Одним ранним утром в равнинном городе Малый Отек, когда проливной дождь молотил по крыше времянки, Мокрист отдернул брезент и отпер дверь. За дверью он увидел лицо Сумрака Тьмы, которое если и нельзя было назвать промокшим насквозь, то только потому, что промокать там особо было нечему. Как только гоблин пробрался в хижину, вся вода на нем просто исчезла.[64]
Почти автоматически Мокрист поднял глаза на огоньки местной семафорной башни и тут же увидел знакомый код: это от Ангелы. Он узнавал ее код тотчас же, как свой собственный.
— Быстро!- скомандовал он. – Лезь на башню и неси мне сообщение. Немедленно!
Голос Сумрака Тьмы в полумраке произнес:
— А как же волшебное слово, мистер Мокрый?
Мокрист и сам себе удивился. Пусть гоблины и пахнут так, что их запах, кажется, можно увидеть, это еще не повод пренебрегать манерами, так что он повторил:
— Пожалуйста, мистер Сумрак Тьмы. Большое спасибо.
Поставленный на место, Мокрист молчал, пока маленький гоблин нырнул обратно в дождь и побежал к башне.
Мокрист умылся, собрали вещи – на случай, если сообщение, каким бы оно ни было, потребует от него немедленного отбытия в другое место, и пошел туда, где в любую погоду ждала пробуждения его големская лошадь. Как бы Мокрист ни старался, он не могу заставить себя думать о ней, как о неодушевленном предмете. Правда, следовало признать, что поездки на этой лошади способствовали зарождению у него геморроя – независимо от того, сколько слоев подкладки он располагал между ней и собой. И хотя существо теперь научилось разговаривать, Мокрист по-прежнему придерживался всех ритуалов, обычно сопровождающих верховую езду. Он был убежден, что лошадь нужно кормить, ослаблять поводья и поить водой. Невыполнение этих ритуалов выводило его из равновесия. Это было неправильно.
|
|
Стоя под дождем он словно перенесся в другой мир.
И пока он раздумывал, стоит ли ему дать лошади имя, и изменит ли это что-нибудь в лучшую сторону, появился мистер Сумрак Тьмы с мокрой перепачканной телеграммой в руках.
Ветинари хочет видеть тебя немедленно. Стоп. PS. Можешь привезти с собой еще того гоблинского средства? Стоп. PPS.Если будешь проезжать пекарню, возьми пару буханок нарезанного хлеба. Стоп. Твоя любящая жена. Стоп.
Ну разве не чудесно, подумал он, когда ты кому-то нужен?
Спустя несколько часов и тряский путь под проливным дождем, Стукпостук открыл перед ним дверь в приемную Продолговатого кабинета. Стукпостук был одет в новомодную шляпу машиниста и вытирал с рук жир неизменной промасленной тряпкой.
— Его Светлость примет вас в ближайшее время. У вас было много дел в последние дни, не так ли?
Мокрист не мог не заметить, что под сажей и копотью Стукпостук выглядел загорелым, а его шляпа была, прости господи, залихватской – эпитет, никогда прежде не применявшийся к Стукпостуку.
— Часто бываете на железной дороге, мистер Стукпостук? Похоже, это идет вам на пользу.
— О да, сэр! Его Светлость позволяет мне сделать несколько кругов на железной дороге по утрам, после того, как он решит свой кроссворд. В конце концов, сейчас все крутится вокруг поездов, не так ли, так что он был так великодушен, что попросил меня держать его в курсе.
В этот момент с другой стороны двери раздался пронзительный свист, и Стукпостук бросился ее открывать, предоставляя взору Мокриста удивительное зрелище. Лорд Ветинари ловил один из новых маленьких паровых механизмов, который как раз собирался упасть с отполированного стола. Знакомые прямые и повороты были окружены маленькими игрушечными человечками: охранниками, машинистами, пассажирами, дородным контролером с сигарой и разнообразными служащими с логарифмическими линейками в руках. А патриций поймал паровозик в перчатку, позволив воде и жиру капать на полированный паркет черного дерева.
|
|
— Захватывающе, да, мистер Губвиг? – из-за клубов дыма послышался веселый голос. – Хотя жаль, что они могут ездить только по рельсам. Не могу себе представить, как изменился бы мир, будь у каждого собственный паровой локомотив. Безобразие.
Его светлость протянул Стукпостуку руки, чтобы тот протер их не-настолько-грязной тряпкой, и сказал:
— Ну, мистер Губвиг здесь, Стукпостук, а ты, я догадываюсь, ждешь не дождешься вернуться к своей обожаемой железной дороге.
И Стукпостук – Стукпостук, который всегда считал, что вся красота мира заключалась в манильских конвертах – перепрыгивая ступеньки, бросился вниз по лестнице, чтобы забраться в кабину, бросать лопатой уголь, дуть в свисток, дышать копотью и быть самым чудесным существом на свете – машинистом.
— Скажите, мистер Губвиг... – начал Ветинари, как только дверь захлопнулась. – Мне пришло в голову, что камни на рельсах могут легко пустить локомотив под откос…
— Да, милорд, вдали от Анк-Морпорка мы снабжаем паровозы путеочистителями. Это что-то вроде плуга, если позволите. И кроме того, сэр, не забывайте, что движущийся локомотив обладает значительным весом, а сигнальщики и путевые обходчики осматривают колею.
|
|
— То есть никакого преднамеренного саботажа до сих пор не происходило?
— Ничего со времени нападения на Железную Герду несколько месяцев назад, не считая мальчишек, которые кладут пенни на рельсы, чтобы их расплющило. Это просто игра, а медь легко деформируется. Ведь все тихо, сэр? Я имею в виду глубинников, которые рушат семафорные башни. Кажется, они отступили.
Ветинари вздрогнул.
— Возможно, вы правы. Кажется, Низкий Король придерживается того же мнения, да и Командор Ваймс сообщает, что его агенты в Убервальде не докладывают ни о чем подозрительном. Другие источники это подтверждают. Но… Боюсь, экстремисты похожи на многолетний сорняк. На какое-то время они исчезают, но это не значит, что они сдались. Боюсь, они просто ушли поглубже под землю, ожидая подходящего часа.
— Какого часа, например, сэр?
— Знаете, мистер Губвиг, я думаю об этом каждый вечер. Мне нравится, что эпоха локомотивов началась с кропотливой работы и научного мышления, а не с какой-то там халтуры. Поощрение вседозволенности приводит только к случаям вроде того, что мы видели в Гадском лесу. Так что… - Ветинари пристально взглянул прямо на Мокриста – Как продвигается дорога на Убервальд?
— Продвигается очень хорошо, сэр, но есть некоторый дефицит. Мы планировали запустить часть сообщения уже в следующем месяце. Однако по-прежнему остается много работы, а еще мы пускаем поезд под землей в районе Грубб. Мы роем тоннели так быстро, как можем, но там слишком много пещер, - «А еще мосты, - подумал он. – Ты не сказал ему о мостах». - И, конечно, как только мы доберемся до Убервальда, продолжим дорогу в Геную.
— Этого мало, мистер Губвиг, этого очень мало. Вам нужно ускориться. Мировое равновесие под угрозой.
— Э-э… со всем подобающим уважением, милорд, с чего вы взяли?
Ветинари нахмурился.
— Мистер Губвиг. Я даю вам указания. Как вы их выполняете – дело ваше, но они должны быть выполнены.
Настроение Мокриста отнюдь не улучшилось, когда он нашел свою големскую лошадь заблокированной, судя по всему – Стражей, поскольку поблизости обнаружился и хихикающий стражник. Лошадь смущенно поглядела на него и произнесла:
— Сожалению об этом недоразумении, сэр, но я обязана подчиняться закону.
Мокрист начал закипать:
— Будучи големской лошадью, ты так же сильна как обычный голем?
— О, да, сэр.
— Отлично. Тогда выбирайся из этих скоб.
Скобы треснули и развалились, а стражник побежал к Мокристу, запрыгивающему на лошадь с криками «Э-эй! Это, между прочим, общественная собственность!»
— Пришли счет Гарри Королю, если осмелишься, - бросил Мокрист через плечо. – Скажи, это от Мокриста фон Губвига!
Оглянувшись с лошади, во всю прыть скачущей по Нижнему Бродвею, он увидел, как стражник собирает куски желтых скоб, и крикнул:
— Никто не встанет на пути у развития Гигиенической Железной Дороги!
Мокрист всегда предпочитал передвигаться как можно быстрее – в конце концов, для его предыдущего рода деятельности скорость была весьма существенным показателем, – так что на фабрику Гарри он приехал на лошади с одышкой как у альпиниста на Кори Челести[65].
Спешившись, он эффектности ради привязал лошадь и спросил:
— Откуда у тебя одышка? Големы не задыхаются. Големы вообще не дышат!
— Простите, сэр. Вы хотели, чтобы я больше походила на обычную лошадь, вот я и стараюсь, сэр… Иго-го!