Вы когда-нибудь видели непьющего патологоанатома? Не того, каких показывают в сериалах, а настоящего с анатомической пилой в руке. Впрочем, я тоже пока ни одного из них, ни пьяного, ни трезвого в живую…. ну, в смысле совсем близко, пока не видел. Ещё успею, – я не тороплюсь. Но знаю, что, по крайней мере, один такой непьющий есть. А зовут его – Пал Палыч Романов. И, несмотря на такое уважительное к нему обращение по имени-отчеству, годков ему сейчас всего двадцать восемь.
То ли роды у его мамы были тяжёлыми, то ли в детстве после ветрянки у него случилось такое осложнение, но только алкоголь в размере даже чуть больше гомеопатического на него стал действовать, как сильнейший аллерген.
Догадался об этом юный Паша только в восьмом классе, когда в первый раз за гаражами попробовал с друзьями баночного пива. Не поверив врачам, и списав всё случившееся на плохое качество продукта, он ещё пару раз пытался обмануть защитные функции своего организма. Но всякий раз это заканчивалось для него экстренным посещением больницы и хорошей родительской поркой.
Именно эта аномалия организма подвигла Пашу ещё в старших классах заинтересоваться биологией. А в итоге, – он сразу после получения школьного аттестата подал свои документы в медицинский институт. Тогда где-то в глубине его души всё ещё теплилась слабая надежда, что именно в этих насквозь проспиртованных стенах он сможет найти рецепт, как побороть свой недуг.
Наверно из Павла Романова мог бы получиться замечательный хирург, если бы не пресловутый жилищный вопрос. Паша много лет жил со своими родителями и младшей сестрой в тесной двухкомнатной хрущёвке. Поэтому, когда после окончания учёбы ему неожиданно предложили за ордер на квартиру пройти интернатуру в морге, а потом и возглавить подобное же учреждение в маленьком городке всего в ста километрах от областного центра, он согласился без долгих раздумий.
Так Паша Романов в свои двадцать с небольшим лет стал заведующим городским моргом, в штатном расписании которого числилось всего лишь две единицы.
Городок был небольшим, больница одна, – все на виду. И уже вскоре многие горожане при встрече с Пал Палычем стали с ним уважительно здороваться. Единственный минус был в том, что если обычным врачам, благодарные пациенты при выписке говорили любезности и несли дорогие презенты, то Пашины были до безобразия неблагодарны. Ни слова ласкового, ни даже шоколадки. Впрочем, и жалоб от них тоже никогда не поступало.
Пал Палыч старался без большой надобности в саму больницу не заходить. Вид пока ещё живых пациентов заставлял его стыдливо отводить глаза, чтобы не запоминать их лица на тот случай, если вдруг придётся встретиться с ними по работе. Особенно, по понятным причинам, он сторонился гинекологии.
Но в целом, Пал Палыч, наконец, почувствовал себя в этом провинциальном городке по-настоящему счастливым человеком. Он был молод, здоров и красив. Жил в собственной однокомнатной квартире, куда частенько заходили "попить чайку" такие же молодые, красивые и, судя по записям в медицинских книжках, вполне здоровые девушки.
Но к чему я это всё?... Склероз.... Ах, да!… Кто в морге не лежал, тот верит в чудеса…. и нашу медицину!
* * *
Пятница. Рабочий день уже подходил к концу и Пал Палыч, нависнув над микроскопом, заканчивал описание последнего гистологического анализа, когда в наружную дверь кто-то требовательно позвонил.
—Только не это! – буквально простонал Пал Палыч, предчувствуя сверхурочную работу, но всё же встал и пошёл открывать дверь, потому что единственный его подчинённый санитар Гена, как назло отпросился сегодня пораньше.
К его удивлению, вместо скорбной процессии из внепланового "жмурика" и сопровождающих его официальных лиц у дверей морга стояла высокая брюнетка лет под сорок в не по сезону затемнённых очках и кожаной куртке-косухе.
— Ты один? – почему-то уж очень по-родственному спросила женщина, как только перед ней открылась дверь.
На странный вопрос к работнику морга требовался такой же неадекватный ответ:
— Нет…. В коридоре взвод ОМОНа ждёт своей очереди на прививку от бешенства.
Женщина, не ожидавшая такого ответа, непроизвольно оглянулась на припаркованный рядом с моргом чёрный Ауди, как будто прикидывая успеет ли она добежать до своего автомобиля, если за ней погонится непривитый от бешенства взвод. Её растерянность была настолько явной, что Павел рассмеялся:
— Да один я, один. Не волнуйтесь!... Что у Вас случилось?
Женщина вместо ответа расстегнула на груди молнию куртки и…. достала из висевшей под мышкой кобуры пистолет. Воронённый ствол "Макарова" холодно смотрел Пал Палычу в живот, но всё это было так похоже на чей-то весёлый розыгрыш, что тот по-прежнему продолжал улыбаться.
— Уважаемая, Вы, наверное, ошиблись, – банк через два квартала налево.
— Я не слепая и вижу, что это морг.
— Ну, тогда зайдите лучше в понедельник. Свежих трупов сейчас нет, а в холодильнике лишь пара просроченных бомжей. Очень не советую брать. Оттают, запах будет ещё тот.
— Помолчи! – раздражённо бросила незнакомка. – Ничего не спрашивай и делай, что скажу…. Иди к моей машине.
ПалПалыч, наконец, понял, что с ним не шутят, и улыбка медленно сползла с его лица. Секунду потоптавшись, он всё же осторожно двинулся к Ауди, постоянно оглядываясь на эту сумасшедшую тётку с пистолетом в руке. Приблизившись к машине, он увидел лежащего на заднем сиденье человека. Тот был неподвижен.
— Бери его и неси к себе,– раздался голос сзади.
Не смея возразить, Павел взвалил тело на плечо и понёс в морг. Ноша была не очень тяжёлой, – это был невысокий худощавый мужчина южного типа. Ещё чуть тёплый, но по всем признакам мёртвый.
Женщина вошла следом и закрыла дверь на замок.
— Посмотри, может, он всё-таки жив?
Павел для проформы пощупал сонную артерию, взглянул на зрачки и сухо ответил:
— Нет.
Женщина устало вздохнула:
— Тебе придётся произвести вскрытие и достать то, что у него в желудке.
Теперь Павел всё понял. Обычная история при мулинге, то есть контрабандной перевозке наркотиков внутри тела, – один из презервативов лопнул в желудке, и перевозчик поймал последний в своей жизни кайф.
— Это незаконно. Меня посадят.
—Иногда лучше сидеть, чем лежать. Поверь мне.
— А куда я его потом дену? У меня излишков не должно быть.
— Я заберу его с собой.
— Ага, и выбросите где-нибудь за углом. Следователи увидят следы профессионального вскрытия, – и уже через пять минут будут у меня с неприятными вопросами.
—Хватит ныть! Выбора у тебя нет…. Обещаю труп не выбрасывать…. У тебя водка есть? … Или спирт?… Дай мне что-нибудь.
— Не дам! Вам за руль скоро садиться. Ещё не хватает, чтобы Вас пьяную инспектор остановил, а машину с мертвяком в багажнике на штрафстоянку отогнали…. Могу налить лишь стакан…. нашатыря. Будете?
Женщина зло поджала губы, но согласно кивнула.
В течение следующих минут пятнадцати в секционном зале раздавался лишь звуки падающих в лоток инструментов и раздражённое сопение Паши.
Незнакомка всё это время сидела в углу на металлическом табурете, бледная, уткнув нос в колбу с нашатырём. От всего происходящего ей было безумно страшно и тошно. Но ещё больше она сейчас боялась потерять сознание. Потому что оставлять без присмотра этого молодого парнянельзя было даже на минуту, ведь его руки вот-вотдолжны прикоснуться к товару, цена которого измеряется миллионами.
Это был проверенный канал поставки контрабанды. Она как обычно приехала в аэропорт, чтобы встретить уже прошедшего таможенный досмотр перевозчика и помочь ему добраться до места, где тот сможет под её контролем избавиться от товара. После этого ей оставалось бы только передать товар заказчику и получить свою долю. Однако сегодня с самого начала всё пошло не так. Курьеру стало плохо почти сразу по прилёту. Она еле-еле успела довести его до машины на стоянке, как тот стал задыхаться, а потом и вовсе перестал подавать признаки жизни.
И вот теперь, если завтра заказчик не получит от неё уже проплаченный им товар, ей тоже могут что-нибудь вскрыть или отрезать. Таковнеписаный закон и отговорок вроде "Я не виновата" здесь не бывает.
Тяжёлые мысли ещё больше мутили сознание незнакомки, но в это время, от секционного стола донёсся почти радостный возглас Паши:
— А в желудке-то ничего нет.
— Как нет?! – женщине казалось, что она кричала, но на самом деле еле слышно шептала.– Смотри лучше!
— Смотрю…. Контейнеров с наркотиками нет.
— Каких к чёрту наркотиков! Там должна быть капсула с бриллиантами!
Женщина осторожно подошла ближе к столу и, вытянув шею, взглянула на вскрытые внутренние органы. На её бледном лице выступили капельки пота.
— Ничего нет, – Павел для наглядности запустил руки внутрь перевозчика и приподнял его желудок. – Посмотрите сами…. Абсолютно пустой и чистый.
Незнакомка не выдержала и отвернулась. Нетвёрдой походкой подошла к стене, сняла с лица очки и прислонилась лбом к холодной кафельной плитке. Секунды казались минутами, минута – тянулась, как час. Но, видимо, эта женщина не привыкла легко отступать или сдаваться, потому что вскоре она вновь одела очки и повернулась. Её лицо стало постепенно розоветь, а голос вновь приобрёл прежнюю силу:
— Ты специалист, – скажи, что могло случиться?
— Может капсула лопнула, и всё прошло дальше, в кишечник…. Но от этого не умирают!
— Ты просто не знаешь, – у него был рак лёгких четвёртой степени!... Но ему обещали, что он протянет как минимум ещё месяц…. Коновалы.... Он и согласился-то в последний раз, только потому, что у него осталось трое детей.
— Теперь понятно…. Грудную клетку я не вскрывал, – вот причину смерти и не увидел.
— Плевать мне на причину! Бриллианты достань!
— Легко сказать, достань! Восемь метров кишечника и почти ведро говна…. А где гарантия, что они вообще были! Вы же не видели, – глотал он их или нет.
— Видели другие, кто отправлял – отмахнулась женщина, но потом задумалась.– Правда, в самолёте его никто не сопровождал….
— Вот видите! Вы же сами сказали, что этому несчастному уже нечего было терять. Ради детей он мог на всё пойти…. И желудок у него идеально чистый, а так может быть, если выпить много воды и потом вызвать рвоту. При определённых навыках, так можно извлечь даже довольно крупный предмет.
— Да, знаю я это…. Но он же должен был понимать, что спросят не только с него, – всю его семью не пожалеют.
Пал Палыч в задумчивости ещё раз поворошил внутренние органы несчастного многодетного курьера и добавил:
— Скажу Вам даже больше,– я вижу некоторые признаки отравления. Думаю, что клиент ещё в полёте принял что-то похожее на стрихнин…. Он должен был умереть прямо в самолёте, чтобы его тело, как принято в подобных случаях, попало на вскрытие к судмедэкспертам. А это закрытая структура. Вы бы пошли туда, чтобы поинтересоваться, где бриллианты?
— Нет, - это было бы всё равно, что прийти туда с повинной. Да, и зачем? До меня перевозчик не доехал, значит и вопросы не ко мне.
— Вот, видимо на это и был расчёт. Тогда никто бы и не понял, что бриллианты пропали ещё до его смерти…..Но то ли с дозировкой яда ошиблись, то ли он принял его позже, чем надо, – поэтому и умер только после приземления у Вас в машине.
— Да, возможно у него в самолёте был сообщник, которому он и передал капсулу…. Чёрт, тогда всё плохо!... Мне никто теперь не поверит!
Женщина убрала в наплечную кобуру пистолет, и достала сотовый телефон. В задумчивости долго листала список контактов, но так ничего и не выбрав, звонить не стала.
— Что будем делать-то? – спросила она скорее себя.
Павел уже не испытывал никакого страха перед этой незнакомкой. Он видел перед собой просто симпатичную женщину, которая в беде и просит помощи. Но ведь она просила помочь не пробитое колесо у машины поменять, а ввязаться в криминальную историю, поэтому он не удержался, чтобы не отомстить ей за прошлый свой страх:
— Не знаю, что Вы, а я через полчаса должен закрыть это весёлое заведение и поставить его на сигнализацию. Если этого не сделать, то через пять минут приедет наряд вневедомственной охраны…. Таков порядок…. Отстреливаться-то будете?
— Клоун…. Везде бардак, лишь в морге у него порядок! – женщина взглянула на Павла с долей какого-то недоброго интереса.– Тебя как зовут?
— Для друзей я Павел, для коллег – Пал Палыч, для любимых Паша.
— Женат? Дети?
— Нет. Как-то не сложилось.
— И девушки тоже нет?
— Ну, почему же нет? Есть…. И не одна.
Незнакомка, разговаривая с Павлом, одновременно о чём-то напряжённо думала. Ей предстояло быстро найти решение, которое оставит ей хотя бы слабую надежду на благополучный исход всей этой истории. И выбор был сделан.
— Ты извини меня Паша, но ты слишком много знаешь. Я не могу тебя оставить….
Женщина замерла на полуслове, секунду помолчала, а потом повторила:
— Я не могу тебя оставить, – ты поедешь со мной.
— Нет!
— Да. У тебя нет выбора…. Отдай мне свой телефон.
— Неужели Вас тоже кто-то любит?
— От любви до ненависти один лишь шаг. Обратный путь бывает чуть длиннее…. Готовь тело к перевозке!
* * *
Мелко моросящий осенний дождик был под стать настроению. Чёрный Ауди уже минут двадцать мчался по федеральной трассе, изредка выхватывая светом фар таблички с названиями деревень и сёл. В его багажнике упакованный в специальный чёрный пластиковый пакет с молнией лежал мёртвый курьер с наскоро зашитым грубой нитью животом.
Павел, наконец, получил возможность внимательно рассмотреть свою спутницу. Это была спортивно сложенная брюнетка, под курткой которой соблазнительно выпирала не только кобура пистолета. Её тонкие губы и лицо с чётким и правильным профилем без признаков не только пластики, но даже простой косметики притягивали к себе не безликой красотой модели, а необычайной харизмой или чертовщинкой, свойственной сильным и страстным людям. От неё буквально пахло приключениями. Таких Павел ещё не встречал.
Женщина, заметив его изучающий взгляд, ехидно хмыкнула и покачала головой:
— До чего же все мужики падкие на сладкое…. Уже успел меня раздеть?
Вместо ответа Паша ещё больше повернулся к своей спутнице и продолжил уже нарочито бесцеремонно разглядывать её. Чувство опасности уже давно сменилось любопытством, а сейчас ещё появилось и желание подёргать за усы эту грациозную Багиру:
— Вот мы с Вами дошли уже до раздевания, а я до сих пор не знаю, как Вас зовут. Я так больше не могу. Даже девушки лёгкого поведения называют свой творческий псевдоним. Поэтому, если Вы сейчас не скажите своё имя, мне придётся называть Вас …. ну, например, Матильдой. Согласны?
Женщина резко ударила по тормозам. Не пристёгнутый Павел так сильно ткнулся лицом в торпеду, что из его носа показалась кровь. От боли и обиды у него навернулись слёзы и он сразу перешёл на "ты":
— Ты чего?! Совсем озверела, дура?! Я же себе чуть нос не сломал!
Женщина удовлетворённо усмехнулась, достала из бардачка бумажную салфетку и протянула её Павлу:
— На, утри сопли. И в следующий раз думай, прежде чем говорить. Я тебе не шлюха вокзальная.
Ауди опять сорвался с места.
Ехали молча. Павел сидел, запрокинув голову и громко шмыгая носом. Он старательно изображал невыносимые страдания, хотя на самом деле кровь у него уже давно не шла.
Наконец, женщина не выдержала и негромко сказала:
— Кто-то называет меня Верой, другие Никой, а мама назвала Вероникой….
Не дождавшись реакции на свои слова, она толкнула Павла локтём и добавила:
— Не сердись.
Павел нехотя принял нормальное положение, пристегнулся ремнём безопасности и в знак примирения пробурчал:
— Ладно…. Долго ещё?
— Уже скоро.
— А куда мы едем-то, если не секрет?
— Ко мне домой.
— Мы что принесём труп в твою квартиру?! А если соседи увидят?.... И что скажет твой муж?
— Я сейчас живу одна в загородном коттедже со внутренним гаражом. Там и будешь работать.
Павел с явным сарказмом сделал вывод:
— Неплохо живут скромные российские контрабандисты.
Обратив внимание на промелькнувший в это время очередной знак с названием населённого пункта, добавил:
— Если посмотреть кино, –так там всегда в подобных поездках жертве завязывают глаза или надевают на голову картофельный мешок.
Вероника впервые за всё время их знакомства засмеялась:
— А тебе, жертва, как бы хотелось?... Могу ещё и рот скотчем заклеить.
Но потом уже серьёзнее добавила:
— На этой трассе часто дежурят патрули ДПС и, если нас остановят, мне будет тяжело объяснить инспекторам твой странный вид. А место в багажнике уже занято.
— Ты можешь сказать, что у нас с тобой такие ролевые игры, и на тебе ещё надетоэротическое нижнее бельё.
— Опять наглеешь?
— Я уже не боюсь, – я пристегнулся.
Какое-то время опять ехали молча. В жизни бывают дни, когда судьба делает резкий поворот и это всегда тревожит, потому что не знаешь радоваться этим переменам или нет.
— Зачем тебе всё это надо? – спросил, наконец, Павел без прежней игривости.
— Очень часто, Паша, в жизни бывает так, что нужно не тебе, а другим. Вот ты же не хочешь сейчас ехать со мной, но едешь. Не всё зависит от нашего желания.... Но, если честно, эта партия должна была стать последней. Со смертью курьера цепочка рвалась,и я хотела по-тихому соскочить.... Наверно, уже не получится.
— Телефон-то отдай, мне позвонить могут.
— Твои подружки с творческими псевдонимами?... Обломятся…. На эту ночь ты мой.
— Да, ты никак ревнуешь?!... Не волнуйся, это по работе. Завтра суббота, но меня часто вызывают по экстренным случаям. Я всегда должен быть на связи.И что я в понедельник скажу, если буду недоступен?
— Ну, соври чего-нибудь…. Скажи, что уехал с друзьями до понедельника на рыбалку и, как там у вас, мужиков, водится сильно напился и уронил телефон в реку.
— Ладно, совру. Именно такая отмазка для меня будет стопроцентным алиби! – рассмеялся Павел.
Вероника, хоть и не поняла причину такого веселья, но тоже улыбнулась. И как-то сразу отпустило.
А впереди уже показался коттеджный посёлок.
* * *
Когда машина въехала в автоматически открывшиеся по сигналу с брелока ворота, Павел увидел двухэтажный коттедж с колоннами и мезонином. Высокие в готическом стиле окна были темны и в свете полной луны добавляли таинственности и потусторонней жути. Казалось, что вот-вот и из высокой каминной трубы вылетит на помеле хохочущая ведьма.
— Мда-а, хорошее местечко для шабаша и разделки трупов.
Внутренний гараж был просторным и абсолютно пустым. Ни верстачка с наждаком, ни полочки с инструментом. Чувствовалось отсутствие мужского духа.
Вероника вышла из машины и в задумчивости огляделась. Места было вполне достаточно, но ей не хотелось сильно пачкать.
— Паша, разгружай багажник и скажи, что тебе ещё надо для…. операции?
— Не-е-т, так дело не пойдёт. Я сегодня до твоего появления уже отработал целую смену и не ел часов девять. Требую пищи и отдыха! Ты – хозяйка этого замка, поэтому, давай, – накорми меня, напои и спать уложи.
— А не боишься, что отравлю?
— Нет. Я тебе сегодня ещё нужен…. Но ты не отвлекайся! Я люблю жареную с беконом картошку и крепкий кофе. Можно со сливками.
— На картошку ты ещё не заработал, но в холодильнике есть пакет пельменей, – сейчас сварю.
Из гаража можно было пройти прямо на первый этаж коттеджа, что оказалось очень удобным не только в непогоду, но и в случае, когда есть, что скрывать.
Прошли на кухню. Помимо большого обеденного стола со стульями там была барная стойка с высокими табуретами. Павел выбрал стойку, потому что она была напротив электроплиты, у которой сейчас и хозяйничала Вероника. Она сняла свою куртку и осталась в обтягивающей светлой футболке, поверх которой была надета наплечная кобура с пистолетом. Её она снимать не стала. Но это нисколько не помешало Павлу оценить все достоинства фигуры Вероники. А поглядеть было на что. Однако вслух высказывать своё впечатление об этом Паша почему-то не стал.
—А ты вообще-то готовить любишь? – продолжил он своеобразную игру с дёрганьем дикой кошки за её усы. – Вдруг решусь на тебе жениться, а ты кроме магазинных пельменей и варить-то ничего не умеешь.
— Быстро же ты ко мне в женихи набиваться стал. Мой домик понравился?
— А что? Я тоже жених завидный! У меня однокомнатная квартира с балконом, велосипед и годовой абонемент в бассейн.И в мясном отделе на рынке я мог бы вполне работать, – специализация-то позволяет. К тому же явсегда мечтал жить в особняке, сидеть в халате на веранде, пить утренний кофей, чесать за ухом борзых и называть свою жену птичкой….. Ах, да, – и по субботам пороть на конюшне нерадивых крепостных.
— Балабол. Иди руки мой,– всё готово.
Вероника достала из шкафчика початую бутылку виски и от души налила в два квадратных стакана.
— Выпьем.
Не дожидаясь ответа и не чокаясь, она выпила до дна, и тяжело поставила стакан на стойку. Павел, лишь кивнул и подцепил вилкой первый пельмень.
Вероника сидела молча, прикрыв глаза, и думала, видимо, о чём-тоне очень приятном, а Павел молчал, потому что был полностью занят едой. Молодой организм не переносит долгого воздержания ни в еде, ни в чувствах.
Немного погодя, женщина налила в свой стакан ещё и только сейчас заметила, что Павел не пил. Пожав плечами, она опять молча выпила.
— Ты, что алкоголичка? Пьёшь, не закусывая,– не выдержал и спросил Павел, вымазывая последним пельменем масло с тарелки. – Учти, старородящим женщинам категорически нельзя пить.
Вероника тут же очнулась от своих мыслей и с удивлением уставилась на Павла:
— Кто старородящая?... Я?!
— Ну, не я же. Я ещё долго буду считаться молодым отцом.
Он успел пригнуться за стойку, и пустой стакан, пролетев мимо его головы, глухо разбился о стену.
— Стой, стой! Два трупа в одном доме – это уже большая проблема! Убьёшь меня позже! Согласен даже на лёгкие муки!
— Правильно! – уже слегка пьяным голосом согласилась Вика. – Я тебе потом отомщу за всё!
Павел вернулся на свой табурет,отодвинул уже пустую тарелку и, с сочувствием посмотрев на женщину, предложил:
— Расскажи мне лучше о себе. Кто ты? Почему одна?
— Зачем тебе это…. Чужие тайны бывают опасны…. Ты слышал что-нибудь о самках богомолов?
— Да,я знаю, что они во время брачной ночи съедают своих избранников.
— Не боишься?
— Если честно, то немного….
Виктория придвинула к себе стакан Павла, покрутила его немного в руках, но пить не стала, а тяжело, с паузами начала пересказ то ли своей автобиографии, то ли сюжета какого-то сериала:
— Я бывший полицейский. И мой первый муж был тоже полицейским…. Мы прожили с ним семь самых счастливых в моей жизни лет и родили доченькуЮленьку…. Жили небогато, но честно…. Его убили при задержании преступника, и он умер у меня на руках прямо в подъезде….После этого я написала рапорт и ушла из органов…. Денег не было, и мыполгода втроём жили на мамину пенсию…. Бывший сослуживец помог устроиться в службу безопасности к крупному бизнесмену, – изображала подругу его жены, а на самом деле охраняла её и следила, чтобы не путалась с кем ни попадя на стороне…. Через два года опять вышла замуж за человека из бизнеса…. Казалось, что любила. И дочке он нравился…. Стала ему во всём помогать, – он мне доверял. Бизнес рос. Построили этот дом…. Но большие деньги, – большие соблазны и пути неправедные…. Сначала увяз один коготок, а потом уже было поздно пятиться…. Два года назад нашу машину взорвали. Яиз неё вместе с дочкой всего за минутудо этого вышла у школы…. Муж через день умер в больнице…. Тоже у меня на руках…. С тех пор мужчины не живут в этом доме…. Легальный бизнес пришлось продать, потому что обещали добить. Осталось лишь то, с чем ты сегодня случайно столкнулся…. Каждый день живу, как последний…. Дочь вместе с мамой отправила учиться за границу, и никто кроме меня не знает, где они…. Вот как-то так.
— Теперь понятно, почему ты даже дома не снимаешь кобуру, – пробормотал Павел под впечатлением всего услышанного.– Ты очень сильный человек.
Вероника в ответ на эти слова, как-то машинально покивала головой, а потом всё-таки выпила из стакана виски и нехотя опять надела свою куртку:
— Нам пора. Если ты ничего сейчас не найдёшь мне надо будет собирать вещи. Придётся завтра же улетать поближе к дочери.
Павел вдруг почувствовал, что ему будет безумно жаль, если эта женщина, промелькнув в его судьбе, вдруг навсегда для него исчезнет, где-то там, – в туманном Далёко. И даже больше, – он был бы совсем не против, если бы она иногда готовила ему по утрам завтрак. Да, и ужин тоже. Но, как ей сейчас об этом сказать?
— Во сколько у тебя назначена встреча с заказчиком?
— Завтра в шесть вечера.
Павел подошёл к Веронике и осторожно взял её за руку:
— Мне хватит на все дела и пары часов, поэтому у нас ещё много времени…. Ты очень напряжена…. Расслабься….
Женщина, как-будто только и ждала этих слов, – внутри неё, казалось, исчез некий стальной стержень, она сразу обмякла и стала податливой.
— Что-то я опьянела…. И голова кружиться…. А у тебя очень мягкие и нежные руки….
— У хирурга они должны быть сильными, как у музыканта, и чувствительными, как у карманника.
Они продолжали стоять, перебирая пальцы друг друга и не решаясь первыми перейти незримую границу отношений. И лишь когда Павел поднёс её руку к своим губам, она прошептала:
— Как же я устала….быть сильной.
— Пойдём, – и Павел легко подхватил Веронику на руки. –Я не боюсь оказаться тем самым богомолом….
* * *
Павла разбудили яркие лучивосходящего солнца, проникшие сквозь не зашторенное окно спальни.От вчерашней непогоды ни осталось и следа. Откуда-то с первого этажа призывно доносился запах жареной с беконом картошки. Павел быстро оделся и спустился вниз. Вероника готовила завтрак. На ней, как и вчера, была надета кобура, но сейчас её частично скрывал розовый фартук.И это соседство было смешно и грустно одновременно.
— Доброе утро…. Похоже, сегодня день, когда сбываются все мои мечты.
Павел попытался было обнять Веронику, но та ловко выскользнула и кивнула ему на обеденный стол:
— Садись, мечтатель, завтракать…. Есть разговор.
Чувствовалось, что от её вчерашней тревоги и чувства безысходности почти ничего не осталось. Она была снова уверенной и сильной женщиной.
— Сегодня утром я много думала…. Мне кажется маловероятным, чтобы достаточно прочная оболочка капсулы могла лопнуть….Значит, шансов что-либо найти почти нет.... Но даже не это самое главное…. Я решила, что в любом случае ничего вскрывать и искатьты уже не будешь. Давай, запомним это прекрасное, но последнее наше утросолнечным и светлым, и не будем отвлекаться на всякую грязь.
— Почему последнее? Тебе было со мной плохо?
— Нет-нет, всё было хорошо. Не в этом дело. Просто я только что заказала билет на самолёт и вечером улетаю за границу. Надо, наконец, оборвать все нити с моим прошлым…. И это стоило сделать ещё два года назад. Но, что случилось, то случилось.
Во время этого разговора Вероника быстро, даже с какой-то жадностью, ела картошку и улыбалась, довольная тем, что, наконец-то, нашла правильное решение.Павел же наоборот даже не притронулся к своей порции, а лишь крутил в пальцах вилку и всё больше хмурился.
— Но перед этим, – Вероника многозначительно подняла вверх указательный палец,– мы с тобой заедем к нотариусу, и я подпишу на твоё имя дарственную на этот коттедж. Мне всё равно здесь уже не жить. Так пусть и эта твоя мечта сбудется…. Единственная просьба,– завтра вернись сюда и похорони курьера. Что бы он не сделал, – он всё равно человек.
После этих слов Павел резко встал и подошёл к Веронике.
— Ты слишком поспешна в своём решении, а я был непростительно медлителен с признанием. Но всё же выслушай меня, пожалуйста….. Наверно, я виноват, и всё могло бы быть по-другому, но тогда бы я не узнал тебя так, как сейчас. Сегодняшняя ночь многое изменила, поэтому я ни о чём не жалею….. Так вот…. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Я не хочу нотариуса. Я не хочу жить в этом доме без тебя…. Но зато я не против, чтобы тоже когда-нибудь умереть у тебя на руках…. Не сейчас, а через много-много лет.
— Паша, милый, но не всё зависит от нас. Если бы я только могла отмотать время хотя бы на один день назад, чтобы всё исправить, и потом начать новую жизнь. Но чудес не бывает! Поверь, ты стал мне очень дорог и я с болью вынуждена с тобой расстаться.
— Ох, Вера, смотри не забудь все эти очень правильные слова…. И особенно те, что говорила мне этой ночью.
После этого Павел достал из кармана джинсов носовой платок и, развернув его, протянул Веронике. В платке лежала небольшая, с перепелиное яйцо, капсула.
— Откуда она у тебя? – в изумлении прошептала Вероника.– Ты же всю ночь был со мной.
— Прости, но я её достал ещё вчера в морге. Сразу не отдал потому что побоялся стать ненужным свидетелем, а потом просто заигрался. Зато теперь ты можешь спокойно ехать на встречу с заказчиком, а потом, как и хотела, начать новую жизнь…. со мной.
— Гад! Так ты всё это время врал мне?! И про капсулу, и про отравление курьера! Да, ещё и затащил меня в мою же постель. Ты просто….
Павел не дал ей договорить, а крепко обхватил её и закрыл рот поцелуем.
Когдаже онипочти обессиленные, наконец, на мгновение расцепили губы, она буквально простонала:
— Ты обманул меня!
— Пусть эта фразастанет девизом на нашем семейном гербе.
И вновь был долгий поцелуй. А потом они просто стояли, тесно прижавшись друг к другу, как в финале романтического фильма. Стояли, пока Вероника вдруг не ударила Павла коленом в пах:
— Это тебе за старородящую!
* * *
Ровно через девять месяцев Пал Палыч Романов стал молодым отцом. У него родился сын Артём. А до этого из-за границы вернулись домой дочь и мама Вероники. И теперь, чтобы прокормить разросшуюся семью, Павлу приходится крутиться за двоих. Детективно-охранное агентство и мясной отдел на Сенном рынке приносят, конечно, неплохой доход, но лишних денег, как и у большинства из нас, у Романовых нет.Но, не смотря на это, Виктория и Павел стараются помогать матери троих малолетних детей из далёкой южной страны. Их отец в прошлом годубесследно пропал где-то на бескрайних просторах России.
Есть у Романовых и своя семейная тайна. Её уже много месяцев хранит в себе большая клумба рядом с их коттеджем. На этой клумбе до самых заморозков цветут бессмертники.
Но к чему же я всё это рассказал?.... Ах, да…. Мы приходим в этот мир с биркой на руке, а через какое-то время покидаем его, но уже с биркой на ноге.Всё, что между этим, и называется жизнь.А она, как известно, причудами полна.