– Какой парень? Ведь ты же старый!
– С чего ты взяла? Мне ведь всего двадцать семь лет! – весело рассмеялся Динозавр, хотя на душе у него кошки скребли: никогда прежде ему не приходилось скрывать свой возраст. – Так что наша разница совсем минимальна.
Наверняка девушка ему не поверила:
– Не стыдно врать? Да и все равно, восемь лет – пропасть слишком огромная. Мне больше нравятся сверстники.
– Да нет, это тебе пока просто так кажется. Так сказать, юношеская непосредственность, максимализм. Зато со временем ты совсем по‑другому взглянешь на эти несчастные восемь лет.
– Ничего себе, – задумалась коротко Александра. – Это ведь чуть меньше половины моей жизни. Все равно вы старый.
– Хорошо, возьми тогда мою визитку и звони мне в любое время, когда тебе заблагорассудится. Я постараюсь доказать тебе, что и у нас могут быть хотя бы чисто приятельские отношения.
Он чуть ли не насильно засунул в женскую ладошку очень дорогостоящую карточку со своими данными, настоящий шедевр полиграфического искусства. Казалось, девушка сунула этот прямоугольник в карман с такой беспечностью и равнодушием, что за первым же углом обязательно вышвырнет в любую попавшуюся на пути урну.
Так и скрылась новая знакомая в женской раздевалке, виляя неожиданно весьма недурственной попкой и переступая своими совсем не короткими ногами. Скорее всего, до этого ее вполне симпатичную фигурку уродовала складчатая юбка ниже колен и свитер грубой вязки, не только скрывающий талию, но и вообще превращающий свою носительницу в несуразную тумбочку.
Преодолев некоторый ступор, Дмитрий рванул в гардероб за своей сумкой, надеясь обязательно перехватить Александру у выхода из комплекса и хотя бы выследить, какая у нее машина. Но тут же со всего маху налетел на своего соседа, который с обидой затянул:
– Я тебе уже минут пять руками машу и кричу, как неполноценный. А ты так увлекся этой красоткой, так увлекся…
– Да какая она красотка? – удивился Динозавр и прибавил шагу. То же самое сделал и пристроившийся рядом Борис Бонке:
– О! Еще и как красивая. Если сам не хочешь за такой приударить, то меня хоть познакомь. А ты куда торопишься? Да остановись ты!
– Извини! Спешу!
– Разве не дадим пару кружков? Ты ведь обещал!
– Нет, сегодня не получится, в следующий раз. В гардеробе Дмитрий быстро надел кроссовки да так, в теплом пуловере, и бросился на улицу. После сумрачной прохлады ледового дворца летняя жара полудня буквально оглушила и ослепила. Некоторое время он пытался наблюдать сразу за несколькими выходами и огромным морем припаркованных машин, потом вспомнил, что есть еще и подземный гараж, откуда машины выезжают с противоположной стороны, и заскрежетал от злости зубами:
– У‑у‑у‑у! Почему мне сегодня так не повезло?! Или повезло? – Через десять минут бесцельного метания он наконец вынужден был сам себе признаться: – Все‑таки не повезло…
Пока разочарованный ловелас брел к своей машине, огибая здание и скрываясь из зоны видимости, с него не спускали глаз Павел Павлович и его донельзя довольная подчиненная. Хотя нудный, поучающий тон шефа никак нельзя было назвать радостным или хотя бы довольным:
– Шурка, мне кажется, ты провалила такое уникальное знакомство. Да он после такого отказа в твою сторону не только не посмотрит, но даже не вспомнит о тебе. Теперь и твой звонок положения не спасет, такие отказы мужчины не прощают. Тем более такие мужчины, как Торговец. Ну как ты могла так сплоховать, как? Ума не приложу…
– Пыл Пылыч! Вы просто не видели его глаза, когда он со мной разговаривал и особенно в тот момент, когда мы прощались. А я видела! И не надо иметь среднее образование, чтобы понять: этот парень мой со всеми его мыслями и потрохами!
Уверена на все сто… да что там на сто – на тысячу процентов!
На такое заявление зубр спецслужбы только поморщился:
– Ох! Мне бы твою уверенность.
Глава шестая
ПЕРТУРБАЦИИ В КОРОЛЕВСТВЕ ЯГОНОВ
На этот раз договорились о точной дате и времени прихода шафика в столицу. И, чтобы не маяться невыносимым ожиданием, Бонзай Пятый так загрузил работой себя и своих подчиненных, что через четыре дня Вельга напоминала несколько ссыпанных в одну общую кучу муравейников. Однако в кажущемся беспорядке просматривалась четкая организация и дисциплина, организованные крепкой рукой.
Наибольшие преобразования коснулись внешней политики города. Все реквизированные у шпионов товары, а также те, что имелись во всех торговых структурах и хранилищах династии Ягонов, были предложены спешно разъезжающимся перед военной угрозой купцам по довольно большой цене, но с отсрочкой оплаты – под поручительство молодого короля. В том числе и лежащие в хранилищах слитки драгоценных металлов. То есть оплату разрешалось проводить в любое время в течение двадцати дней с момента взятия товара в кредит. Под залог шли дома, земельные участки, склады и магазины, то есть то, что и так должно было сгореть при уничтожении Вельги викингами. И то, что в последние дни купцы не могли продать остающимся в столице горожанам даже за несколько мизерных медяков. Ведь все знали о ледовых берсерках, идущих с большой водой, но никто не догадывался, что завоеватели желают закрепиться и остаться гарнизонами на месте. А в таком случае отпадала надобность сжигать как сам город, так и все строения в округе.
Так что предложение со стороны короля оказалось прямо‑таки сказочным, своевременным – и им не воспользовался только ленивый. Виллы и особняки оформлялись как гарантия, а их владельцы с радостным энтузиазмом компоновали караваны с товаром и спешным ходом выезжали из города в южном направлении. Причем потирали при этом руки со счастливым видом. Правда, если раньше, при старом короле, тот или иной дом стоил, допустим, десять подвод определенного товара, то сейчас его оценивали всего в одну подводу того же самого товара. И в договоре указывалось, что если хозяин дома пожелает его вернуть, то в течение все тех же двадцати дней обязан вернуть в королевскую казну денежный эквивалент в размере стоимости двадцати подвод все того же товара.