Вербально схожее речение имеется в Вавилонском Талмуде (Bechorot 8. b); некоторые исследователи предполагали цитацию евангельских слов, скорее всего, насмешливую (см. G. Kittel und G. Friedrich, Theological Dictionary of the New Testament, Grand Rapids, 1964, p. 229), но это остается весьма гипотетичным. Во всяком случае, метафорический образ, могущий озадачить читателя, был понятен каждому жителю Палестины: соль из Мертвого моря, как отмечал еще Плиний Старший (Hist. Nat. 3, 31, 34) и как подтверждает сегодняшний опыт (см. W. L. Lane, The Gospel of Mark, 350 p. 83), имеет настолько сильную примесь гипса и других посторонних веществ, что это не только даже в нормальном случае сказывается на ее вкусе, но делает ее порой способной сделаться вообще безвкусной и заодно потерять свои консервирующие качества.
10:2 И подошли фарисеи, и спрашивали, испытывая Его: «Позволено ли мужу разводиться с женой?»
Подобные вопросы широко обсуждались тогда в школьной полемике книжников, впоследствии запечатлевшейся в талмудической литературе. В актуальной ситуации тех лет подобные темы приобретали неожиданную политическую остроту, как показала расправа над Иоанном Крестителем; не только радикальная постановка вопроса, которую мы видим в евангельском тексте, но и простая апелляция к ветхозаветным нормам звучала как опасное обличение нарушения этих норм в поведении сильных мира сего, начиная с Ирода Антипы. Отсюда акцентируемый Мк в этом вопросе момент провокации, «испытания»: кто отвечает на него, рискует либо заявить себя обличителем носителей власти и взять на себя вполне реальный риск, либо, напротив, {стр. 264} скомпрометировать себя уклончивым соглашательством (и во всяком случае отказаться от политически понимаемых полномочий Мессии).
10:4 Моисей установил разводиться.
|
|
См. Втор 24:1–4: «Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-либо противное, и напишет ей разводное свидетельство, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа; но и этот последний муж возненавидит ее и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет этот последний муж ее, взявший ее себе женою; то не может первый ее муж, отпустивший ее, снова взять ее себе женою…». Споры раввинских школ вызывала интерпретация слов «что-либо противное»: Школа Шаммая понимала их как обозначение супружеской неверности, между тем как школа Гиллеля толковала их весьма расширительно.
Разводное свидетельство
— букв. «разводная книга/книжица» (евр. [сэфэр], греч. βιβλίον, в лат. переводе Вульгаты libellum); выражение, понятное в эпоху, когда и книга, и документ имеют вид свитков различной величины. В Синодальном переводе «разводное письмо». Употреблялся еще один термин, до сих пор применяемый в иврите: [гэт] от вавилонского gittu «свидетельство, расписка».
10:5–9 Жестокосердие (греч. σκληροκαρδία, евр. [арлат лэвав])
— собственно, неотзывчивость, неподатливость сердца, его нечувствительность к велениям Бога; устойчивый оборот речи, при посредстве которого ветхозаветные тексты постоянно выражают мысль о несовершенстве Народа Божия (ср. Втор 10:16: «Итак обрежьте крайнюю плоть сердца вашего и не будьте впредь жестоковыйны», Иер 4:4: «Обрежьте себя для Господа, и снимите крайнюю плоть с сердца вашего, мужи Иуды и жители Иерусалима, чтобы гнев Мой не открылся, как огонь, и не воспылал неугасимо по причине злых наклонностей ваших» и др.)·
10:6–8 Но от начала сотворения «Бог мужчиной и женщиной создал их». [Быт 1:27]. «Потому […] будут двое единой плотью», — так что это уже не двое, но единая плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разделяет.
|
|
Единственная религиозная группа того времени, исповедовавшая сходные взгляды на недопустимость нового бра{стр. 265}ка при жизни прежней супруги, а именно, ессеи, также апеллировала к тому же тексту Книги Бытия. В т. н. Дамасском документе говорится: «Они […] уловляемы в блуд тем, что при жизни жены берут другую, но основание творения в том, что "мужчиной и женщиной создал Он их"» (Dam. IV, 20–21). Ср. J. Α. Fitzmayer, Qumran: Die Antwort. 101 Fragen zu den Schriften vom Toten Meer, Stuttgart, 1993, S. 204–213.
10:12 И если жена разведется с мужем своим.
По-видимому, неслучайно, что эта фраза налична именно у Мк, но отсутствует у Мт. Вообще говоря, ветхозаветный закон, в отличие от греческого и римского права, не оставлял места для подобной ситуации; приведенное выше начало 24 главы Второзакония предоставляет инициативу развода только мужу. Однако не следует спешить усматривать здесь, как делает ряд комментаторов, вторичное дополнение к словам Христа; в актуальном контексте тех лет вопрос о женском почине в этом деле приобретал и для Палестины, для евреев неожиданную конкретность: именно так поступила de facto Иродиада, оставив своего мужа Филиппа и выйдя за Ирода Антипу, — брак, порицание которого стало ближайшей причиной расправы над Иоанном. Но через некоторое время конкретность эта исчезла; и если Мт действительно, как есть все основания полагать, написан для палестинских иудеохристиан (ср. A. J. Saldarini, The Gospel of Matthew and Jewish-Christian Conflict in the Galilee, in: The Galilee in Late Antiquity, ed. by L. I. Levine, The Jewish Theological Seminary of America, Cambridge, Mass., 1992, p. 23–38), вполне понятно, что там отбрасывается упоминание ситуации, по иудейскому закону теоретически безусловно невозможной.
10:17 Никто не благ, только Бог единый.
|
|
Вполне понятным образом это место широко использовалось в полемике гностиков и ариан против ортодоксальной христологии. Защитники последней должны были предложить свою интерпретацию. Например, в толкованиях св. Ефрема Сирина на Диатессарон по поводу этих слов говорится: «А Сам Ты, Господи, разве не благ? […] И разве пришествие {стр. 266} Твое — не пришествие блага? "Но Я, — говорит Он, — не от Себя пришел", [ср. Ио 5:43: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» ] И разве дела Твои не благи? "Отец Мой, Который во Мне, — говорит Он, — творит дела эти"» [ср. Ио 5:36: «…ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня», 10:38: «а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» и др.]. У византийского автора XI в. Феофилакта Болгарского мы читаем в толковании на это место: «А почему Христос отвечал ему так: "никто не благ"? Потому что тот подошел ко Христу как к простому человеку и как к одному из многих учителей. Христос как бы так говорит: если ты почитаешь Меня благим, то в сравнении с Богом ни один человек не благ […]. Кроме того […] Господь дает ему и другой урок: если он хочет с кем-то беседовать, то говорить он должен без лести, а корень и источник благости знать один — Бога […]» (Благовестник. Толкование на святые Евангелия блаж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, СПб., б. г., с. 228.
10:25 Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Небесное.
Попытки придать образу внешнюю правдоподобность, истолковав «верблюда» как верблюжий волос или «игольное ушко» как особенно низкий и тесный проход в стене Иерусалима, в наше время оставлены. Иисус употребил резкую, драстическую гиперболу, то ли взятую из фольклорного обихода, то ли созданную тут же, на глазах у слушателей. Сходные гиперболы весьма нередки в талмудической литературе, входя в систему учительной стратегии: они должны своей неожиданностью пробуждать утомляющиеся умы учеников.
10:51 Раввуни
— форма обращения, встречающаяся не только в Евангелии от Иоанна 20:16, но также во фрагментах палестинских таргумов, т. е. арамейских переложений библейских текстов, найденных около столетия тому назад в Каирской генизе (см. Genisa Ms С Gen 32, 19; Ms Ε, Gen 39, 7; ср. Ρ. Naumann, Targum. Вгuске zwischen den Testamenten I, Konstanz, 1991, S. 21–22).
11:1 Виффаггия и Вифания.
Два ближайшие селения при подходе к Иерусалиму по дороге от Иерихона. Вифания привлекает к себе в последние десятилетия особый интерес археологов; помимо несом{стр. 267}ненных следов очень раннего христианского культа, как кажется, имевшего иудеохристианские черты, ставится вопрос о ессейском поселении. Ср. В. Pixner, Bethanien bei Jerusalem — eine Essener-Siedlung, in: B. Pixner, Wege des Messias und Statten der Urkirche, 2. Aufl., Gie?en, 1994, S. 208–218; R. Riesner, Essenerund Urgemeinde in Jerusalem, 2. Aufl., 1998, S. 105.
Масличная гора. См. ниже к 13:3.
11:2 На которого еще не садился никто из людей.
Это делает его ритуально пригодным для сакрального употребления (ср. Чис 19:2; Втор 21:3); с этим же мистическим принципом связано и Девственное Зачатие, и погребение в гробнице, где еще не был никто погребен (Лк 23:53).
11:9–10 Осанна (евр. {[aннa YHWH] hошиа нна})
— букв. «[о, Господи,] спаси же!» Такое восклицание было принято при вступлении праздничного шествия во Храм. Общий контекст этого и последующего восклицания «Благословен, Кто приходит во имя Господне» дает Пс. 117/118:25–26, вообще особенно важный для круга мессианской символики (ср. ниже примечание к 12:10–11); в нем одно за другим следуют два схожих и особо эмфатических восклицания, каждое из которых в еврейском молитвенном обиходе может быть повторяемо по два раза, — «О, Господи, спаси же! О, Господи, помоги же!». Впрочем, уже в новозаветные времена и даже ранее лексема «осанна» ввиду своего культового употребления могла трансформироваться в живом народном восприятии из мольбы о спасении в славословящий возглас (ср. R. Н. Gundry, The Use of the Old Testament in St. Matthew's Gospel, Novum Test. Suppl. 18, Leiden, 1967, p. 40–43). Мидраш к тому же псалму (Midrash Tehillim 118) повествует о свойственных Иерусалиму как цели паломничества обычаях хорового ритуального обмена возгласами, когда на возглас жителей Иерусалима: «О, Господи, спаси же!» — паломникам полагалось отвечать: «О, Господи, помоги же!», — а на следующий возглас: «Благословен, кто приходит во имя Господне!» — звучал возглас паломников: «Благословляем вас из Дома Господня!» (ср. D. {стр. 268} Flusser, Jesus, Rowohlts Monographien 140, 1968, S. 140, Anm. 186). Поэтому при всей исключительности данной ситуации, обусловленной верой в наступление мессианского времени, необходимо ощущать обрядовую и как бы литургическую упорядоченность поведения народа, укорененность форм этого поведения в еврейской традиции. Недаром оба возгласа, приводимые в Евангелиях, — «осанна [в вышних]!» и «благословен Грядый во имя Господне!» — не позже чем с VII в. нашли себе место в самом средоточии христианских литургических чинопоследований (см. G. Podhradsky, Lexikon der Liturgie, Innsbruck-Wien-Munchen, 1967, S. 339.
«Благословенно царство отца нашего Давида, что приходит к нам!» Приветствие, которое не могло не быть крайне опасным в оккупированной стране, живущей мечтами об избавлении от власти римлян и о возврате к счастливым временам династии Давида. (В этой связи стоит вспомнить, что псалом 117/118, из которого взяты оба предыдущих возгласа, содержит в стихах 10–13 выразительнейшее описание победы героя над «народами», т. е. [гойим] «язычниками»). Весь эпизод Входа в Иерусалим находится в остром напряжении между двумя смысловыми полюсами. С одной стороны, ритуально маркированное торжественное вступление мессианской фигуры в столицу Давида не могло не иметь совершенно определенных политических коннотаций. Именно оно делает понятным и обвинение в крамоле, с которым Синедрион отдает Иисуса на суд Пилата, и надпись «Царь Иудейский» над головой Распятого. В этой связи трудно не вспомнить загадочного и спорного свидетельства, содержащегося в славянской версии «Иудейской войны» Иосифа Флавия (Иосипа Евреина о полонении Иерусалима, II, 9). В греческой версии оно отсутствует, а его связь с арамейской авторской версией остается совершенно недоказуемой гипотезой; очевидно, как кажется, одно, — оно не может быть христианской (а пожалуй, и еврейской) подделкой какой бы то ни было более поздней эпохи, когда накаленная атмосфера кануна войны с Римом перестала быть вообразимой, а Иисус Христос ассоциировался (и для христиан, и для евреев) с чем угодно, только не с надеждой на независимость Израиля. В славянской версии рассказывается, что от Иисуса (не {стр. 269} названного по имени и описанного в очень сильных, но несколько амбивалентных выражениях, с подчеркиванием чудотворения, но и пренебрежения ветхозаветными ритуальными нормами) не только ожидали освобождения «колен Иудейских от римских рук», но даже присылали к Нему гонцов с весьма конкретным предложением немедленно брать город, перебить римлян и начать Свое царствование (да, вшед в град, избьет воя римския и Пилата и цесарствует над сими). Страх иудейских старейшин перед возможной политической катастрофой предстает в упомянутом тексте как весьма важная причина, наряду с другими мотивами побуждающая их к доносительству перед Пилатом (мы немощни и слаби есмы противити ся римленом, якоже и лук напряжен. Да шедше взвестим Пилату […] еда когда услышит от инех, имениа лишени будем…). Мы не видим возможности согласиться с точкой зрения Б. Г. Деревенского (Иисус Христос в документах истории, 2-е изд., СПб. 1999, с. 131–132), усматривающего в соответственных пассажах славянской версии нормальное проявление средневековой юдофобии: разумеется, старейшины предстают в неблаговидной роли, однако их побуждают к этой роли отнюдь не какие-то «богоубийственные» аффекты, а совершенно понятное, хотя и не очень возвышенное желание избежать конфронтации с римским оккупационным порядком. Да, конечно, нечто отдаленно похожее можно было прочесть в Ио 11:48; однако нетрудно убедиться, что средневековая экзегеза отнюдь не проявляла чуткости к этому свидетельству и стремилась так перетолковать его, чтобы мотив страха перед римлянами выступал как неловкий предлог, прикрывающий «наглость» старейшин, по выражению знаменитого византийского экзегета XI в. блаж. Феофилакта Болгарского. У последнего мы читаем замечание к Ио 11:48: «Так говорили они с лукавством. […] Они выставляют на вид общую опасность, возбуждая народ против Христа как будущего виновника погибели их» (Св. Евангелие от Иоанна с толкованием Бл. Феофилакта, архиепископа Болгарского, М., 1996, с. 434). Надо сказать, что славянская версия Иосифа Флавия упоминает чуть позже «зависть» законников; однако это краткое упоминание в сравнении с вышеприведенным рассуждением о необходимости не ссориться с {стр. 270} римлянами выглядит довольно невыразительным и отнюдь не несет в себе эмфазы, предполагаемой подходом Б. Г. Деревенского (притом оно так неловко введено в текст, что как раз в нем можно было бы увидеть интерполяцию, навеянную экзегетикой и гимнографией). Повторим еще раз: мы не настаиваем на авторстве Иосифа Флавия, на связи с арамейской версией, — но в в этих текстах ощущается отголосок реальной ситуации того исторического момента, ставший непонятным уже через несколько поколений, не говоря уже о средневековом восприятии. Заметим, что довольно лапидарный рассказ славянской версии трудно соотносится с последовательностью событий в Евангелиях, что создает проблемы, но, как кажется, дополнительно опровергает гипотезу позднейшей фальсификации (которая как раз отталкивалась бы от евангельских текстов). — С другой стороны, именно на таком историческом фоне политических страстей особенно важно, что семиотика Входа в Иерусалим решительно противоречит милитаристически-победительному пониманию прихода мессианского времени: Царь въезжает в Свой город не на боевом коне, но на мирном осленке (по Мф 21:7 на ослице и осленке), во исполнение ветхозаветного пророчества: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима; се Царь твой грядет к тебе, […] кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной. […] И Он возвестит мир народам…» (Зах 9:9–10). При этом в самой готовности, с которой неизвестные владельцы осленка, кто бы они ни были, тотчас же соглашаются его предоставить, сказывается взволнованное настроение горожан, повсеместно ожидающих великих событий.
11:11 И вступил Он в Иерусалим, во Храм.
Путь через восточные ворота, от Масличной горы и долины Кидрона, вводил непосредственно в ограду Храма.
11:15 Столы менял.
В казну Храма принимались только монеты особой (тирской) чеканки, никоим образом не римские и не греческие; размен монет по довольно специфической таксе составлял важнейший источник доходов околохрамовой «мафии». И Ориген, и бл. Иероним интерпретировали эпизод изгнания торгующих и {стр. 271} менял как увещание против будущих корыстных злоупотреблений внутри Церкви. С другой стороны, изгнание менял входит, согласно Ветхому Завету, в число знамений мессианского времени. Заключительные слова Книги Захарии (14:21), читаемые в Синодальном переводе: «…И не будет более ни одного Хананея ([кенаани]) в доме Господа Саваофа в тот день», — могут иметь также значение: «И не будет более ни одного торгующего в доме Господа…». В целом ряде ветхозаветных текстов лексема [кенаани] заведомо означает торговца (этимологически торговца пурпуром, затем торговца вообще, см. L. Koehler et W. Baumgartner, Lexicon in Veteris Testamenti libros, Leiden, 1985, p. 444–445). Именно из такого понимания исходят наиболее авторитетные современные переводы; а если иметь в виду особую важность именно Книги Захарии для непосредственно предшествующего эпизода въезда в Иерусалим (см. выше к 11:9–10), понимание это представляется оправданным и в экзегетическом отношении. Ср. также: J. J. Petuchowski, Feiertage des Herrn. Die Welt der judischen Feste und Вrauсhе, Freiburg-Basel-Wien, 1984, S. 63.
11:17 Дом молитвы […] притон разбойничий.
Возможна арамейская игра созвучий: [цлута] «молитва», [листим] (от греч. λησταί) «разбойники».
11:27 Первосвященники, книжники и старейшины.
Встречающиеся в современной «гиперкритической» (около)научной литературе сомнения относительно возможности для первосвященника действовать совместно с (фарисейскими) книжниками и старейшинами (ср. Н. Macoby, The Myth-Maker: Paul and the Invention of Christianity, San Francisco, 1986, p. 8) исчерпывающе опровергаются свидетельствами источников, прежде всего Иосифа Флавия (Bell. II, 17, 3; Vita 5. 38–39 и др.). Ср. S. Mason, Flavius Josephus und das Neue Testament, Tubingen-Basel, 2000, S. 199–200).
12:1–9 Виноградник — символ Израиля как Народа Божия. Этот образ развивается в ряде ветхозаветных текстов, например, в Пс. 79/80:9–16:
«Из Египта перенес Ты виноградную лозу,
изгнал народы, и укоренил ее,
расчистил для нее место,
и утвердил корни ее,
и она наполнила землю;
горы покрылись тенью ее,
и ветви ее, как кедры Божьи. […]
Боже сил! Обратись же,
призри с небес, и воззри,
и посети виноград сей,
охрани то, что насадила десница Твоя…»
Но особенно важна для понимания нижеследующих слов Христа грозная притча о винограднике Ис 5:1–5, имеющая своей темой недостоинство Народа Божия и возможность для него утратить свое избранничество:
«У Возлюбленного моего был виноградник,
на вершине утучненного холма.
И Он обнес его оградою, и очистил его от камней,
и насадил в нем отборные лозы виноградные,
и построил башню посреди него,
и выкопал в нем давильню,
и ожидал, что принесет он гроздья добрые, —
а тот принес дикие ягоды!
И ныне, жители Иерусалима
и мужи иудейские,
рассудите Меня
с виноградником Моим!
Что еще надлежало сделать для виноградника Моего,
чего Я не сделал ему?
Почему, когда Я ожидал, что принесет он гроздья добрые,
принес он дикие ягоды?
Итак, Я скажу вам,
что сделаю Я с виноградником Моим…», —
далее рисуется картина кар, ожидающих неверный виноградник. Затем следует разъяснение иносказания (5:7): «Виноградник Господа Сил есть дом Израилев, и мужи иудейские — любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот — кровопролитие; ждал правды, и вот — вопль». Очень интересную параллель евангельской притче о винограднике представляет собой недавно опубликованный кумранский текст 4 Q500/1. Ср. G. J. Brooke, 4 Q500 1 and the Use of Scripture in the Parable of Vineyard, Dead See Scrolls 2, 1995, p. 268–294.
Обнес его оградой.
Закон, отделяющий Израиль от язычников.
Выкопал в нем давильню, и построил сторожевую башню.
Цитата из только что процитированных слов Ис 5:2. Святоотеческая экзегеза склонна была отождествлять давильню с алтарем, а сторожевую башню — с Храмом.
Сдал его внаем виноградарям.
Именно виноградари — существенно новый смысловой момент: в притче Исайи речь шла о Хозяине виноградника и о неверности самого виноградника, а здесь виновны в неверности оказываются арендаторы. Кто они? Очевидно, носители светской и духовной власти в «доме Израилеве». Здесь одновременно и сходство, и различие с ветхозаветным образцом: речь идет не о грехах Израиля, но о ложном направлении авторитетного учительства.
Раб (Божий) — обычное обозначение пророка. Святоотеческая экзегеза стремилась отождествить повторяемый акт высылания рабов с различными поколениями пророков.
12:10–11 Камень, что отвергли строители, / он и лег во главу угла; / от Господа совершилось сие, / И дивно в очах наших.
Цитируемый здесь псалом 117/118, 22–23 был в эту эпоху предметом мессианских интерпретаций (особенно ст. 25–26, ср. выше примечание к Мк 11:9–10). Ср. J. Jeremias, The Eucharistie Words of Jesus, London, 1990, p. 256–262. О раввинской экзегезе, отождествлявшей камень, отвергнутый строителями и легший во главу угла, с Мессией (а также с Авраамом и Давидом) см. Н. Strack und Р. Billerbeck, Kommentar zum {стр. 274} Neuen Testament aus Talmud und Midrasch, Bd. I, Munchen, 1922, S 875–876.
12:13–14 Приверженцы Ирода — что особенно важно для понимания последующего эпизода, наиболее активные пособники римских оккупантов. Фарисеям, напротив, свойственно было скорее стремиться к освобождению от язычников; но они едины со сторонниками Ирода в стремлении перевести разговор на политические темы.
Позволительно ли вносить подать кесарю, или нет?
Вопрос о допустимости выплаты налогов языческой Римской державе — очень острый: задающие вопрос хотят, чтобы Иисус скомпрометировал себя либо перед оккупационными властями, либо перед страдающим от оккупации народом. Мы можем ощутить болезненность проблемы, обратившись к словам, которые Иосиф Флавий вкладывает в уста Иуда Гауланита: «Платить подать есть не что иное, как ясно признать себя рабами» (Antiqu. Iud. XVIII, 1).
12:15 Принесите Мне динарий.
Религиозный аспект проблемы был осложнен тем, что крупная римская монета несла на себе языческие изображения, эмблемы и надписи, связанные с языческими культами и прежде всего с культом императора, т. е. являла собой как бы идола в миниатюре и постольку (для иудея) источник ритуальной скверны. Ни у Иисуса, ни у Его учеников, людей неимущих, такой монеты нет; зато у спрашивающих она, как выясняется, есть. Единожды позволив себе нравственно и ритуально сомнительное прикосновение к ней, они в этом же акте взяли себе право и обязанность платить подать.
12:16 Чье имя.
На сохранившихся динариях Тиберия стоит надпись: на аверсе — Ti[berius] Caesar divi Aug[usti] f[ilius] Augustus («Тиберий Цезарь, сын божественного Августа, Август»), на реверсе — Pontif[ex] Maxim[us] («Великий Понтифик»).
12:17 Отдавайте кесарево — кесарю, а Божие — Богу.
Состоятельная верхушка иудейского общества уже осквернила себя прикосновением к динарию с языческими изображением и надписью {стр. 275} римского императора (см. выше примечание к 12:15); выбор в пользу экономических благ, обеспечиваемых римским порядком, уже сделан каждым, кто имеет у себя подобные монеты, и подать — плата за эти блага. Рим дал динарий, Рим вправе потребовать его назад. Но если на монете отчеканено изображение императора, на человеческой личности отчеканены образ и подобие Бога (см. Быт 1:26–27); личная совесть человека может и должна принадлежать только Богу. Этим вводится заповедь внутренней, духовной свободы, исполнение которой в принципе совместимо с лояльностью по отношению к внешней, светской власти.
12:18 Подходят к Нему и саддукеи, те, что говорят, будто Воскресения нет.
Для саддукеев, представителей околохрамовой элиты, характерно (в резком контрасте с фарисеями) полное отрицание вероучительного авторитета Предания (того, что в еврейской традиции обозначается как «изустная Тора»). Постольку, поскольку ветхозаветное Писание не содержит однозначных текстов, которые на вербальном уровне говорили бы о воскресении мертвых, соответствующий вероучительный тезис отвергался ими (ср. Ios. Flav. Bell. 2, 8, 14, Ant. 18, 1, 4). Это важный пункт, в котором фарисеи были доктринально ближе начальному христианству, чем саддукеи.
12:19 Моисей написал для нас.
Ср. Втор 25:5–6: «Если братья живут вместе, и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жену, и жить с нею. И первенец, которого она родит, останется с именем его умершего брата, чтобы имя его не изгладилось в Израиле».
Восставит семя брату своему.
Характерный оборот восходит в Быт 38:8: «Войди к жене брата твоего, женись на ней […] и восставь семя брату твоему». Ср. также Быт 4:25, где в переводе Септуагинты употреблен тот же оборот έξανίσταναι σπέρμα.
12:25 Когда люди воскреснут из мертвых, они не женятся и не выходят замуж.
«Вы, говорит, не разумеете, о каком воскресении говорится в Писании: вы думаете, что в воскресении будет такое же {стр. 276} состояние, как ныне; нет, не так. […] По воскресении […] состояние воскресших будет не чувственное, но богоподобное, и образ жизни ангельский. Ибо мы уже не будем подлежать тлению, но будем жить вечно; а по этой причине и брак уничтожится. Ныне брак существует по причине смертности, чтобы, поддерживаясь преемством рода, мы не изгибли. Но тогда […] люди будут существовать без посредства брака, никогда не умалятся в числе и пребудут всегда без убыли». (Благовестник. Толкование на святые Евангелия блаж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, СПб., б. г., с. 241).
Как ангелы на небесах.
Ср. рассуждение Филона Александрийского о равноангельности Авраама: «Оставив смертное, Авраам привит был ко древу закона Божия, принес плод нетления и соделался равным ангелам» (De sacrificio Abel et Cain 2). Отсутствие надобности в браке для ангелов специально обсуждается в 1 Книге Еноха 15, где изображено, как Господь укоряет ангелов, вступавших в брак с дочерьми человеческими (как это упомянуто в Быт 6:2): «…Ведь вы были духовны, святы, имели жизнь вечную, но соделались нечисты через женщин, и зачали детей через кровь плоти. […] А прежде вы были духовны, имея жизнь вечную и бессмертную во все роды мира» (I Enoch 15, 4.7, The Apocryphal Old Testament ed. by H. F. D. Sparks, Oxford, 1987, pp. 203–204).
12:26 В Книге Моисея. Имеется в виду Исх 3:6.
12:27 Он есть Бог не мертвых, но живых.
Ср. 4 Макк 7:19: «…Для Бога не умирают, как праотцы наши Авраам, Исаак, Иаков»; там же, 16:25: «…Зная, что по действию Бога (δώ τον θεόν) умершие живы для Бога, как Авраам, Исаак, Иаков и все праотцы».
12:29–30 Слушай, Израиль! Господь, Бог наш, есть Господь единый; и возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумением твоим, и всей силой твоей. Эти слова Втор 6:4–5 составляют центральнейшую молитву ветхозаветной веры, которую благочестивый еврей произносит несколько раз на дню и которую ему рекомендуется читать перед {стр. 277} смертью, в особенности перед смертью мученической. Чтение этой молитвы называется в еврейской традиции «принятием ига Царства Небесного».
12:35–37 Как могут книжники говорить, будто Христос есть Сын Давида?
Вопрос о том, является ли адекватным обозначением трансцендентного достоинства Христа (Мессии) династический по своему смыслу титул «Сын Давида», находится в контексте спора между политической и мистико-эсхатологической концепцией мессианства.
Сказал Господь Господу моему: воссядь по правую руку Мою, доколе положу врагов Твоих под ноги Твои.
Цитата из Пс 109/110:1, связанного с протомессианской топикой. Этот же псалом напряженно обсуждался в Кумранских кругах (ср. J. Maier u. К. Schubert, Die Qumran-Essener: Texte der Schriftrollen und Lebensbid der Gemeinde, Мunсhеn-Basel, 1973, S. 121).
12:41 Народ кладет в сокровищницу медные деньги.
В Мишне (Shekalim VI, 5) сообщается о стоявших в храмовом Дворе Женщин тринадцати урнах в форме труб, в которые вкладывали пожертвования.
12:42 Две лепты, что составляет один кодрант.
Лепта — самая незначительная бронзовая монетка, так что пожертвование вдовы составило менее шестидесятой доли среднего дневного заработка наемного рабочего. Для Евангелия от Марка характерна ориентация на читателя, для которого понятнее, что такое кодрант, нежели что такое лепта, иначе говоря, римская денежная система привычнее какой-либо иной. Ср. место у Плутарха, писавшего для греков, где, напротив, объясняется, что такое кодрант (Cic. 29, 5). Такие обороты увеличивают вероятность того, что Мк действительно писал для римской общины. — То обстоятельство, что скудная сумма, которую могла пожертвовать вдова, состояла все-таки в счете на лепты из двух монеток, усиливает масштаб ее жертвы: она вполне могла бы исполнить свой религиозный долг, положив одну лепту и оставив себе другую, — но она безоглядно пожертвовала обе.
12:44 Она от скудости своей пожертвовала все, что имела и чем жила.
Сходный мотив появляется в одном мидраше: священник, отвергший скудное пожертвование бедной женщины, слышит во сне голос: «Не презирай ее, она пожертвовала все равно, что жизнь свою» (Leviticus Rabba III, 107а). В евангельском контексте мотив этот получает невысказанный, но ощутимый дополнительный смысл: ученики Христа должны научиться по примеру убогой вдовы быть готовыми отдать все и всем пожертвовать.
13:1 Каковы камни и каковы строения!
Великолепный вид, который приобрел Храм после строительных работ в царствование Ирода, неоднократно отмечается источниками. В Вавилонском Талмуде дважды повторено такое присловье: «Кто не видел строений Ирода, не видел красоты» (Baba Batra 4. a; Ta'anit 23а).
Этими словами вводится эсхатологический раздел, привычно обозначаемый в узусе мировой науки как «малый апокалипсис» и занимающий всю 13-ю главу (ср. Мт 24:1–44; Лк 21:5–36). Очевидно особое значение, которое это место приобретало для эсхатологии начального христианства, в особенности после гибели Иерусалима и Храма в 70 г.
13:2 Не останется здесь камня на камне.
Именно это предсказание, буквально исполнившееся четыре десятилетия спустя, в 70 г., когда Храм и город Иерусалим были разрушены войсками Веспасиана, могло дать формальный юридический повод для обвинения перед иудейским судом (ср. ниже 14:56–58, 15:29).
13:3 Когда сидел Он на Масличной горе.
Это же положение тела описано в Мт 5:1 для Нагорной проповеди. Внешнее сходство отнюдь не случайно: в обоих случаях гора, напоминая о Синае как локусе откровения, одновременно символически заменяет престол учительства, кресло, на которое садится наставник для произнесения особенно важной проповеди (евр. [киссэ], греч. καθέδρα, лат. cathedra, откуда наше «кафедра»).
Масличная гора — то же, что Елеонская гора: холм по ту сторону {стр. 279} русла Кидрона, над Гефсиманией. От него открывается наилучший вид на восточную часть Иерусалима, прежде всего на то место, на котором некогда стоял Храм, а в наше время стоит т. н. Омарова мечеть (Куббат ас-Сахра). В пророчестве Зах 14:3–4 этот холм выступает как место присутствия Бога в эсхатологической битве: «…Тогда выступит Господь и ополчится против этих народов, как ополчился в день брани. И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая пред лицем Иерусалима к востоку…».
13:8 Все это — начало родовых мук.
«Родовые муки», предшествующие конечной победе Мессии ([хавлей маши'ах]) — очень характерная и выразительная метафора еврейской эсхатологии.
13:9 Бичевание в синагогах.
Речь идет об одном из законодательных установлений синагогальной жизни, действие которого испытал на себе, в числе других, апостол Павел (2 Кор 11:24). Бич должен был состоять из ремня, разделенного на 4 плети, с которыми для увеличения силы удара были сплетены другие, более тонкие плети (см. ТВ Makkoth 23а). Относительная умеренность вносилась библейским ограничением числа ударов — до сорока (Втор 25:2–3), на практике — до тридцати девяти (поскольку исполнители могут ошибиться в счете и погрешить против Торы); именно поэтому Павел говорит в цитированном выше месте о «сорока ударах без одного» (полагалось наносить 13 ударов по груди, 26 — по спине).
13:14 «Мерзость опустошения».
Это словосочетание, восходящее к Дан 9:27, 11:31, 12:11, традиционно переводилось как «мерзость запустения» и вошло в искаженном смысле в идиоматику современно русского языка (по словарю Д. Н. Ушакова «состояние полного опустошения, разорения», см. т. II, М., 1938, стб. 185–186, с примером: «В доме была мерзость запустения»); это побудило нас дать иной вариант. Оборот должен быть понят следующим образом: осквернение святыни, делающее в будущем неизбежным ее опустошение как возмездие (т. е. не «опустошение» производит «мерзость», {стр. 280} но, напротив, «мерзость», осквернение святыни, делает неизбежным ее «опустошение»). В I Книге Маккавеев выражение эксплицитно отнесено к языческому алтарю, водруженному под конец 167 г. до н. э. Антиохом IV Епифаном в Иерусалимском Храме, на котором, между прочим, приносили в жертву свиней: «В пятнадцатый день Хаслева, сто сорок пятого года, устроили на жертвеннике мерзость опустошения» (1:54, ср. 3:59, 6:7). Уже святоотеческая экзегеза связывала с этим выражением в евангельском контексте те или иные демарши римлян, навязывавших Иерусалиму и специально Храму присутствие атрибутов своего язычества. В 40 г. Калигула вознамерился поставить в Иерусалимском Храме свою собственную культовую статую (см. Philo, Legatio ad Gaium; Joseph. Flav. Antiquitates XVIII, 8, 2–9). Это намерение не было осуществлено. Во время войны с римлянами зилоты («ревнители»), т. е. повстанцы, желавшие вести до последнего священную войну против язычников, оккупировали Храм и завели свои порядки, несовместимые с храмовыми уставами: нарушалась неприкосновенность сокровенного святилища (т. н. Святая Святых), в Храме происходили убийства, наконец, произошло шутовское поставление Первосвященника (Joseph. Flav. Bellum Judaicum IV, 3, 7. 3, 10. 5, 4. 3, 6–8).
Воздвигнутую.
Перевод в согласии с нормами русской грамматики; но надо иметь в виду, что в подлиннике на этом месте имеется примечательный грамматический анаколуф — существительное βδέλυγμα «мерзость», по-гречески среднего рода, сопровождается причастной формой мужского рода ('εστηκότα). Это не может быть случайным, но истолкование смысла анаколуфа зависит от того, как именно мы идентифицируем самое «мерзость». Впрочем, и статуя Калигулы, и самозванный Первосвященник — образы мужские.
Те, кто в Иудее, пусть бегут в горы.
Церковный историк Евсевий рассказывает: «Еще перед войной народу Церкви Иерусалимской было поведено в пророчестве, открытом людям, достойным его, — уйти из города и ждать в городе Переи по имени Пелла. Туда и отправились из Иерусалима те, кто веровал во Христа» (Historie Ecclesiastica III, 5, 3). Сходное сообщение у Епифания Кипрского:·«Когда городу предстояло быть взятым римлянами, всем ученикам {стр. 281} было внушено ангелом оставить город» (De mensuris et ponderibus 15, ср. Irenaeus Adversus haereses 29, 7).
13:22 Знамения и чудеса (σημεία και τέρατα, евр. [отот умофетим]
— характерное библейское словосочетание, многократно встречающееся в ВЗ.
13:24–25 Солнце померкнет… Ср. Ис. 13:10; 34:4; Иез. 32:7–8; Иоиль 2:10, 31; 3:15.
13:30 Поколение это (γενεά, ср. евр. [дор])