В XVIII в. в европейской культуре возникает повышенный интерес к странам Востока, прежде всего мусульманского. Одной из причин этого интереса было стремление познать особенности «своего» культурного типа на фоне «чужого».
Эта общеевропейская тенденция отразилась и в испанской литературе, особенно ярко проявившись в творчестве Хосе Кадальсо-и-Васкеса. Кадальсо был офицером, много путешествовал по Европе, получил великолепное образование.
В «Марокканских письмах», «европейское», «восточное» и «национальное» вступают в диалог, в котором истина не принадлежит в полной мере ни одной из сторон, а каждый из участников в равной мере пытается ее выявить.
Главным произведением Кадальсо признаются «Марокканские письма», впервые опубликованные через 11 лет после смерти автора. Композиционно произведение делится на 90 писем, принадлежащих троим корреспондентам: молодому марокканцу Газелю Бен-Али, прибывшему в Испанию с посольством своей страны и решившему остаться для изучения европейских нравов; его отцу и наставнику, мудрецу Бен-Белею; и испанцу Нуньо Нуньесу, ученому, философу-моралисту. Большая часть писем (около двух третей) написана от лица Газеля и адресована Бен-Белею; при этом автор использует все возможные сочетания отправителей и адресатов.
Содержание большинства писем – описания испанских нравов, наблюдаемых и оцениваемых Газелем, который пересказывает Бен-Белею свои впечатления.
Особой последовательности или структурированности в письмах нет.
Автор размышляет об изъянах испанского общества устами иностранца, который путешествует по Испании. Тема беспокойства об упадке страны затем продолжит Ларра и писатели 98 поколения (Мачадо, Пио Бароха, Асорин)
Кадальсо изображает Испанию как огромный дом, который раньше был благородным и прочным. А сейчас он разрушается, приходит в упадок. Кадальсо анализирует причины упадка Испании и обращает своё внимание на длительные и затратные войны, которые вела Испания, отставание науки. Хотя Кадальсо думает, что отставание Испании можно преодолеть, но он больше концентрируется на недостатках своей страны, чем на способах решения проблемы. Тем не менее, Он говорит что верный путь вернуться к прогрессу – это вернуться эпохе Фердинанда Католического.
Кадальсо воспринимает Испанию как отсталую, скованную отжившими обычаями и представлениями страну.
В конце третьей главы анализируется влияние на «Марокканские письма» «Дон Кихота». В первой же фразе предисловия к «Марокканским письмам» автор упоминает Сервантеса как образцового сатирика и критика недостатков общества, который в своем «бессмертном романе» «столь удачно обличил некоторые порочные нравы наших праотцев, которые мы, их потомки, заменили другими». Здесь Кадальсо следует традиционному для испанского Просвещения взгляду на Сервантеса как на моралиста и защитника разума, который своей книгой стремился «исправить нравы» и высмеять человеческое неразумие. Однако в дальнейшем автор «Марокканских писем» демонстрирует, что для него значение «Дон Кихота» явно не исчерпывается моралистикой. Кадальсо использует открытые Сервантесом приемы, ставящие под сомнение «подлинность» текста, создающие двойственность его толкования, приглашающие читателя к диалогу.
Сюжет Vuelva Usted mañana
К автору (Fígaro) в дом пришёл иностранец (monsieur Sans-délai), который преувеличенно судит о его стране: в ней либо все люди замечательные, либо в ней живут кочевые племена. Они считают, что характер людей (Испании) не изменился.
Восприятие страны сравнивается с пониманием разного рода цирковых трюков и фокусов, которые кажутся чудесными и таинственными, пока ты не узнаешь их внутренний механизм. Когда же уже знаешь, что они собой представляют на самом деле, удивляешься своей прежней наивности. И в конце он гов., что человеч. мозг скорее признает что-то таинственным и непознаваемым, чем признает ограниченность своих способностей и знаний.
Иностранец привёз с собой рекомендательные письма. Причины, которые управляют нашей страной заключаются в запутанных семейных делах, будущих жалобах, торговых и промышленных спекуляциях. Иностранец приехал, чтобы найти свою семью. Иностранец описал, что он собирается сделать за 15 дней:
День первый: найти специалиста по генеалогии
День второй: подаст в суд рекламации
День третий: выиграет суд
День четвёртый: пойдёт с предложениями по поводу спекуляций
День пятый: ходатайство будут рассматривать
День шестой, седьмой, восьмой: посмотрит, что есть в Мадриде
День девятый: отдых
День десятый: он будет прилежно сидеть
Автор смеётся над ним и приглашает иностранца на ужин через 15 месяцев, намекая, что он будет ещё в Мадриде. «Ты не в своей стране, где все деятельные и трудоголики», сказал автор. Они пришли к специалисту генеалогии, тот им сказал прийти позже и так несколько раз. Специалист то спит, то на боях с быками, то ещё не встал. Это Испания. Оказалось, специалист не так расслышал фамилию. Далее они целый месяц искали переводчика, который перевёл бы им предложения. Они выяснили, что им нужны деньги чтобы поесть, иначе они не смогут работать. Писарь не сделал за 20 дней, что-то, что должен был сделать за 24 часа. В гладильной его верхнюю сорочку гладили 15 дней. Друзья и знакомые не присутствовали на одной встрече, не отвечали, не оповещали, почему их нет.
¡Qué formalidad y qué exactitud! (пунктуальность) ирония.
Пришли они как-то осведомиться о своём иске, им сказали, что el official de la mesa сегодня не придёт. Затем они встретили его в парке El Retiro с девушкой. Он их принял, но дело попало к одному человека, который не любил ни мосье, ни его план. Затем дело не подходит ни под одну статью. 3 месяца они ждали. Затем их дело ходило по разным инстанциям, где-то он затерялось. Дело то находилось на апробации, то на подписи, то под сталом, то приходите завтра.
В итоге сказали:
«A pesar de la justicia y utilidad del plan del exponente (показатель), negado.»
Preciso es que la intriga más enredada se haya fraguado (выдумать) para oponerse a nuestras miras.
La pereza es la verdadera intriga.
Es más fácil negar las cosas que enterarse de ellas.
– какая-нибудь главная мысль.
Иностранец сказал, что больше такого не допустит, когда во второй раз приедет. Но так было, так и будет всегда.
Иностранец когда приезжает в страну и пускает здесь корни, становится коренным жителем.
Умное и разумное правительство всегда гостеприимное, как например, Франция, Россия, США.
todo que en seis meses no había podido hacer otra cosa sino «volver siempre mañana», y que a la vuelta de tanto «mañana», eternamente futuro, lo mejor, o más bien lo único que había podido hacer bueno, había sido marcharse.
Все 6 месяцев надо было только «volver siempre mañana», и не дождавшись «завтра», лучшее что можно сделать, это уехать.
Прав ли мосье? Не прекрасно ли прийти «завтра», чтобы посетить наш очаг снова? Оставим этот вопрос на завтра.
te confesaré que no hay negocio que no pueda hacer hoy que no deje para mañana; te referiré que me levanto a las once, y duermo siesta; que paso haciendo el quinto pie de la mesa de un café, hablando o roncando (храпеть), como buen español, las siete y las ocho horas seguidas; te añadiré que cuando cierran el café, me arrastro (тащить) lentamente a mi tertulia (вечеринка) diaria (porque de pereza no tengo más que una), y un cigarrito tras otro me alcanzan clavado en un sitial (кресло) bostezando (зевая) sin cesar, las doce o la una de la madrugada; que muchas noches no ceno de pereza, y de pereza no me acuesto. Siempre fue de pereza
И все эти три месяца я хотел добавить что-нибудь в мои заметки, но мне было лень, «завтра допишу».
В «Vuelva usted mañana»(«Приходите завтра») он жестко высмеивает бюрократию, пустившую свои щупальца во все сферы общества. Появление бюрократии вместо истинного управления — болезнь, симптом разложения общественного организма. Отстающая Испания болела, и её необходимо было лечить. Никчемный средний класс, бюрократия, массовость — болезни Испании эпохи Ларры.
Анализ
В тексте поднимаются такие тема как лень испанцев, которые готовы всё перенести на завтра, лишь бы не работать. неэффективность испанской власти (администрации), отсутствие обязательств. Ларра сопоставляет Испанию и Францию и отдаёт предпочтение последней. Потому что Франция – идеальная нация, живущая разумом.
Для Ларры Испания немного отсталая и несовременная страна. Это страна ленивцев, где бюрократия медленная и безнадёжная.