобы он обильно пропитался выделениями желез. Вооруженные таким образом соперники, стоя друг перед другом на четвереньках, выпрямляют задние ноги и молотят роскошными расфуфыренными хвостами по собственным спинам, направляя волну запаха навстречу врагу. Две группы лемуров, встретившись на границе территорий, могут так сражаться целый час – пританцовывая, подпрыгивая, возбужденно пища, разевая пасти и то и дело ставя запястными железами новые метки на молодых деревцах.
Лемуры катта также проводят много времени на деревьях. Здесь, где их поведение более походит на поведение обезьян, характерные черты приматов проявляются наиболее полно. Впередсмотрящие глаза обеспечивают бинокулярный обзор. Кисти рук с подвижными пальцами и противопоставленным большим пальцем способны кольцом обхватывать ветки, вместо когтей – короткие ногти, которые не мешают захвату. Этими хватающими руками катта срывают плоды и листья с концов веток. И несмотря на свои довольно большие размеры, легко перепрыгивают с дерева на дерево.
Цепкость пальцев оказывает хорошую услугу детенышам лемуров. В то время как тупайи обычно оставляют своих новорожденных в наземном гнезде и навещают их не чаще чем через день – вероятно, чтобы не привлекать к ним внимания хищников,– детеныш лемура прицепляется к шерсти матери сразу после рождения, путешествует с ней повсюду и постоянно обеспечен родительской опекой. Лемуры катта рождают одного, реже двух детенышей. Матери часто отдыхают группами, приводят себя в порядок, расположившись на лесной подстилке. Детеныши тем временем играют, переползая с одной самки на другую. Бывает, что на одной многотерпеливой самке висят сразу трое или четверо детенышей, а другая тем временем, наклонившись к ней, любовно их вылизывает.
Конечности лемура катта все одинаковой длины и все обладают подвижными пальцами, способными к кольцевому охвату. Когда животные бегут по земле или по ветке, они пользуются всеми четырьмя конечностями.
На Мадагаскаре обитают свыше 20 видов лемуров, и многие из них проводят большую часть времени на деревьях. Среди них лемур сифака, красивое животное с белыми боками, ростом чуть крупнее лемура катта,– искусный прыгун. Благодаря тому что задние лапы у него значительно длиннее передних, он обладает способностью совершать великолепные прыжки с одного дерева на другое на расстояние в четыре‑пять метров. Плата за этот эффектный номер – неспособность сифака бегать на четвереньках. В тех редких случаях, когда лемур сифака спускается на землю, ему с его короткими передними конечностями ничего другого не остается, как только передвигаться прыжками в вертикальном положении, отталкиваясь обеими ногами вместе, то есть точно так же, как он прыгает с дерева на дерево.
У лемуров сифака пахучие железы расположены на шее, под горлом, и метят они свои участки, втирая выделения в вертикальные ветви, а затем для вящего эффекта еще обрызгивают кору мочой, медленно карабкаясь вверх и вихляя задом.
Близкий родственник сифака – лемур индри, можно сказать, всю жизнь, не спускаясь, проводит на деревьях. Это самый крупный из всех живущих ныне лемуров. Длина его туловища (вместе с головой) – около метра. Шкура индри украшена четким черно‑белым узором, хвост сохранился лишь в виде небольшого отростка, в гуще шерсти его даже не видно. Задние конечности относительно еще длиннее, чем у лемура сифака, а большие пальцы на них далеко отставлены и вдвое длиннее остальных, так что ступня похожа на большие щипцы, которыми животное может обхватывать даже стволы деревьев. Индри – великолепный прыгун: отталкивается, резко выпрямив задние конечности, и стоя летит по воздуху, снова и снова высокими скачками переносясь с дерева на дерево.
Лемуры индри также используют запах для маркировки деревьев, но менее усердно, чем катта. По‑видимому, запахи не играют столь важной роли в их жизни, так как они обладают и другим способом заявить о своих правах на территорию: индри поют. Каждое утро и вечер семья индри оглашает лес хором неземных воплей. Отдельные особи включаются в него и делают паузу, переводя дух, когда придется,– и в целом звук тянется, не прерываясь, несколько минут. Испытывая тревогу, индри поднимают головы и заводят другую песню, гикающие трубные звуки ее разносятся по лесу на большие расстояния.
Подобный способ заявления своих прав на участок леса очень убедителен, однако имеет один существенный недостаток: он чреват опасностью, так как выдает присутствие и местоположение нескромного певца любому интересующемуся хищнику.[8]Впрочем, индри у себя на верхушке дерева недоступны ни для каких естественных врагов, поэтому могут распевать в свое удовольствие и ни о чем не беспокоиться.
Несмотря на то что катта, сифака, индри и некоторые другие мадагаскарские лемуры активны в течение дня, их глаза имеют отражающий слой позади сетчатки, который усиливает способность видеть при самом слабом свете,– черта, свойственная ночным животным. Этот факт служит убедительным свидетельством тому, что и сами лемуры еще до недавнего времени были ночными животными. Многие их родичи на Мадагаскаре и сегодня активны по ночам.
Кроткий лемур размером примерно с кролика живет в дуплах деревьев. Днем он сидит у лаза, близоруко поглядывая по сторонам. А с наступлением сумерек немного оживляется и пускается в комически медлительное путешествие по веткам, словно охваченный глубокой задумчивостью, которую не может с себя стряхнуть даже в минуту смертельной опасности. Самый мелкий из мадагаскарских лемуров – мышиный лемур, или карликовый маки. У него курносый нос и большие выразительные глаза. Малые размеры позволяют ему передвигаться по тончайшим веточкам. Близкий родич индри, его ночная параллель – авагис, он отличается от индри лишь расцветкой: у авагиса шерсть не черно‑белая, а серая, густая и курчавая. Очень своеобразен лемур ай‑ай, или руконожка. Он размером с выдру, шкура черная и косматая, имеется пушистый хвост и большие перепончатые уши. Один палец на каждой руке сильно удлинен и словно высох, превратился о членистый костяной щуп. Им айе‑айе извлекают из щелей гнилых деревьев личинки жуков – свою основную пищу.
Пятьдесят миллионов лет назад лемуры и другие полуобезьяны обитали не только на Мадагаскаре, но и в Европе, и в Северной Америке. Около 30 млн. лет назад после образования Мозамбикского пролива, отделившего остров Мадагаскар от Африканского континента, возникли более развитые приматы, которые также обитали в основном на деревьях и питались плодами и поэтому вступили в прямую конкуренцию с лемурами Всюду, кроме Мадагаскара. Здесь же, надежно огражденные от вторжений водами Индийского океана, лемуры продолжали жить в безопасности и образовали все множество и разнообразие ныне существующих форм плюс несколько недавно вымерших, известных нам только по окаменелостям (среди них был один вид ростом с шимпанзе). В прочих же местах лемуры в результате конкуренции уступили обезьянам. Но опять‑таки не всюду, ибо все ныне существующие обезьяны, за исключением одной южноамериканской трехполосной мирикины, ведут дневной образ жизни. Поэтому полуобезьянам, активным в ночное время, не приходилось вступать в прямую конфронтацию с более развитыми конкурентами, и некоторые из них сохранились до наших дней.
В Африке живут несколько видов галаго, очень близких к мышиным лемурам, а также потто и чуть более проворные золотистые потто, или ангватибо. Последние два являются своего рода параллелью кроткому лемуру: как и он, они передвигаются неторопливо, с видом задумчивым и важным. В Азии водятся два вида ночных полуобезьян: худощавое животное тонкий лори и существо несколько более объемистое – медлительный толстый лори. У всех этих животных глаза достаточно большие, однако они маркируют деревья запахом – мочой – и потом находят по нему дорогу в темноте. По малости своих размеров они живут высоко среди ветвей, стволы от них далеко, и возникает проблема такого рода: каким способом наносить пахучую метку? Струйкой мочи легко промахнуться, попасть на соседние ветви или просто на землю. Поэтому лори орошают мочой себе передние и задние лапы, растирают, а потом с увлечением метят пахучими отпечатками пальцев весь свой участок.
Еще одна полуобезьяна обитает в лесах Юго‑Восточной Азии. Это долгопят. Размерами и обликом он похож на галаго. У него длинные прыгучие ноги, цепкие длинные пальцы и почти голый хвост с кисточкой на конце. Но стоит взглянуть на его мордочку, и сразу становится ясно, что это существо совсем другое, чем галаго. У долгопята огромные светящиеся глаза. Относительно размеров тела они у него в 150 раз больше, чем у нас. Иными словами, относительно это самые крупные глаза в животном мире. Они очень выпуклые и фиксированы в глазницах, так что зверек не может глядеть ни искоса, ни исподлобья. Вместо этого, чтобы посмотреть в сторону, он вертит головой с той же пугающей легкостью, что и сова, у него она тоже поворачивается на 180°, лицом на спину. А жители Калимантана утверждают даже, будто голова у долгопята может и полностью обернуться вокруг своей оси, и отсюда делают вывод, что она у него прикреплена к туловищу менее прочно, чем у других животных. Некогда заядлые охотники за головами, они считали встречу с долгопятом в лесу знаком того, что кто‑то скоро останется без головы,– доброе предзнаменование для кровожадного воина, но для мирного семьянина – не очень.
Не менее своеобразны у долгопята и уши – тонкие, как бумага, способные, изгибаясь и повертываясь, сфокусироваться на определенном звуке. При помощи этих двух высокоразвитых органов чувств он охотится по ночам за насекомыми, ящерицами и даже за неоперившимися птенцами. Ночью долгопят затаивается в кустах, вцепившись в вертикальный прут. Но вот шорох палой листвы, потревоженной ползущим жучком, привлек его внимание. Голова долгопята резко поворачивается на звук и опускается, уши настороженно шевелятся. Затем одним прыжком он слетает вниз, обеими руками хватает жучка и пожирает, то прикрывая, то открывая глаза в такт движению челюстей, и на морде у него при этом написано самое свирепое блаженство.
Долгопят метит свою территорию мочой, но, наблюдая за тем, как он охотится, начинаешь думать, что зрение для него не менее важно, чем обоняние. Строение его носа не только служит этому подтверждением, но и убеждает, что долгопят существенно отличается от других полуобезьян. Во‑первых, у него такие большие глаза, что для носа места впереди почти совсем не остается, нос и внутренние проходы у долгопята по сравнению, например, с галаго сильно редуцированы; ноздри не имеют характерной для праобезьян формы перевернутых запятых и не окружены увлажненной голой кожей. В этом долгопят схож с обезьянами, и поневоле напрашивается вывод, что его можно рассматривать как древнюю переходную форму к высшим приматам. Так одно время и думали. Теперь, однако, считается, что он слишком специализирован как прыгун и ночной охотник и вряд ли сам мог развиться непосредственно в обезьяну. Тем не менее в долгопяте признают близкого родственника ранних высших приматов, которые 50 млн. лет назад распространились по всему миру, вытесняя полуобезьян, и заселили как Старый, так и Новый Свет.
Одна из важных особенностей, отличающих обезьян от их менее совершенных родственников, полуобезьян, не считая долгопята,– хорошее зрение. Само собой, очень важно не только обонять, но и видеть окружающий мир и смотреть, куда прыгаешь. Поэтому дневной свет для обезьян благоприятен, и все они (за исключением трехполосной мирикины) активны в дневное время. И зрение у них гораздо совершеннее: оно не только объемное, но и более чувствительное к цвету. Такая точность восприятия окружающих предметов позволяет им определять степень спелости плодов и свежести листьев на деревьях и обнаруживать в чаще присутствие других животных, которые в монохромном мире остались бы незаметны. Пользуются они цветом и как средством общения – обладая таким хорошим цветовым зрением, обезьяны и сами являются наиболее яркоокрашенными среди всех млекопитающих мира.
В Африке обитают, например, мартышка бразза с белой бородой, голубыми очками, оранжевым лбом и черной шапочкой, мандрил с ало‑голубым лицом и мартышка верветка, у самца которой гениталии ослепительно голубого цвета. В Китае встречается снежная обезьяна, шерсть у нее с золотым отливом, а лицо ультрамариновое. В лесах Амазонки водится уакари (короткохвостый саки) с пунцовым лысым носом. Это – наиболее ярко и эффектно окрашенные обезьяны, но существует множество и других видов, у которых тоже разноцветные кожа и шерсть. Расцветкой они не только привлекают внимание и угрожают противнику, но провозглашают свою видовую принадлежность и пол.
В этих же целях и с таким же безудержным размахом обезьяны используют и звуки. Ведь прыгая с акробатической ловкостью по верхушкам деревьев, вне досягаемости для хищников (кроме разве что орла), они могут не опасаться, что обнаружат свое присутствие. Ревуны в Южной Америке утром и вечером собираются вместе и, забравшись повыше, поют хором. Гортань ревуна невероятно велика, а раздувающиеся гортанные мешки под горлом служат резонаторами. В результате хор ревунов, оглашающий лес, слышен на расстоянии нескольких километров. Считается, что это самые громкие звуки из всех, издаваемых в природе живыми существами. Но и другие обезьяны распевают каждая на свой лад, немых обезьян в природе нет.
В процессе расселения обезьяны, распространившиеся в Южной Америке, оказались изолированными после того, как Панамский «мост» погрузился в море; они развивались своими путями. А о том, что все современные южноамериканские обезьяны произошли от общего корня, свидетельствует ряд общих анатомических признаков, и наиболее показательный из них – устройство ноздрей: у южноамериканских обезьян носы приплюснутые, с широко расставленными ноздрями, открытыми в стороны, тогда как у всех прочих обезьян в мире носы тонкие и ноздри обращены вперед и вниз.
Одна группа южноамериканских обезьян – игрунки и тамарины – еще часто пользуется для общения запахами, хотя активны они днем. Самцы надгрызают кору ветвей и мочатся на них. В го же время эти обезьяны обладают очень изысканными украшениями – усами, кисточками на ушах и похожей на парик гривой, которой они гордо потрясают при встрече с себе подобными. А врага стараются запугать пронзительными, переливчатыми воплями. Обращение с детенышами, как и маркировка своих участков запахом, у них тоже, по‑видимому, восходит к глубокой древности, так как напоминает лемуров. Детеныши с готовностью переходят от одной взрослой обезьяны к другой и часто повисают гроздьями на каком‑нибудь особенно терпеливом и снисходительном родителе.
Игрунки – самые мелкие из настоящих обезьян – в известной степени отошли от чисто обезьяньего образа жизни, приблизившись к существованию белки; питаются они орехами, насекомыми и добывают сок растений, расцарапывая кору приспособленными для этого выступающими резцами. У карликовой игрунки длина тела всего 10 см. Из‑за малых размеров им проще бегать по веткам, чем перескакивать с ветки на ветку, и держатся они не хватающими пальцами, а когтями, впиваясь в кору. Эти приемы могли им достаться в наследство непосредственно от насекомоядных предков, но, вернее всего, они появились в результате позднейшей реверсии; в эмбриональном состоянии у игрунок начинают развиваться обезьяньи ногти, которые на более поздней стадии становятся когтями.
Игрунки, однако, составляют исключение, большинство обезьян значительно крупнее их. Вообще говоря, приматы в процессе эволюции обнаруживают тенденцию к увеличению размеров. Почему так – понять трудно. Может быть, потому, что при столкновении соперничающих самцов более крупное животное, обладавшее преимуществом в весе, силе и скорости, одерживало победу и передавало эти качества по наследству потомкам. Но чем больше вес, тем выше нагрузка на хватающие руки, и у южноамериканских обезьян выработался своеобразный способ разрешения этой трудности: у них хвост превратился в пятую хватательную конечность. Такой хвост оснащен специальными мышцами и может заворачиваться и складываться, а ближе к кончику его внутренняя поверхность лишилась волос и стала рубчатой, как кожа на пальцах рук. Он настолько сильный, что паукообразная обезьяна, например, может висеть только на хвосте, обрывая плоды обеими руками.
У африканских обезьян по каким‑то причинам развитие хвоста шло иными путями. Они пользуются им совершенно в других целях: вытягивают его горизонтально, когда бегут вдоль ветвей, для равновесия. А совершая прыжок, определенным образом взмахивают хвостом, так что он выполняет у них аэродинамические функции, помогая животному в какой‑то степени скорректировать траекторию полета и изменить точку приземления. Но все равно, едва ли можно считать, что у африканских обезьян хвост – такая же полезная часть тела, как цепкий хвост их американских сестер. Может быть, неспособность африканских обезьян использовать хвост для лазанья привела к тому, что, становясь крупнее, они чувствовали себя на деревьях все неувереннее и неуютнее и начали больше времени проводить на земле. Действительно, среди обезьян Нового Света нет живущих на земле, в то время как среди обезьян Старого Света таких много.
Внизу, на земле, хвост утрачивает для обезьяны ценность. Павианы держат свой хвост перегнутым в середине, концом книзу, будто он сломан. У их близких родственников – дрилов и мандрилов – хвосты редуцировались в крошечные отростки, то же произошло и в семействе макаков.
Макаки по многочисленности, приспосабливаемости и разнообразию видов занимают одно из первых мест среди приматов. Если вам нужна обезьяна яркая, жизнерадостная, предприимчивая, хорошо приспосабливающаяся, располагающая к себе и способная выжить в экстремальных условиях – выбирайте макака, не ошибетесь. Существует около 60 видов и подвидов макаков. Они распространились на полмира, остановленные в своем продвижении Атлантикой с одной стороны, Тихим океаном – с другой. Одна группа макаков живет на Гибралтаре – единственный примат нечеловек, существующий диким образом в Европе. Правда, можно ли считать их дикими, это еще вопрос. За последние 200 лет английский гарнизон регулярно выписывает обезьян из Северной Африки для восстановления численности их колонии. Известно, что они жили там еще во времена римлян, но, по‑видимому, их и тогда уже привозили через пролив и держали в качестве домашних животных И все же надо отдать должное макакам: как‑никак, а сумели выжить там в течение стольких столетий. Другой вид макаков, резус,– одна из распространеннейших обезьян в Индии. Часто они живут около храмов, поскольку считаются священными. На Дальнем Востоке существуют виды макаков, добывающие себе пропитание в мангровых болотах, они плавают и ныряют в поисках крабов и других ракообразных. В Малайзии свинохвостых макаков‑лапундеров специально обучают карабкаться на пальмы и сбрасывать спелые кокосовые орехи человеку‑хозяину. Макаки, живущие значительно севернее, в Японии, для предохранения от холодной зимы обзавелись длинной и косматой шерстью. Япония – самая северная из стран, где могут жить обезьяны.