ГЕРОИ ЦЕРКВИ ХРИСТОВОЙ
СВЯТИТЕЛЬ ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ
"ХРИСТИАНСТВО ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ НЕ ДОСТОИНСТВОМ ЛИЦ, А ВЕРОЙ" 
Фрагмент из надгробного слова Василию Великому, святителя Григория Богослова.
Между тем опять пришел к нам христоборный царь и притеснитель Веры, и чем с сильнейшим противником должен он был иметь дело, тем с большим пришел нечестием и с ополчением, воспламененным больше прежнего, ПОДРАЖАЯ ТОМУ НЕЧИСТОМУ И ЛУКАВОМУ ДУХУ, КОТОРЫЙ, ОСТАВИВ ЧЕЛОВЕКА И СКИТАВШИСЬ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ К НЕМУ, ЧТОБЫ, КАК СКАЗАНО В ЕВАНГЕЛИИ (Лк.11:24–26), ВСЕЛИТЬСЯ С БОЛЬШИМ ЧИСЛОМ ДУХОВ. Его-то учеником делается царь, чтобы и загладить первое свое поражение, и присовокупить что-нибудь к прежним ухищрениям. Тяжело и жалко было видеть, что повелитель многих народов, удостоенный великой славы, покоривший всех окрест себя державе нечестия, ниспровергнувший все преграды, оказался побежденным от единого мужа и от единого города, сделался посмешищем, как сам замечал, не только для руководимых им поборников безбожия, но и для всех людей.
Какие же имею в виду первые опыты? Изгнания, бегства, описания имущества, явные и скрытые наветы, убеждения, когда хватало на это времени, принуждения за недостаточностью убеждений, ИЗГНАНИЕ ИЗ ЦЕРКВЕЙ ИСПОВЕДНИКОВ ПРАВОГО И НАШЕГО УЧЕНИЯ, А ВВЕДЕНИЕ В ЦЕРКОВЬ СТОРОННИКОВ ЦАРСКОЙ РАСПРАВЫ, ТЕХ, КОТОРЫЕ ТРЕБОВАЛИ РУКОПИСНОГО НЕЧЕСТИЯ И СОСТАВЛЯЛИ ПИСАНИЯ ЕЩЕ БОЛЕЕ УЖАСНЫЕ; СОЖЖЕНИЕ ПРЕСВИТЕРОВ НА МОРЕ; ЗЛОЧЕСТИВЫЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ, КОТОРЫЕ НЕ ПЕРСОВ ОДОЛЕВАЮТ, НЕ СКИФОВ ПОКОРЯЮТ, НЕ ВАРВАРСКИЙ КАКОЙ-НИБУДЬ НАРОД ПРЕСЛЕДУЮТ, НО ОПОЛЧАЮТСЯ НА ЦЕРКВИ, ИЗДЕВАЮТСЯ НАД АЛТАРЯМИ, БЕСКРОВНЫЕ ЖЕРТВЫОБАГРЯЮТ КРОВЬЮ ЛЮДЕЙ И ЖЕРТВ, ОСКОРБЛЯЮТ СТЫДЛИВОСТЬ ДЕВ. И для чего все это? Для того, чтобы изгнан был патриарх Иаков, а на место его введен Исав, «возненавиденный» (Мал.1:2) до рождения. ТАКОВЫСКАЗАНИЯ О ПЕРВЫХ ОПЫТАХ ЕГО ОТВАЖНОСТИ; они и доныне, как скоро приходят на память или пересказываются, извлекают слезы у многих.
|
|
Но когда царь, обойдя прочие страны, устремился, с намерением поработить, на эту незыблемую и неуязвимую матерь Церквей, на эту единственно еще оставшуюся животворную искру истины, тогда в первый раз почувствовал безуспешность своего замысла; ибо он был отражен, как стрела, ударившаяся в твердыню, и отскочил, как порванная ветвь. ТАКОГО ВСТРЕТИЛ ОН ПРЕДСТОЯТЕЛЯ ЦЕРКВИ! И о такой ударившись утес, сокрушился! От испытавших тогдашние бедствия можно и о чем-нибудь другом услышать рассказы и повествования (а нет никого, кто бы не повествовал об этом); но всякий удивляется, кто только знает тогдашние борения, нападения, обещания, угрозы, знает, что К ВАСИЛИЮ С НАМЕРЕНИЕМ УГОВОРИТЬ ЕГО ПРИСЫЛАЛИСЬ ТО ПРОХОДЯЩИЕ ДОЛЖНОСТЬ СУДЕЙ, ТО ЛЮДИ ВОЕННОГО ЗВАНИЯ, то женские приставники – эти мужи между женами, и жены между мужами, мужественные только в одном – в нечестии, естественно неспособные предаваться распутству, но блудодействующие языком, которым только и могут; НАКОНЕЦ, ЭТОТ АРХИМАГИР (ПЕРВЫЙ ПОВАР) НАВУЗАРДАН, ГРОЗИВШИЙ ВАСИЛИЮ ОРУДИЕМ СВОЕГО РЕМЕСЛА, И ОТОШЕДШИЙ В ОГОНЬ, И ЗДЕСЬ ДЛЯ НЕГО ПРИВЫЧНЫЙ.
Но я, как можно сокращеннее, передам слову, что кажется мне наиболее удивительным и о чем не могу умолчать, хотя бы и желал. КТО НЕ ЗНАЕТ ТОГДАШНЕГО НАЧАЛЬНИКА ОБЛАСТИ (ПО ИМЕНИ МОДЕСТ), КОТОРЫЙ КАК СОБСТВЕННУЮ СВОЮ ДЕРЗОСТЬ ОСОБЕННО УСТРЕМЛЯЛ ПРОТИВ НАС (ПОТОМУ ЧТО И КРЕЩЕНИЕМ БЫЛ СОВЕРШЕН ИЛИ ПОГУБЛЕН У НИХ (У АРИАН), так сверх нужды услуживал Повелителю, и своей угодливостью во всем на долгое время удерживал за собой власть? К ЭТОМУ-ТО ПРАВИТЕЛЮ, который скрежетал зубами на Церковь, принимал на себя львиный образ, рыкал, как лев, и для многих был неприступен, вводится, или, лучше сказать, САМ ВХОДИТ И ДОБЛЕСТНЫЙ ВАСИЛИЙ, КАК ПРИЗВАННЫЙ НА ПРАЗДНЕСТВО, А НЕ НА СУД. Как пересказать мне достойным образом или дерзость правителя, или благоразумное сопротивление ему Василия?
|
|
- «Для чего тебе,- сказал первый (назвав Василия по имени, ибо не удостоил наименовать епископом),- хочется с дерзостью противиться такому могуществу и одному из всех оставаться упорным?» Доблестный муж возразил: «В ЧЕМ И КАКОЕ МОЕ ВЫСОКОУМИЕ, НЕ МОГУ ПОНЯТЬ ЭТОГО». – «В том,- говорит первый,- что не держишься одной Веры с царем, когда все другие склонились и уступили». – «НЕ ЭТОГО ТРЕБУЕТ ЦАРЬ МОЙ, - отвечает Василий, - НЕ МОГУ ПОКЛОНИТЬСЯ ТВАРИ, БУДУЧИ САМ БОЖИЯ ТВАРЬ И ИМЕЯ ПОВЕЛЕНИЕ БЫТЬ БОГОМ». – «Но что же мы, по твоему мнению? – спросил правитель, – или ничего не значим мы, повелевающие это? Почему не важно для тебя присоединиться к нам, и быть с нами в общении?» – «ВЫПРАВИТЕЛИ, – отвечал василий, – И НЕ ОТРИЦАЮ, ЧТО ПРАВИТЕЛИ ЗНАМЕНИТЫЕ, ОДНАКО ЖЕ НЕ ВЫШЕ БОГА. И ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО БЫТЬ В ОБЩЕНИИ С ВАМИ (ПОЧЕМУ И НЕ ТАК? И ВЫБОЖИЯ ТВАРЬ); ВПРОЧЕМ, НЕ ВАЖНЕЕ, ЧЕМ БЫТЬ В ОБЩЕНИИ СО ВСЯКИМ ДРУГИМ ИЗ ПОДЧИНЕННЫХ ВАМ, ПОТОМУ ЧТО ХРИСТИАНСТВО ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ НЕ ДОСТОИНСТВОМ ЛИЦ, А ВЕРОЙ». Тогда правитель пришел в волнение, сильнее воскипел гневом, встал со своего места и начал говорить с Василием суровей прежнего: – «Что же, – сказал он, – разве не боишься ты власти?» – «НЕТ, ЧТО НИ БУДЕТ, И ЧЕГО НИ ПОТЕРПЛЮ». – «Даже хотя бы потерпел ты и одно из многого, что состоит в моей воле?» – «ЧТО ЖЕ ТАКОЕ? ОБЪЯСНИ МНЕ ЭТО». – «Отнятие имущества, изгнание, истязание, смерть». – «ЕЖЕЛИ МОЖЕШЬ, УГРОЖАЙ ИНЫМ; А ЭТО НИМАЛО НАС НЕ ТРОГАЕТ». – «Как же это, и почему?» – спросил правитель. – «ПОТОМУ, – отвечает Василий, – ЧТО НЕ ПОДЛЕЖИТ ОПИСАНИЮ ИМУЩЕСТВ, КТО НИЧЕГО У СЕБЯ НЕ ИМЕЕТ, РАЗВЕ ПОТРЕБУЕШЬ ОТ МЕНЯ И ЭТОГО ВОЛОСЯНОГО РУБИЩА И НЕМНОГИХ КНИГ, В КОТОРЫХ СОСТОЯТ ВСЕ МОИ ПОЖИТКИ. ИЗГНАНИЯ НЕ ЗНАЮ; ПОТОМУ ЧТО НЕ СВЯЗАН НИКАКИМ МЕСТОМ; И ТО, НА КОТОРОМ ЖИВУ ТЕПЕРЬ, НЕ МОЕ, И ВСЯКОЕ, КУДА МЕНЯ НИ КИНУТ, БУДЕТ МОЕ. ЛУЧШЕ ЖЕ СКАЗАТЬ, ВЕЗДЕ БОЖИЕ МЕСТО, ГДЕ НИ БУДУ Я «СТРАННИКОМ И ПРИШЛЕЦОМ» (Пс.38:13). А ИСТЯЗАНИЯ ЧТО ВОЗЬМУТ, КОГДА НЕТ У МЕНЯ И ТЕЛА, РАЗВЕ ИМЕЕШЬ В ВИДУ ПЕРВЫЙ УДАР, В КОТОРОМ ОДНОМ ТЫИ ВЛАСТЕН? СМЕРТЬ ЖЕ ДЛЯ МЕНЯ БЛАГОДЕТЕЛЬНА – ОНА СКОРЕЕ ПРЕПОШЛЕТ К БОГУ, ДЛЯ КОТОРОГО ЖИВУ И ТРУЖУСЬ, ДЛЯ КОТОРОГО БОЛЬШЕЙ ЧАСТЬЮ СЕБЯ САМОГО Я УЖЕ УМЕР И К КОТОРОМУ ДАВНО СПЕШУ». Правитель, изумленный этими словами, сказал: «Так и с такой свободой никто раньше не говаривал передо мной», – и при этом присовокупил свое имя. – «МОЖЕТ БЫТЬ, – отвечал Василий, – ТЫНЕ ВСТРЕЧАЛСЯ С ЕПИСКОПОМ, ИНАЧЕ, БЕЗ СОМНЕНИЯ, ИМЕЯ ДЕЛО О ПОДОБНОМ ПРЕДМЕТЕ, УСЛЫШАЛ БЫТЫТАКИЕ ЖЕ СЛОВА. ИБО ВО ВСЕМ ИНОМ, О ПРАВИТЕЛЬ, МЫСКРОМНЫИ СМИРНЕЕ ВСЯКОГО, – ЭТО ПОВЕЛЕВАЕТ НАМ ЗАПОВЕДЬ, И НЕ ТОЛЬКО ПЕРЕД ТАКИМ МОГУЩЕСТВОМ, НО ДАЖЕ ПЕРЕД КЕМ БЫТО НИ БЫЛО, НЕ ПОДНИМАЕМ БРОВИ, А КОГДА ДЕЛО О БОГЕ, И ПРОТИВ НЕГО ДЕРЗАЮТ ВОССТАВАТЬ, ТОГДА, ПРЕЗИРАЯ ВСЕ, МЫИМЕЕМ В ВИДУ ОДНОГО БОГА. ОГОНЬ ЖЕ, МЕЧ, ДИКИЕ ЗВЕРИ И ТЕРЗАЮЩИЕ ПЛОТЬ КОГТИ СКОРЕЕ БУДУТ ДЛЯ НАС НАСЛАЖДЕНИЕМ, НЕЖЕЛИ ПРОИЗВЕДУТ УЖАС. СВЕРХ ЭТОГО ОСКОРБЛЯЙ, ГРОЗИ, ДЕЛАЙ ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ УГОДНО, ПОЛЬЗУЙСЯ СВОЕЙ ВЛАСТЬЮ. ПУСТЬ СЛЫШИТ ОБ ЭТОМ И ЦАРЬ, ЧТО ТЫНЕ ПОКОРИШЬ СЕБЕ НАС И НЕ ЗАСТАВИШЬ ПРИЛОЖИТЬСЯ К НЕЧЕСТИЮ, КАКИМИ УЖАСАМИ НИ БУДЕШЬ УГРОЖАТЬ».
|
|
Когда Василий сказал это, а правитель, выслушав, узнал, до какой степени неустрашима и неодолима твердость его, тогда уже не с прежними угрозами, но с некоторым уважением и с уступчивостью велит ему выйти вон и удалиться. А сам, как можно поспешнее, представ царю, говорит: «ПОБЕЖДЕНЫМЫ, ЦАРЬ, НАСТОЯТЕЛЕМ ЭТОЙ ЦЕРКВИ. ЭТО МУЖ, КОТОРЫЙ ВЫШЕ УГРОЗ, ТВЕРЖЕ ДОВОДОВ, СИЛЬНЕЕ УБЕЖДЕНИЙ. НАДОБНО ПОДВЕРГНУТЬ ИСКУШЕНИЮ ДРУГИХ, НЕ СТОЛЬ МУЖЕСТВЕННЫХ, А ЕГО ИЛИ ОТКРЫТОЙ СИЛОЙ ДОЛЖНО ПРИНУДИТЬ, ИЛИ И НЕ ЖДАТЬ, ЧТОБЫУСТУПИЛ ОН УГРОЗАМ».
После этого царь, виня себя и будучи побежден похвалами Василию (и враг дивится доблести противника), не велит делать ему насилия; и как железо, хотя смягчается в огне, однако же не престает быть железом, так и он, переменив угрозы в удивление, не принял общения с Василием, стыдясь показать себя переменившимся, но ищет наиболее благоприличного оправдания. И это покажет слово. Ибо в день Богоявления, при многочисленном стечении народа, в сопровождении окружающей его свиты, вошел во храм и, присоединясь к народу, этим самым показывает вид единения. Но не должно обойти молчанием и этого. Когда вступил он внутрь храма, и слух его, как громом, поражен был начавшимся псалмопением, когда увидел он море народа, а в алтаре, и близ его не столько человеческое, сколько ангельское благолепие, и впереди всех в прямом положении стоял Василий, каким в слове Божием описывается Самуил (1Цар.7:10), не склоняющийся ни телом, ни взором, ни мыслью (как будто бы в храме не произошло ничего нового), но пригвожденный (скажу так) к Богу и к престолу, а окружающие его стояли в каком-то страхе и благоговении; когда, говорю, царь увидел все это, и не находил примера, к которому бы мог применить увиденное, тогда пришел он в изнеможение как человек, и взор, и душа его от изумления покрываются мраком и приходят в кружение.
Но это не было еще приметным для многих. Когда же надобно было царю принести к божественной трапезе дары, приготовленные собственными его руками (По объяснению Никиты, дары эти состояли из золотых сосудов), и по обычаю никто их не касался (не известно было, примет ли Василий); тогда обнаруживается его немощь. Он шатается на ногах, и если бы один из служителей алтаря, подав руку, не поддержал пошатнувшегося и он упал, то падение это было бы достойно слез.
О том же, что и с каким любомудрием вещал Василий самому царю (ибо в другой раз, быв у нас в церкви, вступил он за завесу и имел там, как весьма желал, свидание и беседу с Василием), нужно ли говорить что иное, кроме того, что окружавшие царя и мы, вошедшие с ними, слышали тогда Божии слова. Таково начало и таков первый опыт царского к нам снисхождения; этим свиданием, как поток, остановлена большая часть обид, какие до тех пор наносили нам.
Но вот другое происшествие, которое не менее важно, чем уже описанные. ЗЛЫЕ ПРЕВОЗМОГЛИ; ВАСИЛИЮ ОПРЕДЕЛЕНО ИЗГНАНИЕ, И НИЧТО НЕ МЕШАЛО К ИСПОЛНЕНИЮ ОПРЕДЕЛЕНИЯ. НАСТУПИЛА НОЧЬ, ПРИГОТОВЛЕНА КОЛЕСНИЦА, ВРАГИ РУКОПЛЕСКАЛИ, БЛАГОЧЕСТИВЫЕ УНЫЛИ, МЫОКРУЖАЛИ ПУТНИКА, С ОХОТОЙ ГОТОВИВШЕГОСЯ К ОТЪЕЗДУ; ИСПОЛНЕНО БЫЛО И ВСЕ ПРОЧЕЕ, НУЖНОЕ К ЭТОМУ ПРЕКРАСНОМУ ПОРУГАНИЮ. И что же? Бог разоряет определение. Кто поразил первенцев Египта, ожесточившегося против Израиля, Тот и теперь поражает болезнью сына царя. И КАК МГНОВЕННО! ЗДЕСЬ ПИСАНИЕ ОБ ИЗГНАНИИ, А ТАМ ОПРЕДЕЛЕНИЕ О БОЛЕЗНИ; и рука лукавого писца удержана, святой муж спасается, благочестивый делается даром горячки, вразумившей дерзкого царя! Что справедливее и скоропостижнее этого? А последствия были таковы. Царский сын страдал и изнемогал телом; сострадал с ним и отец. И ЧТО ЖЕ ДЕЛАЕТ ОТЕЦ? – ОТОВСЮДУ ИЩЕТ ПОМОЩИ, ИЗБИРАЕТ ЛУЧШИХ ВРАЧЕЙ, СОВЕРШАЕТ МОЛЕБСТВИЯ С УСЕРДИЕМ, КАКОГО НЕ ОКАЗЫВАЛ ДОТОЛЕ, И ПОВЕРГШИСЬ НА ЗЕМЛЮ, ПОТОМУ ЧТО ЗЛОСТРАДАНИЕ И ЦАРЕЙ ДЕЛАЕТ СМИРЕННЫМИ. И в этом ничего нет удивительного, и о Давиде написано, что сначала также скорбел о сыне (2Цар.12:16). НО КАК ЦАРЬ НИГДЕ НЕ НАХОДИЛ ВРАЧЕВАНИЯ ОТ БОЛЕЗНЕЙ, ТО ПРИБЕГАЕТ К ВЕРЕ ВАСИЛИЯ. ВПРОЧЕМ, СТЫДЯСЬ НЕДАВНЕГО ОСКОРБЛЕНИЯ, НЕ САМ ОТ СЕБЯ ПРИГЛАШАЕТ ЭТОГО МУЖА, НО ПРОСИТЬ ЕГО ПОРУЧАЕТ ЛЮДЯМ, НАИБОЛЕЕ К СЕБЕ БЛИЗКИМ И ПРИВЯЗАННЫМ. И ВАСИЛИЙ ПРИШЕЛ, НЕ ОТГОВАРИВАЯСЬ, НЕ УПОМИНАЯ О СЛУЧИВШЕМСЯ, КАК СДЕЛАЛ БЫДРУГОЙ, С ЕГО ПРИХОДОМ ОБЛЕГЧАЕТСЯ БОЛЕЗНЬ, ОТЕЦ ПРЕДАЕТСЯ БЛАГИМ НАДЕЖДАМ. И ЕСЛИ БЫК СЛАДКОМУ НЕ ПРИМЕШИВАЛ ОН ГОРЕЧИ, И ПРИЗВАВ ВАСИЛИЯ, НЕ ПРОДОЛЖАЛ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ВЕРИТЬ НЕПРАВОСЛАВНЫМ, ТО, МОЖЕТ БЫТЬ, ЦАРСКИЙ СЫН, ПОЛУЧИВ ЗДОРОВЬЕ, БЫЛ БЫСПАСЕН ОТЦОВЫМИ РУКАМИ, В ЧЕМ БЫЛИ УВЕРЕНЫНАХОДИВШИЕСЯ ПРИ ЭТОМ И ПРИНИМАВШИЕ УЧАСТИЕ В ГОРЕСТИ (получив почти полное выздоровление, вскоре сын императора снова разболелся и умер за нечестие отца).
ГОВОРЯТ, ЧТО В СКОРОМ ВРЕМЕНИ СЛУЧИЛОСЬ ТО ЖЕ И С ОБЛАСТНЫМ НАЧАЛЬНИКОМ (ТО ЕСТЬ МОДЕСТОМ). ПОСТИГШАЯ БОЛЕЗНЬ И ЕГО СКЛОНЯЕТ ПОД РУКУ СВЯТОГО. ДЛЯ БЛАГОРАЗУМНЫХ НАКАЗАНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫВАЕТ УРОКОМ; ДЛЯ НИХ ЗЛОСТРАДАНИЕ НЕРЕДКО ЛУЧШЕ БЛАГОДЕНСТВИЯ. ПРАВИТЕЛЬ СТРАДАЛ, ПЛАКАЛ, ЖАЛОВАЛСЯ, ПОСЫЛАЛ К ВАСИЛИЮ, УМОЛЯЛ ЕГО, ВЗЫВАЛ К НЕМУ: «ТЫУДОВЛЕТВОРЕН; ПОДАЙ СПАСЕНИЕ» – И ОН ПОЛУЧИЛ ПРОСИМОЕ, КАК САМ СОЗНАВАЛСЯ И УВЕРЯЛ МНОГИХ, НЕ ЗНАВШИХ ОБ ЭТОМ; ПОТОМУ ЧТО НЕ ПЕРЕСТАВАЛ УДИВЛЯТЬСЯ ДЕЛАМ ВАСИЛИЯ И РАССКАЗЫВАТЬ О НИХ.
https://vk.com/id451801315?w=wall451801315_408