— Мы все об этом знаем. Это были браться Уэсли. У вас крепкий желудок, молодой человек? Конечно, я мог бы оставить бар, чтобы вам помочь, но тогда пришлось бы разбудить мою жену, чтобы начать утреннюю смену для шахтеров. Они приходят сюда на ранний завтрак.
Мокрист понял невысказанное требование, передал трактирщику разумную сумму и последовал за ним в лес. Это часть леса оказалась довольно привлекательной, не слишком темной, как раз то место, которое вы выбрали бы для пикника, но когда они прошли дальше, Мокрист понял, что что бы ни ожидало их в дальнейшем, это будет точно не пикник.
В нескольких минутах ходьбы от трактира деревья были лишены листьев, повсюду валялись в беспорядке куски дерева, и куски кузнечного горна торчали из стволов. А еще здесь были фрагменты разрушенного котла, некоторые из них так глубоко ушли в могучие дубы, что Мокрист не мог их вытащить. Дымка на поляне заставила его почувствовать, как по спине бегут мурашки.
Он глубоко вздохнул и спросил:
— Что случилось с телами, мистер Праотец?
— О, да, сэр. Они в моем подвале, там довольно холодно. Они в ведре, небольшом таком ведре. Это были два брата, крепкие парни. Горн был поумнее, а Джед … кузнецом. Хотя, в ведре я не смогу распознать, где чьи куски. Джед как-то похвастался, что построит локомотив, и, говоря по-правде, он был хорошим кузнецом, но что он там смыслил в локомотивах мне трудно даже представить. Но он считал, что сможет это сделать, и все товарищи его подзуживали.
Он замялся на мгновение и добавил:
— Я был первым, кто сюда добрался, тут почти все было в тумане, и мне это совсем не понравилось. Все было липким и горячим, аж блевать тянуло. И это все, сэр. Что тут еще скажешь?
Мокрист взглянул вверх и спровил:
— Там, на дереве, что, действительно наковальня?
Трактирщик уставился на него, потом поднял взгляд на дерево и сказал:
— А у тебя глаз наметанный, да? Вообще говоря, наковальня всегда была на земле, но взрыв был очень мощный.
Мокрист оживился, насколько смог.
— Спасибо, мистер Праотец, - сказал он. – Очень скоро здесь будет полным-полно журналистов, которые захотят на все это поглазеть, я сожалею об этом, но они налетят, как мухи.
— Все в порядке, сэр. Для бизнеса хорошо. Журналисты пьют вдвое больше, чем кто угодно другой, и вдвое дольше. Они были тут, когда обрушилась шахта, и они впитывали ликер, как губка. - Мистер Праотец потер руки в предвкушении.
На самом деле, было уже около девяти утра, когда начали появляться журналисты. Возглавлял их стаю Отто Шрик из «Анк-Морпорк Таймс», который всегда оказывался на месте происшествия первым[51].
Что касается остальных разбойников пера, то они пребывали во взаимном непонимании, и каждый ожидал, что другие расскажут ему, что происходит.
Мистер Пратоец целеустремленно богател на бутербродах с беконом, пока его жена жарила яичницу и обязательные чипсы.
Мокрист взял слово и заявил, что, хотя железная дорога не замешана в катастрофе, ее владельцы намерены лично осмотреть место происшествия, и что он готов ответить на вопросы.
К тому времени, как прибыли Гарри Король, Симнел и Громобой, Мокрист успел понаблюдать, как праотец осторожено взвинчивает цены на пиво, а его трактир постепенно заполняется посетителями со всей Равнины Сто.
Мокрист успел выяснить у миссис Праотец, что старушку мать погибших братьев сейчас утешают друзья в ее доме, в паре минут ходьбы от трактира, но он был достаточно осторожен, чтобы проследить, чтобы никому из журналистов не сказали об этом ни слова, как и о текущем месте пребывания братьев Уэсли. И он вдруг понял, что это была самая разумная и гуманная вещь, которую можно было предпринять: некоторые из журналистов принадлежат к той породе людей, кто обязательно скажет что-нибудь вроде: «Ну, миссис Уэсли, что вы почувствовали, когда узнали, что оба ваших сына расплавились?»
Когда представители прессы ухватились за новоприбывших, Мокрист, как настоящий гроссмейстер, предпринял все усилия, чтобы уберечь своего короля, которым был сэр Гарри Король, от бестактных вопросов, и вместо этого пустил в ход своего сияющего рыцаря, мистера Дика Симнела. Он многому учился у мистера Симнела. Он встречал лицом вопросы типа: «Что вы скажете людям, которые думают, что, в конце концов, горячий пар убьет их всех?»
— Я не знаю, сэр, - отвечал Дик. – Я ни разу не встречал человека, который бы так думал. Пар очень опасен, если не уметь с ним обращаться, и мне очень жаль бедных мальчиков.
— Я слышал, ваш собственный локомотив убил кого-то позапрошлой ночью, - сказал Хардвик из «Псевдополис Дейли Пресс». – Что вы на это скажете, мистер Симнел?
Прежде чем Дик успел заговорить, Громобой обрушился на них, как судья, и сказал:
— Лицо, о котором вы спрашиваете, явно пыталось совершить диверсию по отношению к локомотиву, и мы действительно сожалеем о том фатальном обстоятельстве, что он находился там, где не должен был находиться, и делал то, чего не должен был делать. Очевидно, он проник в ангар через световой люк, что явно демонстрирует, что честные дела не предусматривались в его замысле. Увы, он сам послужил причиной своей смерти.
— А как насчет мистера Симнела-старшего? – сказал Хардвик. – Он тоже сам был виноват в своей смерти?
Симнел снова взял слово:
— Все дело в том, что к пару нужно относиться с уважением. Я понял это на горьком опыте – со смертью отца. Поэтому я измеряю, проверяю, и опять измеряю - снова и снова. Все дело в маленьких числах. Все дело в аккуратности. Все дело в знаниях. У пара свои правила. В конце концов, мы называем это ожившим паром неспроста. В неподходящих руках он опасен, но мои руки, сэр, провели кучу времени, строя котлы и стационарные двигатели, просто чтобы выяснить, насколько далеко можно зайти. И в основном это значило прятаться за каменной стеной, покуда куски механизмов пролетают над головой. Если тебе повезет, на ошибках можно научиться, и я пытался делать ошибки, просто чтобы понять, как и что работает. Может, сейчас не самый подходящий момент для этих слов, но перед лицом такой силы нужно быть умным, сообразительным и еще - скромным. Нужно думать о самых мелких деталях. Нужно делать заметки и учиться, и тогда, только тогда пар станет твоим другом. Как Железная Герда, вы ведь все ее видели? Да, мисс?
Мокрист узнал Сахариссу Крипслок, которая спросила:
— Вы говорите о своем локомотиве с такой заботой, мистер Симнел, и потому я не могу не спросить, есть ли у вас возлюбленная?
Из толпы послышались смешки, но Симнел даже глазом не моргнул:
— О, спасибо за вопрос, и да – одна молодая леди очень добра ко мне.
Симнелл развернулся к следующему размахивающему блокнотом:
— Да, сэр?
— Гриво, сэр, Гриво Джонсон из Большой капустной газеты. Собираетесь ли вы поделиться знаниями с другими строителями машин? Это могло бы спасти много жизней.
Симнел взглянул на Мокриста, а Мокрист взглянул на Гарри Короля, который, в свою очередь, приподнял бровь, что, как было известно Мокристу, можно было считать согласием.
Симнел тоже знал это и уловил сигнал. Он сказал:
— О, да, сэр, мы так и поступим. По крайней мере, основы, безопасность и так далее. Но не бесплатно. Исследования и усовершенствования должны иметь цену. Но я возьму подмастерьев, покажу им, как все устроено и как сделать работу безопасной. В сущности, мы планируем создать регулярные курсы – Железнодорожную Академию – если можно так сказать, - по мере того, как он говорил, улыбка его блекла. - Конечно, я сожалею об этих пареньках, сэр, но учеба тяжела, а неудача может стоить жизни. Меньше всего на свете я хочу, чтобы что-то подобное произошло еще раз, поэтому все следует делать по правилам – не скупясь и не халтуря.
Мистер Симнел снова победил. Прессе нелегко справиться с непосредственным человеком. Прямолинейность на его лице просто обезоруживает их, и возможно – думал Мокрист – даже заставляет их стремиться стать лучше. В нем нет ли капли политики, и это их завораживает.