Прошло несколько недель.
На имя Франки пришло письмо. На нем стоял штемпель одной не очень известной южноамериканской республики.
Франки прочла письмо и протянула Бобби.
Вот что там было написано:
«Дорогая Франки! Право же, я вас поздравляю! Вы и ваш морячок сокрушили планы, которые я лелеял чуть не всю свою жизнь. А у меня все было так славно продумано.
Хотите, я вам расскажу все как есть? Моя дама предала меня по всем статьям (видимо, это она со зла – женщины вообще зловредные создания), и потому даже самые откровенные признания не могут мне более навредить. К тому же я опять начинаю новую жизнь. Роджер Бассингтон‑Ффренч умер!
Видно, я всегда был, что называется, непутевым. Даже в Оксфорде дал маху. Глупый был поступок, – мое мошенничество просто не могло не раскрыться. Папаша от меня не отрекся, но.., в Колонии, однако, отослал.
Там я довольно скоро связался с Мойрой и ее компанией. Она была что надо. К пятнадцати годам стала уже законченной преступницей. Когда мы с ней познакомились, за ней как раз охотилась американская полиция.
Мы понравились друг другу и решили, что могли бы быть вместе. Но прежде надо было кое‑что предпринять.
Для начала она вышла замуж за Николсона. Благодаря чему оказалась в другой части света, и полиция потеряла ее след. Николсон как раз уезжал в Англию, где хотел основать лечебницу для нервнобольных. Он искал подходящий дом, который можно было бы недорого купить. Мойра привела его в Грэндж.
Она по‑прежнему поддерживала связь со своей шайкой и вместе с ними промышляла наркотиками. Сам того не ведая, Николсон оказался ей очень полезен.
У меня всегда были две цели: стать владельцем Мерроуэй, а еще ворочать большими деньгами. Когда‑то, при Карле Втором, Бассингтон‑Ффренчи играли весьма заметную роль в судьбе королевства. Потом наш род захирел. Я же чувствовал, что, как и мои предки, способен на многое. Но чтобы меня заметили, нужны были деньги.
Мойра несколько раз ездила в Канаду «повидаться с родными». Николсон ее обожал и верил каждому ее слову – мужчины, ведь, как правило, слишком доверчивы. Из‑за сложностей в торговле наркотиками она разъезжала под разными именами. С Сэвиджем она познакомилась будучи «миссис Темплтон». Она знала, кто такой Сэвидж, и то, что он чудовищно богат, и лезла вон из кожи, чтобы привлечь его внимание. Он действительно ею увлекся, но не настолько, чтобы потерять голову.
Однако мы придумали, как добраться до его денег. Как именно мы, действовали, вы отлично знаете. Человек, который вам известен под именем Кэймена, исполнял роль бесчувственного мужа. Разок‑другой удалось уговорить Сэвиджа погостить в Тюдоровском коттедже. Когда он приехал в третий раз, мы привели наш план в исполнение. Мне незачем пересказывать вам, как там все было, вы и так это знаете. Все удалось блестяще. Мойра завладела деньгами и якобы уехала за границу. На самом деле она вернулась в Стейверли, в Грэндж.
Тем временем я занимался своими личными проблемами. Мне необходимо было убрать с дороги Генри и юного Тома. С Томми мне не везло. Все мои отлично продуманные «несчастные случаи» срывались. Ну а для Генри ничего даже и подстраивать не пришлось. После серьезнейшей травмы на охоте его жутко мучили ревматические боли. Я как‑то дал ему морфий. Он по простоте душевной стал спасаться им от боли и очень скоро сделался морфинистом. Мы хотели, чтобы он отправился на лечение в Грэндж и там либо «покончил с собой», либо принял слишком большую дозу морфия. Об этом позаботилась бы Мойра. Я бы никак в этом не участвовал.
И тут вдруг начал путаться под ногами этот дурак Карстейрс. Вероятно, на пароходе Сэвидж черкнул ему письмецо, помянув миссис Темплтон и даже вложив в конверт ее фото. Вскоре после этого Карстейрс отправился в какую‑то африканскую глушь на охоту. А когда вернулся, прослышал и о внезапном самоубийстве Сэвиджа, и о его более чем странном завещании, ну и, само собой, рассвирепел. Он сразу учуял, что тут что‑то неладно. Все эти россказни о том, что Сэвидж вбил себе в голову, будто у него рак и потому решил с собой покончить, ничуть Карстейрса не убедили. К тому же завещание было, на его взгляд, совсем не в духе Сэвиджа, дельца до мозга костей. Безусловно, он мог затеять интрижку с хорошенькой женщиной, но никогда бы не оставил ей большие деньги и тем более не стал бы ничего жертвовать на благотворительность. С этой благотворительностью я, конечно, перестарался. Это звучало так благородно, так убедительно и, казалось, не вызывало подозрений.
Карстейрс заявился сюда полный решимости разобраться в этой истории и принялся все разнюхивать.
Нам сразу не повезло. Какие‑то друзья прихватили его с собой на обед – в дом Генри. На пианино он увидел фотографию Мойры и узнал в ней приятельницу Сэвиджа, ведь тот прислал ему ее фотографию. Карстейрс отправился в Чипинг‑Сомертон и стал там все разнюхивать.
Мы с Мойрой изрядно переполошились… Иногда мне кажется, что понапрасну. Но мы поняли, что Карстейрс из тех, кого на мякине не проведешь. Я поехал следом за ним в Чипинг‑Сомертон. Напасть на след кухарки Роуз Чадли ему не удалось. В это время она уехала к родственникам на север, зато об Эванс он все‑таки кое‑что разнюхал: узнал, какая у нее теперь фамилия – по мужу. Ну а потом двинулся в Марчболт.
Дело принимало серьезный оборот. Если Эванс поймет, что миссис Темплтон и миссис Николсон – одно и то же лицо, нам несдобровать. К тому же она некоторое время прослужила в Тюдоровском коттедже, и мы, не знали, что именно ей известно и насколько это для нас опасно.
Я решил, что расследованию Карстейрса пора положить конец. Он успел здорово мне надоесть. Помог случай. Когда опустился туман, я тихонько к нему подкрался и резко толкнул – только и всего.
А вот как быть дальше, я не знал, ведь при нем могло быть что‑то такое, что могло нас скомпрометировать. Однако ваш морячок преотлично мне подыграл. Благодаря ему я ненадолго остался с телом один на один – но этого времени мне вполне хватило, чтобы обшарить у Карстейрса карманы. В одном оказалась фотография Мойры – не иначе, раздобыл ее у фотографа – вероятно, хотел выяснить, кто же все‑таки на ней изображен. Я забрал фотографию, письма и все остальное, что помогло бы опознать Карстейрса. И сунул ему в карман фотографию одной особы из шайки Мойры.
Все шло как по маслу. Мнимая сестра и ее муж приехали и опознали его. В общем, все вроде бы кончилось благополучно. И тут ваш дружок смешал нам все карты. Оказалось, что перед смертью Карстейрс пришел в себя и что‑то ему сказал. Он назвал имя – Эванс… А Эванс как раз служила у его отца.
Должен заметить, к этому времени мы с Мойрой уже здорово струхнули и совсем потеряли рассудок. Мойра твердила, что морячка надо убрать. Мы попытались было отправить его в Южную Америку, но он отказался. Тогда Мойра решила заняться этим лично. Она села в автомобиль и поехала в Марчболт. Ей подвернулся удобный случай, и она его, естественно, не упустила: пока ваш Бобби спал, она всыпала ему в пиво морфий. Но этого малого и морфий не взял. Чистое невезение.
Я уже упоминал, что именно допрос, учиненный вам Николсоном, натолкнул меня на мысль, что вы совсем не такая, какой хотите казаться. Но представьте ужас Мойры, когда, выбравшись из Грэнджа, чтобы, встретиться со мной, она столкнулась нос к носу с вашим Бобби! Она тотчас его узнала – ведь пока подсыпала ему в пиво морфий, успела отлично его разглядеть. Неудивительно, что она так перепугалась – чуть в обморок не упала. Потом она поняла, что подозревает он совсем не ее, тут же оправилась и постаралась как следует заморочить ему голову.
Она пришла в гостиницу и наплела ему кучу небылиц. Он как миленький все проглотил. Сказала, будто Алан Карстейрс был ее возлюбленным, а уж из Николсона сделала сущего злодея, которого она смертельно боится. А заодно постаралась рассеять и ваши подозрения на мой счет. Я со своей стороны заверил вас, что Мойра – существо слабое и беспомощное. Это Мойра‑то, которой ничего не стоит убрать любого, кто посмеет встать на ее пути!
Мы к тому времени много чего успели. Заполучили деньги Сэвиджа. Генри был, можно сказать, почти в наших руках. С Томми я не спешил, мог себе это позволить. От Николсона можно было легко избавиться в любой момент. А вот вы со своим морячком могли ввергнуть нас в крупные неприятности. Ведь все ваши подозрения упирались в Грэндж.
Вам, наверно, небезынтересно будет узнать, что Генри не покончил с собой. Это я его убил! Во время нашего с вами разговора в саду я понял, что нельзя терять ни минуты. Я кинулся к нему и сделал то, что потом все восприняли как самоубийство.
Помог мне аэроплан, который очень кстати пролетал над домом. Когда я вошел в кабинет, Генри что‑то писал, сидя за столом. Я подсел к нему и сказал: «Послушай, старина…» – и тут же в него выстрелил. Шум аэроплана заглушил звук выстрела. Потом я написал замечательно трогательное прощальное послание, стер с револьвера отпечатки своих пальцев и вложил его в руку Генри, прижав хорошенько его пальцы к рукоятке, а потом револьвер, естественно, упал на пол. Я положил ключ в карман Генри и вышел, заперев дверь снаружи ключом от столовой, который подходил к замку кабинета. Не стану испытывать ваше терпение, описывая, каким образом я пристроил в камине небольшую петарду, которая через четыре минуты должна была взорваться. Все сработало просто замечательно. Когда прозвучал «выстрел», я был с вами в саду, и мы оба его слышали. Самоубийство получилось весьма убедительное! Под подозрением оказался опять не кто иной, как Николсон. Этот болван вернулся то ли за своей тростью, то ли еще за какой‑то ерундой!
Разумеется, рыцарские порывы и странствия вашего морячка создавали нам дополнительные трудности. Поэтому Мойра спешно уехала в Тюдоровский коттедж. Мы, конечно, предполагали, что, узнав от Николсона об отъезде Мойры, вы заподозрите неладное.
Вот где Мойра и вправду продемонстрировала свои таланты, так это там, в коттедже. Услышав наверху шум, она поняла, что меня сбили с ног. Она тут же вколола себе большую дозу морфия и легла, в кровать. А когда вы все втроем спустились к телефону, она пробралась в мансарду и перерезала веревки, которыми я был связан. Вскоре морфий стал действовать, и к тому времени, как приехал доктор, она и вправду находилась в наркотическом сне.
Но в какой‑то момент мужество ей изменило. Она боялась, что вы разыщете Эванс и уж конечно докопаетесь до того, каким образом было сработано и завещание Сэвиджа, и вся эта история с самоубийством. К тому же она боялась, что перед тем, как поехать в Марчболт, Карстейрс написал Эванс. Она сделала вид, будто отправляется в Лондон, в лечебницу. А вместо этого поспешила в Марчболт. Она уже была на пороге дома, где служила Эванс, когда туда подъехали вы со своим дружком. Теперь у нее оставался только один выход – избавиться от вас обоих. На сей раз она действовала очень уж грубо, но, я уверен, все сошло бы ей с рук. Едва ли официантка вспомнила бы женщину, которая приходила с вами в кафе. А Мойра вернулась бы в Лондон и затаилась в лечебнице. Если бы она успела убрать с дороги вас и вашего приятеля Бобби, все этим бы и закончилось.
Но вы ее застукали – и она потеряла голову. А потом на следствии потянула за собой и меня. Она уже начала мне надоедать…
– И мне было невдомек, что она это понимает.
Но – деньги были у нее.. Мои деньги! Ну а если бы я на ней женился, она наверняка надоела бы мне еще больше. Я люблю разнообразие.
Итак, здесь я начинаю новую жизнь…
А все благодаря вам и этому вашему малоприятному дружку, Бобби Джоунзу…
Но меня, без сомнения, ждет удача!
А может, наоборот, неудача?
Пока, однако, никаких перемен…
Но я убежден: везет тому, кто не сдается и готов снова бороться с судьбой.
Прощайте, моя дорогая, а может быть, аи revoir. Как знать…
Ваш преданный враг, неунывающий
Злодей и главный преступник,
Роджер Бассингтон‑Ффренч».
Глава 35
Новости из дома викария
Бобби протянул письмо Франки, и она, вздохнув, взяла его.
– Он все же поразительная личность, – сказала она.
– Ты всегда питала к нему слабость, – холодно заметил Бобби.
– В нем есть обаяние, – опять вздохнула Франки. – В Мойре тоже, – прибавила она. Бобби покраснел.
– Но ведь это же надо.., с самого начала ключ к разгадке этой истории был в доме моего отца, – сказал он. – И ведь Карстейрс действительно написал Эванс, то есть миссис Робертс, представляешь?
Франки кивнула.
– Предупредил, что отправляется к ней, чтобы получше разузнать о миссис Темплтон, что у него есть основания полагать, что она опасная преступница, которую разыскивает полиция многих стран.
– А потом, когда его столкнули со скалы, ей и в голову не пришло, что это Карстейрс, – с горечью сказал Бобби.
– Ну да, что же ты от нее хочешь, ведь со скалы упал человек по фамилии Причард, – сказала Франки. – Да, с опознанием они очень ловко все провернули. Если со скалы столкнули какого‑то Причарда, то как он может быть Карстейрсом? Такова логика обыкновенного человека.
– Самое смешное, что Кэймена она узнала, – продолжал Бобби, – Когда Робертс его впустил и она мельком его увидела, то спросила мужа, кто это. Тот ответил, какой‑то мистер Кэймен, и она тогда сказала: «Да он как две капли воды похож на джентльмена, у которого я была в услужении».
– Ну ты представляешь, а? – с сердцем сказала Франки. – Да и Бассингтон пару раз себя выдал. А я, идиотка, не обратила на это внимания.
– В самом деле выдал?
– Еще как. Когда Сильвия сказала, что человек с газетной фотографии очень напоминает Карстейрса, он тут же заявил, что особого сходства не видит.., из чего следовало, что он все‑таки видел лицо покойного.
– Франки, а как тебе удалось вычислить, кто такая Мойра?
– Наверно, благодаря тому, как отзывались о миссис Темплтон, – задумчиво сказала Франки. – Все говорили, она «такая приятная дама». Ну, а к этой Кэймен подобные слова совсем не подходят. Ни одна прислуга не скажет о ней «приятная дама». А потом мы приехали в дом твоего отца – и Мойра почему‑то тут, мне и пришло в голову: «А что, если Мойра – это и есть миссис Темплтон?»
– Какая же ты молодчина!
– Мне очень жаль Сильвию, – сказала Франки, – из‑за этой истории ее имя склоняли во всех газетах. Но доктор Николсон так поддерживал ее.., я ничуть не удивлюсь, если в конце концов они поженятся.
– Похоже, все кончается счастливо, – сказал Бобби. – Спасибо твоему отцу, у Бэджера в гараже дела идут хорошо, и опять же спасибо твоему отцу, я получил эту поистине замечательную работу.
– Она в самом деле замечательная?
– Управлять кофейной плантацией в Кении, да еще получать за это кучу денег? Еще бы не замечательная. Как раз то, о чем я мечтал.
Он помолчал. Потом сказал со значением:
– Очень многие считают, что в Кении есть на что посмотреть.., и с охотой туда наезжают.
– А многие живут там постоянно, – тихо сказала франки.
– Ох, Франки, а т…ты? – Бобби вдруг запнулся и покраснел, а потом, набравшись духу, спросил:
– Ты смогла бы?
– Смогла бы, – ответила Франки. – Вернее, я хочу сказать, смогу.
– Франки, я всегда был без ума от тебя, – сдавленным голосом произнес Бобби. – И мне так было лихо.., я ведь знал, мне надеяться не на что.
– Ты поэтому мне так грубил тогда – ну когда мы с тобой в гольф играли?
– Да, у меня на душе кошки скребли.
– Гм… А как же Мойра?
Бобби был явно смущен.
– Меня и вправду чем‑то притягивало ее лицо, – признал он.
– Оно намного красивее моего, – великодушно заметила Франки.
– Нет.., но оно.., как бы это сказать.., преследовало меня. А потом, когда мы оказались в той мансарде и ты вела себя так отважно.., ну, я забыл и думать о ней. Она мне стала безразлична. Для меня существовала только ты. Ты была просто великолепна! Так невероятно отважна.
– Это была одна видимость, – сказала Франки. – На самом деле я вся дрожала. Но мне хотелось, чтобы ты мной восхищался.
– Я и восхищался, Франки, милая. Всегда восхищался. И всегда буду восхищаться. Ты уверена, что тебе не будет тошно в этой Кении?
– Я уверена, что буду ее обожать. Англией я сыта по горло.
– Франки…
– Бобби…
– Пожалуйте сюда, – сказал викарий, отворяя дверь в комнату, где они сидели, и пропуская перед собой даму из Доркасского благотворительного общества[41].
И тотчас с извинениями закрыл дверь.
– Мой.., э‑э.., один из моих сыновей. Он.., э‑э.., помолвлен.
– Мы так и поняли, – язвительно отозвалась дама‑благотворительница – Хороший мальчик, – сказал викарий. – Прежде он был несколько легкомыслен. Но в последнее время сильно изменился к лучшему. Будет управлять кофейной плантацией в Кении.
А дама‑благотворительница шепотом осведомилась у другой:
– Вы видели, кого он целовал? Уж не леди ли Франсез Деруэнт?
Не прошло и часу, как новость облетела весь Марчболт.
[1] Ниблик – клюшка с сильно загнутой металлической головкой, используется при игре на песке для осуществления коротких, резких ударов; современное название – «металлическая номер девять».
[2]А часто (фр.)
[3] Достопочтенный – его преподобие, титулование священника, которое ставится перед его именем или именем и фамилией.
[4] Миро – благовонное масло, используемое при некоторых христианских обрядах.
[5] …это из‑за войны… – Имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 годов.
[6] Паддингтонский вокзал – вокзал в Лондоне, конечная станция Западного района, а также пересадочный узел метрополитена.
[7] …этого купе. – В английских поездах вход в купе с платформы.
[8] Коронер – должностное лицо при органах местного самоуправления графства или города. Ведет судебное дознание в случае убийства или внезапной смерти при сомнительных обстоятельствах.
[9] «Санди таймс» – воскресная газета консервативного направления, публикующая серьезную информацию; основана в 1822 году.
[10] Руп – заболевание птиц; круп – воспаление дыхательных путей, характеризующееся затрудненным дыханием, хрипами и кашлем.
[11] «укуса змей страшнее детей неблагодарность…» – Цитата из трагедии Шекспира «Король Лир» (акт I, сц. 4).
[12] «Святая Асафа» – Больницы в Англии часто называются в честь христианских святых.
[13] Гран – мера веса, применяемая при взвешивании драгоценных металлов, камней и лекарств и равная 64,8 мг (первоначально вес пшеничного зерна из середины колоса).
[14] «Лансет» – еженедельный научный медицинский журнал, первый номер которого вышел в 1823 году.
[15] Смит Джордж Джозеф – убийца, расправившийся со своими тремя женами, утопив их в ванне.
[16] Армстронг – маньяк‑убийца, расчленявший свои жертвы и топивший их в водоеме на окраине Лондона.
[17] Доктор Торндайк – персонаж детективных романов английского писателя Ричарда Фримена (1862–1943) – юрист и врач, специалист по ядам и преступлениям, связанные, с применением ядов.
[18] Уйда – псевдоним английской писательницы Марии Луизы Раме (1839–1908), автора занимательных романов и рассказов для детей.
[19] «Джон Галифакс, джентльмен» – роман английской писательницы Дайны Марии Мулок (1826–1887), писавшей под псевдонимом миссис Крейк.
[20] BF – сокращенное от английского bloody fool – страшный дурак.
[21] Сагиб (англ., инд.) – господин, англичанин.
[22] …сколько Эвансов… – Эванс одна из самых распространенных фамилий в Уэльсе.
[23] Бассингтон‑Ффренч – Вторая часть фамилии Бассиштои‑Ффренч и английское слово «французский» звучат одинаково.
[24] Шропшир – графство на западе Англии, граничащее с Уэльсом.
[25] Мировой судья – занимается разбирательством мелких уголовных преступлений в местном суде без участия присяжных, обычно не получая денежного вознаграждения.
[26] «Христианская наука» – религиозная организация протестантской ориентации; возникла в 70‑х годах XIX века в США. Основные ее принципы сформулированы Мери Бекер‑Эдди и состоят в том, что излечение людей от всяческих недугов возможно лишь с помощью веры. Медицинские методы лечения при этом категорически отвергаются.
[27] «Кларидж» – одна из самых дорогих лондонских гостиниц в фешенебельном районе Мейфэр.
[28] Бек Адольф – жертва судебной ошибки, осужден вследствие сильного сходства с преступником. Дело Адольфа Бека в 1904 году получило широкий резонанс в обществе и привело к созданию уголовного апелляционного суда.
[29] «Лионский почтовый» – очень популярная в 30–40‑е годы мелодрама английского драматурга Чарлза Рида.
[30] Церковный староста – лицо, ежегодно выбираемое в каждом приходе англиканской церкви и ведающее сбором пожертвований и другими мирскими делами прихода.
[31] …дорожка из «Алисы в Стране чудес». – В самом начале второй главы «Сад говорящих цветов» книги «Алиса в Зазеркалье» (1872) английского писателя и математика Льюиса Кэрролла (1832–1898, настоящее имя Ч. Доджсон) описывается сад с дорогой, которая, в какую бы сторону по ней ни идти, всегда приводила к дому.
[32] Пэтни‑хилл – южный пригород Лондона, известный многочисленными гребными спортивными клубами.
[33] Потница – заболевание, выражающееся в появлении мелкш, пузырьков на коже от усиленного выделения пота, чаще бывает у детей.
[34] Канапе – небольшой диван с приподнятым изголовьем.
[35]Парафраз цитаты из трагедии Шекспира «Макбет» (акт I, сц. 7; перевод Б. Пастернака).
[36] Хлорал (хлорал гидрат) – легко растворимое в воде и спирте бесцветное кристаллическое вещество с горьковатым вкусом и характерным запахом, применяемое в качестве успокоительного и снотворного.
[37] Книга пэров – родословная пэров, титулованных наследственных дворян, с 1847 года выходит ежегодно в издательстве Берка.
[38]До свидания (фр.)
[39] Гудини Гарри (урожд. Эрик Вайс) (1874–1926) – знаменитый американский иллюзионист.
[40] Лечебница на Куинс Гейт – частная больница в Кенсингтоне – престижном аристократическом районе к юго‑западу от центра Лондона.
[41] Доркасское общество – благотворительное общество, на собраниях которого светские дамы шили одежду для бедных.