– Мистер Хоукинс?
– Да, – отозвался Бобби слегка приглушенным голосом, так как во рту у него был большой кусок яичницы с беконом.
– Вас к телефону.
Бобби поспешно глотнул кофе, утер губы и встал. Телефон находился в темном коридорчике. Он взял трубку.
– Алло. – То был голос Франки.
– Привет, Франки, – неосторожно выпалил Бобби.
– Говорит леди Франсез Деруэнт. – Голос звучал холодно. – Это Хоукинс?
– Да, миледи.
– Автомобиль подадите к десяти утра – отвезете меня в Лондон.
– Слушаюсь, ваша светлость.
Бобби положил трубку.
Когда полагается говорить «миледи», а когда «ваша светлость»? Серьезный вопрос. Не мешало бы это знать. Вот на таких мелочах настоящему шоферу или лакею ничего не стоит меня раскусить.
На другом конце провода Франки повесила трубку и повернулась к Роджеру Бассингтон‑Ффренчу.
– Такая досада – придется сегодня ехать в Лондон, – небрежно бросила она. – Что поделаешь – отец волнуется.
– Но вечером вы вернетесь? – спросил Роджер.
– Да, конечно!
– Я было подумал попросить вас прихватить и меня, – вдруг добавил он.
Франки замешкалась лишь на миг.
– Ну конечно же, – с готовностью сказала она.
– Но по зрелом размышлении решил, что, пожалуй, ехать, не стоит, – продолжал Роджер. – Генри сегодня странный, как никогда. Как‑то не люблю я оставлять с ним Сильвию одну.
– Знаю, – сказала Франки.
– Вы сами поведете автомобиль? – мимоходом спросил Роджер, когда они шли от телефона.
– Да, но возьму с собой Хоукинса. Мне еще нужно сделать кое‑какие покупки, а когда сама за рулем, это не очень удобно, автомобиль ведь не везде можно поставить.
– Да, конечно.
Больше Роджер ничего не сказал, но, когда подъехал автомобиль, за рулем которого сидел весьма чопорный и необыкновенно почтительный Бобби, он вышел к дверям проводить Франки.
– До свиданья, – сказала она.
При данных обстоятельствах она постеснялась протянуть ему руку, но Роджер сам взял ее ладонь и не сразу выпустил.
– Вы действительно вернетесь? – со странной настойчивостью спросил он. Франки рассмеялась.
– Разумеется. Прощаемся лишь до сегодняшнего вечера.
– Постарайтесь обойтись без катастроф.
– Если хотите, я усажу за руль Хоукинса.
Она впорхнула на сиденье рядом с Бобби, который поднес руку к фуражке. Автомобиль покатил по подъездной аллее, а Роджер все стоял на пороге, глядя ему вслед.
– Как по‑твоему, Роджер мог бы в меня влюбиться? – спросила Франки.
– А он влюбился?
– Да кто ж его знает.
– Я думаю, эти симптомы тебе отлично известны, – сказал Бобби, но говорил он как‑то рассеянно. Франки кинула на него быстрый взгляд.
– Бобби, что‑то случилось? – спросила она.
– Да, случилось. Франки, я нашел ту девушку с фотографии.
– С той самой фотографии.., о которой ты все время говорил? С той самой, что была в кармане у того человека?
– Да.
– Да что ты! Я тоже хотела кое‑что тебе рассказать, но по сравнению с твоим открытием это все чепуха. Где ты ее нашел?
– В лечебнице доктора Николсона.
– А как?
Бобби точно и подробно описал события прошлой ночи. Франки слушала затаив дыхание.
– Значит, мы на верном пути, – сказала она. – И во всем этом замешан доктор Николсон. Я боюсь этого человека.
– Какой он из себя?
– Ох, он большой, сильный.., и все время за тобой наблюдает. Очень пристально, из‑за очков. И такое чувство, будто он все про тебя знает.
– Когда ты с ним познакомилась?
– Он был приглашен на обед.
Франки описала, как все было на этом обеде и как доктор Николсон упорно выспрашивал у нее все подробности «аварии».
– Она определенно вызвала у него подозрения, – закончила Франки.
– А действительно: зачем ему понадобились подробности? – удивился Бобби. – Как по‑твоему, что за всем этим стоит?
– Понимаешь, мне начинает казаться, что я зря тогда отвергла твою идею насчет того, что тут орудует целая шайка торговцев наркотиками.
– Во главе с доктором Николсоном?
– Да. И эта его лечебница – неплохое прикрытие для подобного рода делишек. При этом какую‑то часть наркотиков он может держать у себя на вполне законных основаниях. И делать вид, будто лечит наркоманов, а в действительности снабжать их этим зельем.
– Вполне вероятно, – согласился Бобби.
– Я еще не рассказала тебе про Генри Бассингтон‑Ффренча.
Бобби внимательно слушал ее рассказ о странностях в поведении хозяина дома.
– И его жена ни о чем не подозревает?
– Безусловно, нет.
– Что она из себя представляет? Умна?
– В сущности, я об этом не задумывалась. Да нет, пожалуй, не очень. Однако ей не откажешь в практичности и известной проницательности. Искренний, приятный человек.
– А наш Бассингтон‑Ффренч?
– Вот в отношении него у меня много сомнений, – задумчиво сказала Франки. – Как ты думаешь, Бобби, возможно ли, что тут мы оказались совершенно не правы?
– Глупости, – ответил Бобби, – Мы ведь хорошенько все обдумали и вычислили, что он‑то и есть главный злодей.
– Из‑за фотографии?
– Из‑за фотографии. Фотографию больше некому было подменить.
– Знаю, – сказала Франки. – Но это единственное, что против него.
– Этого вполне достаточно.
– Конечно. И все‑таки…
– Что и все‑таки?
– Не знаю, но у меня такое странное чувство, что он невиновен.., что к этой истории он вообще не имеет отношения.
Бобби холодно на нее посмотрел.
– Как ты сказала? Кто в кого влюбился – он в тебя или ты в него? – вежливо осведомился Бобби. Франки вспыхнула.
– Что за нелепость, Бобби. Я просто подумала, вдруг тут какое‑нибудь вполне безобидное объяснение, вот и все.
– Никаких вдруг. Тем более теперь, когда поблизости мы нашли ту самую девушку. Похоже, это решает дело. Если бы мы имели хотя бы отдаленное представление о том, кто же был покойный…
– Но я имею представление, и даже не отдаленное. Я написала тебе об этом. Я почти уверена, что убитый был некто по имени Алан Карстейрс.
И Франки опять принялась рассказывать.
– Знаешь, мы действительно делаем успехи, – сказал Бобби. – Теперь надо бы хоть приблизительно воссоздать картину преступления. Давай разложим по полочкам все имеющиеся у нас факты и посмотрим, что получится.
Бобби на миг замолчал, и, словно в полном согласии с ним, автомобиль сбавил скорость. Потом Бобби опять нажал на акселератор и одновременно заговорил:
– Итак, допустим, что ты права и это действительно Алан Карстейрс. Он в самом деле весьма подходящая личность – в постоянных разъездах по всему миру, в Англии у него почти не было друзей и знакомых, то есть если бы он исчез, вряд ли бы кто‑то стал его разыскивать. Пока все так. Алан Карстейрс приезжает в Стейверли с этими.., как, ты сказала, их фамилия?..
– Ривингтоны. Это один из возможных каналов получения информации. Я думаю, нам следует им воспользоваться.
– Непременно. Итак, Карстейрс приезжает в Стейверли с Ривингтонами. Как по‑твоему, нет ли в этом какого‑то умысла?
– Ты хочешь сказать, что он мог специально устроить, чтобы они привезли его сюда?
– Вот именно. Или все‑таки это чистая случайность, что его привезли сюда Ривингтоны. А на ту девушку он потом набрел тоже случайно – как я. Но, я думаю, он уже был с ней знаком, иначе откуда у него ее фотография.
– Есть и другой вариант: он напал на след Николсона и его сообщников, – задумчиво сказала Франки.
– И воспользовался Ривингтонами, чтобы его появление в здешних местах выглядело естественным?
– Вполне вероятно, – сказала Франки. – Он, возможно, разыскивал эту шайку.
– Или эту девушку?
– Эту девушку?
– Ну да. Ее могли увезти насильно. Вот он и приехал в Англию – чтобы ее найти.
– Но если поиски привели его в Стейверли, зачем тогда он уехал в Уэльс?
– Ясно, что мы еще очень многого не знаем, – сказал Бобби.
– Эванс, – задумчиво сказала Франки. – Эванс.., вот о ком нам совсем ничего не известно. Эта часть загадки должна иметь отношение к Уэльсу.
Они помолчали. Франки вдруг решила посмотреть, где они едут.
– Дорогой мой, мы уже в Пэтни‑хилл[32]. А кажется будто прошло всего пять минут. Куда мы едем и что будем делать?
– Это тебе решать. Я даже не знаю, зачем мы прикатили в Лондон.
– Да ни за чем. Поездка лишь предлог, чтобы оттуда убраться. Там не поговоришь. Ведь нельзя же было допустить, чтобы кто‑нибудь увидел, как я веду какие‑то разговоры со своим шофером. Потому я и просила тебя привезти вроде бы письмо от отца – это предлог для поездки в Лондон. Хотела хоть по дороге с тобой поговорить, да и это чуть не сорвалось. Из‑за Бассингтон‑Ффренча, он тоже хотел поехать.
– Тогда бы, конечно, какие уж разговоры.
– Ничего, что‑нибудь придумали бы. Высадили бы его там, где ему нужно, а потом поехали бы к нам на Брук‑стрит. По‑моему, нам и сейчас следует так поступить. За твоим гаражом могут следить.
Бобби не возражал и сказал, что его кто‑то разыскивал в Марчболте.
– Значит, действительно нам лучше поехать в наш лондонский дом, – сказала Франки. – Там только моя горничная и несколько сторожей.
Они поехали на Брук‑стрит. Франки позвонила, и ей отворили дверь. Бобби остался в автомобиле. Немного погодя Франки сама открыла дверь и знаком его позвала. Они поднялись по лестнице в большую гостиную, подняли жалюзи на нескольких окнах и сняли чехол с одного из диванов.
– Ой, я забыла сказать еще одно, – спохватилась Франки. – Шестнадцатого, в день, когда тебя отравили, Бассингтон‑Ффренч был в Стейверли, но Николсон уезжал – говорил, что на конференцию в Лондон. И автомобиль у него – темно‑синий «тальбот».
– И у него есть доступ к морфию, – сказал Бобби. Они многозначительно переглянулись.
– Я полагаю, это еще не улика, но уж очень все одно к одному, – сказал Бобби.
Франки сняла со столика телефонный справочник.
– Что ты хочешь делать?
– Найти фамилию Ривингтон.
Она быстро листала страницы.
– Э. Ривингтон и сыновья, строители. Б.Э.С. Ривингтон, хирург‑стоматолог. Д. Ривингтон, револьверы. Пожалуй, нет. Мисс Флоренс Ривингтон. Полковник X. Ривингтон, кавалер ордена «За боевые заслуги» – вот этот, пожалуй, может подойти – Тайт‑стрит, Челси.
Франки продолжала:
– Вот М.Р. Ривингтон, Онслоу‑сквер. Этот тоже годится. И вот еще Уильям Ривингтон в Хэмпстеде. Мне кажется, самые вероятные – с Онслоу‑сквер и с Тайт‑стрит. С Ривингтонами надо увидеться без промедления.
– Да, наверное. Но что мы им скажем? Придумай что‑нибудь правдоподобное. Франки. Я в таких делах пас.
Франки задумалась.
– По‑моему, пойти нужно тебе, – сказала она. – Рискнешь выступить в роли младшего партнера адвокатской фирмы?
– Ладно, роль довольно сносная, – сказал Бобби. – Я боялся, ты придумаешь для меня что‑нибудь куда похуже. Но все равно это будет не очень убедительно.
– То есть?
– Поверенные никогда не приходят сами, верно? Обычно они пишут письма или, тоже в письме, приглашают посетить свою контору.
– Фирма, которую я имею в виду, необычная, – сказала Франки. – Погоди минутку.
Она вышла из комнаты и вернулась с визитной карточкой.
– «Мистер Фредерик Спрэг», – сказала она, протягивая Бобби визитную карточку. – Ты молодой компаньон фирмы «Спрэг, Спрэг, Дженкинсон и Спрэг» с Блумсбери‑сквер.
– Ты эту фирму придумала?
– Разумеется, нет. Они поверенные отца.
– А вдруг меня изобличат в присвоении чужого имени?
– Не волнуйся. Никакого молодого Спрэга на самом деле не существует. Единственному живому Спрэгу чуть не сто лет, да к тому же он пляшет под мою дудку. А если что‑нибудь получится не так, я все улажу. Он сноб, каких мало.., обожает лордов и герцогов, как бы мало денег они ему ни приносили.
– А как насчет одежды? Позвонить Бэджеру, чтобы он что‑нибудь мне принес?
Франки явно была смущена.
– Бобби, я не хочу сказать ничего плохого о твоей одежде или лишний раз напоминать тебе о твоих денежных затруднениях, нет, конечно… Но ты уверен, что твой костюм подойдет? По‑моему, лучше нам совершить набег на отцовский гардероб. Его вещи будут тебе впору.
Четверть часа спустя Бобби, в визитке и чрезвычайно элегантных полосатых брюках, которые сидели на нем, совсем неплохо, стоял перед высоким трюмо и внимательно себя оглядывал.
– Твой отец знает толк в одежде, – любезно заметил он. – При поддержке всемогущей Савилроу я ощущаю невероятный прилив уверенности.
– По‑моему, усы можно оставить, – сказала Франки.
– Тем более что они крепко держатся, – сказал Бобби. – Приладить усы – это настоящее искусство, второпях такого не сделаешь.
– Тогда точно их оставляем. Правда, поверенному больше пристало быть чисто выбритым.
– Хорошо хоть усы, а не борода, – сказал Бобби. – Да, кстати, Франки, как ты думаешь, твой отец может одолжить мне на время какую‑нибудь шляпу?
Глава 17