— Леди и джентльмены, - объявил он, - вы можете спокойно подняться на борт, где вас ждут прохладительные напитки, но пока что я приглашаю вас осмотреть вагоны.
Теперь Мокристу приходилось быть везде и сразу. Все, что связано с паром и локомотивом, было новостью, а новости могут быть хорошими новостями, плохими новостями и даже вредными новостями. Дик обожал говорить о Железной Герде и всем, что с ней связано, но он был человек прямой, а пресса Равнины Сто может есть на обед искренних людей, которые не проявили должной осмотрительности. Мокрист же перед лицом прессы был искренен, как целый мешок калейдоскопов. Пока продолжалась болтовня, он витал вокруг Дика Симнела, как нянька.
«Анк-Морпорк Таймс» были не так уж и плохи, а «Вестник Танти» более интересовался ужасными убийствами и прочими неприличными аспектами человеческого существования, но у Мокриста сердце упало, когда он увидел, что Дик, временно освободившийся от узды, разговаривал с Хардвиком из «Псевдополис Дейли Пресс», у которого был большой опыт по части выбора нарочито неправильного конца палки с тем, чтобы потом бить ею людей по голове. К тому же, Псевдополис относился к Анк-Морпорку со всем рвением угрюмой мстительности.
Мокрист совершил самую быструю в мире непринужденную прогулку и услышал, как Хардвик сказал:
— Что вы скажете, мистер Симнел, людям, которые расстроены тем, что дым и шум вызовут запор у лошадей и выкидыши у коров и овец?
— Я, честно говоря, не знаю, - сказал Симнел. – Здесь, на равнинах, с этим никогда не было проблем. Когда я проводил испытания с лошадьми, пытаясь обогнать их на Железной Герде, им это маленькое состязание, похоже, понравилось!
Но Хардвик и не думал отставать.
— Вы не можете не признать, мистер Симнел, что поезда таят в себе опасность. Некоторые люди говорят, что на скорости больше тридцати миль в час лицо развеивается.
Мокристу показалось, что все, кто болтал неподалеку, разом замолчали и прислушались, и он знал, что, если он сейчас вмешается, то сделает только хуже, так что все, что ему оставалось, - это вместе со всеми остальными затаить дыхание, чтобы услышать, что ответит этот серьезный паренек из глубинки.
— Ну, мистер Хардвик, - заговорил Симнел, заложив большие пальцы за пояс, как он делал всегда, составляя длинные предложения, - я думаю, многие вещи таят в себе опасность: волшебники, например, или деревья. Опасные штуки эти деревья, они могут внезапно упасть, и упасть прямо вам на голову без предупреждения. Лодки тоже опасны, и другие люди могут быть опасны, и вы, мистер Хардвик, вы говорили со мной пять минут, надеясь, что сельский паренек вроде меня потеряет голову и наговорит того, чего говорить не следует. Так вот что я вам скажу: Железная Герда – моя машина, я ее создал, вплоть до самых мелких деталей, я проверил все по триста раз, искал, как можно сделать ее еще лучше и безопаснее. Но вы, мистер Хардвик, о да, вы можете быть опасны! Сила опасна, любая сила, в том числе и ваша, мистер Хардвик, а разница в том, что силой Железной Герды я управляю, а вы, мистер Хардвик, можете написать все, что вам, черт возьми, в голову придет. Вы думаете, я не читаю? Я читал тот мусор, который вы сыплете на бумагу, мистер Хардвик, и многое из того, что вы пишете, - чистый бред, мистер Хардвик, вонючий придуманный бред, чтобы пугать людей, которые ничего не знают о паре, мощности, косинусах, квадратных уравнениях и даже логарифмических линейках… Но все же, мистер Хардвик, я надеюсь, что вам понравится путешествие. А сейчас, если вы не возражаете, я пойду в кабину. О, и да, я разгонял Герду до скорости гораздо большей, чем тридцать миль в час, и все, к чему это привело, - легкий загар. Хорошего дня, мистер Хардвик, наслаждайтесь поездкой.
А потом, покраснев от смущения в воцарившейся вокруг тишине, Симнел добавил:
— Приношу извинения всем присутствующим дамам за излишнюю прямоту в высказываниях. Прошу вашего прощения.
— В извинениях нет необходимости, мистер Симнел, - отозвалась Сахарисса Крипслок, репортер «Таймс». – Думаю, я выражу общее мнение всех дам, если скажу, что мы ценим откровенность.
А поскольку Сахарисса была не только респектабельна настолько, насколько некоторые люди религиозны, но и вооружена очень острым карандашом, остальная часть толпы тут же обнаружила, что тоже восхищена прямотой мистера Симнела.
На борту было на что посмотреть, в том числе, чрезмерное количество уборных – видимо, еще одно детище Эффи, что привело в замешательство даже Мокриста. Ему стало интересно, во что раздует пресса подарок Эффи железной дороге. Иногда художественные редакторы «Анк-Морпорк Таймс» бывали весьма изобретательны[35].
— Это не хуже дорогой гостиницы, - негромко сказал Мокрист сэру Гарри, который вышел из кабины, раздувшись от гордости.
Гарри просиял:
— Вы должны заглянуть в дамский вагон, мистер Губвиг. Ароматы, подушки и настоящие цветы. Прямо будуар!
— Я полагаю, что, э-э, отходы будут выбрасываться прямиком на рельсы, а, Гарри?