Фрагмент иконы «Въезд в Иерусалим», Псков, XVI в.
Боярские дети, изображенные на новгородской иконе XV века «Молящиеся новгородцы», одеты в нарядные вышитые рубашки и сапожки, но при этом ноги у них голые. Видимо, шить штаны на детей до определенного возраста в средневековой Руси было не принято у всех слоев населения.
Изображение детей на новгородской иконе XV в. «Молящиеся новгородцы»
Обратимся к одному из известнейших древнерусских памятников – «Домострою». Первая редакция «Домостроя» была составлена в Новгороде в конце XV - начале XVI века, вторая была значительно переработана выходцем из Новгорода, впоследствии влиятельным советником великого князя Ивана IV, благовещенским протопопом Сильвестром. Следовательно, в основе источника лежат реалии новгородской жизни XV века. «Домострой» рекомендует шить детскую одежду на вырост, «кроячи да загибати вершка по два и по три на подоле и по краям и по швам и по рукам, и как вырастает годы два или три или четыре и, распоров то платно, и загнуть, оправив—опять станет хорошо».
Вероятно, основной одеждой средневекового маленького горожанина была рубаха, на которую в состоятельных семьях надевали либо вторую цветную рубашку, либо свитку. Обувь одевали либо на босую ногу, либо на носок. По покрою детская городская одежда не отличалась от взрослой. Одевая маленького человека подобно взрослому, родители верили, что тем самым придают ребенку и взрослые качества – силу, крепость, ум.
Примером кроя детской рубашки может служить реконструированная Е.С. Видоновой детская рубашка начала XVI в. из Суздаля[7]. Рубашка была сшита из плотной шелковой и украшена нашивками из серебряных нитей. Первоначально рубашка была червчатого цвета, а ластовицы, подкладка с выпушками и подоплека были синего цвета. Принадлежала рубашка мальчику в возрасте 3—5 лет. Вместе с рубашкой сохранился плетеный поясок из червчатой шемахани с пряденым серебром. Поясок был завязан на одну петлю с двумя концами. Концы пояска в свое время оканчивались кисточками, украшенными бусинками и жемчужинами.
Отделка рубашки, как доказали последние исследования, свидетельствует о принадлежности ребенка к княжескому роду[8].
Чертеж реконструкции детской рубашки XVI в. (из Суздальского
Музея)
В погребении мальчика 3-5 лет из саркофага усыпальницы рода Романовых были найдены детали нарядно украшенной рубахи[9]. Рубашка завязывалась у ворота на плетеный шнурок, декоративные элементы украшены сложной вышивкой. Судя по размерам декоративных элементов, они были перешиты со взрослой рубахи. Датировка погребения – конец XV-XVI вв.
Судя по изобразительным источникам, маленькие дети ходили непременно подпоясанными, но на поясе ничего не носили. Однако в Новгороде в слоях XIV-XV вв. во множестве находят очень маленькие кожаные сумочки, которые по форме аналогичны одновременным им большим поясным сумкам. Некоторые из миниатюрных сумочек снабжены кожаными длинными шнурками для подвешивания и застежками – узелками. Возможно, что это были детские игрушки - подражания взрослым сумкам. И следовательно, их могли носить на поясках ребятишки, играя во взрослую жизнь.
По всей видимости, одежда девочек до определенного возраста не отличалась от мальчишеской. Судя по археологическим находкам, костюму девочек уделялось меньше внимания, чем внешнему виду взрослых женщин. Для археологического детского комплекса характерно либо отсутствие украшений вообще, либо наличие простеньких перстнеобразных височных колец, иногда колечко вдевали в одно ухо. Археологические данные подтверждает Адам Олеарий, который писал, что «у детей моложе 10 лет – как девочек, так и мальчиков – стригут головы и оставляют только с обеих сторон длинные свисающие локоны. Чтобы отличить девочек, продевают им большие серебряные или медные серьги в уши»[10]. Интересно отметить, что порой в захоронениях девочек височные кольца не входят в состав костюма - они положены умершим в ноги, на груди, вероятно, в качестве "погребального дара". Из украшений детского платья чаще всего присутствует лишь несколько бусин. В Новгороде еще находят простенькие миниатюрные перстеньки, по размеру подходящие лишь для детских пальцев, причем для детей 3-5 лет.
Археологические данные согласуются с этнографическими записями. Одевать на девочек, еще не вошедших в возраст невест, украшения, в крестьянских семьях было не принято, даже если позволял достаток. Детям не полагалось даже особой нарядной праздничной одежды. В воскресение или праздничный день, когда в деревню съезжалось много гостей, детей старались нарядить не столько понаряднее, сколько почище, поаккуратнее. Девочкам, правда, можно было надеть дешевые украшения из сухих ягод, орешков, стекляшек на медной проволоке. Это объяснялось не скупостью их родителей, а деревенской традицией, не позволявшей тратить деньги на детей, не достигших брачного возраста. Стремление одеть ребенка в дорогие вещи, купить девочке дорогие сережки или бусы вызывало неприятие всей деревни, а иногда и насмешки. Все самое лучшее, красивое, ценное, нарядное и яркое мальчики и девочки получали лишь тогда, когда вступали в брачный возраст.
Особо следует сказать об оберегах, без которых немыслим средневековый костюм. Главным оберегом человека от рождения до смерти был пояс. Согласно данным этнографии, свой первый пояс ребенок получал во время крещения. Дети, как правило, носили очень простые, плетеные из цветных шерстяных или льняных нитей, пояса, украшенные маленькими кисточками. Завязывали пояса обычным узлом, оставляя концы свободными, длина концов пояса не опускалась ниже колен. Эти этнографические данные вполне применимы для средних веков. Доказательство тому – изображение детей на иконе «Молящиеся новгородцы» в рубахах, подпоясанных красными тонкими поясками с кисточками. Образцом пояса для ребенка из боярской или княжеской семьи может служить плетеный пояс из Суздальского музея с серебряным узором и кисточками, украшенными бусинами и жемчужинами.
В Пскове в детском погребении 16 в. был найден пояс из полоски холста, вышитый красной шерстяной нитью в прикреп – узор представлял из себя простую волну из толстой нитки. Ширина пояска 1,5 см, длина около 30 см. Подпоясан ребенок была на один оборот[11].
На иконе «Молящиеся новгородцы» на детях одеты опояски с узлами – по два узла на концах поясов выше кисточек. Можно предположить, что это были колдовские наузы, призванные усилить действие красного пояса-оберега и защитить детей от болезни и порчи. Надевание на себя опояскок с наузами было на Руси в исследуемый период распространенным способом волхования, осуждаемой в поучительной литературе: «Хотя мало поболит или жена или дитя, то оставиша Бога, врача душам и телам, ищем проклятых баб, чародейниц наузов… Глаголющи, как наузы навязывати»[12]. Об этом же обычае носить колдовские узлы читаем в «Слове святого Георгия о том, как первые погании суще языцы кланялися идолам и требы им клали иже ныне то творят»: «наоузы носят и на дети вяжут»[13].
К детским оберегам можно отнести еще маленькие копоушки, бубенчики и кораллы. Копоушки, как предмет гигиены, относились к амулетам, предохраняющим от болезней[14]. В Вятке этнографами зафиксирован древний обычай надевать оберег в виде маленькой копоушки на шею ребенку от сглаза.
Коралл на Русь попадал с другими средиземноморскими товарами. На картинах итальянских мастеров не раз встречаются изображения Мадонны с младенцем Христом, на шее которого висит коралловый амулет. В Италии в народе бытует поверье, что коралловый амулет охраняет «от дурного глаза». Называются эти амулеты «джетаторе»[15]. На Руси веточки коралла вешали над люлькой или на шею ребенку с той же целью.
Бубенчики, судя по археологическим находкам, преобладали в женском наряде, но изредка встречаются и в детских погребениях, в случаях, когда захоронены девочки[16]. Бубенчики в основном подвешивались к поясам при помощи шерстяных нитей, тонких кожаных ремешков или посредством металлических колец. Иногда бубенчики использовались как пуговицы. Подвешенные к поясу, бубенчики при малейшем движении приходили в колебание и издавали звон. Согласно верованиям того времени бубенчики и другие шумящие предметы считались оберегами, охранявшими людей от злых духов, прогонявшими от них нечистую силу. Кроме того, звон бубенчиков прекрасно сигнализирует матери, где находится ее ребенок.
Повзрослевших детей одевали несколько иначе, чем малышей. Прекрасно иллюстрируют процесс усложнение с возрастом детского костюма икона «Вход в Иерусалим» (Новгород, конец XV в.). На иконе маленькие дети изображены либо в одних белых рубашках и босиком, либо в двух рубашках (белой и цветной) и в маленьких башмаках. Дети постарше одеты в точности как стоящие рядом взрослые – в длинные нарядные одежды и накидки.
На Русском севере, где до середины XX в. этнографы находили и архаичную русскую одежду и сохранившиеся древние обычаи и традиции, еще в начале прошлого века одевали на детей одежду, определяющую их пол, только в шесть-семь лет. Это вполне согласуется с записями Одама Олеария. Момент переодевания малышей в костюмы мальчиков и девочек был свидетельством их более взрослого состояния, нового статуса – ярицы и недоросля. Девочку-ярицу брали с собой на жатву, доверяли домашнюю работу, учили рукоделию. Девочки могли присутствовать на посиделках, интересоваться делами парней и девушек, слушать их песни, смотреть на их пляски. Мальчика-недоросля отец брал его с собой на пахоту, в лес за дровами, учил ремеслу.
Переодевание малышей в одежду девочек и мальчиков проходило торжественно. Мать произносила долгожданное "уж и в разум вошел", и собирала гостей - ближайших родственников. Девочке заплетали при всех косичку, которую специально отращивали к этому дню, а мальчика стригли, как парня: под горшок, но оставляя открытыми уши. Девочку при этом сажали на донце прялки, чтобы она была хорошей пряхой, а мальчика - на топор, чтобы он овладел хорошим ремеслом. Переодетым в новую одежду детям разрешали вместе со взрослыми быть за обеденным столом. Одежда недоросля и ярицы повторяла одежду взрослых парней и девушек по покрою и набору основных вещей.
Подробно описан этнографами костюм русского села Черевково, расположенного на Северной Двине. Костюм девочки состоял из рубахи, сарафана, пояска. Головным убором служил платок, или просто лента, повязанная вокруг головы.
Средневековая рубашка для девочки, вероятно, по покрою полностью копировала взрослую рубаху. Интересно, что покрой сарафана Русского Севера для девочки-подростка подтверждается археологической находкой. В Суздале при раскопках строения XII в. был обнаружен большой кусок ткани, сшитый из трех полотнищ. Вот как описывает находку археолог Сабурова М.Л.: «Максимальная длина сохранившихся частей — 22 см. Судя по расстоянию швов между полотнищами, ширина их не более 8 см. Сшиты полотнища запошивочным швом (бельевым), характерным для кроеной одежды... Больший кусок описываемой ткани подогнут на 2 см, затем собран в мелкую сборку и прошит в месте сгиба несколькими параллельными швами в технике "назад иглой"… Таким образом прошивались сборки на рубахах, сарафанах и поневах в русском традиционном костюме вплоть до XX в., что говорит о непрерываемой традиции шитья.
Собранная в мелкую сборку ткань была обшита лентой из той же ткани шириной около 4 см. Лента была сложена и перекрывала край одежды с двух сторон. Она была подвернута и пришита как снизу, так и частично по середине… На нашем образце одежды как лента, так и сборки не доходят до его края, что позволяет предположить наличие в этом месте проймы, а сам фрагмент отнести к верхней подбрительной части одежды типа сарафана…
Наш фрагмент ближе всего к сарафанам "прямым" или "круглым". Основным признаком их являются прямые полотнища, собранные в сборку у верхнего края, обшитого лентой, и удерживаемые на корпусе с помощью брителей (лент). Они являются родом юбки на лямках. Судя по широкой распространенности одежды на наплечных лямках у северных соседей славян уже с IX в., считаю возможным их бытование и в славянской среде в домонгольское время»[17].
Судя по небольшой ширине полотнищ, из которых был сшит сарафан (8 см), это был детская одежда. Этнографический покрой сарафана полностью соответствует археологической находке.
Костюм мальчика-недоросля на Русском Севере, по записям этнографов, включал в себя рубаху, носившуюся на выпуск с поясом, и штаны. Головные уборы летом мальчики не носили. Летом, весной и осенью дети ходили босиком и лишь при наступлении холодов надевали лапти с онучами[18].
Изображение детей старше семи лет находим на новгородской иконае XV в. «Три отрока в печи огненной». На ней изображены мальчики в цветных рубахах и штанах. Рубашки заправлены в штаны, а штанины внизу притянуты к ногам обмотками-онучами.
Фрагмент иконы «Три отрока в печи огненной», Новгород, XV в.
Осенняя и зимняя одежда детей традиционно копировала одежду взрослых: тулупчик или шубка, одинаковые по покрою как для мальчиков, так и для девочек. Зимой крестьянские девочки надевали на голову толстый шерстяной платок, а мальчики меховую или валяную шапку. Судя по средневековым археологическим и изобразительным источникам, в XIV-XVI вв. дети носили то же самое. Ориентируясь на многочисленные находки вязаных и войлочных деталей одежд, можно предположить, что детский костюм в холодное время года включал в себя вязаные иглой вещи. Из шерстяных ниток вязали варежки, носки, чулочки, возможно, шапочки, подобно найденной в Новгороде в слое XIII в. вязаной шапки-шлема, полностью закрывающей голову и шею от холода.
Вязаная иглой шапка-шлем, Новгород, XIII в. [19]
В крестьянских семьях каждому ребенку своего комплекта верхней одежды не полагалось. В доме на всех детей был один зипун и одна шубейка. Их надевали по мере надобности все дети, как маленькие, так и постарше. Но можно предположить, что состоятельные горожане XIV-XVI вв. могли себе позволить сшить для своих детей верхнюю одежду по размеру.
В заключении хочется отметить, что детский костюм в исследуемый период, как и взрослый, был «говорящим». Глядя на одежду ребенка, можно было определить его возраст и статус его родителей в обществе. Сыну князя полагалась хоть и маленькая, но княжеская шапка, ребенок из боярской семьи не мог ходить на людях босиком, его обували в нарядные сапожки. Но даже сын князя не имел права носить наборный кожаный пояс – символ воина. Девочки даже из самых богатых семей до вступления в брачный возраст не могли носить женских оберегов и богатых украшений, иначе предметы эти потеряли бы смысл, поскольку испокон веков служили не только для красоты, но и для охраны женщины, в первую очередь, в репродуктивном возрасте. Кроме того, многие женские украшения, такие, как к примеру, луницы и подвески-уточки, были символами плодородия, то есть, опять же имели смысл только для девушки на выданье и молодой женщины.
Понимание смысла всех элементов средневекового костюма необходимо для его удачной реконструкции, и детский костюм в этом смысле не исключение. Автор будет очень рад, если работа по поиску и трактовке источников для детского средневекового русского костюма будет продолжена.
[1] Рабинович М.Г. Одежда русских XIII-XVII вв. // Древняя одежда народов Восточной Европы. – М., 1986. С. 96.
[2] Адам Олеарий Описание путешествия в Московию // Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. – Л., 1986. С. 298.
[3] Адам Олеарий Описание путешествия в Московию. С. 345.
[4] Панова Т., Синицына С. Вознесенский некрополь Кремля // Наука и жизнь. № 1, 2007.
[5] Цит. по: Рабинович М.Г. Одежда русских XIII-XVII вв. С. 96.
[6] Зализняк А.А. Указ. соч. С. 577.
[7] Видонова Е. С. Детская одежда начала XVI в. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. XXXVI. - М.-Л., 1951. С. 68-75.
[8] Ёлкина И.И., Станюкович А.К. Мужские рубахи из Новоспасской усыпальницы бояр Романовых // Вестник Костромской археологической экспедиции. Вып. 2. - Кострома, 2006. С. 165-166.
[9] Там же. С. 161.
[10] Адам Олеарий Описание путешествия в Московию. С. 336.
[11] Псков, раскопки у церкви Богоявления с Запсковья, 2000 год.
[12] Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. – СПб., 1994. С. 345.
[13] Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. II. Репринт издания 1913 и 1916 гг. – М., 2000. С. 35.
[14] Шутова Н.И. Удмурты XVI - первая половина XIX вв. Ижевск, 1992. С.22.
[15] Седова М.В. Ювелирные изделия Древнего Новгорода (Х-XV вв.). – М.,1981. С. 46.
[16] Мальм В. А., Фехнер М. В. Привески – бубенчики // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. // Труды ГИМ, 43. – М., 1967. С. 133.
[17] Сабурова М. Л. Ткани XII-начала XIII в. из Суздаля // С. 292.
[18] Твой русский костюм. - Теза, 1997.
[19] Савенкова М.М. Ручное художественное ткачество. – Воронеж, 2002. С. 36.