Сюзанна Валенти Каролайн Пекхам
Пробуждение (ЛП)
Академия Зодиак – 1
Пробуждение
Дарси
Я БЫЛА НА ПОЛПУТИ к окну, когда зазвучали полицейские сирены.
Замераю. Дышу. Покачиваю бедрами.
Окно было крошечным, с металлической защелкой, впивающейся мне в живот. Но я
была недокормлена и обладала решимостью питбуля. «Вы встретили свою пару, мистер Окно».
Снова сирены.
Мое сердце застучало предупреждающей мелодией в ушах. Я подняла голову, ванная комната подо мной была знакомой и навязчивой. Я не должна была этого делать. Взлом и проникновение. Хотя технически ничего не нарушала.
Моя сестра была намного лучше в таких вещах. Но, может быть, именно поэтому я была здесь вместо нее. Хотела доказать, что могу это сделать. Так что, черт возьми, собиралась попробовать.
Сирены. На этот раз ближе. И вжик, я мысленно перенеслась в тюремную камеру. Затем драматически зарыдала на трибуне в суде.
– Виновна! – прокричали присяжные, а затем бац, металлическая дверь захлопнулась у меня перед носом, когда я повернулась к своей сокамернице Патрис, у которой был живот размером с пляжный мяч и угрожающий блеск в глазах.
«По крайней мере, она хорошо питается».
Может быть, тюрьма была ответом на мои молитвы. Хотя Тори убила бы меня. Но, честно говоря, она сама была в одном шаге от того, чтобы оказаться за решеткой. Мы были бы силой, с которой приходилось бы считаться в тюрьме, королевами осужденных. Как Тельма и Луиза, если бы те не свалились со скалы.
«Мысленная заметка: спросить Toр, является ли тюрьма достойным планом Б».
На данный момент тюрьма не входила в мой список дел. Чувства были полны адреналина и, ладно, немного страха.
«Могу ли я это сделать?
Или я действительно просто бесполезный близнец?»
Я сделала глубокий вдох. Скорее всего, эти копы пришли не за мной. Мне просто нужно было действовать быстро в качестве меры предосторожности.
Я уперлась руками в ледяную плитку и оттолкнулась, бедра сжались, а задница трепетала, как флаг, когда я выходила из задней части дома. Темно‑синие кончики моих черных волос развевались, как простыня во время шторма.
Оттолкнуться – протиснуться – да!
Без изящества вскарабкалась на унитаз и спрыгнула вниз, мои потрепанные конверсы были тихими, как воздух, когда ударялись о плитку. Я воспользовалась моментом, чтобы внутренне отпраздновать то, чего только что достигла, покачивая задницей под тихую мелодию.
«Я сделала это!»
Рывком распахивая дверь, бросилась дальше в дом, который, как я знала, был пуст и все же…
Узел в моей груди затянулся и разорвался. Половица заскрипела у меня под ногами, когда я двинулась, и этот звук отдался раскатом грома в моих ушах.
Пит на работе. Здесь никого нет.
Его имя в моей голове заставило меня похолодеть. Еще три месяца назад этот дом был моим и Тори. Если это можно так назвать. Пит никогда не думал о нас как о своих родственниках. Мы застряли здесь на наш последний год в приемной семье. А за день до того, как нам исполнилось восемнадцать, он выставил нас за дверь, так как больше не имел права на государственный фонд «заботы о нас». Но единственное, о чем он когда‑либо заботился, была бутылка Джека и его драгоценный пятидесятивосьмидюймовый телевизор.
Я проскользнула в комнату, которая раньше принадлежала мне и Тори. В уже ободранную догола. Теперь, когда Дарла ушла от него, у него больше не будет приемных детей. Почти за два месяца до нашего дня рождения она ушла, и я не могла ее винить. Он удобно забыл упомянуть об этом нашему социальному работнику, а мы были слишком близки к свободе, чтобы поднимать шум.
Из комнаты особо и нечего было убирать, кроме двухъярусной кровати, которая была чертовски мала и чертовски унизительна для пары взрослых девчонок. «О нет, я забыла поблагодарить тебя за эту подставу, Пит? Я обязательно сделаю это на обратном пути».
Я отбросила осторожность и громко побежала через комнату. Прижала ладони вплотную к стене, двигаясь, ища. Ухмыльнулась, когда нашла нужное место, и мое сердце подпрыгнуло от надежды. Я ухватилась за края кирпича и потянула, каменная кладка отвалилась, пока не открыла маленькое отверстие, которое мы с Тори использовали для хранения вещей.
Потянувшись внутрь, я сосредоточенно прикусила губу, пытаясь нащупать то, что искала.
Наличные. Целая пачка. Нас вышвырнули из дома Пита так неожиданно и быстро, что у нас не было времени забрать их. И это была не та вещь, которую мы могли бы попросить Пита вернуть нам. Он бы спустил их за одну ночь в местном казино. Но мы копили деньги в течение многих лет. В то время как я вымогала деньги у учеников в школе, покупая и продавая для них ненужное дерьмо и получая прибыль, Тори занималась чем‑то гораздо более незаконным. Она никогда по‑настоящему не вдавалась в подробности, потому что не хотела впутывать меня, но я могла рискнуть предположив, что это было. Она всегда приходила домой в поздние ночные часы, пахнущая бензином и адреналином.
Я не могла найти в себе сил заботиться об источнике наших средств. Эти деньги были нашим будущим. В этой драгоценной кирпичной дыре было почти две тысячи долларов. Хватит на шестимесячную арендную плату за нашу квартиру. И, возможно, это и было дерьмово, но определенно лучше, чем холодный тротуар.
Костяшки пальцев постучали по входной двери – сильно.
Внутри все сжалось. У Пита не было друзей. Он был одиночкой. Неудачником.
Копы близко.
Мои пальцы коснулись кучи наличных, и я схватила ее в кулак, собирая и надеясь, что все содержимое было у меня между пальцами.
Раздался грохот, когда копы вышибли входную дверь. Нет, нет, нет, нет.
Сердце подскочило к горлу, я бежала так, словно в моей заднице горел огонь.
Дальше по коридору распахнулась дверь.
– Стоять! – крикнул мужской голос. Я бросила взгляд через плечо, и все, что увидела, было дуло пистолета.
– Черт, не стреляйте! – В панике я врезалась в стену, мое плечо ушиблось при ударе.
– Я сказал стоять! – заорал полицейский.
В отчаянии я бросилась в ванную, захлопнула дверь и задвинула засов.
«Выстрелов пока не было. Это должно быть хорошо. Копы ведь не стреляют в безоружных девочек ‑ подростков, не так ли?»
Я засунула наличные в задний карман брюк, схватил зубную щетку Пита и опустила ее в унитаз. С другой стороны двери раздался глухой удар, но я уже была на полпути к окну, а зубная щетка Пита вернулась в держатель. Это полностью стоило тех пяти секунд, что я потратила.
Я протиснулась и бросилась бежать, убегая к заднему забору, где, как точно знала, соседский ротвейлер вырыл большую яму. Еще больше криков последовало за мной. Но ветер трепал мои волосы, и легкие расширялись от свободы. Это был чистый экстаз, пронизывающий меня, как наркотик.
Я представила себе лицо Тори, когда рассказала бы ей, что сделала с зубной щеткой Пита, и не могла дождаться, чтобы услышать, как она смеется над этим. Сомневалась, что смогу такое провернуть. Обычно я была тем, кто регулярно спотыкался о собственные ноги – но не сегодня, черт возьми.
– Эй, стой! – на этот раз женщина‑полицейский.
Моя мечта умерла, и сердце превратилось в лед. Я упала на клумбу и пролезла через дыру под забором. Мои джинсы зацепились за нижнюю сторону острого дерева. Оно царапнуло кожу, и я вскрикнула, когда звук шагов приблизился.
– Мне нужны эти деньги – они даже не его! – крикнула я, мое сердце так же громко билось в груди.
Руки схватили меня за лодыжки, и сердце чуть не воспламенилось. Я расстегнула ремень и в ту же минуту почувствовал это. Все это. Наличные каскадом посыпались в грязь, скользнули по моей поцараппанной коже и упали на землю.
Я не сунула их в карман. Я засунула их за свой чертов пояс.
– Нет! – Я ударил копа ногой, но она не отпустила меня, впившись ногтями.
– Сержант! – крикнула она, требуя подкрепления, и я увидела, как моя жизнь угасает у меня на глазах. К черту тюрьму – это был ужасный план Б!
Воздух наполнил грозный мужской голос, который пронзил меня, как нож.
– Отпусти ее.
Полицейский отпустил меня, и я поблагодарила свою счастливую звезду, поднимаясь на колени. Я обернулась, но пара больших мужских рук уже сворачивала всю нашу прекрасную зеленую наличность в комок.
«Это наша жизнь, которую ты забираешь!»
Я сильно ударилась о забор, крича от ярости, прежде чем повернуться и побежать так быстро и так проворно, как только могла, в противоположном направлении.
Кем бы ни был этот парень, он одновременно спас мою задницу и разрушил мою жизнь.
– Спасибо, придурок.
***
Я поднялась на четвёртый этаж в нашу квартиру, вся в грязи и чертовски зла на себя. Мои руки были засунуты в карманы, и я промокла насквозь от ливня, который только что пролился на протяжении десяти кварталов. В Чикаго происходили перепады настроения. Если это был не ветер, то дождь. Был сентябрь, черт возьми, в Спрингфилде все еще загорали!
Я задрожала, когда холод проник в мои кости и заставил каждую частичку меня оцепенеть, кроме боли от потери денег и стыда за то, что я так сильно подвела нас.
Я повернула ключ в замке, входя в студию площадью сорок квадратных футов с облупившейся зеленой краской на стенах и открытой кирпичной кладкой, которая не выглядела хипстерской, она выглядела как незавершенная работа.
Тори растянулась на диване, листая свой мобильный телефон, на котором была неровная трещина в центре экрана. По крайней мере, она обеспечила себя смартфоном, я же застряла с Nokia 90–х годов, которая только и делала, что звонила – как будто телефон только для этого и нужен был.
Я сняла свою кожаную куртку с драматическим раздражением, и она подняла глаза, выгнув бровь. Ее лицо преобразилось, когда она оторвалась от своих размышлений и вскочила на ноги.
– Где ты была? – спросила она, в ее оливково‑зеленых глазах, которые были точно такого же оттенка, как у меня, светилось замешательство. Как и все в нас. Бронзовая кожа, наши губы полные и широкие. Мы были зеркальной копией друг друга, за исключением темно‑синих кончиков моих волос. Может быть, именно поэтому мы иногда сводили друг друга с ума.
Я бросила куртку на пол, не отвечая, испытывая искушение наступить на нее, но Тори втянула воздух, указывая на меня. Я посмотрела вниз и обнаружила, что подол одежды испачкан кровью от удара о забор.
– Все в порядке. – сорвала рубашку и бросила ее в мешок для мусора, который мы повесили на двухфутовой кухне, где даже не было тостера. Проглотила свою гордость и приготовилась рассказать Тори, как сильно подвела нас. – Решил вернуть наши деньги у Пита, но появились копы. Я побежала… а потом уронила наличные.
Я так разозлилась на себя, что стукнула кулаком по столешнице. «Неуклюжая идиотка».
– Там было две штуки, – выдохнула Тори.
– Знаю. – Я закрыла глаза, мое смущение пожирало меня изнутри. Нужно было держать себя в руках. Я должна была разобраться в этом. Потому что мы были бы чертовски облажались, если бы этого не сделали. Нам удалось снять здесь квартиру всего на несколько месяцев, потому что мы продали единственный ценный предмет, который у нас был, когда мы уезжали от Пита. Сумочка от Гуччи, которую я заметила в комиссионном магазине с надписью «подделка». Пит не знал, что это была оригинальная вещь, иначе он бы заляпал ее своими жирными ладонями, как только смог.
– Они тебя видели? – спросила Тори.
– Да, – вздохнула я. – Пит, должно быть, установил камеры… или, может быть, сосед. Кто знает? Все это сводится к одному и тому же. Я все испортила, и мы облажались.
– Они не знают, где мы живем, – задумчиво сказала Тори.
– Все дело в деньгах, Тор. – Я бросилась на потертый диван, который мы нашли в переулке – да, все было так дерьмово – и застонала. – Как мы будем платить за аренду?
Тори присела на край дивана, ударив меня по плечу так, как она всегда делала, чтобы сказать, что любит меня. Тори не очень любила чувства, но это не означало, что их в ней не было. И хотя иногда мне хотелось еще нескольких теплых объятий, она всегда показывала мне, что по‑своему заботится обо мне.
– Все круто, Дарси. Сегодня вечером я выполняю работу. Мы разберемся с этим после.
– Работу? – Я взглянула на нее с надеждой, мои глаза были широко раскрыты.
– Ага. – ухмыльнулась она, но я могла сказать, что она все еще была разочарована потерей денег. Черт возьми, если бы только я положила их в карман. Почему я всегда все порчу?
Дождь замедлился до мороси, когда наступил вечер, и мой желудок заурчал, требуя еды, которую он не получит.
– Извини, – вздохнула я, когда Тори уставилась в окно на улицу. – Но из всего этого вышла одна хорошая вещь.
Она оглянулась на меня через плечо, бросив любопытный взгляд.
– Какая?
Я вытерла зубную щетку Пита об унитаз. Обод и все такое.
Ее рот открылся, а потом она расхохоталась. Мой гнев наконец испарился, когда собственный смех присоединился к ее смеху, и наша пустая маленькая квартирка на этот раз наполнилась чем‑то хорошим.
Тори
– ИСКРА, – ВЫРУГАЛАСЬ я, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что все еще одна. Ночь была темной, тени густыми, а тишина пронзительной в этом месте на многоэтажной автостоянке, но я никогда не могла быть слишком осторожной. Красивый серебристый байк рядом со мной по большей части скрывал меня, но если бы кто‑нибудь заметил, что я здесь, игра была бы окончена. – «Искра, давай!»
Я снова соединила провода вместе, но по‑прежнему ничего не происходило. Была ли в этой модели дополнительная функция безопасности, о которой мне не известно? Я провела свое исследование, но ограниченные выпуски были подвержены случайным обновлениям.
Я уже наполовину подумывала о том, чтобы сократить свои потери и убраться отсюда к чертовой матери, когда пронзительный смех прозвучал где‑то между машинами, и мое сердцебиение подскочило в ответ.
«Они не могут увидеть меня здесь. Ещё нет. Они еще далеко и не подошли достаточно близко».
Собрав измотанные нервы в кулак, я медленно выдохнула через нос и заставила сердцебиение замедлиться. Последний рывок, прежде чем сдамся.
Стиснула зубы, представляя маленькую искорку энергии, в которой так отчаянно нуждалась. Если бы захотела этого достаточно сильно, это бы произошло. Одна последняя попытка…
Я соединила провода вместе, и потрясающее существо рядом со мной замурлыкало, когда в его двигатель вдохнули жизнь.
«О да».
Я быстро встала, натянула черный шлем на голову и опустила стекло так, чтобы мое лицо было полностью скрыто. Убедилась, что последние пряди моих длинных черных волос были убраны с глаз долой, и перекинула ногу через байк.
– Давай прокатимся, – выдохнула я, предвкушение поглаживало мой позвоночник, как легкая ласка перышка.
Мои пальцы сжались вокруг дроссельной заслонки, и я слегка потянула ее, позволив двигателю зарычать подо мной. Прикусила губу, улыбка расплылась на моем лице. Еще не понимая, что мне нужно было отвезти эту красотку через весь город к Джоуи, если хотела, чтобы все окупилось. Но я не могла не провести мгновение, купаясь в своей победе, восхищаясь гладким серебристым зверем, на котором собирался уехать.
– Эй!
Я вскинула голову, когда охранник вышел из лестничной клетки слева от меня. Он, очевидно, знал владельца этой красоты и тот факт, что им была не я.
– Ты, как думаешь, что ты…
Я включила передачу и отпустила газ, прежде чем он успел закончить эту мысль. Рванулась вперед, низко наклонившись и направляя супербайк вниз по крутому спиральному пандусу так быстро, как только возможно для человека. Если бы кто‑нибудь шел в другую сторону, то я была бы мертва. Удар. И пока, пока, Тори. Но не сегодня.
Земля выровнялась, и я рванула к выходу. Шлагбаумы был опущены, но это не имело значения; пешеходный проход был широко открыт, а у меня огромная шестидюймовая свобода действий, чтобы вести байк. Не успев притормозить, пространство показался мне немного более тесным, чем ожидалось, и я резко вдохнула, проскочив через узкий проход, когда левое колено задело стену.
Сердце бешено колотилось, адреналин пробегал по конечностям, но я была в отключке. Теперь мне просто нужно было продолжать ехать, пока не доберусь до Джоуи, и надеяться, что копы не поймают меня раньше. Не то чтобы у них было много шансов, пока я была верхом на этом плохом мальчике. С максимальной скоростью сто восемьдесят шесть миль в час и свободой передвижения по переулкам и тротуарам я уже была почти дома.
Я петляла между машинами, проскальзывая через ряд светофоров, когда они переключились с желтого на красный, и повернула налево.
Вспышка красных и синих огней появилась справа от меня за мгновение до того, как я услышала сирены, и сделала еще один поворот налево, прежде чем свернуть в переулок между двумя жилыми домами и выехать на улицу на дальней стороне.
Когда полицейские официально проиграли гонку, я нажала газ на длинном участке дороги передо мной, объезжая другие машины и едва избежала столкновения, когда проехала на красный свет.
Теперь мое сердце колотилось еще сильнее, но не от страха. Это было оно. Половина причин, по которым я пошла на этот риск. Езда на машинах заставляла меня чувствовать себя живой, переживать ощущение не похожее ни на что другое. Мне хотелось снять шлем и позволить ветру мчаться по волосам на максимальной скорости, не имея ничего, кроме открытой дороги впереди. К сожалению, моя маскировка была бы разрушена, если бы я попытался сделать что‑то подобное. Мешковатые джинсы и огромная коричневая кожаная куртка на самом деле не являлись признаком моего ужасного вкуса, но были искусно подобраны, чтобы заставить любого, кто видел меня, поверить, что я мужчина. С длинными волосами и скрытыми женственными изгибами, плюс тот факт, что люди просто предпочитали думать о мужчинах как о преступниках, мое прикрытие было довольно надежным. До тех пор, пока меня не поймают.
Мимо проносились огни города, и я добавила дополнительный круг к своему маршруту, просто чтобы быть абсолютно уверенной, что за мной никто не следил. И если быть до конца честной, я не собиралась жаловаться на то, что уделила красавцу подо мной еще пять минут своего времени.
Кости гудели от мощи двигателя и на мгновение я позволила себе почувствовать боль, что не могу просто оставить байк себе. Конечно, эта идея была абсурдной. Откуда бы девушка, которая едва могла позволить себе мобильный телефон, взяла супербайк ограниченной серии? Нет, мне было суждено ездить на автобусе, как обычно, и мои ночные подвиги должны были оставаться тайными.
Как только я была вдвойне уверена, что за мной никто не следит, то повернула байк вниз по наклонной аллее и остановила его рядом с черными ставнями, которые отмечали служебный вход в Джоуи.
Двигатель проревел ещё раз, прежде чем я выключила его и слезла с него, хотя так хотела сохранить.
Секунды тянулись, пока я ждала, когда Джоуи впустит меня, и напряжение в моем животе усилилось, когда оглядывалась через плечо на дорогу в дальнем конце переулка. Если он не поторопится, я бы заново познакомила его со своим левым хуком.
С глубоким скрежетом, заставившим меня чуть не выпрыгнуть из кожи, ставни были приподняты. Я не стала дожидаться, пока они откроются полностью, затолкала байк внутрь и сама быстро нырнула следом.
Затвор упал на землю, и я пнула подставку, прежде чем снять шлем и перевести взгляд на Джоуи.
Он был высоким мужчиной, с темными волосами зачесанными назад с помощью геля, и в кожаной куртке, на которой была эмблема его банды мотоциклистов, не то чтобы меня это интересовало. Ему было под тридцать; недостаточно старый, чтобы помешать ему попытать счастье со мной, но и слишком, чтобы заинтересовать меня. Мне было восемнадцать. Он был моего возраста, когда я родилась. Ну, грубо говоря.
Джоуи протяжно присвистнул, когда его взгляд скользнул по мотоциклу. Я не тратила время впустую, указывая на все его особенности; Джоуи был одним из немногих людей, которых я знала, чьи знания об этих средствах перемещения соперничали с моими собственными.
– Довольно неплохо, да? – спросила я с ухмылкой. Это был, безусловно, самый дорогой байк, который я когда‑либо крала для него.
– Зависит от толкования, – ответил он, жадно оглядывая мотоцикл.
– Да ладно, я знаю, чего он стоит, не пытайся обмануть меня, – раздраженно сказала я.
– Да, он действительно дорого стоит. Ещё и ограниченный выпуск.
– Я в курсе, – сухо ответила я.
– Как в очень ограниченном количестве; сделали только восемьдесят пять этих красавцев. Как, по‑твоему, я могу это изменить? С таким же успехом на нем может быть большая мигающая табличка с надписью «украдено». – Джоуи оторвал взгляд от байка, приподняв бровь, глядя на меня, и мое сердце упало.
Я была захвачена этим вызовом. В тот момент, когда увидела мотоцикл, поняла, что просто обязана на нем покататься. О чем я не думала, так это об этой ситуации.
– Черт, – выругалась я. – Что это значит для меня?
Джоуи наклонил голову, снова разглядывая супербайк.
– Четыреста.
– Отвали, Джоуи. Этот мотоцикл стоил больше сорока тысяч, он новый, ему всего несколько месяцев. – Мои ладони стали скользкими, когда я держала лицо в маске возмущения, и беспокойство начало грызть меня. Нам нужны были деньги от этой работы. Я надеялась, по крайней мере, на три штуки, и этот байк должен был обеспечить мне их.
– Бери или уходи, – сказал он, пожав плечами, направляясь к ставням, как будто собирался снова их открыть.
– Пожалуйста, – выдавила я, слово почти обожгло язык. – Мне нужны деньги.
– Почему ты вдруг так отчаянно нуждаешься в наличных? – спросил он, глядя на меня с чем‑то, что почти походило на беспокойство.
«Потому что мне нужен каждый пенни, который я могу получить, чтобы вытащить нас с сестрой к чертовой матери из этого захолустного уголка и начать нашу чертову жизнь».
– Не твое дело, – твердо ответила я.
Джоуи фыркнул.
– Восемьсот. Ни пенни больше.
– По рукам, – прорычала я. Это было не так много, как хотелось, но лучше, чем ничего.
Джоуи отошел, чтобы найти наличные, и направился вверх по деревянной лестнице в здание над нами.
Я стянула с себя старую кожаную куртку, прежде чем последовать за ним; от нее пахло табаком и мятой. Парень, у которого я его украла, очевидно, верил, что сможет скрыть один запах другим. Он был неправ.
Затем скинула мешковатые джинсы. Под ними на мне были обтягивающие штаны для йоги, а черные ботинки доходили до колена. Красная майка, в сочетании со всем, была достаточно нарядной, чтобы сойти за то, что я бы надела в клубе, особенно когда натянула ее пониже, чтобы сделать свое декольте более заметным.
Я выдернула заколки из волос в последнюю очередь, позволив своим черным локонам упасть до талии, когда провела по ним руками. Теперь меня никто не узнает. Человек, который украл этот байк, исчез, и я стала всего лишь одной из многих девушек, наслаждающихся выпивкой этим вечером.
Я последовала за Джоуи вверх по лестнице, задержавшись у его кабинета в ожидании своих денег. Он протянул мне толстый конверт, и я не потрудилась пересчитать содержимое; он всегда держал свое слово, когда дело касалось финансов.
Я кивнула ему, прежде чем направиться дальше по коридору и через чёрный вход в бар наверху, который служил прикрытием для его не совсем законных подвигов внизу.
Вонь крепкого алкоголя и пота напала на меня, когда я проходила через толпу байкеров.
Бармен заметил меня и налил порцию текилы в стакан, прежде чем подвинуть его ко мне. Я проскользнула между телами и приняла напиток, опершись локтем на стойку. У меня не было намерения задерживаться надолго, но и не могла отказаться от бесплатной выпивки.
Я опрокинула напиток, горло горело в ответ на жжение ликера, когда снова опустила стакан.
Повернувшись, чтобы уйти, обнаружила, что мой путь преграждает стена мускулистой груди, завернутой в белоснежную рубашку.
– Могу я перекинуться с тобой парой слов? – спросил он, когда я взглянула на него.
Он был высоким, его каштановые волосы были зачесаны назад в той обычной манере, на которую я бы потратила целую вечность, чтобы выглядеть так, как будто это случайность, на что часто шли парни со слишком большим количеством времени и денег на руках. Я предположила, что он был на пять или шесть лет старше меня, вероятно, лет двадцати пяти. Довольно сексуальный, но не для меня.
– Ты заблудился? – спросила я с ухмылкой. Это был байкерский бар. Волосы на лице, кожаные куртки и джинсы являлись здесь в значительной степени униформой, а мистер дорогая рубашка и серые брюки выделялись, как больной палец. У него действительно была борода, но она была тщательно уложена, чтобы выглядеть определенным образом. Бороды здесь больше походили на парики для накапливания крошек, чем на дизайнерскую щетину. Он привлекал внимание, а последнее, в чем я сейчас нуждалась, – это в дополнительном внимании.
– Нет. Я нашел именно то, что искал, – ответил он, его глубокий тон почти затерялся в тяжелом металле, играющем на заднем плане.
– Хорошо тебе. Ещё увидимся. – Но когда начала уходить от него, он поймал меня за руку.
– Какого черта, думаешь, ты…
– Присядь со мной, – сказал он твердым тоном.
Я опустилась на стул бара, и он сел рядом со мной, отпустив мою руку.
Джоуи появился за стойкой и приподнял бровь, узнав о моем выборе компаньона. На самом деле я не собиралась садиться и нахмурилась, пытаясь понять, почему это сделала.
– Значит, ты пьешь сегодня, Тори? – спросил Джоуи с ухмылкой, наливая мне еще одну порцию текилы с полуулыбкой. Он знал, что я не стала бы тратить деньги на алкоголь, но он также был довольно щедр на халяву, когда я этого хотела. Без сомнения, это была уловка, чтобы ублажить меня, чтобы я не нашла никого другого, кому можно было бы доставить мой краденный товар.
– Думаю, что буду скучать по этому после событий прошлых выходных, – напомнила я ему. Я и бесплатный бар не всегда были лучшей комбинацией, и танцевать на столе перед тем, как упасть с него, было не самым большим моментом моей гордости. У меня на заднице все еще был фиолетовый синяк размером с Юту (п.п.: штат в Америке).
– Ну, в один из этих дней я мог бы…
– Уйди. – раздраженно сказал парень рядом со мной, и Джоуи направился в дальний конец бара, не сказав ни слова протеста.
Я приподняла бровь от его грубости, но ему, похоже, было все равно. Кажется, идиотизм струился по его венам слишком глубоко, чтобы он мог это признать.
– Думаю, что это касается и меня, – сказала я, вскакивая со своего места и проскальзывая обратно между толпой одетых в кожу тел.
Модная рубашка снова схватила меня за руку и сказала что‑то, что было заглушено толпой голосов и фоновой музыкой.
– Отвали на хрен, – огрызнулась я, вывернув руку из его хватки, когда скользнула в толпу тел. Несколько человек из банды Джоуи подслушали меня и вмешались, чтобы остановить продвижение мистера Дорого‑богато, когда тот попытался последовать за мной.
Я же воспользовалась своим шансом сбежать и направилась к выходу. "Должно быть, полнолуние снова выводит на свет назойливых чудаков».
Также проигнорировала дальнейшее внимание, которое было обращено в мою сторону, когда пересекала переполненный бар. Я не хотела пить сегодня вечером. Просто хотела вернуться и показать Дарси деньги, которые мне удалось заработать.
Восемьсот долларов. Я вздохнула, потрогав конверт, который был, по крайней мере, вдвое тоньше, чем мне хотелось бы. В следующий раз мне придется нацелиться на что‑нибудь менее броское.
Хотя, когда я вспомнила о поездке, которую проделала, чтобы добраться сюда, мои губы слегка приподнялись. Так что, возможно, выплата и была не совсем такой, какой я бы хотела. Но, черт возьми, это была хорошая поездка.
Обычная очередь придурков украшала стену за баром, позируя со своими Харлеями Дэвидсонами и сильной растительностью на лице. Пара парней помоложе с интересом посмотрели на меня, и я решила пропустить сегодняшнюю поездку на автобусе.
– Кто‑нибудь из вас, ребята, хочет показать мне, на что способны эти байки? – спросила я с улыбкой, которая была намного милее, чем личность за ней.
Мое лицо было достаточно хорошо известно здесь, чтобы позволить в определенной степени, доверять мне членам банды, хотя я ясно дала понять, что не заинтересована в большем.
– Что ты мне за это дашь? – спросил парень с усами, как у велосипедного руля.
– Ничего из того, на что ты надеешься, придурок.
– В какую сторону ты направляешься? – следующим спросил менее грубый мужчина. У него даже не было волос на лице, что, возможно, было связано с тем, что он еще не мог их отрастить, но это было нормально. Молодые и полные надежд, всегда превосходят старых и развратных. На самом деле он был довольно симпатичным, и у него был байк, так что в его пользу уже два балла.
– Недалеко от Ривердейла на южной стороне, – с надеждой ответила я. Это была в лучшем случае пятнадцатиминутная поездка, но добрый час на ржавой коробке, залитой мочой, которая служила здесь автобусом.
– Тогда запрыгивай, – сказал бэбифейс с ухмылкой, вытаскивая свой мотоцикл из очереди и перекидывая через него ногу, когда я подошла ближе.
Я с благодарностью оглядела мотоцикл.
– Отличный тюнинг, чувак, – сказала я с улыбкой. Либо он потратил слишком много денег на то, чтобы отдать этого малыша в мастерскую, либо он знал толк в байках и наборе инструментов.
– Спасибо, я сам все сделал, – ответил он с ухмылкой. Парень в моем вкусе.
Я скользнула на байк позади него, обхватив его руками за талию, когда он завел его.
Мистер Яркая рубашка вышел из бара как раз в тот момент, когда под нами взревел двигатель, его темный взгляд остановился на мне. И выглядел более чем немного взбешенным, когда сделал шаг к нам, выкрикивая что‑то, чего я не могла расслышать из‑за рычания двигателя.
«Пойми намек, чувак».
Я крепче сжала своего спутника, и улыбка тронула мои губы, когда мы рванули прочь.
Ветер заплетал волосы ледяными пальцами, когда мы быстрым ходом покинули бар. Бэбифейс знал, что он делает с байком, преодолевая ограничение скорости и лавируя в потоке машин таким образом, что мое сердце бешено колотилось от радости, а кожу покалывало от возбуждения.
В мгновение ока мы подъехали к окраине моего не очень хорошего района, и он притормозил, чтобы высадить меня. Я все еще была в четырех кварталах от дома, но не было необходимости показывать милому незнакомцу, где я живу.
– Спасибо, что подвез, – сказала я с усмешкой, начиная пятиться.
– Ты дашь мне свой номер на этот раз, Тори? – спросил он, и я наклонила голову, удивленная тем, что он знает мое имя. Он, казалось, тоже это понял и дал мне более подробное объяснение. – Я подвез тебя несколько месяцев назад, и ты сказала, что дашь мне свой номер в следующий раз.
Я не могла этого вспомнить. Поэтому посмотрела на байк. Нет, я определенно никогда раньше на нем не ездила, хотя моя память на лица была не так хороша.
– Раньше у меня был Триумф, – сказал он, заметив мое замешательство.
– О, ты обновился, – сказала я, когда воспоминания соединились воедино.
– Обновился. Так что ты скажешь? Ты позволишь мне как‑нибудь угостить тебя ужином? – Трудно отказаться от бесплатного ужина. И он действительно знал, как обращаться с мотоциклом. И к тому довольно приятен на вид.
– Я не могу сказать «нет», не так ли? – спросила я, потянувшись к его мобильному телефону, чтобы набрать свой номер. – Кстати, не расслышала твоего имени.
– Мэтт, – добавил он с улыбкой.
Он нажала кнопку набора номера, когда вернула ему мобильный телефон, и ухмыльнулась, вынимая вибрирующее устройство из кармана, чтобы показать ему, что его звонок прошел.
– Ты мне не доверяешь?
– Просто проверяю, – ответил он, бросив на меня оценивающий взгляд. – Я позвоню тебе. – Я смотрела, как он уезжал по улице со слабой улыбкой на моих губах, прежде чем повернулась и направилась домой, ускорив шаг; теперь, когда наступил сентябрь, вечера становились прохладнее, и начинала жалеть, что не взяла с собой куртку.
Я пробежала трусцой последний квартал, направляясь в нашу квартиру со вздохом облегчения, когда открыла дверь у подножия лестницы.
– Мы не закончили наш разговор, – раздался глубокий голос позади меня, и я вздрогнула от удивления, когда повернулась обратно к улице. Там, под мерцающим уличным фонарем, стоял не кто иной, как сам мистер Дорого‑богато.
Ужас пробежал по моему позвоночнику и заставил сердце забиться быстрее.
Не тратя время на болтовню с преследователем, я развернулась и бросилась к лестнице, мое сердце бешено колотилось в груди.
Я слышала его шаги позади себя, и мой разум наполнился образами моего изуродованного тела, брошенного в мусорном контейнере, едой для крыс и одной строчкой в завтрашней газете.
«Гребаное дерьмо на кукурузных хлопья х».
– Остановись! – позвал он, и по какой‑то неизвестной, совершенно ужасающей причине я отозвалась. Мои губы приоткрылись от страха, когда он приблизился, и мне удалось избавиться от желания оставаться неподвижной, когда снова бросилась бежать. Я добралась до четвертого этажа, бросившись к нашей двери в конце коридора, с которой свисала перевернутая семерка.
Услышала, как он выругался за мгновение до того, как его солидный вес столкнулся со мной. Я была быстра и имела хорошую фору, так как же, черт возьми, он догнал меня? Он толкнул меня спиной к двери в нашу квартиру и раздраженно фыркнул.
Я открыла рот, чтобы закричать, но его рука закрыла мне рот.
Коридор был заброшен, даже любопытная миссис Эргу из соседнего дома не высунула бы клюв, чтобы пожаловаться на шум, запахи кухни или чертовы мусорные баки, и впервые в жизни мне захотелось увидеть ее прищуренный взгляд.
– Я профессор Орион. Я не собираюсь причинять тебе боль, и ты не будешь кричать. Ты хочешь впустить меня. – Он отпустил меня и отступил назад, когда я уставилась на него, страх все еще душил, но желание позвать на помощь исчезло.
Я открыла рот, чтобы сказать ему, что абсолютно не хочу впускать случайного незнакомца в нашу квартиру в полночь в воскресенье, но у моих рук, казалось, были другие идеи. Поэтому молча вставила ключ в замок и повернула его, прежде чем смогла остановиться.
– Входи, – сказала я ласково. Какого черта? Я не была милой, особенно с незнакомыми людьми. Особенно с незнакомыми сталкерами.
Модная рубашка шагнул прямо в мое личное пространство, одарив меня плоской улыбкой, когда последовал за мной внутрь и закрыл за собой дверь. Сердце бешено колотилось, ладони взмокли, и меня переполняло чувство, что я только что впустила лису в свой курятник.
Дарси
Я УЮТНО устроилась на диване в своей любимой пижаме, когда открылась входная дверь. Что отвлекло меня от от эпизода «Во все тяжкие», где, возможно (или нет), я делала мысленные заметки о способах решения нашего нынешнего затруднительного положения. Надежда расцвела во мне, когда вошла Тори, но перестала улыбаться, когда заметила две тревожные вещи: ее горький хмурый взгляд и совершенно незнакомый человек, входящий в нашу квартиру позади нее.
Я вцепилась в край дивана, когда мужчина отошел в сторону от Тори, окидывая нашу маленькую квартирку одним быстрым взглядом. Жар проник в каждую клеточку тела, когда его глаза упали на меня, угольно‑черные и темные, словно грех. Он выглядел как квотербек, втиснутый в красивую рубашку и серые брюки. Рукава были закатаны, обнажая мускулистые предплечья, и этот образ продолжался от бицепсов до плеч, похожих на таран.
Короткая борода прилипала к подбородк