рефлексия в тактике допроса

 

Диалектика — это та форма, в которой нам становится доступным фундаментальный аспект понятных связей: связи не сводятся простой однонаправленной последовательности событий, а находятся в постоянном взаимодействии, оказывают обратное воздействие на исходные мотивы, выступают в виде расширяющих ли сужающихся циклических движений.

Карл Ясперс

«-Кто самый лучший для меня человек?

-Самый лучший для меня человек - это тот, с кем общаюсь сейчас».

Правило Толстого Л.Н.

 

1.1. Понятие рефлексии

 

Технология применения метода рефлексии состоит в том, что следователь как бы встает на позицию участника следственного дейст­вия и с этих позиций рассматривает самого себя, весь процесс об­щения, анализирует прошлое и прогнозирует перспективу развития следственного действия. Это мышление о мышлении по поводу расследуемого дела.

Лао-Цзы говорил: "Когда я освобождаюсь от того, что я есть, я становлюсь тем, кем я могу быть". Развивая в себе процессы творчества, следователь не только может раскрыть сложные инсценированные преступные формы, но и из­менить к лучшему механизмы собственного мышления, сбалансировать собствен­ные эмоциональные процессы, используя естественные законы бытия.

Следователь бесконечен в своих ощущениях, но главным принципом ощуще­ний является "как". Не следует уходить от объекта исследования, пока не постиг­нешь глубины процессов, связанных и происходящих в объекте и вне его (к а к). Надо видеть расследование в себе, в своих переживаниях, но и себя в расследовании. Надо уметь отказаться от собственного эгоизма, чтобы увидеть истинный смысл процессов в вещах. При анализе доказательств следователь должен видеть всю композицию ранее обнаруженных следов и примерять каждое новое доказательство к существующей системе.

В рефлексии отражается весь следователь, его опыт, мысли, действия, способности. Все, что можно наблюдать в поступках следователя, все это прошло через рефлексивный анализ оценивающих его людей.

Основные идеи данного криминалистического мето­да разработаны А. Р. Ратиновым[1].

Чтобы успешно, разумно и правомерно воздействовать на людей нужно знать и учитывать сложные психические закономерности, определяющие позицию участников процесса и в первую очередь того, кто явно или незримо противостоит следователю.

В психологическом анализе конфликтных ситуаций расследования на первый план выдвигается вопрос о том, как рассуждают и принимают решения соперничающие стороны.

Формальная логика не знает употребляемых в конфликтных ситуациях рассуждении такого типа, как: «Я думаю, что он думает, будто я думаю». В психологической науке размышление, связанное с анализом собственных рассуждении и выводов, обозначается термином «рефлексия».

В мыслительной работе противников их рефлексивные рассуждения неизбежно сопровождаются имитацией мыслей и действий друг друга. Конфликтная ситуация отражается сознанием в специальной игровой модели, которая включает в себя наряду с обстановкой и условиями - задачи и самого решающего партнера.

Так, следователь отражает в динамической модели конфликтной ситуации и себя самого, и подследственного, имитирует ход его мыслей и его поведение и, оперирует с этой моделью, принимает решение. При этом он должен представить не только самого себя с точки зрения подследственного, но и представления самого подследственного о себе в понимании следователя.

Степень взаимного отражения в рассуждениях партнеров, или «ранг рефлексии», зависит от их интеллектуального уровня и определяется количеством вложенных в данного «игрока» моделей.

Чтобы раскрыть психологическую сторону тактических расчетов и комбинаций, представим себе такой схематический пример: следователь предпринимает розыск преступника, скрывшегося с места совершения убийства. Наиболее вероятно, он мог уйти двумя путями: один из них — «Л» — удобный для движения, но более людный и опасный, другой "В" — труднее, но не связан с таким риском.

Следователь, превосходя преступника в ранге рефлексии, должен воссоздать мысленно ход его рассуждении и их результат, после чего, приняв соответствующее решение, захватить разыскиваемого, если только тот не переиграл следователя в «том соревновании умов, более точно и на более высоком уровне рассуждение и решение своего противника. На этом принципе строятся и более сложные расчеты.

Неправильная реконструкция противника, искаженное воссоздание его мыслительного процесса и конечных выводов приводят к фактической ошибке: следователь будет искать не там, где нужно, использует не те приемы, которые в данном случае дадут необходимый эффект.

Нужнее оговорится что в реальных человеческих конфликтах имитация рассуждении партнера редко превышает вторую - третью ступень.

Без наглядных опор удерживать в сознании такую процедуру размышления и вывода не менее затруднительно, чем «вслепую» играть в шахматы или устно решать сложную математическую задачу. Поэтому-то нам и потребовалось воспользоваться знаковой записью.

В теории рефлексивных игр процедура принятия решения описывается на основе анализа трех основных понятий: цели, стоящей перед тем или другим партнером, свойственного ему метода решения задачи (образа действий) и объективной обстановки («плацдарма»), которая отражается в его сознании, или, как говорят, наносится на его «планшет».

В процессе размышления цель соотносится с обстановкой, применяется возможный и доступный субъекту образ действий, и полученный результат, если он удовлетворяет, принимается в качестве решения: дня практической реализации. При этом, чтобы предусмотреть сопротивление противника, нужно проделать аналогичную мыслительную работу и за него. Однако даже при наличии самой полной доказательственной и оперативной информации следователь не всегда располагает точным знанием целей, замыслов и средств противника, его взглядов на «плацдарм». Не являясь обладателем «планшета» подследственного, следователь не знает всех известных тому обстоятельств дела, условий, в которых тот действовал, действует и собирается действовать, его оснащения, средств защиты и борьбы. Соответственно этому нужно, например, различать: реально существующие факты, могущие служить доказательствами; доказательства, имеющиеся в следственном производстве; доказательства, учитываемые следователем, (что не всегда совпадает с предыдущим); доказательств, известные и учитываемые подследственным; доказательства, имеющиеся в представлении подследственного с точки зрения следователя и т.д. На всех этих уровнях возможны: существенные колебания. В отражении подследственного имеется некоторая часть реальной действительности и отображение той картины, которая имеется у следователя, представление о его задачах, средствах, намерениях и пр.

Преимущество в рефлексивных рассуждениях позволяет следователю не только предвидеть поведение своего соперника, регулируя тем самым и собственное поведение. Возникает возможность влиять на его рассуждения и управлять процессом; принятия ранений.

Такое рефлексивное управление осуществляется за счет передачи потенциальному противнику (обвиняемому, заинтересованному свидетелю) оснований для принятия желательного следователю решения.

В связи с этим необходимо остановиться на вопросе о взаимной информации (и дезинформации) следователя и участвующих в деле лиц.

Поскольку дезинформация, ложь и обман являются основными средствами противодействия расследованию, то естественно, что главной проблемой в конфликтных ситуациях является правильная оценка поступающих к следователю сообщений.

Надлежащая оценка и использование информации следователем весьма затруднительны без ее анализа с точки зрения истинности, правильности и искренности. В юридической литературе все рекомендации но этому поводу носят слишком общий характер. С учетом сказанного заслуживает внимания предпринятая за рубежом попытка разобраться в этих тонкостях. Для этой цели предложена специальная таблица, которую целесообразно воспроизвести, сопроводив необходимыми пояснениями.

Правильная оценка получаемой информации примет ценность ложным сообщениям подследственного, если распознана их ложность, и, наоборот, можно сообщить заинтересованному лицу правду, которую он примут за ложь, избрав под влиянием этого невыгодный для себя образ действий.

Таким образом, ценность информация в конфликтных ситуациях расследования определяется не только объективной истинностью ее содержание но и той пользой, которую могут извлечь дня себя отправитель и получатель информации в зависимости от того или иного ее понимания и использования противником.

Именно субъекты криминалистической ситуации будят проблемы, усиливают ее своими решениями, создают на ней собственные интеллектуальные конструкции, провоцируют ошибки следователя, создают для него субъективно-непреодолимые барьеры, принудительно толкают его на немотивированные формы риска...

В ловушке реализуется рискогенное мотивированное решение по поводу возникшей в процессе расследования проблемы.

Рефлексивная игра в психологической ловушке - это основание фундамента любой интеллектуальной конструкции (приема, метода, постановления, организационно-тактического решения (приговора).

Ø это мотивированное побуждение к действию, которое от начала до конца пронизывает поведенческий акт.

Ø это мыследеятельность, складывающаяся из ряда компонентов: восприятие, принятие решение, его интеллектуальное оформление и формулирование.

Ø это оригинальная тактическая реализация

Ø это прогнозируемый результат.

Рефлексия:

— побуждает следователя искать пути и формы тактической активности; если следователь хочет лидировать в рефлексивном процессе, он должен «загружать» своего партнера таким числом вопросов, чтобы, например, у допрашиваемого было меньше возможностей для встречного рефлексирования позиции следователя. Представляется, что следователь должен постоянно оставаться «загадкой» для участников уголовного процесса, именно это обстоятельство позволяет надеяться на нерасшифрованность и результативность предстоящего следственного действия;

— предоставляет следователю возможность организации многовариантного поведения в условиях конкурентных отношений с участниками следственного действия, так как позиция каждого партнера может быть заранее отрефлексирована и учтена;

— обеспечивает следователя средствами психологической защиты, так как обеспечивает предвидение реакций партнеров;

— нейтрализует негативное воздействие психологических барьеров как субъективное непреодолимых препятствий, так как их основания рационально расшифровываются и теряют качества «психологических барьеров»;

— раскрывают возможности для оптимального формирования психологического контакта с участниками уголовного процесса, так как формируется платформа согласия («консонанса») с лицом, потенциально готовым к конфликтной форме взаимодействия;

— способствует организации саморегуляции эмоциональных состояний следователя, что в конечном счете предотвращает процессы профессиональной деформации и способствует сохранению психического и физического здоровья следователя.

Рефлексия имеет разные «лица»; рефлексивная критика, рефлексивный спор, рефлексивный конфликт, рефлексивное согласие или одобрение, рефлексивное самодовольство, рефлексивные игры и ловушки...

Носителем и потребителем всех этих форм рефлексивного самопознания является следователь, прокурор, судья, адвокат или иное лицо, которое принимает рефлексивную игру как осознанную необходимость повысить потенциал собственных профессиональных возможностей.

 

 

1.2. Технология рефлексии допроса

 

Он целовал вас, кажется?

Боюсь, что это так...

Но как же вы позволили?

Ах, он такой чудак

Он думал, что уснула я

И все во сне стерплю,

Иль думал, что я думала,

Что думал он, что сплю...

Роберт Берне

 

Традиционно и вполне оправданно рефлексия рассматри­вается как «мышление о...» или «мышление о мышлении по по­воду...», что еще более точно.

Таким образом, мышление становится предметом исследо­вания самого себя, причем в ограниченные временные рамки, на фоне неожиданных конфликтных ситуаций, так характер­ных для следственной деятельности.

В связи с этим можно выделить два направления рефлек­сии: ситуативная рефлексия, где отражается ситуация мышле­ния и надситуативная рефлексия, где рефлексивный процесс «отрывается» от конкретной ситуации и переходит в разряд внекоммуникативных интеллектуальных продукций. Это может касаться разработки следователем конкретного тактического приема безотносительно к ситуации и партнеру и т.д.

С. Л. Рубинштейн считает рефлексию особым способом существования человека. Он писал, что она как бы приоста­навливает, прерывает непрерывный процесс жизни, выводит человека мысленно за ее пределы... С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суж­дения о жизни[2].

В современном аспекте рефлексия получила развитие в исследованиях Г.П. Щедровицкого применительно к методоло­гии системно-деятельностного подхода, получившего широкое применение в оргдеятельностных играх в учебном процессе. В работах Г. П. Щедровицкого[3] рефлексия рассматривается как процесс, как деятельность, как механизм саморазвития при реализации идей кооперации деятельности. Он предложил модели рефлексивного выхода за рамки деятельности в слу­чае невозможности ее осуществления.

Ф. Гегель утверждал, что «рефлексия есть движение мыс­ли, выходящее за пределы изолированной определенности и приводящее ее в отношение и связь с другими определен­ностями...».

Рефлексия может исследоваться и применяться в трех на­правлениях: методологическом, практическом и теоретиче­ском.

Все три направления, безусловно, пересекаются и взаимообогащаются.

В методологическом отношении рефлексия рассматрива­ется:

· как функция мыследеятельности;

· как механизм, занимающий определенные МЕСТО и РОЛЬ в мыследеятельности.

В практическом отношении рефлексия рассматривается как:

— ИНСТРУМЕНТ для решения реальных проблем рассле­дования и иных смежных с ним процессов.

В теоретическом отношении рефлексия рассматривается как:

— возможность повышения качества интеллектуальных процессов при расследовании и судебном рассмотрении уго­ловных дел. При этом изучается рефлексия как явление, как процесс, как новообразование для следственных теорий, как трамплин для отрыва от застарелых форм.

РЕФЛЕКСИЯ может рассматриваться как ФОРМА ДЕЯ­ТЕЛЬНОСТИ, которая обладает рядом следующих характери­стик:

— рефлексия моделирует САМУ СЕБЯ и имеет при этом высшую степень адекватности, потому что рефлексирующий индивид сам себя знает лучше, чем кто-либо;

— рефлексия как форма интеллектуальной деятельности следователя представляет собой относительную ЦЕЛОСТ­НОСТЬ и СТАБИЛЬНОСТЬ до тех пор, пока она не будет под­вержена массированной и интенсивной атаке на личность рефлексирующего индивида. Преобразование или какая-либо трансформация рефлексии следователя может произойти, если рефлексию как форму деятельности «взрывают» интен­сивные эмоциональные процессы (эмоциональный «взрыв», рефлексивный аффект, рефлексивный кризис);

— рефлексия ИНИЦИАТИВНА, она опережает волевые формы интеллектуальной деятельности, она как бы бежит впереди рациональной оценки решений, оповещая; что ЖДЕТ носителя-хозяина рефлексивного начала;

—рефлексия ПРОВОЦИРУЕТ ПОИСК средств решения проблемы, т. к. она постоянно находится в социально-интел­лектуальной среде, требующей адекватного ответа;

— рефлексия как форма интеллектуальной деятельности сопровождается САМООСВОБОЖДЕНИЕМ от старых стандар­тов, в рефлексивных формах постоянно производится ПЕРЕ­БОР альтернатив, выбор лучших, их доработка, внедрение в процессы решения;

— рефлексия постоянно раздвигает границы мышления, она расширяет поисковое поле, ищет корни решений и де­монстрирует перспективы их реализации;

— рефлексия по своей сути ГИПЕРАКТИВНА и ГИПЕРОТ­ВЕТСТВЕННА. Она, как капитан корабля, берет на себя ответ­ственность за рациональность решений и формы их рациона­лизации.

Субъект, получивший навыки рефлексирования, вызывает процесс эволюции в саморазвитии, он морфологически пере­страивает элементы системы собственного мышления.

Эволюция рефлексивных механизмов пользователя реф­лексии порождает МОДИФИКАЦИЮ поведения, потому что рефлексия перестраивает систему САМОУПРАВЛЕНИЯ. Кро­ме того, рефлексия ПЕРЕКОДИРУЕТ ПРОЦЕСС ПЕРЕЖИВАНИЙ по поводу рефлексируемой информации.

Например, при внедрении методики рефлексии в спец­классах гимназии многие из учащихся формировали у себя необычные навыки при чтении книг — видеть не текст, а зри­тельно воспринимаемые образы, отмечая при этом, что они переставали быть читателями, а полностью идентифицировали себя с главными героями, погружались в их время, деятель­ность, переживания. Таким образом, можно смело утверждать, что рефлексия РАЗРЫВАЕТ привычные, репродуктивные пред­ставления об окружающем мире и информации, предоставляя возможность усвоения системы эвристических приемов и ме­тодов, рассчитанных на творческое преобразование интеллек­туального инструментария.

Рефлексивное «ПОГРУЖЕНИЕ» внедряет личность в глубины интеллектуальной и коммуникативной культуры, а с другой стороны — позволяет «влетать» в надрефлексивную позицию, позволяющую в отрыве от партнера внеположенно осматри­вать суммированные поля рефлексивного анализа, опережать партнера в многоходовых соразмышлениях.

Приобретение навыков научно обоснованной методики рефлексии сопровождается РАСШИРЕНИЕМ МНОЖЕСТВА ПРЕДСТАВЛЕНИИ, что позволяет расширить диапазон рефлек­сивных реакций: диагностического характера, прогнозного на­правления, рефлексивной интерпретации, рискогенных реф­лексивных моторных реализаций и т.д.

СМЫСЛ РЕФЛЕКСИИ — изменение средств, методов, при­емов интеллектуального творчества, обращенного главным образом на ПРЕОБРАЗОВАНИЕ информации, извлекаемой из различных носителей.

Применительно к следственной практике носителями кри­миналистической информации, подвергаемой рефлексивному анализу, могут быть:

— любые формы деятельности человека в связи с совер­шением или расследованием преступления;

— результаты человеческой деятельности — криминаль­ный результат —след, вещественные доказательства, докумен­ты, труп..., следственная ситуация как динамическое образо­вание, постоянно изменяющееся под воздействием принуди­тельного комплекса факторов;

— иные процессы, происходящие в природе, но имеющие значение для расследуемого дела.

Достоинством использования рефлексии в следственной практике является МЕХАНИЗМ ИССЛЕДОВАНИЯ ПЕРЕЖИВА­НИЙ лиц, попавших в орбиту следственной деятельности, фор­мирования и переформирования мотивационных потоков, про­цессов аффектогенного характера, а также тактических ново­образований как «интеллигибельность» мышления лиц, совер­шивших преступления на почве творческой невостребованности. Это касается значительных категорий творческой ин­теллигенции, для которой совершение преступлений стано­вится разрядкой накопленных отрицательных аффективных потенциалов.

Рефлексия опосредует механизмы:

— понимания себя и партнера;

— развертывания монологов процессуального партнера в процессе действия и после него (в ретроспекции);

— самоанализа состояний (эмоциональных и интеллекту­альных);

— формирования «Я—концепции» (своей и процессуаль­ные партнеров);

— критики взаимно отражаемых оценок.

Появление рефлексии в процессах мышления НЕИЗБЕЖНО и НЕОБХОДИМО. Разница в интенсивности использования только в том, насколько методически готов индивид рефлексировать своего партнера, ситуацию или надситуативное явле­ние, например, СМЫСЛ ЖИЗНИ или ее этапы следственного действия.

В связи с этим можно утверждать, что сам процесс реф­лексии направлен на поиск СМЫСЛА текстов, мыслей своих и чужих, ситуаций.

Поиск смысла — это система целеобразования рефлексив­ных процессов.

Пространственно-временной познавательный ДИАПАЗОН рефлексии лежит в следующих рамках: — непознанное прошлое; — текущее настоящее; — близлежащее будущее, имеющее прогнозный фон и соответствующий ему пространственно-временной период упреждения (т. е. то, на чем строится рефлексивный прогноз, система не раскрытых рефлексией закономерностей поведе­ния того или иного партнера, с учетом грядущих изменений); — система причин и условий, влияющих на изменение установок рефлексирующего и рефлексируемого (т. е. систе­ма факторов рефлексивного фона).

1.3. Элементы криминалистического

рефлексирования

 

Зачем они ко мне собрались, думы, Как воры ночью в мрак предместий?

Как коршуны, зловещи и угрюмы,

Зачем жестокой требовательности мести?

Ушла надежда и мечты бежали,

Глаза мои открылись от волненья,

И я читал на призрачной скрижали

Свои слова, дела и помышленья...

Николай Гумилев

 

Субъект рефлексирования — это индивид, располагающий способностями к преодолению субъективной позиции, само­описанию, самоисследованию, вторжению в интеллектуальную деятельность партнера. Субъект должен уметь входить в надрефлексивную, внеположенную позицию, чтобы объективно воспринимать и оценивать ВСЮ СУММУ процессов, сопро­вождающих интеллектуальную деятельность партнеров.

Следователь, как рефлексирующая система, обладает ря­дом характеристик;

— рефлексирующая система — это набор ЭЛЕМЕНТОВ, имеющих подвижные свойства и СВЯЗИ между этими свой­ствами;

— рефлексирующая система — это постоянно развиваю­щийся ПРОЦЕСС, обеспечивающий динамическое исследова­ние состояний и действий субъекта и объектов рефлексии.

ОБЪЕКТ рефлексии — это следственная ситуация в целом, ее элементы, среди которых главным является человек.

Элементы объекта рефлексии обладают СВОЙСТВАМИ, рефлексивными симптомокомплексами, которые представ­ляются внешними проявлениями, определенными знаниями, подвергаемыми интерпретации.

Свойства могут проявляться в количественных и качествен­ных оценках. Свойства могут быть типичными и атипичными, гармоничными и дисгармоничными, внешними и внутренними, изменяемыми и неизменяемыми, закономерными и случайны­ми.

Одним из таких наиболее значимых объектов является СЛЕДСТВЕННАЯ ОШИБКА как процесс и результат действия, как предпосылка к отрицательному результату или предпо­сылка преодоления результата...

ОБЪЕКТОМ РЕФЛЕКСИИ являются СВЯЗИ внутри изучае­мого явления, в данном случае следственной ошибки.

Если подвергаемая рефлексивному анализу следственная ошибка представляет собой систему, то именно связи и дела­ют ее (ошибку) системой, законченным в динамике и резуль­татах явлением. Связи ОБЪЕДИНЯЮТ сознательные и неосоз­нанные действия, случайные и необходимые результаты, об­разуя коварный симбиоз, т. е. функционально неизбежный, необходимый, связанный с причинами ошибочный результат.

Связи при рефлексированном исследовании объектов могут быть ИЗБЫТОЧНЫМИ, когда их наблюдается больше достаточного и это деформирует восприятие, запутывает его излишними внешними и внутренними факторами, интерпрета­ция которых создает эффект ИНФОРМАЦИОННОГО МЕСИВА.

Связи могут обладать характеристикой ПРОТИВОРЕЧИЯ, характеризующегося противоположной направленностью со­держания раскрываемой связи, истинностью и ложностью, что взаимоисключает их из процесса поиска СМЫСЛА, который не может иметь двойственный характер, истинный и ложный одновременно.

СВЯЗИ рефлексируемого объекта ОПОСРЕДУЮТ процесс развития исследуемого объекта как системы.

Вместе с тем связи опосредуют не только рефлексируемый следователем объект, но сам ПРОЦЕСС РЕФЛЕКСИРОВАНИЯ. Следователь как бы вытягивает ниточки, которыми «сшито» рефлексируемое явление, и просматривает каждую, оценивает ее крепость, придумывает ей имя-символ, который ведет ис­следователя к самому главному — истоку явления (например, следственной ошибки).

Пространственно-временной ДИАПАЗОН РЕФЛЕКСИИ БЕСКОНЕЧЕН во времени и пространстве, более того, он может переходить из сознательного в бессознательное, может доминировать по определенной тематике. Примером этому является «защитная доминанта» обвиняемого, тем более если он находится в «пограничном» состоянии, когда он переходит в статус подсудимого, осужденного и т.д. Вся остальная проб­лематика уходит на второй - третий план, а идея освобожде­ния и защиты полностью загружают сознательную и познава­тельную деятельность.

НАПРАВЛЕННОСТЬ РЕФЛЕКСИРОВАННОГО ПРОЦЕССА полностью зависит от УСТАНОВКИ, системы целей и мотива­ций.

1.4. Динамика рефлексивного процесса

 

Ум человеческий смущен,

В его глубинах черный страх,

Как стая траурных ворон

На обессиленных полях.

Но где же солнце, где луна?

Где сказка-жизнь, и тайна-смерть?

И неужели не пьяна

Их золотою песней твердь?

Николай Гумилев

 

Рефлексивный процесс может РОЖДАТЬСЯ только в мыс­лящем индивиде, т. е. рефлексия входит в субъекта только в процессе развития его «Я—концепции».

С субъективной стороны, рефлексия стартует в ситуациях, где типовое, традиционное решение не срабатывает, где рефлексивногенная ситуация ВОЗМУЩАЕТ субъективную среду — мышление следователя.

Механизм рефлексии, направленный на себя, провоцирует следующие процессы:

а) ПРЕПЯТСТВУЕТ появлению старых по форме и содержа­нию решений проблемы;

б) будит и стимулирует сознание на интенсивный поиск альтернативных вариантов решения внутри себя, механизм постоянно «выгоняет» на обозреваемую субъектом плоскость сознания «спрятанные» и дремлющие блоки потребной инфор­мации;

в) «вытаскивает» за ассоциативные связи (по сходству, контрасту, смежности), аналогии и парадоксы, пригодные для решения нестандартной проблемы;

г) производит СПЛОШНОЙ и ВЫБОРОЧНЫЙ перебор возможных решений с учетом выхода за рамки стандарта;

д) стимулирует процессы системотехники и интерпретации.

Следователь, становясь саморегулирующей рефлексивной системой, осуществляет отслеживание собственных и чужих мыслей, динамики мыследеятельности партнеров, динамики развития элементов следственной ситуации, влияющей на совокупную коммуникативную деятельность по поводу рассле­дуемого дела.

В функциональном смысле РЕФЛЕКСИРОВАНИЕ — это преодоление (вырастание) из субъективной позиции, защита, поиск контрмер против конкурирующей позиции партнера, т. к. один из партнеров всегда незримо или скрыто «ведет» систему общения, выбор между альтернативами собственного видения ситуации и навязываемых партнером; рационализа­ция собственной позиции; принуждение (эффект воздействия управляющего характера). Рефлексирующий субъект стано­вится постоянным «заложником» собственной процессуальной позиции, причем его партнеры постоянно на него воздейству­ют «от намека до грубого интеллектуального принуждения», что может породить рефлексивный аффект, т. е. рефлексив­ная ситуация требует немедленного действия, а субъект реф­лексии не может своевременно найти адекватную рефлексив­ную реакцию, рефлексирование «вырывается» из него, пере­груженное эмоциональными процессами.

С позиций УСТАНОВКИ рефлексирование — это всегда поиск СМЫСЛА в словах, позициях, мотивациях и т.д.

РЕФЛЕКСИВНЫЙ ПРОЦЕСС рождается при наличии СТИ­МУЛА, СИГНАЛА - раздражителя, который может появляться ОДНОКРАТНО или МНОГОКРАТНО.

В зависимости от значимости и частоты раздражителя будет развиваться и рефлексивный процесс. Рефлексивный процесс может развиваться спиралеобразно с развитием в перспекти­ву; древообразно с разветвлением рефлексируемого объекта (дифференциация элементов); линейно-ретроспективно с об­ращением в рефлексию непознанного прошлого; по кругу — в замкнутом цикле, когда субъект «рефлексивно» крутит одну и ту же информацию, при этом ничего не может выбросить или дополнить. Последний вариант имеет элемент повышения напряжения и безвыходности, что является основанием для осознания рефлексивного кризиса.

Таким образом, в зависимости от состояния рефлексивного процесса и его направленности можно выделить:

· конструктивную рефлексию, когда рефлексия идет спирале-древообразно, с разрешением проблемы;

· аффективную рефлексию, когда рефлексивногенная си­туация требует рефлексивного ответа, но стимулов так много и они не определены по классификациям или их избыточно много, тогда возникает неадекватный рефлексивный ответ аффек­тивного свойства, который рационально не готовится, не моти­вируется, а вырывается из субъекта на интуитивной или хуже того на случайной основе;

· релаксационную рефлексию, когда в процессе рефлексирования балансируются процессы интеллектуального и эмо­ционального возбуждения и торможения.

Рефлексивная деятельность следователя ВПИСАНА в непрерывность пространственно-временного континуума окру­жающей среды, потому что следователь рефлексирует инфор­мацию по поводу расследуемого преступления, эпизоды ко­торого связаны по времени, месту, а также следственные дей­ствия производятся в системе взаимозависимостей «время— место—субъект—объект».

Рефлексивная непрерывность может иметь дискретный, прерывистый характер.

Исходным состоянием рефлексивной деятельности, как уже отмечалось, является периодически возникающая в сознании ПОТРЕБНОСТЬ и СПЕЦИАЛЬНЫЕ МОТИВАЦИИ. Этими моти­вациями пробуждается интеллектуальный активный поиск ва­риантов решения проблемы по поводу обстоятельств, подле­жащих следственному исследованию.

Таким образом, рефлексивный процесс идет чередованием дискретных тактов: возникновение потребности (на установ­ление истины по делу) — мотивация — удовлетворение по­требности за счет интеллектуальных действий (или моторной реализации с контролем по линии обратной связи). Практиче­ски вся интеллектуальная деятельность следователя происхо­дит в режиме названных тактов.

Поток информации, обрабатываемой следователем, БЕСПРЕРЫВЕН, но успешность обработки информации зависит от СВОЕВРЕМЕННОСТИ КОМПЕТЕНТНОЙ обработки ее, адекват­ных реакций на символы опасности, грядущей ошибочности при выполнении норм УПК и УК.

Если начать с любого момента текущей следственной ситуации, то рефлексия начинается с ОСВЕДОМИТЕЛЬНОЙ ИН­ФОРМАЦИИ по поводу родившейся проблемы.

Считаем своевременным заметить, что РЕФЛЕКСИЮ МОЖ­НО ПРЕДСТАВИТЬ В ВИДЕ ЭКРАНА, разделенного на не­сколько секторов с различной информацией.

Следователь начинает принимать на рефлексивный экран» значимую для расследования информацию, там же на «экра­не» имеет возможность ее сличать, дифференцировать, син­тезировать, разгружать и собирать в новые информационные образования, которые можно "примеривать" к моделям след­ственной ситуации.

Восприятие следственной ситуации начинается (в реф­лексивном режиме) с некоторого ОЖИДАНИЯ (рефлексив­ного характера). «Мы не просто глядим, а всматриваемся, не просто слы­шим, а вслушиваемся. Короче говоря, воспринимающий орга­низм определенным образом настроен на воспринимаемое. Мы предполагаем, что установка на восприятие никогда не бывает случайной, произвольной, что мы, напротив, всегда в какой-то степени подготовлены к тому, чтобы видеть и слы­шать...»[4]. Надо полагать, что мы определенным образом преднастроены к тому, чтобы определенным образом думать за себя и своих партнеров.

Академик П. К. Анохин назвал это состояние предпусковой интеграцией, которая указывает на готовность мозговых струк­тур к определенной (рефлексивной) реакции, но подчеркивая при этом ЦЕЛОСТНЫЙ ИНТЕГРАТИВНЫЙ ХАРАКТЕР этой го­товности, вбирая в себя два основных компонента нервной интеграции:

— до подачи пускового стимула в нервной системе следо­вателя уже произошла интеграция информации о значимых для решения вопросах (о типовых способах совершения пре­ступлений, о типичных методах расследования, о криминали­стических характеристиках преступника и жертвы, о типичных ошибках следователя и его процессуальных партнеров и т. д.);

— готовность к определенной рефлексивной реакции обес­печивает ПРЕДПУСКОВУЮ ИНТЕГРАЦИЮ следователя на ин­теллектуальное действие, это можно рассматривать как скры­тый, латентный период реакции следователя (т. е. рефлексив­ной реакции еще не было, но мозг уже определенным уров­нем отреагировал, подготовился к известной типовой или ори­гинальной модели процессуального действия).

В этом латентном периоде реакции происходит РАЗВЕРТЫ­ВАНИЕ сложившейся интеграции в виде последовательной смены на рефлексивном «экране» следователя вариантов ти­повых или нестандартных решений, сложная проблема при на­личии установки рассыпается на мелкие составляющие ее эле­менты (для решения отдельных частей проблемы). В латент­ном периоде ситуация диагностируется, стимул тактической опасности классифицируется (относится к определенным, уже известным группам), подбираются методы, пригодные для ре­шения проблемы на уровне интеллектуально-моторных реак­ций. Вслед за предпусковой интеграцией у следователя возникает ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ РЕАКЦИЯ (по П. К. Анохину)[5]. Ориен­тировочная реакция — это целостная, специфическая дея­тельность организма, имеющая свою специфическую архитек­туру, заканчивающаяся адаптивным этапом. Этот этап готовит рефлексирующего следователя к рациональному раздвоенному процессу восприятия мышления своего и партнеров.

1.5. Принудительное «раздваивание» в механизме рефлексии

Вдвойне дает тот, кто быстро дает.

Сенека.

 

В МЕХАНИЗМЕ РЕФЛЕКСИИ есть оригинальный элемент ПРИНУДИТЕЛЬНОГО РАЗДВАИВАНИЯ, что выражается в том, что рефлексирующий субъект вынужден постоянно думать за себя и за партнера (или нескольких партнеров, что еще слож­нее).

Технологически это вызывает необходимость выйти из соб­ственной оболочки «Я—концепции», а затем «погрузиться» в «Я—концепцию партнера» (оценивая ситуацию из его позиции), чтобы затем воспарить над обоими рефлексирующими субъ­ектами и посмотреть на всю ситуацию НАДРЕФЛЕКСИВНО и ВНЕПОЛОЖЕННО.

Ориентировочная реакция на рефлексивное действие (про­цесс) складывается из процессов:

· восприятия стимулов развития следственной ситуации;

· синтеза материала, запечатленного в памяти и воспри­нятого;

· раздельного анализа информации и сличения, поиска тождества или групповой принадлежности;

· формирования решений по поводу воспринятого мате­риала и их сличения с альтернативами решений, перебора и выбора оптимального;

· актуализации в памяти всех систем сенсорного и мотор­ного направлений, которые приводили к получению положи­тельного результата;

· мотивационного и эмоционального санкционирования (при этом на рефлексивном) «экране» следователя можно на­блюдать борьбу эмоций, фильтрацию мотивов, оценку аргу­ментов «за—против» до тех пор, пока накапливается потен­циал решения), обеспеченный суммой аргументированных стимулов.

Необходимым элементом механизма рефлексии является интерпретация, т. е. истолкование смысла, но при этом особое место занимает незримый и сложный процесс ИНТУИТИВНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ, которая опережает процесс рациональной и взвешенной интерпретации, предвосхищает качество оценки, ее направленность (т. е. установку положи