Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Самый ожидаемый финал романа, ставшего бестселлером. События в «После терапии» начинают разворачиваться непосредственно с того момента, как заканчивается последняя глава «Терапии», первой книги серии, а затем охватывают месячный промежуток до эпилога. В дальнейших главах у читателей появится возможность более подробно взглянуть на будущее Джессики и то, как вместе с человеком, которого она любила всю свою жизнь, они обретут свое «долго и счастливо».
— У меня еще никогда не было столько причин, чтобы бороться. Пришло и мое время обрести свое «долго и счастливо». Прямо сейчас.
Содержание
ВСТУПЛЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ДВАДЦАТАЯ
ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«Для тех, кто ушел, а потом нашёл свой путь обратно».
ВСТУПЛЕНИЕ
Я сижу в машине. Я не двигаюсь с тех пор, как припарковалась у дома. Просто сижу и пытаюсь представить, как снова увижу Джейса, направлюсь в его дом и затем… Виви. Невозможно ответить на вопросы, как и почему. Однако отсутствие ответов не испортит удивительность этого момента. Мое сердце наполнено и разбито одновременно.
|
|
Джейс Коллинз стал другим, но во многом остался прежним. Сейчас он иначе воспринимает меня и по-другому разговаривает со мной. Но он тот же самый во всем остальном. Он больше не относится ко мне, как к хрупкому созданию. Есть новый уровень уважения между нами, тем не менее, он все тот же Джейс. Он тот мальчик, в которого я влюбилась так давно, тот, кто разбил мое сердце, и которого я никогда не переставала любить, независимо от того, сколько времени прошло.
Он хочет снова увидеть меня. Я хочу снова увидеть его, но чувствую определенный страх и тревогу. Я наконец-то нашла опору в жизни, а свидания никогда не давались мне легко. Ходить в колледж и двигаться вперед в позитивном ключе — это мой главный приоритет. Так и должно быть. Джейс больше не входит в мои планы. Или все-таки входит?
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
— Я знаю, что должен был, наверное, подождать несколько дней, прежде чем позвонить тебе, чтобы не показаться отчаявшимся, но мое желание поговорить с тобой перевешивают мысли о гордости или об эгоистичных мужских мыслях.
Я смеюсь. Не прошло даже двадцати четырех часов, с тех пор как я покинула дом Джейса, и он уже звонит мне. Но я не жалуюсь. Честно говоря, его рвение подкупает. Это мило.
— Не беспокойся. Я никогда не думаю о тебе как об отчаявшемся, — говорю я ему, щелкая шариковой ручкой в своей руке снова и снова. — Я не буду врать тебе. Прямо сейчас через меня проходит импульс нервной энергии. Это очень ново для меня, для нас. Мы не встречаемся. Мы провели вместе часть дня после того, как не виделись и не разговаривали друг с другом в течение очень долгого времени. Это почти как новые чувства, давление еще больше усиливается из-за нашей сложной истории.
|
|
— Я не мог спать прошлой ночью. Когда я вновь увидел тебя, в моей голове закрутилась куча мыслей. Я просто должен был позвонить тебе. Плюс я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты согласилась вчера со мной встретиться. Я знаю, что ты сомневалась, но надеюсь, не пожалела об этом, — говорит он.
Щелк, щелк, я нажимаю на ручку и начинаю ходить взад-вперед по своей гостиной.
— Я не жалею об этом. Было приятно увидеть тебя, — говорю ему.
Между нами возникает неловкая пауза, прежде чем он отвечает:
— Да, и я хочу снова увидеть тебя, Джесс. В ближайшее время. — Его голос спокойный, но я слышу в нем нервозность.
— Я не знаю. Я имею в виду, я пока занята в колледже и все такое, — отвечаю кратко и неуверенно.
— Понимаю. Не хочу давить на тебя. Может быть, просто ужин? Я приеду за тобой. Ты же ешь, не так ли? — он смеется, пытаясь поднять мне настроение.
Я останавливаюсь, прислоняюсь лбом к стене в гостиной и закрываю глаза. Прежде чем надумаю кучу всего, я отвечаю.
— Конечно. Мы можем сходить ужин.
Я переступаю с ноги на ногу, а потом разворачиваюсь и облокачиваюсь спиной о стену. Запрокидываю голову назад и смотрю в потолок. Улыбаюсь и закусываю щеку, ожидая его ответа.
— Хороший ответ. Как насчет сегодняшнего вечера?
Мои брови поднимаются вверх в удивлении.
— Сегодня? — в моем голосе слышатся высокие нотки.
— Да, сегодня вечером. Прошел год, Джесс. Я устал тратить время. Сегодня. — Его голос теперь более уверенный и властный.
|
|
— Эмм, хорошо. — Я делаю паузу и стараюсь не впасть в панику в последний момент. — Во сколько? И где? — спрашиваю нерешительно.
— Я заберу тебя из дома. И позволь мне позаботиться об остальном. Ладно?
Я выдыхаю в трубку.
— Хорошо, Джейс.
— Ты не пожалеешь об этом. Мы прекрасно проведем время. Просто развлечемся, Джесс. Никакого давления.
— Ты не сказал во сколько.
— Ах, да. Как насчет семи?
Я смотрю на часы на своей стене. Это еще семь часов. Семь часов. Через семь часов он будет стоять у моей двери, и мы пойдем на свидание, на ужин. Я иду на настоящее свидание с Джейсом Коллинзом. Неважно, что он говорит, это отличается от простого ланча и болтовни. Это свидание. Давление. Огромное давление.
— В семь часов, — говорю я, как будто я холодна и спокойна. Я такая лгунья. Сдерживаю смех над самой собой.
— В семь. Увидимся позже. — Победа в его голосе неоспорима.
Я улыбаюсь, качаю головой и говорю ему:
— Увидимся. Не опаздывай.
— Ни за что.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Стук в дверь сразу же заставляет мое сердце пропустить удар. Я смотрю в зеркало и в последний раз проверяю прическу и макияж. Я оделась по-простому: симпатичный топ и узкие джинсы с черными ботильонами. Делаю глубокий вдох, прежде чем подхожу к двери. Как только я открываю дверь, вижу Джейса, который смотрит на меня с большой широкой улыбкой. Он одет в черную футболку с V-образным вырезом и темные джинсы. Красив, как никогда.
Он вытягивает из-за спины букет свежих цветов.
— Вот, это тебе.
Я протягиваю руку и беру цветы, наклоняюсь и вдыхаю их аромат.
— Они пахнут невероятно, — я отрываю глаза от цветов, чтобы встретиться с его взглядом и улыбкой на лице. — Спасибо. Мне нравится.
— Пожалуйста, — говорит он, пряча руки в карманы.
Я отодвигаюсь, чтобы пропустить его внутрь.
— Проходи, а я поставлю их в воду, прежде чем мы уедем.
— Ладно, — отвечает он и следует за мной в квартиру.
Его присутствие ощущается странно. В последний раз мы оба стояли здесь, в этой квартире, когда окончательно и по-настоящему прощались друг с другом. Я иду на кухню, кладу букет на столешницу и открываю нижний шкаф, где храню несколько ваз.
— Эй, не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной, прежде чем мы выйдем? — спрашивает он, указывая в сторону коридора.
— О, конечно. Вперед. Я собираюсь подрезать цветы и опустить их в воду. Это не займет много времени, всего несколько минут.
— Спасибо, — говорит он мне, а затем исчезает в коридоре.
Я наливаю немного воды в вазу, а потом начинаю подрезать стебли цветов. Мои мысли невольно уплывают в прошлое. Тогда мы с Джейсом находились в этой квартире, и между нами все было кончено. Я знала, что все еще любила его, но мне пришлось его отпустить.
— Ты меня больше не любишь? — шепчет он. Слезы текут по моему лицу. Я почти чувствую сейчас те ощущения.
Я смотрю в его глаза и говорю слова, которые, как я осознаю в глубине души, были правдой.
— Нет, Джейс, я люблю тебя. Ничего не сможет изменить это, что бы ни случилось в нашей жизни. Но я не могу удержать любовь, из которой никогда ничего не выйдет. Любить тебя больно, и это плохо влияет на мое эмоциональное состояние. Это, как наркотик для меня. Это все неправильно, независимо от того, как хорошо я себя чувствовала, когда мы были вместе.
Я ставлю цветы в вазу и пытаюсь игнорировать искры страха, которые глубоко засели в моем сознании. Потому что это — правда: неважно, как сильно мы пытались быть вместе, всегда что-то шло не так. Самое страшное то, с какой силой я люблю, особенно когда дело касается Джейса. Есть что-то в школьной любви, первой любви. Эта связь настолько глубоко вплетена в нас, что мельчайшие детали могут вызвать эмоции, которые всплывут на поверхность, требуя прочувствовать их каждой клеточкой своего существа. Я не знаю, готова ли я позволить себе снова быть такой уязвимой.
— Ты готова? — Его голос заставляет меня вернуться к настоящему, и я перевожу взгляд от цветов к нему.
— Эмм, да.
На короткий миг наши глаза встречаются, и он улыбается настолько широкой улыбкой, что даже его глаза улыбаются. Глядя в такие знакомые глаза, я чувствую определенную степень комфорта. Комфорт перевешивает страх, и я отмахиваюсь от опасений.
На данный момент.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Джейс привел меня в маленький уютный тайский ресторанчик. Я бесстыдно засовываю Пад Тай (прим. перев. обжаренная рисовая лапша с креветками и соусом) в рот, пока не ловлю на себе его взгляд.
— Что? Я намного голоднее, чем думала, а она такая вкусная.
Он выгибает бровь и качает головой.
— Нет, ничего плохого. Я просто смотрю на тебя и не могу отвернуться, даже если ты не используешь манеры за столом. Я не могу поверить, что я на свидании с тобой. Поэтому просто смотрю, чтобы убедиться, что это реальность.
Я глотаю кусок ароматной лапши с креветками и улыбаюсь.
— Прекрати, — смеюсь я.
— Что прекратить? Заигрывать с тобой?
Я вытираю рот салфеткой и поднимаю на него глаза.
— А это именно то, что ты делаешь?
Он наклоняется ближе ко мне через маленький столик и говорит:
— Да, это то, что я делаю. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я флиртовал с тобой? Потому что, если ты попросишь, я все равно не смогу изменить это.
В моем животе начинают порхать бабочки, и я пытаюсь придумать что-то язвительное, но не получается.
— Ты знаком со мной целую вечность. Ты не можешь флиртовать со мной.
Он склоняет голову набок и пристально на меня смотрит, а потом говорит:
— Я не думаю, что ты понимаешь, Джесс. Это не связано с нашим прошлым. Не связано с тем, как долго мы знаем друг друга. Сейчас я здесь с тобой из-за будущего.
Я хмурюсь в замешательстве.
— Будущего?
— Да, будущего. Отныне и навечно я собираюсь показать тебе, что ты для меня значишь. Я не собираюсь рассказывать тебе. Я собираюсь показать тебе, потому что я потратил слишком много времени, делая все неправильно, когда речь идет о тебе. Джейс Коллинз, которого ты знала, все еще здесь, но я не тот человек, который понятия не имеет, что тебе нужно из-за своей собственной неуверенности.
Наш разговор из простого и кокетливого быстро превращается в глубокий и серьезный. Его слова проникают в меня так, что я не готова ответить. Предполагалось, что это будет милый и обыденный ужин.
— Джейс, — шепчу я.
Он тянется через стол и берет мою руку в свою.
— Нет, ты не должна ничего говорить. И я не прошу у тебя ничего, кроме шанса. Мне просто нужен шанс, чтобы показать тебе. Вот и все.
Я смотрю вниз на наши руки, а затем возвращаю взгляд к его лицу. Прежде чем успеваю ответить, он говорит:
— Скажи, что ты согласна. Это все, что я хочу. Дай мне шанс.
Мои мысли сейчас — это гонки на выживание. Мое сердце поет. Джейс приподнимает уголки рта, и мы просто сидим, глядя друг на друга, когда в разгар долгой и неловкой паузы появляется официантка и спасает нас от самих себя.
— Я могу предложить вам еще что-нибудь? — спрашивает она.
Мы оба выходим из оцепенения и отвечаем в унисон:
— Нет, спасибо.
— Ладно, я оставлю ваш чек и меню здесь, и вы сможете в любое время что-нибудь выбрать, только подзовите меня, — говорит она нам.
Я выдыхаю и поднимаю свой холодный чай, чтобы сделать большой глоток.
— Я не хочу, чтобы все было неловким. Я определенно не хочу, чтобы ты чувствовала дискомфорт. Тебя ведь все устраивает? — Джейс показывает рукой между нами и продолжает. — Да? Если нет, просто скажи мне. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной.
Я делаю глубокий вдох и решаю дать ему самый честный ответ, на который способна:
— Я действительно не знаю. Мне нравится проводить с тобой время. На самом деле, это приятно, но я знаю, что не готова к серьезным отношениям, и не буду врать: наше прошлое имеет значение. Оно просто... пугает меня.
— Это понятно и справедливо. Я обещаю не торопиться, и если в любое время ты почувствуешь себя некомфортно, я хочу, чтобы ты сказала мне об этом. Я думаю, что общение должно быть приоритетом. Как это звучит?
Я забираю счет и передаю ему.
— Это звучит хорошо, пока ты платишь. — Я пытаюсь разрядить обстановку, и он смеется.
— Конечно, я плачу. Ты прекрасно понимаешь, что я не позволю тебе заплатить.
***
Мы возвращаемся в мою квартиру и стоим в коридоре перед дверью. Я не приглашаю Джейса войти, но думаю, что он, наверное, уже это понимает. Он наклоняется и целует меня в щеку.
— Я хорошо провел время, — шепчет он.
— Я тоже.
Джейс вытаскивает маленький кусочек бумаги из своего кармана, а потом спрашивает:
— У тебя есть ручка или что-то в твоей сумке, чем я смогу написать?
Я киваю, не зная, что он задумал, и, копаясь в своей сумочке, вытаскиваю ручку.
— Вот, — говорю я и протягиваю ему.
Он начинает писать на листке бумаги, а затем складывает его и передает мне.
— Спокойной ночи, Джесс.
Схватив маленький квадратный листок бумаги, я желаю ему спокойной ночи, и он уходит. Я прислоняюсь к своей двери и разворачиваю бумагу. Это счет за ужин. Я переворачиваю его и смотрю, что он написал.
«Ты можешь оставить этот чек с тем первым, который я дал тебе много лет назад, потому что я все еще вижу тебя и не хочу останавливаться. Джейс ».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
— Да, это хорошо, но немного странно. Я имею в виду, да ладно тебе. Это Джейс. Я никогда не думала, что мы будем ходить на свидания после всего, что было между нами в прошлом. Он продолжает говорить, что прошлое не имеет значения, но это не так. Имеет, — говорю я Мерседес, когда она ставит передо мной большой стакан латте.
Этим утром мы встретились в кафе рядом с кампусом, чтобы поговорить, она хотела знать все о моем свидании с Джейсом.
— Это нормально. Прошлое важно, но не так, как будущее. Ты слишком много анализируешь, — говорит она мне и начинает сыпать тонны сахара в свой стакан.
Я морщу нос.
— Я вижу, ты пьешь кофе с сахаром.
Она отпивает из стакана.
— Ммм, такой вкусный и сладкий, прямо как я.
Мы обе смеемся, и затем я вздыхаю.
— Я не знаю, хороши ли для меня сейчас свидания с Джейсом. Что, если я все испорчу? У нас всегда все заканчивается плохо. Почему сейчас должно быть по-другому?
— А если нет? Ты всю жизнь задаешься вопросом «а что если?». Что если все пойдет плохо? Тогда ты поймешь, что вам не по пути, и продолжишь жить дальше. Ты ничего не испортишь, если ты беспокоишься об этом. Поверь немного в себя, ты проделала огромную работу над собой.
Она делает еще один глоток кофе и продолжает:
— Ни с одним парнем ты не получишь гарантий. Ты никогда не построишь отношений, если будешь бояться провала. В один прекрасный день ты все-таки рискнешь, так почему бы не дать шанс своей первой любви?
Реальность и правдивость ее слов заполняет меня, и я понимаю, что она права. Я не могу всю свою жизнь жить без отношений из-за своего прошлого.
— Ты права. Черт, ты всегда права.
— Конечно, я права. Рада, что ты наконец-то поняла это, — отвечает она.
— Ха-ха, ты такая смешная. Кстати, он написал мне, что хочет снова встретиться завтра вечером. Если я соглашусь, то мы должны двигаться очень медленно, но такое чувство, что, несмотря на его слова, медленно — не в его планах.
Я откидываюсь в своем кресле и потягиваю кофе, а Мерседес говорит:
— Если он действительно хочет этого, он будет стараться и сделает это на твоих условиях.
Я начинаю отвечать, когда призрак из моего прошлого входит в кафе. Моя челюсть отвисает, и я чуть не разливаю свой напиток.
— Боже мой, — шепчу, наклоняясь к столу.
Мерседес крутит головой, а затем обращается ко мне:
— Что? Что такое?
— Шшш. Молчи и не оборачивайся. Чертова Виктория только что вошла сюда. Бывшая жена Джейса, дьявол во плоти.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
— Ты, должно быть, шутишь, — шепчет Мерседес сквозь зубы.
Мои глаза продолжают бегать от нашего стола к противоположной части кафе, где находится Виктория. Она по-прежнему великолепно выглядит. Боже, я никогда не понимала, как ненависть может настолько глубоко укорениться в человеке, пока Виктория не вошла в мою жизнь. Увидев ее теперь, спустя столько времени, я поняла, что моя ненависть к ней до сих пор свежа, как недавно окрашенные стены.
— Ты хочешь уйти? — спрашивает Мерседес.
Я качаю головой.
— Нет, я не позволю этой сумасшедшей сучке думать, что я бегаю от нее.
По мере того как я говорю, Виктория поворачивается в сторону нашего стола. Вместо того чтобы отвести взгляд, я, наоборот, смотрю прямо на нее. Не собираюсь отворачиваться от нее, как раненый щенок. Когда ее взгляд встречается с моим, выражение ее лица сразу же застывает.
Затем она напрямик подходит к нашему столику и говорит:
— Ну, что за сюрприз. Джессика Александр, что привело тебя в эти края? Давно не виделись.
Ее бодрый голос пробуждает во мне желание ударить что-нибудь. Мерседес смотрит на Викторию с поднятыми бровями, и затем я отвечаю:
— Чем дольше, тем лучше.
Она издает короткий смешок и говорит:
— Очевидно, что некоторые вещи никогда не меняются. Ты все такая же сучка, как я вижу.
Я закатываю глаза.
— Как я вижу, ты все та же психопатка. И я в этой области понимаю, потому что учусь в университете, но это не твое дело.
Она наклоняет голову набок и смотрит пытливо:
— Да, точно. Ты собираешься быть учителем, верно? Я забыла. — Она говорит это таким снисходительным тоном, что я делаю все, что в моих силах, чтобы сидеть на месте, а не вскочить и не придушить ее. Потом мне приходит в голову, что она никак не может знать, на кого я учусь. Откуда она знает это?
— Откуда ты знаешь, где я учусь? Ты преследуешь меня? — колко замечаю я.
Она запрокидывает голову назад и смеется.
— Преследую тебя? Я так не думаю. У меня есть гораздо более важные дела, чем следить за твоей серой и скучной жизнью. Джейс рассказал мне.
Джейс рассказал мне.
Джейс. Рассказал. Мне.
Джейс.
Виктория.
Они разговаривали.
Мой разум, огорошенный эмоциями, еле поспевает за мыслями. Мое сердце ускоряет ритм, и я чувствую, как шея и ладони резко начинают гореть. Неприятные ощущения зарождаются в желудке, и, как бы я ни старалась скрыть свой шок, я не могу.
— Ах, ты не знала, что мы общаемся? Неловко, — замечает она и поворачивается, чтобы уйти, но прежде, чем она это делает, она говорит. — Приятно было поговорить, Джессика.
У Мерседес рот широко открыт, а я чувствую, будто собираюсь взорваться.
— Вот ублюдок! — шипит она.
Я встаю и хватаю сумку.
— Да, он, в самом деле, ублюдок.
Мерседес встает, и мы выходим из кафе вместе.
— Так что ты собираешься делать? Ты собираешься позвонить ему? — спрашивает она меня.
— Конечно, позвоню. Я имею на это право, и скажу ему, чтобы больше никогда не звонил мне.
Мы добираемся до моей машины, и она обнимает меня на прощание.
— Мне очень жаль. Это так ужасно. Пожалуйста, позвони мне, как только поговоришь с этим мудаком, и расскажи все, что он тебе скажет. Я люблю тебя.
Я снимаю блокировку со своего автомобиля.
— Я тоже люблю тебя, — говорю я ей и открываю свою дверь.
Как только сажусь и запускаю двигатель, я достаю свой сотовый и звоню ему. Я не могу ждать. Он должен ответить. Я знаю, что разговаривать с кем-то в минуту гнева или сильных эмоций, это плохо. Множество часов терапии научили меня не делать этого, но я должна. Я буду мыслить рационально, но я должна спросить его, почему он общается с этой гадюкой прежде, чем мы начнем двигаться дальше.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
— Эй, какой приятный сюрприз. Я не ожидал услышать тебя, пока не закончатся занятия.
Он веселый. Я в бешенстве. В своей голове я мечусь от мысли бросить трубку или накричать на него. В итоге я не делаю ни того, ни другого.
— Нам нужно поговорить, — выпаливаю.
Короткая пауза, я уверена, что он осмысливает мой неприятный тон голоса.
— Ладно, как насчет?.. Ты в порядке?
— Виктория. — Я произношу ее имя. Не нужно ходить вокруг да около. — Ты все еще общаешься с ней?
Я слышу, как он вздыхает. Это нехороший знак. Мой сердечный ритм возрастает в два раза.
— Почему ты спрашиваешь о ней?
Когда он задает свой вопрос, меня это выводит из себя.
— Я спросила тебя, Джейс. Мне нужно, чтобы ты ответил на мой вопрос ответом, а не другим вопросом.
— Да, я разговаривал с ней после развода.
Он, должно быть, сумасшедший, если думает, что такого ответа будет достаточно.
— Когда в последний раз ты разговаривал с ней?
— Джесс, что происходит? Виктория что-то сделала?
Мои попытки сохранить спокойствие разбиваются вдребезги, и я повышаю голос:
— Почему ты избегаешь ответов на мои вопросы? Может быть, я должна спросить тебя, что здесь происходит? Все, что я понимаю, эта сука знает обо мне то, чего ей не следует знать, и она говорит, что ты, Джейс Коллинз, тот, кто рассказал ей о моей жизни. Так что, опять же задаю вопрос, когда ты в последний раз разговаривал с ней, и почему ты рассказываешь этой сучке обо мне?
Еще один вздох проникает из телефона в мое ухо, и я запрокидываю голову на подголовник сиденья моей машины. Моя голова болит. Мое сердце болит.
— Я вчера разговаривал с ней, — признается он.
Вчера.
Я позволяю себе осмыслить этот тревожный факт, а потом спрашиваю:
— Зачем? Зачем ты с ней разговариваешь? И самое главное, почему ты не рассказал мне об этом?
— Я должен был сказать тебе. Думаю, я боялся, что это могло все испортить, потому что у нас так все хорошо складывается.
— Это плохо, Джейс. Очень плохо. Мы только начали снова видеться, а ты уже исподтишка с ней разговариваешь, ты должен быть честен. Ты снова обращаешься со мной, как с хрустальной вазой.
Я смотрю на свои колени и поднимаю свободную руку, в отчаянии сжимая переносицу.
— Мы можем поговорить об этом наедине? — просит он отчаянно.
Я выдыхаю и отвечаю:
— Я не знаю. Я действительно не знаю. Именно поэтому я не была уверена в том, нужно ли нам снова встречаться. Мне не нужен такого рода стресс.
— Мне нужен шанс, чтобы объясниться. Позволь мне все объяснить, и, если ты не захочешь меня больше видеть, я пойму. Просто дай мне шанс.
Наклонившись вперед, я прижимаю лоб к рулю и крепко зажмуриваюсь. Это чертовски неприятно. Почему мне так трудно отказать ему? Почему так трудно сказать ему, убираться к черту?
— Сколько раз в этой жизни я должна давать тебе шанс, Джейс? Сколько? Скажи мне это.
— Достаточно, — шепчет он.
— Достаточно? Какого черта это значит? — мои слова грубы и злы.
— Это значит, никогда не сдаваться. Это значит, что я снова облажался, и, вероятно, не в последний раз. Это означает, что нужно приложить усилия, потому что я знаю, сколько бы раз я не был на твоем месте, я все равно давал бы нам этот шанс. Я не идеален и никогда таким не буду. Мы не идеальны вместе. Но порознь будет только хуже.
— Ты такой говнюк, Джейс, теперь мне надо идти, — говорю я ему в порыве гнева и сбрасываю звонок.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
По дороге домой с учебы я набираю Мерседес, чтобы пожаловаться на Джейса и его нелепые и бестолковые ответы. Она даже пытается защищать его и предполагает, что все может быть не так плохо, как я проигрывала в своей голове. По дороге домой Джейс пытался позвонить мне два раза. Я не ответила. Он не написал.
Придя домой, я пытаюсь отвлечь себя большой порцией бананового сплита с добавлением мороженого Blue Bell. Для дополнительного отвлечения поливаю все это шоколадным сиропом. Переключаю телевизионные каналы и останавливаюсь на «Девочках Гилмор».
Я понятия не имею, почему этот сериал затягивает меня каждый раз, когда наталкиваюсь на него. Я не могу найти в нем ничего общего со своей жизнью, кроме клише про маленькие города. Рори — идеальная девушка, которую хотят все эти горячие парни, а ее мать ведет себя как глупый, нерешительный подросток, в отличие от ее дочери. Это раздражает. Но я все равно его смотрю, потому что покупаюсь на все эти проблемы. Я хочу, чтобы Лорелай наконец-то сошлась с Люком, а Рори поняла, что Джесс — единственный парень, с которым ей стоит тусоваться. Как только это произойдет, я перестану смотреть.
Закатываю глаза на это зрелище и ложкой поглощаю мороженое, когда кто-то звонит в мою дверь. Хмуро смотрю на дверь, будто именно она источник моих неприятностей. Никто не приходит ко мне без звонка. Я не могу спокойно это переносить, и все, кто знаком со мной, знают это. Ставлю миску на стол и вытираю рот рукавом. Дохожу до двери и смотрю в глазок. Это лучшее изобретение. Там стоит женщина, держа в руках букет цветов.
Это от Джейса.
Они должны быть от Джейса. Черт бы его побрал. Я открываю дверь, женщина улыбается мне и говорит:
— Доставка Джессике Александр.
Я тянусь за цветами. Огромный букет гиацинтов, полностью фиолетовый.
— Да, это я.
— Отлично, будут еще цветы, подпишите здесь, — говорит она, протягивая листок бумаги.
Я вздергиваю брови.
— Есть еще?
Она смеется надо мной.
— Да, мэм, очень много.
Я выглядываю в коридор и вижу еще двух людей, поднимающихся по ступенькам. Все букеты выглядят, как цветочные композиции.
Фиолетовые гиацинты.
Красные тюльпаны.
Белые фиалки.
Фиолетовая сирень.
Красные розы.
Мой дом теперь наполнен таким большим количеством цветов, что я начинаю чихать. В каждой композиции или букете карточка с одним и тем же сообщением.
«Джесс, я люблю тебя, и мне очень жаль. Джейс».
Зная Джейса, я понимаю, что каждый вид цветов что-то означает, и он выбрал их не потому, что они ему понравились. Они все должны иметь конкретные значения. Я достаю свой ноутбук, открываю Google, забиваю название каждого цветка и узнаю, что была права.
Прощение.
Вера.
Верность.
Первая настоящая любовь.
Любовь.
Я вздыхаю и смотрю на все цветы. Может быть, я должна дать ему шанс объясниться. И какой неудачницей это меня делает? Джейс просто отправил цветы, и я растаяла в его руках как M&M’s? Мой дверной звонок звонит снова, и я бормочу под нос:
— Если это еще цветы, я убью его.
Когда я открываю дверь, вижу, что это больше не цветы. Это женщина. Женщина из моего прошлого.
Сестра Кингсли.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Когда я была в стационаре на терапии, я получила письмо от сестры Кингсли. Она выразила печаль по поводу гибели своего брата. Она также написала мне, что сожалеет о моей утрате. Это было приятное письмо, в котором она рассказала, что Кингсли упоминал обо мне незадолго до роковой аварии. Она писала, как была рада, что он смог снова найти любовь. Я была поражена ее добротой, учитывая, что моя мать ответственна за его смерть. В письме она указала свой адрес, номер телефона и адрес электронной почты на случай, если я когда-нибудь захочу пообщаться с ней. А я не хотела. Я только просмотрела ее страничку в интернете вскоре после того, как вышла из лечебного учреждения. Вот так я и понимаю, что это она стоит в моих дверях. Она поразительно красива, с чертами лица, которые трудно забыть или отвернуться. Черные волосы, высокие скулы и изумрудно-зеленые миндалевидные глаза. Я узнала ее мгновенно.
— Джессика? — спрашивает тихим голосом.
— Да, — отвечаю я ей.
— Я сестра Кингсли, и мне очень жаль за то, что я появилась на твоем пороге без предупреждения, но я не смогла найти контактную информацию о тебе, кроме твоего домашнего адреса. Я пыталась искать на Facebook, но, похоже, у тебя в настройках учетной записи стоят запреты, так что никто не может выслать запрос на добавление в друзья или отправить сообщение, а я должна отдать это тебе. Это принадлежало Кингсли, — говорит она, протягивая небольшую тетрадь в кожаном переплете.
Она права. Недавно я закрыла все свои аккаунты в социальных сетях, и сделала это для того, чтобы мое прошлое осталось только при мне. Удалила многих людей из моей жизни, которые отрицательно на меня влияли, я не хочу, чтобы они смогли проникнуть в мою душу через социальные сети.
— Все нормально. Не беспокойся об этом. Пожалуйста, заходи.
Я делаю шаг назад и приветствую ее.
— Спасибо, я не отниму у тебя много времени.
— Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть содовая, чай и вода.
Она качает головой.
— Нет, спасибо, не нужно. Я действительно не могу остаться надолго.
— Ладно, — говорю я. Между нами возникает неловкая пауза, и я не знаю, что сказать, поэтому просто спрашиваю ее, что я могу сделать для нее.
— Сегодня я разбирала коробки в кладовке, и в одной из них были его вещи. Я нашла тетрадь и начала читать. Потом быстро поняла, что это принадлежит тебе. Он начал писать в этой тетради, когда увидел тебя. Я хотела бы иметь нечто подобное, если бы была женщиной, которая любила его. Уверена, что ты двигаешься дальше, но я действительно не смогла упаковать ее обратно в коробку, прошу тебя, возьми ее.
Она сжимает тетрадь и гладит ее.
— Он был очень счастлив в конце своей жизни. Спасибо тебе за это, — говорит она мне.
Мое сердце переполняется чувствами и воспоминаниями, которым я уже долгое время не позволяла появляться. Все они о Кингсли. Воспоминание о нем приносит смесь счастья и боли. Я смотрю на тетрадь в ее руке и спрашиваю себя, хочу ли я этого. И тут же понимаю, что никак не смогу не захотеть. Конечно, хочу. Будет ли это больно? Да. Иногда боль стоит вознаграждения, которое приходит вместе с ней.
— Он тоже сделал меня счастливой. Мне его не хватает.
Она улыбается и протягивает мне тетрадь.
— Я тоже скучаю по нему. Больше, чем могу выразить. Я надеюсь, что это даст тебе некоторое утешение.
Я беру тетрадь. Кожа мягкая и потертая от времени.
— Спасибо, что подумала обо мне. Это очень мило с твоей стороны, — говорю я.
Она кивает.
— Я должна идти, но очень ценю, что ты уделила мне несколько минут своего времени.
Мы прощаемся, и она уходит. Как только я закрываю дверь, делаю глубокий вдох и затем выдох. Мой телефон звонит. Это Джейс. Я отправляю его на голосовую почту. Включаю телевизор, потом выключаю и сажусь на диван с тетрадкой. Когда я открываю ее, мое сердце начинает неистово биться.
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
Дневник Кингсли. Запись №1
Сегодня я встретил девушку. Я не знаю почему, но по какой-то причине я не могу перестать думать о ней.
Джессика.
Она единственная причина, из-за которой я с нетерпением жду возвращения в группу. Я хочу знать о ней больше. Надеюсь, она не думает, что я странный преследователь.
Я ненавижу признавать это, но она напоминает мне Лили. Вот, что привлекло мое внимание. Я уверен, что это безумно добиваться внимания девушки, которая похожа на твою покойную жену, но что-то подсказывает мне, что я должен узнать ее. И, может, ей нужно узнать меня. Это странная мысль?
Я скучаю по Лили и чувствую себя виноватым из-за того, что думаю еще о ком-то. Моя сестра твердит, что мне нужно двигаться дальше. А я продолжаю говорить ей, что я не знаю как.
Тем не менее, я пишу в тетрадь о девушке и не могу перестать думать о ней. В последний раз я писал о девушке еще в школе. Никто не знает, что я веду записи. Для парня это выглядит немного по-девчачьи, но дневник всегда был моим лучшим другом, это помогает мне взять себя в руки. Когда я пишу музыку или свои мысли, я становлюсь честным с самим собой, и правда в том, что я знаю, что мне нужно двигаться дальше. Просто это пугает меня.
Джессика. Интересно, что пугает ее? Что делает ее счастливой? Почему она в группе? Она выглядит такой грустной. Даже пустой. В этом она очень похожа на меня. Я даже пока не знаю ее, но уже хочу, чтобы она была счастлива...
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
Я быстро пишу сообщение Джейсу.
Я: Пожалуйста, дай мне ночь, чтобы подумать обо всем. Мне нужен сегодняшний вечер. Кстати, мне нравятся цветы. Все из этих.
Я не могу позвонить ему после того, как прочитала дневник Кингсли. Мне нужно лечь и побыть наедине с воспоминаниями. Джейс снова написал, и, читая его слова, я улыбаюсь. Даже когда я на него злюсь, он может согреть меня своим теплом.
Джейс: Это все, что нам нужно. Я буду ждать твоего ответа. Я буду ждать столько, сколько надо.
Он, возможно, совершил много ошибок в нашем прошлом и сделал эту, самую последнюю ошибку, но в одном он остается непреклонным: в том, как твердо он настаивает на истине. Джейс Коллинз владеет своими ошибками, и когда он говорит, что будет ждать столько, сколько мне нужно, он точно будет ждать, и я ему верю. Я ему верю так же, как верю в то, что солнце будет всходить каждое утро.
Я сижу в постели с дневником, зажатым в моей руке. Конечно, умнее будет читать его медленно, одна запись в день. Но это невыполнимо. Любой на моем месте бы открыл эту тетрадку и прочитал ее от начала до конца. Это именно то, что я собираюсь сделать. Мне нужно прочитать его слова, почувствовать, что его мысли отдаются во мне, и спрятать эти воспоминания в своем сердце, в месте, которому они принадлежат.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ