Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных версий.

П Л А Н

 

1. Значение планирования для расследования уголовного дела и

програмирование на первоначальном этапе.

 

2. Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных

версий.

 

3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.

 

4. Значение криминалистической классификации для планирования

расследования.

ЗНАЧЕНИЕ ПЛАНИРОВАНИЯ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРОГРАМИРОВАНИЕ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ.

 

Грамотное планирование расследования по сложным уголовным делам на основе полной отработки следственных версий являет­ся одним из важнейших условий установления объективной истины. Хотя еще более полувека назад отмечалось, что ошибки и недочеты в работе следственных органов обусловливаются прежде всего бесплановостью расследования, с подоб­ным состоянием дел можно встретиться и сейчас. И если в 30-е гг. это объяснялось недостаточной теоретической подго­товкой следственного аппарата, а также слабой разработанно­стью научных основ планирования расследования н версионно-го процесса, то теперь положение коренным образом измени­лось. Теория сделала большой шаг вперед. Практика же порой не в полной мере использует достижения теории. Причи­на такого положения заключается в том, что до сих пор не из­жита психологическая установка некоторой части следователей обходиться набросками, напоминающими конспективный план работы на день. Кроме того, молодые следователи из-за недо­статка опыта не всегда умеют составить развернутый план рас­следования сложных — бесфигурантных либо многоэпизодных дел, что делает необходимой разработку алгоритмов и программ этой деятельности. Наконец, к планированию расследования нужно приступать сразу же, на первоначальном этапе работы по делу. однако теоретические выкладки и рекомендации в дан­ном аспекте нам неизвестны, хотя потребность в них давно кон­статирована.

Как справедливо считает Н. А. Селиванов, выделение комп­лекса первоначальных следственных действий “ориентирует следователя на использование максимума возможностей для обнаружения доказательств, имеющихся на исключительно важ­ном — первоначальном этапе расследования, и на создание надлежащей базы для тщательного, обоснованного планирова­ния всего следственного производства по делу” [1, с. 122]. Это предполагает необходимость составления общего плана рассле­дования первоначального этапа и отдельного плана по каждо­му первоначальному следственному действию в увязке с опера­тивно-розыскными мероприятиями. Таким образом, для обеспе­чения эффективности расследования планирование по возмож­ности следует начинать практически сразу после возбуждения уголовного дела.

Бесспорно, что фрагментарный и проблематичный характер исходной информации о преступном событии, его субъекте, форме вины и других существенных обстоятельствах препятству­ет разработке подробного плана по делу в целом. На данном этапе это нереально и не диктуется необходимостью. Поскольку мы понимаем первоначальный этап расследования как важней­ший интервал следственной деятельности, конкретизируемый характером стоящих перед следователем на момент возбужде­ния уголовного дела целей и необходимый для решения ключе­вых (типичных) задач расследования: раскрытия неочевидных преступлений либо сбора необходимых доказательств по оче­видным преступлениям,—то после решения задач данного эта­па планирование дальнейшей работы по делу большой сложности не представляет. Если преступление раскрыто, а доказатель­ства виновности собраны, элемент творчества в дальнейшей следственной деятельности значительно уменьшается, а сама она (исключая разве составление обвинительного заключения. лежащее в пределах компетенции уголовного процесса, а не криминалистики) намного упрощается. В то же время важность грамотного планирования расследования на его первоначальном этапе становится еще более очевидной.

В этой связи важно подчеркнуть, что всякое пополнение зна­ний следователя о расследуемом преступлении, в особенности на первоначальном этапе, должно влечь немедленное уточнение пунктов составленного плана. Прав А. М. Ларин, говоря, что “планирование основывается на всестороннем учете фактиче­ских данных, которые в ходе расследования неуклонно попол­няются, Уточняются, переосмысливаются. Соответственно по­полняется, корректируется, изменяется и план. Поэтому процесс планирования от принятия дела к производству и вплоть до составления обвинительного заключения непрерывен” [ 2, с. 58]. Важность динамичности планирования подчеркивают и другие авторы [ 3, с. 15—20].

Как считает Л. А. Соя-Серко, при планировании предстоя­щего расследования и выполнении отдельных следственных действий либо иных мероприятий следователь использует свои познания в конкретной следственной ситуации, оперируя двумя потоками информации. Один —внешний — поступает при изу­чении обстановки и обстоятельств расследуемого преступления; второй—внутренний-—это содержащиеся в памяти следовате­ля знания, понятия, приобретенные в процессе обучения и прак­тической работы [ 4, с. 32].

Думается, что такое представление об информационной обеспеченности следователя неполно, поскольку при расследова­нии любого достаточно сложного уголовного дела в ходе сбора и проверки доказательств необходимо использовать специаль­ные познания различных сведущих лиц, экспертов и др. При этом происходит приложение к конкретной следственной ситуа­ции познаний и этих специалистов, т. е. интеграция знаний и представлений следователя со знаниями и представлениями дру­гих участвующих в расследовании лиц, порождающая новый уровень проникновения в механизм преступного события и его отдельные криминалистически значимые детали.

Данный поток информации имеет свою специфику, посколь­ку порожден не материальной обстановкой преступления и ли­цами, так или иначе причастными к нему (очевидцами, потер­певшими), а волей и сознанием субъектов, с которыми следова­тель взаимодействует. Их интересы направлены на достижение одной цели: раскрытие и всестороннее расследование преступ­ления. Специальные познания особенно необходимы на перво­начальном этапе, ибо индивидуальных знаний и возможностей следователя, как правило, недостаточно, чтобы без определенной помощи достичь успеха.

Научно-технический прогресс постоянно открывает все новые возможности использования достижений науки и техники в уголовном судопроизводстве. Сейчас даже самых глубоких профессиональных знаний следователя может не хватить для успешного расследования. Путь к установлению истины по многим делам оказался бы намного длиннее, целый ряд преступлений не удалось бы раскрыть, если бы следователи не использовали при этом специальные знания, т.е. знания, которые приобретаются путем целенаправленной подготовки и опыта работы для определенного вида деятельности в рамках той или иной профессии, исключая в данном случае профессию самого следователя.

Таким образом, при составлении плана на первоначальном этапе расследования следователь обязан продумать, каких специалистов, как и когда привлечь, наметить мероприятия, в которых они будут участвовать. Желательно, чтобы использование специальных познаний на первоначальном этапе было достаточно широким и плановым. Кроме того, при планировании важно предусмотреть научно-техническое и организационное обеспечение эффективности первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Для этого в плане должен быть приведен не только перечень научно-технических средств, но и конкретные тактические приемы их использования.

На первоначальном этапе расследования нужно планомерно применять специальные познания в форме экспертиз. Однако именно на данном этапе далеко не всегда используются богатейшие возможности судебной экспертизы, в особенности имеющие диагностический характер. Экспертизы назначаются несвоевременно, в постановлениях предусматриваются не все вопросы, которые могут быть решены на базе имеющихся материалов, допускаются иные ошибки, снижающие эффективность следствия. Круг экспертиз, вопросы, которые требуется разрешить при их производстве, материалы, необходимые для исследования,- все должно найти отражение в плане первоначального этапа расследования. При этом следователю целесообразно проконсультироваться с экспертами, соотнести свои потребности по делу с возможностями экспертного учреждения, а когда они не совпадают, запланировать производство исследований в другом криминалистическом учреждении, обладающем более широкими возможностями вследствие обеспеченности совершенной аналитической техникой, высокой квалификации сотрудников и др.

Освоение криминалистами идей кибернетики привело к тому, что в последние годы взят на вооружение ряд кибернетических методов, довольно успешно используемых в раскрытии и рас­следовании преступлений. Следователи при решении многих криминалистических задач фактически пользуются отдельными рекомендациями теории информации, в особенности алгоритмического характера. Кибернетические идеи, разработанные применительно к задачам расследования, образуют базу для принятия следователем решений на основе так называемой без­машинной кибернетики посредством выработки схем типовых версий о способах совершения преступлений и типизированных действий следователя, направленных на их проверку. В алгоритмизации деятельности следователя важной является разработка систем типовых моделей расследо­вания преступлений.

Еще в 40-х гг. М. А. Евгеньев писал: “План расследования уголовного дела —это общая программа работы следователя по данному делу вообще н программа его действий на ближай­шие дни в частности” [ 5, с. 289]. На первый взгляд так оно и есть. В литературе можно встретить термин “типовой план” расследования, употребляемый как синоним термина “програм­ма расследования” по делам определенной категории. При по­добном подходе планирование расследования и его программи­рование должны обозначать одно и то же. Так ли это?

В специальной литературе “программа понимается как систематизированный перечень методических рекомендаций по уяс­нению ситуации, определению цели и выбору средств решения некоторых типичных следственных задач” [ 6, с. 50—51]. Отме­чается, что основу программы должны составлять методические предписания, свободные от информационного “шума”—полеми­ки, объяснений, отступлений и облеченные в форму кратких и конкретных алгоритмов, систематизированных так, чтобы по­требовался минимум усилий на отыскание необходимых сведе­ний и уяснение связей между ними.

Л.А.Соя-Серко видит здесь возможность реализации новых принципов решения следственных задач, которые будут содей­ствовать разгрузке памяти следователя от информации, не обязательной для успешной деятельности, ее целеустремленно­сти на всех этапах расследования: способствовать решению от­носительно простых задач и облегчать планирование решения более сложных задач. “Именно поэтому программирование, являющееся средством доведения методических знании до сле­дователя, должно способствовать тому, чтобы в тех случаях. когда есть готовые оптимальные решения, следователь не зани­мался изобретением уже изобретенного, а брал и использовал уже готовое” [4,с.33—34].

Автор подчеркивает, что содержащиеся в программе мето­дические предписания—лишь предпосылка к деятельности, в то время как успех расследования достигается не столько их усвое­нием, сколько профессиональным использованием в условиях конкретной ситуации. Содержание программ обусловлено уров­нем теоретических разработок. Так как теория пока не в состоя­нии дать конкретные предписания на все случаи, которые мо­гут встретиться в следственной работе, самые сложные виды этой деятельности алгоритмизированы наиболее общо, значит, их использование требует от следователя значительных интел­лектуальных усилий. Обеспечивая следователя всей методиче­ской информацией для быстрого решения простых задач, про­граммирование вместе с тем должно предоставлять ему ин­формацию и для решения творческих задач, т. е. помочь быстро и правильно сориентироваться при поиске нового оригинального решения [ 4, с. 46—47].

Проследив историю попыток запрограммировать расследо­вание от времен окончательной разработки римской семичлен­ной формулы до наших дней, И. Е. Быховский подчеркивает, что раскрыть атипичное преступление, пользуясь типовой програм­мой, невозможно. Следовательно, любые системы типовых вер­сий должны содержать указания на вероятностный характер аккумулированных данных, чтобы практические работники от­рабатывали и другие версии, возникающие при расследовании конкретного преступления. Использование жестких программ. содержащих команды, исключает возможность учета особенно­стей личности и самого следователя, и обвиняемого, и других лиц, проходящих по делу [7, с. 61—65].

И. Е. Быховскнй обоснованно заключает, что программа должна быть системой рекомендаций, а не приказов, рассчитан­ных на расследование не всего уголовного дела, а его опреде­ленного этапа. Она должна базироваться на материалах обоб­щения практики, стимулировать инициативу следователя на отыскание других, не предусмотренных авторами программы путей выяснения того или иного вопроса. “Идея программиро­вания расследования не должна лишать следователя возможно­сти поиска эвристических решений; следствие всегда было, есть и будет не только комплексом научных положений и рекоменда­ции, но н искусством нахождения истины” [ 7, с. 66—67].

Сделаем некоторые предварительные выводы. Соотношение между планированием и программированием, по нашему мне­нию, таково. Программирование—один из ведущих методов планирования, поэтому программу можно рассматривать как предварительный план любого вида деятельности, в том числе и следственной. На основании программы, являющейся, так ска­зать, скелетом будущего плана работы по делу, следователь. сообразуясь со складывающейся следственной ситуацией и реальными возможностями, составляет подробный план.

 

Первоначальный этап расследования характеризуется нали­чием ряда проблемных ситуаций, разрешение которых програм­ма не может детально предусмотреть. Она базируется на типич­ном, в то время как конкретное преступление и лицо, его совер­шившее,—индивидуальны. Специфика следственной деятельно­сти заключается в том, что для раскрытия преступлений необ­ходимо нетривиальное решение. Следователь в зависимости от ситуации вносит в программу расследования и свой опыт, учи­тывает наличные силы и средства. В результате программа ста­новится гибким, динамичным планом первоначального этапа расследования.

Освоение следователями научных, наиболее рациональных приемов программирования своей деятельности чрезвычайно по­лезно в первую очередь для успешного планирования и прове­дения расследования на наиболее ответственном первоначаль­ном этапе. Кроме того, умение программировать облегчает ра­боту следователя с ЭВМ. В недалеком будущем обращение сле­дователя в наиболее сложных случаях, в том числе и связанных с планированием, за помощью к ЭВМ станет обычным делом. Развертываемые в настоящее время в правоохранительных ор­ганах информационно-поисковые и автоматизированные управ­ляющие системы создают к тому реальные предпосылки.

Таким образом, планирование и программирование следст­венной деятельности по содержанию не совпадают—это катего­рии разного порядка и неодинаковой природы. Думается, что следует продолжить разработку программ работы на первоначаль­ном этапе расследования наиболее распространенных, тяжких и сложных для раскрытия преступлений. Наличие таких про­грамм поможет следователям повысить качество планирования, что будет способствовать скорейшему отысканию истины по расследуемым уголовным делам.

Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных версий.

Планирование- это сложный по своей структуре творческий мыслительный процесс. Наиболее типичными логическими средствами познания, которыми пользуется следователь, являются: версия и вопрос. Версия лежит в основе планирования, вопрос - в основе про­верки версии.

Названные логические формы мышления используются прежде всего потому, что, приступая к расследованию, следователь, как правило, не располагает доста­точными данными, позволяющими сразу выявить те обстоятельства, которые он обязан установить в соответствии с требованиями ст. 68 УПК. В начале рассле­дования перед следователем возникает обычно задача со многими неизвестными. Чтобы решить ее и объяснить исследуемое событие и его отдельные обстоятельства, следователь прибегает к такому приему, как построение версий.

Версия есть не что иное, как одно из возможных объяснений расследуемого события в целом или отдельных его обстоятельств. В зависимости от этого следст­венные версии именуются общими или частными.

Версия строится на основе тех данных, которыми располагает следователь, а так как их недостаточно, чтобы с исчерпывающей полнотой и достоверностью ус­тановить интересующие его обстоятельства, и они до­пускают несколько предположительных объяснений, то обычно выдвигается несколько версий. Все они пред­ставляют суждения, которые могут быть либо ложными, либо истинными. Так как на первых порах не известно, какое из них соответствует действительности, а какое ошибочно, то на этом основывается правило, согласно) которому необходимо выдвигать столько версий, сколь­ко может быть дано удовлетворяющих задаче раскрытия преступления объяснений имеющимся актам.

Необходимость выдвижения всех следственных вер­сий, реально возможных в данной ситуации, и включение их в план расследования являются важным усло­вием его обоснованности и правильности. Несоблюдение этого условия, увлечение одной версией, хотя бы н правдоподобной, на практике приводят к тому, что преступление остается нераскрытым.

Проверка только одной версии и игнорирование дру­гих версий могут повлечь также необоснованное привлечение к уголовной ответственности лиц, не виновных в совершении преступления. Ошибки подобного рода допускаются, когда следователь не учитывает

версии, выдвигаемых другими участниками процесса, в частности обвиняемым или потерпевшим. Версия об­виняемого- это тоже одно из объяснений расследуемо­го преступления, но с его позиций. Предписание ст. 20 УПК о всесторонности, полноте и объективности иссле­дования обстоятельств дела требует, чтобы и эта вер­сия была включена в план и проверена.

Выдвижение всех возможных версий по делу при оп­ределении путей расследования не означает, однако, что задача следователя- выдвинуть как можно больше версий. Не обоснованные материалами дела версии могут увести следователя в сторону от истины, направить его на ложный путь. Поэтому в основе версии должна лежать какая-то часть достоверно установленных фак­тов. Если следователь выдвигает версию об убийстве, то он исходит из того, что обнаружен труп или человек внезапно исчез, причем эти данные не должны вызывать сомнения. Даже в тех случаях, когда следователь стро­ит версии на основе анонимных заявлений или слухов, информация, содержащаяся в них, должна в определен­ной мере соответствовать реальным обстоятельствам дел а.

Выдвинутые версии должны быть проверены. Здесь важное значение приобретает правильное формулирова­ние вопросов, познавательная функция которых в том н состоит, чтобы выделить то, что неясно, неизвестно по делу, то, что нужно проверить, установить. Вопросы помогают выявить причины и те следствия, которые выводятся из версии. Выдвинув версию, следователь рас­суждает следующим образом: если версия верна, то в действительности должны существовать определенные факты являющиеся следами, признаками преступления и подтверждающие версию. Например, по делу об убийст­ве выдвигается версия, что убийство совершил А. из пистолета «ТТ» с целью завладеть имущество потер­певшего. Из данной версии выводится следующее: у А. должен быть пистолет «ТТ»; у А. должны быть вещи, принадлежащие потерпевшему. Прежде чем проверить практически, соответствует ли это действительности, мысль следователя приобретает форму вопроса: «Есть ли у А. пистолет «ТТ»?», «Имел ли он право на ношение оружия?», «Хранятся ли у А. похищенные вещи?», «В каком месте они хранятся?» и т. п. Для разрешения пос­тавленных вопросов в плане намечается проведение следственных действий и розыскных мероприятий, по­ручаемых органам милиции. Получив ответы на постав­ленные вопросы, следователь тем самым получает и не­обходимые данные для вывода о подтверждении или опровержении выдвинутой версии. Основное условие ус­пешной реализации плана- это параллельность про­верки версий. Но если недопустимо говорить об очередности проверки версий, то можно и должно говорить о последовательности при решении вопросов. Так, в пер­вую очередь решаются вопросы, имеющие значение для проверки нескольких версий.

Сложный мыслительный процесс выдвижения следственных версий и их проверка состоят, как отмечает Я.Н.Пещак, из трех основных этапов: “...первый этап- собирание фактического материала, его логический анализ и оценка. Второй этап- выведение и формулировка собственно следственных версий, включая выведение и формулировку предположений составляющих основу этих следственных версий. Третий этап выведение следствий, которые должны существовать в случае истинности отдельных следственных версий, и проверка существования этих следствий” [8,стр.75].

По мнению Е.К.Кагина в вышеуказанном определении этапов содержатся неточности: “так, начальный этап нужно дифференцировать по крайней мере на два самостоятельных этапа: определение проблемной ситуации и основных направлений, по которым необходимо выдвигать версии; логическое упорядочение фактического материала, включая его предварительный логический анализ и оценку. Собирание исходного фактического материала лежит за пределами версионного процесса, поскольку фактическая база версии (исходные данные) уже имеется в распоряжении следователя. Правильно включив выведение логических следствий в версионный процесс, Я.Н.Пещак необоснованно объединил в одном этапе логический механизм с практической проверкой существования следствий. Между тем проверка логических следствий- важнейший раздел в основном практической деятельности следователя, и он не входит в рамки процесса, который Я.Н.Пещак охарактеризовал как мыслительный.”[9,стр.42-43].

Удачным представляется определение следственной версии, данное Л.Я.Драпкиным: “Следственная версия- это обоснованное предположение следователя об обстоятельствах, имеющих значение для дела, правдоподобно объясняющее установленные факты”[10,стр.18].

Чтобы уловить отличия следственной версии от розыскной необходимо дать определение последней. Для этого посмотрим как ее определяют различные авторы. Шаламов М.П. под розыскной версией понимает основанные на материалах дела предположения о местонахождении скрывшегося преступника, а также о применяемых им с целью сокрытия способах, средствах.- [11, стр. 328-333] Розыскная версия- это основанное на материалах дела и результатах оперативно-розыскных мероприятий предположение о местонахождении искомого объекта [12, стр. 453]. Розыскная версия представляет собой предположение о том, что произошло с подследственным и где вероятнее всего он может находиться [13, стр.137]Розыскная версия, выдвигаемая следователем, являясь разновидностью частной следственной версии, представляет собой логически обоснованное, вытекающее из материалов уголовного дела и иных сведений предположение о вероятном местонахождении известных следователю и розыскиваемых им лиц и иных известных объектов, а также об используемых для их сокрытия приемах маскировки. Главное назначение розыскных версий заключается в том, чтобы с их помощью определить правильное направление поиска того или иного объекта [14, стр.14].

Нельзя согласиться с тем, что розыскная версия является разновидностью следственной версии. Розыскная версия- самостоятельный вид частной гипотезы.

Розыскная версия - это обоснованное предположение следователя или оперативного работника органа дознания об обстоятельствах, имеющих значение для установления места вероятного нахождения розыскиваемого в настоящее время либо возможного появления в будущем.

Поисковая направленность розыскной версии сосредоточена главным образом на установлении: а) определенного адреса или хотя бы менее конкретного описания места, где находится или может находиться скрывшейся преступник; б) разнообразных связей разыскиваемого, проверка которых может привести к его установлению; в) изменения демографических данных, с помощью которых разыскиваемый попытается легализоваться; г) предполагаемых действий и планов разыскиваемого, связанных с получением средств существования, надежных документов с места жительства, работы, а также с возможным продолжением преступной деятельности; д) попыток скрывшегося преступника наладить связь с родственниками, приятелями и др. лицами, а также иных его намерений, вытекающих из конкретных обстоятельств.

Процесс построения розыскной версии состоит из следующих основных этапов. 1.Формирование необходимой информационной базы. Одной из предпосылок обоснованного выдвижения розыскной версии является наличие достаточного количества фактов, то есть наличие информации, которая дала бы возможность следователю или оперативному работнику органа дознания сделать вероятностный вывод о местонахождении лица, скрывающегося от следствия, суда и наказания. 2. Определения необходимой теоретической базы, аккумулированной в знаниях следователя, его личном и обобщенном опыте. 3. Оценка следователем или оперативным работником органа дознания имеющейся информации, ее логический анализ с точки зрения достаточности для построения розыскных версий.

Процесс проверки розыскных версий отличается прежде всего непосредственным способом ее подтверждения или опровержения (без всяких выводов логических следствий).

Розыскные версии отличаются следующими особенностями: 1) наличием достаточных данных, свидетельствующих, что преступление совершено известным следствию лицом; 2) наличием достаточных доказательств для привлечения данного лица в качестве обвиняемого; 3) выдвижением розыскной версии следователем или оперативным работником органа дознания как в ходе предварительного расследования, так и после приостановления уголовного дела в зависимости от времени получения исходной информации для розыска, но только при наличии оснований, указанных в п.1; 4) выдвижением розыскной версии в отношении ограниченного круга фактов (местонахождения скрывшегося преступника, его связей, изменений демографических данных и т.п.), круг которых значительно уже, чем при выдвижении следственных версий; 5) проверкой розыскных версий без выделения логических следствий; 6) предсказательным характером в отличие от ретросказательного характера у следственных версий; 7) разведывательным характером, поскольку проверку розыскной версии органы дознания осуществляют чаще всего оперативно-розыскными средствами и методами.

На взгляд Е.К.Кагина нет необходимости разделять розыскные версии на следственно-розыскные и оперативно-розыскные в зависимости от субъекта розыска (так как нужно работать всем вместе и использовать взаимно всю информацию) [9, стр.43-44].

Имея специфический характер, розыскная версия служит базой целенаправленной деятельности следователя и оперативного работника органа дознания по обнаружению и задержанию лица, скрывшегося от следствия и суда.

 

3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.

 

Работа следователя по расследованию уголовного дела, как всякая деятельность, состоящая из комплекса различных трудовых операций, должна планироваться. Будучи методом организованного ведения следствия, планирование есть обоснованное материалами дела определение путей и средств, с помощью которых при наименьшей затрате сил и времени должно быть раск­рыто преступление, изобличен обвиняемый, выявлены причины и условия, способствовавшие совершению преступления.

Целенаправленность, упорядоченность и выбор при планировании расследования должны осуществляться в полном соответствии с требованиями принципа закон­ности.

Разработанные криминалистикой с использованием данных науки уголовного процесса н логики положения о принципах, структуре и формах планирования органически вплетаются в уголовно-процессуальную деятельность органов расследования по раскрытию преступлений, изобличению лиц. совершивших эти преступления, и принятию мер, направленных на устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений.

Принципы планирования- это разработанные криминалистической тактикой требования, предъявляемые к планированию, соблюдение которых обеспечивает его эффективность. Принципами планирования являются его обоснованность, динамичность, непрерывность и инди­видуальность.

Намечая в плане следственные действия для разре­шения вопросов, следователь стремится к тому, чтобы решение их было обеспечено всеми возможными и наи­более целесообразными в данном случае способами. На­пример, если следователь ставит вопрос о том, где на­ходятся похищенные ценности, и указывает в плане, что для разрешения этого вопроса необходимо произвести обыск у подозреваемого, допросить определенных лиц и установить наблюдение на рынках, в скупочных пунк­тах, проверить возможность нахождения ценностей в камерах хранения и ломбардах, то из этого перечня вид­но, что следователь предусмотрел все возможные в дан­ном случае средства, с помощью которых может быть получен ответ на интересующий его вопрос. При этом чем больше возможностей использовать в качестве по­сылок для определенных выводов дает суждение, содер­жащееся в ответе на один поставленный вопрос, тем эф­фективнее вопрос, ибо позволяет на основании получен- кого ответа на него сделать не один, а несколько выводов.

Так, установив, что похищенные ценности находятся у подозреваемого, который спрятал их дома в специаль­но оборудованном тайнике, следователь тем самым полу­чает возможность сделать вывод не только о том, что искомое находится у подозреваемого, но и о причаст­ности последнего к совершенному преступлению, о его преднамеренном стремлении скрыть похищенное, желании избежать уголовной и материальной ответствен­ности по возмещению ущерба.

Намечая производство следственных действий, нуж­но всегда учитывать возможность выполнить их налич­ными средствами. Если, допустим, нужно произвести обыск, то следует подумать, не понадобится ли помощь, чья и какая; можно лисвоевременно добраться до мес­та, где его необходимо провести, позаботиться о транспортных средствах, о привлечении работников милиции и представителей общественности; подумать о подготов­ке технических средств и о тактике проведения намечаемого следственного действия. Иначе говоря, каждое следственное действие должно планироваться: только тогда оно будет проведено правильно и успешно.

Рекомендовать какую-то общую для всех видов след' Сталиных действий форму плана- труд бесполезный, так как планирование отдельных следственных дейст­вий находится в прямой зависимости от их характера. Можно выделить лишь некоторые вопросы, которые являются общими для всех или большинства следствен­ных действий. Надо иметь в виду, что значимость таких вопросов для каждого следственного действия различ­на и поэтому последовательность их разрешения также неодинакова.

Такими общими вопросами, подлежащими разре­шению при производстве тех или иных следственных действий, являются: 1) какова цель намечаемого следственного действия, 2) когда его следует провести; З) где оно должно быть проведено; 4) кто должен при­нять участие в его проведении; 5) как будут распределены обязанности между участвующими в проведении следственного действия лицами; 6) в какой последовательности будет проводиться следственное действие; 7) какие научно-технические и иные средства понадобятся для его проведения.

Для каждого следственного действии в плане предусматриваются сроки проведения исходя из степени не­отложности действия, значимости его для хода следст­вия, связи с другими следственными действиями или розыскными мероприятиями, а также из условий их проведения. Намечаемые сроки должны быть реальными и со­четаться со сроками проведения следственных действий по другим уголовным делам.

Форма плана может быть мысленной, письменной и графической. Так, совершенно очевидно, что в случаях, требующих немедленного выезда на место происшест­вия производства других неотложных следственных действий, следователь практически составить письмен­ный план не имеет возможности. Он должен быстро, оперативно, сообразуясь с обстановкой, принять решение, в каком направлении он будет действовать, и мыс­ленно спланировать весь комплекс необходимых мероприятий, исходя из особенностей методики расследования преступлений данного вида. Получив необходимые данные, следователь, конечно, должен составить письменный план. В других случаях следователь приступает к составлению письменного плана с момента принятия дела к своему производству, так как характер и вид преступления требуют анализа и глубокого изучения тех материалов, которые послужили основанием к возбуж­дению уголовного дела. Типичны в этом отношении де­ла о крупных хищениях, совершаемых должностными лицами: исходные данные содержатся в многочислен­ных материалах, представленных в виде разлитого рода бухгалтерских документов, актов ревизий, объяснений должностных лиц и т. д.

Нередко по делам этой категории составлению развернутого плана исследования предшествует составление письменного плана первоначальных следственных действий. Обусловливается это тем, что даже на данном этапе перед следователем возникает необходимость выполнить большой объем работ.

Письменный план должен составляться на опреде­ленный отрезок времени в зависимости от имеющихся у следователя данных. Реализовав намеченный план и оценив вновь полученные данные в совокупности с уже имеющимися, следователь планирует следующий этап расследования, и так до тех пор, пока оно не будет завершено.

Письменная форма плана, как правило, должнавключать все те элементы, из которых складывается его

структура. К их числу относятся: 1) исходные данные, послужившие основанием для выдвижения версий;

2) следственные версии; 3) вопросы и обстоятельства, подлежащие выяснению; 4 ) следственные действия ро­зыскные и иные мероприятия: 5 ) сроки проведения намеченных действий; 6) исполнители; 7) отметка о выполнении и результатах проведенных действий.

Исходные данные, версии и выяснение вопросов, об­щих для всех версий, целесообразно выделять в само­стоятельный раздел плана.

По делам с большим числом эпизодов или большим числом обвиняемых письменный план составляется по каждому эпизоду или в отношении каждого лица, а затем частные планы сводятся в общий план расследования.

Этот же метод применяется и при планировании расследования, осуществляемого бригадой следователей. Каждый следователь составляет план порученной ему части дела, а затем эти планы сводятся в общий план или же, наоборот, сначала составляется общий план и на его основе планируется работа каждого участ­ника бригады.

По сложным делам с большим объемом следствен­ных материалов план составляется не только на первоначальном этапе расследования и в ходе самого расследования, но также и при его заве