Роль Сталинградской битвы в ВОВ: патриотизм народа, полководческое искусство
Введение.
Сталинград – это слово навсегда вошло в анналы истории, став в один ряд с таки- ми известными сражениями как Канны, Ватерлоо, Бородино. Сталинградскую битву даже называли Каннами 20 века. До этого мало кому известный провинциальный город на Волге разом обрел мировую известность. Теперь этот город знают во всем мире.
И я с восхищением думаю об этом. Ведь Сталинградская бойня стала началом начал. Русские люди не только отстояли честь своего города, который носил имя вождя, но и показали немцам, как говорил Хрущев: “Кузькину мать.” Так же я восхищен мужеством, храбростью, патриотизмом, и, в конце концов, полководческим искусством наших русских людей. Конечно, в последствии, больше половины из них забыли, даже просто не хотели вспоминать. Например, нашего великого полководца Жукова Г. К. послевоенное советское правительство освободило от всех должностей, можно сказать – уволило!
Поэтому, своим исследовательским проектом я не только хочу вновь вспомнить наших отважных людей, но и открыть что-то новое для себя. Ведь сказали умные люди: “Каждый, кто пытается вновь рассмотреть битву под Сталинградом, открывает для себя что-то новое, неизвестное!” И это подтверждают факты: я открыл для себя великую храбрость наших советских людей, и невольно призадумался, смог бы я сделать то, что делали они каждый день: убивали себя, ради спасения нескольких человек, бросаясь под танки, и многое другое!
И все же хочу я узнать, что случилось во время битвы за Сталинград, ведь и русские, и немцы коренным образом поменяли планы ведения войны и тактику ведения боевых действий.
|
|
Русские, после осени 1941 года, предпочитали гибкую оборону с отходами в критические моменты, а немцы не ввязывались в кровопролитные фронтальные бои, а искали обходы сильно укрепленных районов. И, вдруг, в Сталинграде, обе стороны нарушили все свои принципы.
Каждая из сторон с упорством и ожесточением ежедневно бросало в бой тысячи людей, которые исчезали в кровавой мясорубке. Были моменты, когда новые части, утром входя в бой к вечеру, растворялись в городских развалинах, оставляя от себя только штабы и тыловые службы. В этом сражении считалось большим успехом захватить пару домов, сквер или просто несколько десятков метров территории. Города уже не было. Была огромная куча развалин, битого кирпича, и искореженной техники и вооружений. Но бои не ослабевали. С 23 августа по 2 февраля бои в городе не прекращались ни на секунду.
И все же вся советская историография истории ВОВ делает акцент на описании чисто военных событий. При этом каждый советский лидер пытался поставить именно себя в центр действий. И именно поэтому началось изменение хроники войны, а именно: некоторые этапы войны и их наименование и др.
Честные исследования оказываются под запретом. Также вся советская историография старательно обходила причины недовольства людей сталинской политикой. Итальянский исследователь Д. Бофф подсчитал, что в годы войны около 1 миллиона советских граждан пошло на службу немцам.
Французский исследователь Н. Верт попытался объяснить причины верности людей сталинскому режиму. Заслуживает внимания вывод автора, который был очень популярен в советской историографии, о том, что советские люди о намерениях Германии могли судить по так называемому новому порядку, который был осуществлен на занятой ими территории СССР. Н. Верт замечает также, что важнейшей причиной удержавших советских людей от выступления против собственного руководства, явилось “чувство патриотизма, обостренное фашистскими зверствами и поддерживаемое воспоминаниями о действительно происходившем при советской власти улучшении материальных и культурных условий жизни”. Именно на чувстве патриотизма столь характерном для русских и советских людей, сыграл сталинский режим, внесший существенные коррективы.
|
|
В последствии правительство стало учреждать премии великих полководцев, возвращались звания, погоны, кадетские корпуса. Все это делалось, что бы воспитать в народе качества для войны, вспомнить партизанские движения.
Однако, все же, германское командование на лето 1942 года разработало новый план ведения войны. Цель оставалась прежней – разгромить Советский Союз. Но захват Москвы и Ленинграда откладывался. Главный удар нацеливался на Кавказ.
Затем в связи с изменением обстановке на фронте, в связи с отходом советских войск за Дон от Воронежа до Клетской, и от Суровикино до Ростова гитлеровское командование первоначальный план несколько изменило. Устремляясь основными силами на Кавказ, фашисты двинули 6-ю армию на Сталинград.
Мы, уже говорили, что влекло фашистов на юг нашей страны. Не боясь повториться, назовем выгоды, которые противник хотел получить в новом наступлении. Припасенные гитлеровцами для молниеносной войны запасы нефти и бензина истощились. А нефтяные промыслы Румынии – союзника Германии, остались далеко позади фронта. На перевозку горючего по железным дорогам уходило много времени. К тому же не каждый эшелон приходил на станцию назначения: советские самолеты бомбили их, их взрывали партизаны. В июле 1942 года Гитлер в Полтаве на совещании генералов говорил: “Если я не получу нефти Майкопа и Грозного, я должен буду покончить с этой войной”: (№[1]). Они нацеливались не только на нефть Северного Кавказа, но и на Баку, на промыслы по северному побережью Каспийского моря. Естественно, захватив эти районы, немцы оставили бы без горючего Красную Армию, ее танки, автомобили, самолеты.
|
|
Овладение Кавказом давало Германии еще много преимуществ. В таком случае у Советского Союза не осталось бы ни одного порта на Черном море и советский флот не минуемо погиб бы. Через Иран наша страна поддерживала связи с союзниками – Англией и США. Следовательно, для таких связей остались бы лишь Дальний Восток и Север. Дружественная Германии Турция ввела бы войска на территорию Грузии, Армении, Азербайджана, если бы немцы достигли на Кавказе успеха.
Тем же целям и служил захват Сталинграда. Водный путь, по которому в центр страны шли нефть, зерно и другие грузы, был бы перерезан. Мы лишились бы крупного промышленного центра: на сталинградских заводах делались танки, минометы. Снаряды. Захватив Сталинград, немецко-фашистские армии стали бы угрожать Москве с юга. К падению волжского города приурочивало выступление против Советского Союза Япония, которая сосредоточила на наших дальневосточных границах миллионную армию.
Германское командование учитывало и то, что район будущих военных действий был удобен для их многочисленных танков и авиации, - ровные степные просторы давали бронетанковым войскам возможность совершать длинные и стремитель- ные рейды, от авиации же на такой местности укрыться не возможно.
И еще было обстоятельство, которое учли Гитлер и его штаб: союзники немцев – войска королевской Румынии, Венгрии и Италии (в этих странах у власти были фашисты) – охотнее воевали на юге, в условиях, более привычных для себя, чем на севере нашей страны.
Гитлер, и его фельдмаршалы, генералы были уверены в быстром захвате Сталинграда. Все, что было связано с подготовкой к этой операции, хранилось в глубокой тайне. Для тайны само название операции несколько раз менялось: сначала она называлась “Зигфрид”, потом “Брауншвейг”, потом “Блау” – “Голубой”.
Чтобы замаскировать “Голубого”, чтобы отвлечь советские войска с южного направления на центральный участок фронта, гитлеровцы разработали ложную операцию, которую для убедительности назвали “Кремль”. Подготовка к ложной операции проходила во всех военных документах. 29 мая был подписан “Приказ о наступлении на Москву”. Сами же немцы позаботились о том, чтобы эти сведения попали в руки нашей разведки.
Так, казалось, безупречно готовилось то, что через полгода сам враг назвал Сталинградской катастрофой.
Глава 1: Оборона Сталинграда.
Советские войска не смогли сдержать превосходящие силы противника, наступавшего на сталинградском направлении. Но чем ближе к Волге отходили они, тем упорнее оборонялись.
Первый адъютант генерала Паулюса Вильгельм Адам писал о тех днях: (см. прил №1).
Фашистское командование, чтобы возместить потери, вынужденно было постоянно перебрасывать к Сталинграду новые части, снимая их с кавказкого направления и даже из Западной Европы. “В июле на сталинградском направлении действовали 43 дивизии врага, в августе – 69, а к концу сентября – 81 дивизия. Гордость вермахта – 6-я полевая армия и 4-я танковая армия тоже были у Сталинграда. Именно они вышли крубежам на окраинах города
Командующий 6-й армией генерал танковых войск Паулюс 12 сентября был вызван в Винницу, в ставку Гитлера. Выслушав доклад генерала, фюрер приказал ему начать штурм Сталинграда. Гитлер считал, что Красная Армия доживает последние дни и надо только ускорить ее гибель.
Основную тяжесть вражеского удара в городе приняла на себя 62-я и 64-я армии, которыми командовал генерал – впоследствии Маршал Советского Союза – Василий Иванович Чуйков и генерал Михаил Степенович Шумилов.
Чуйков приказал своему штабу в дни наиболее тяжелых боев переместиться к самым передовым позициям. Армия знала, что ее командиры рядом, и солдаты дрались еще мужественнее, а штаб надежнее управлял войсками, хотя условия для его работы были невероятно сложные.
В середине октября враг предпринял еще одну яростную попытку овладеть всем городом и сбросить наши войска в Волгу. Вот что рассказывал Василий Иванович Чуйков об этом времени: (см. прил №3).
Сколько подвигов было совершенно в те дни? Мы не знаем. Считать подвиги было некому, потому что каждый в то время дрался, как герой.
“Восемь фашистских танков атаковали тяжелый танк КВ. Он подбил четыре. Но тут подошли еще несколько фашистских машин. Им удалось поджечь КВ. Автоматчики врага ждали, когда советские танкисты станут вылезать из люка. В пламени и в дыму командир танка Хасан Ямбеков, механик-водитель Андрей Тарабанов, командир орудия Сергей Феденко, радист Василий Мушилов вели огонь до последнего снаряда и патрона. Они не сдались врагу. Радио донесло до своих голос Хасана: ”Прощайте, товарищи! Не забывайте нас!” Пением “Интернационала” закончилась эта героическая радиопередача”: (№[3]).
“В батареи противотанковых орудий лейтенанта Алексея Очкина был пятнадцати летний Ваня Федоров. Артиллеристы подобрали паренька на одной из станций, где стоял их эшелон. В Сталинграде Ваня подносил снаряды к орудиям. На батарею двинулись вражеские танки, следом крались автоматчики. Много артиллеристов погибло в этой схватке. Ваня был жив. Гранатами отогнал автоматчиков, собирался метнуть гранату под танк, но был ранен в обе руки. Тогда мальчик-герой зажал гранату в зубах, бросился под гусеницу и взорвал танк. Всего лишь один день Ваня был комсомольцем”: (№[4]).
Не только героизм, но и мастерство советских солдат остановили фашистов в городе. Когда гитлеровская артиллерия и авиация начали подготовку к атаке, наши солдаты подбирались вплотную к позициям врага, и там пережидали налет – вражеские бомбы и снаряды попадали в пустые окопы и щели. После налета солдаты быстро отходили в свои укрытия и встречали вражескую пехоту огнем. Если шли в атаку немецкие танки, а за ними автоматчики, то наши пропускали танки над своими укрытиями, отсекая автоматчиков огнем. За танки же принимались артиллеристы и бронебойщики.
Особую службу сослужило в ночных боях наше “УРА”. Гитлеровцы выставляли в захваченных зданиях наблюдателей, а остальные отдыхали в укрытиях. Артиллеристы и пулеметчик, заранее пристреляв окна и бойницы, просили пехоту погромче, пострашнее крикнуть “УРА”. Думая, что началась атака, враг бежал к окнам, проломам, бойницам и попадал под пули и осколки снарядов.
…Был конец осени. Надвигались холода. Все сроки взятия города, намеченные Гитлером, прошли. Но город держался крепче, чем раньше. Все чаще немцев одолевали мрачные предчувствия. Солдат Шарф писал родственникам: (см. прил №4). Однако отказаться от захвата Сталинграда фашисты не могли. Он был для них воротами к сказочным военным выгодам, – ты помнишь, эти выгоды были подсчитаны ими в плане, который назывался “Блау” – “Голубой”?
8 сентября Гитлер по радио обратился к своим войскам с речью: (см. прил №5).
Всего одиннадцать дней прошло после этой речи, и хвастовство фюрера и все планы фашистской Германии были перечеркнуты. 19 ноября началось контрнаступление советских войск (см. прил №6;№7;№8).
Когда защитники Сталинграда мужественно сдерживали натиск врага, с не меньшим мужеством работали рабочие на заводах. И они сделали, казалось, невозможное: в ноябре 1942 года Красная Армия по количеству оружия стала обгонять гитлеровскую армию. “На советско-германском фронте у фашистов было 51 680 орудий и минометов, 5080 танков и штурмовых орудий, 3500 боевых самолетов. А у нас – орудий и минометов 77 851 да 1742 реактивных установки, танков и самоходных орудий 7350, боевых самолетов 4544 (см. прил №9)”: (№[5]). Теперь все зависело от мастерства солдат, от таланта полководцев. И мы знаем, звезда германской военной славы, так стремительно взлетевшая над горизонтом, после этого померкла и покатилась вниз. Звезда советской военной славы поднималась все выше и выше – до самого зенита.
Окружение и уничтожение 330-тысячной армии под Сталинградом история назвала новыми Каннами. Две с лишним тысячи лет назад карфагенский полководец Ганнибал, имея 50 тысяч воинов, окружил и уничтожил римскую армию численностью в 69 тысяч; с тех пор Канны считаются высшим показателем военного искусства. Сравнения никогда не бывают точными: то, что сделали наши полководцы, грандиознее деяний Ганнибала. Недаром Геббельс о нашем зимнем наступлении 1942 – 1943 годов был вынужден сказать следующее: (см. прил №10).
Глава 2: Начало начала.
День 12 сентября отмечен немецкими историками как дата встречи Паулюса с Гитлером в Виннице. Генерал летал туда, чтобы получить приказ о штурме Сталинграда. Но в этот же день произошло более важное событие. Правда, по началу, оно не выходило из числа рядовых, этот был обычный для того времени разговор военачальников в Кремле. Однако последствия его оказались такими грандиозными, что мы должны отметить в противовес немецкому наше 12 сентября – советское.
Днем 12 сентября из района Сталинграда вылетел в Москву заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии (потом Маршал Советского Союза) Георгий Константинович Жуков. Через четыре часа он был в Кремле у Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина. Там же находился начальник Генерального штаба генерал-полковник (потом Маршал Советского Союза) Александр Михайлович Василевский.
Правительство тревожилось за судьбу волжского города. Особенно беспокоило то, что севернее Сталинграда фашистам удалось выйти к реке и разъединить наши части довольно широким коридором.
Чтобы ликвидировать этот коридор, были нужны большие силы. Сталин достал свою карту, где были помечены резервы Ставки Верховного Главнокомандования, и стал рассматривать ее. Жуков вспоминает: (см. прил №11).
Весь следующий день, 13 сентября, Жуков и Василевский работали в Генштабе. А ночью на новой встрече у Сталина они рассказали замысел будущего контрнаступления. Оно дало бы возможность не растрачивать силы на ликвидацию коридора, на незначительное усиление других позиций, а привело бы к изменению обстановки в нашу пользу на всем южном крыле советско-германского фронта.
Пользуясь тем, что линия фронта напоминала прямой угол, в вершине которого был Сталинград, предлагалось со сторон угла, с его катетов, нанести удары один навстречу другому по гипотенузе – так, чтобы самая мощная группировка фашистских войск оказалась замкнута в огромном треугольнике.
План был смелый и дерзкий. Выполнение его дало бы нашей стороне огромные выгоды. Давайте подсчитаем их по пальцам.
В окружении оказались бы лучшие германские войска: они или сдались бы в плен, или были бы уничтожены.
После этого оголился бы левый фланг и тыл германских войск, наступавших на Северный Кавказ. Эти войска оказались бы под угрозой окружения между Каспийским и Черным морями. Значит, им оставалось одно: отступать с Северного Кавказа.
Гитлеровский план захвата нефтеносных и зерновых районов был бы окончательно сорван. Советские войска после поражения немцев у Сталинграда и на Северном Кавказе перешли бы от обороны в наступление, а обороняться, вынуждены были бы фашисты.
Друзья Германии – Япония и Турция - уже не рискнули бы вступить в войну против нас.
Победа наших войск принесла бы огромную радость советским людям и всем народам, порабощенным фашистами. А радость прибавляет силу: еще лучше работали рабочие на заводах, колхозник на полях, еще мужественнее сражались бы партизаны в тылу врага, крепче бы доставалось фашистам от борцов Сопротивления во Франции, Югославии, Норвегии…
Но выполнить можно не всякий задумчивый план, а только такой, в котором предусмотрены все слабые и сильные стороны противника. То, что контрнаступление будет удачным подтверждалось такими фактами.
Слева и справа от германских войск, сгрудившихся у Сталинграда, стояли румынские, венгерские и итальянские войска. Вооружены были они хуже, чем немцы. У них старые трофейные танки (чехословацкие и французские), противотанковой артиллерии мало. Боевой дух румынских, венгерских и итальянских солдат не отличался крепостью: кому охота расплачиваться жизнью за преступление чужого фюрера? На этих-то участках и предполагалась прорвать оборону противника.
Итак, оборону наши войска прорвали. Но ведь немцы не будут равнодушно смотреть, как гонят их союзников, потому, что следующими, кому достанется, будут сами немцы. Фашисты должны будут бросить свои дивизии, чтобы загородить проломы в линии фронта. Все дело в том, что у противника уже не было таких свободных дивизий, все резервы фашистов полегли в степях у Сталинграда и на Северном Кавказе. В середине октября Гитлер прикажет своим войскам перейти к обороне почти на всем фронте. Он будет тешить себя надеждой, что в обороне перезимует новую военную зиму, а летом снова начнет наступление, послав на фронт еще уцелевших мужчин Германии.
Немцы, как говорят, были обескровлены в наступлении. Но ведь и наши войска понесли не малые потери. Какими же силами будем вести контрнаступление мы? Пока город оборонялся, в тылу советской страны были подготовлены мощные резервы. Наши бойцы получили много танков Т-34, много новых самолетов – истребителей, пикировщиков, штурмовиков, было много орудий у наших и много снарядов к ним. Теперь у нас было чем воевать.
Вся задуманная операция делилась на несколько частей:
1) прорыв блокады;
2) окружение немецкой группировки у города;
3) создание внешнего фронта, который задержал бы фашистов, и идущих на помощь окруженным;
4) пресечение попыток врага выйти из кольца и полное уничтожение окруженных войск.
Замысел контрнаступления заинтересовал Сталина. В конце обсуждения он сказал: “Разговор о плане продолжим позже. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока ни кто не должен знать”: (№[6]).Жуков и Василевский выехали в район боевых действий, чтобы изучить условия для подготовки контрнаступления, посмотреть места, где лучше сосредоточить резервы.
Было у них и еще важное задание – помочь командующим фронтам организовать оборону волжских рубежей. В оборонительных боях советские войска должны были не только устоять, но и как можно больше истребить врагов, их танков, самолетов, орудий – от этого тоже зависел успех контрнаступления.
В конце сентября в ставке снова состоялся разговор о будущих военных действиях. На этот раз, вернувшиеся с фронтов Жуков и Василевский, подписали карту-план контрнаступления. Сталин карту-план утвердил своей подписью.
Надо ли говорить, как важно было сохранить наш план в тайне? В дальнейшем, когда в работе над ним приняли участие другие военачальники – начальники родов войск Красной Армии, командующие фронтами и армиями, - разговор о плане вели только с глазу на глаз, при личных встречах. Ни в письменных распоряжениях, ни в разговорах по телефону и шифровках по радио не было ни чего, что могло бы натолкнуть гитлеровскую разведку на следы будущей операции.