И останавливающемуся для ночлега там,

где его застанет вечер» (Сир 36,26-29).

2. Однако не только жена дана Богом в помощь мужу. Муж в браке тоже существует для блага жены. Муж и жена принадлежат друг другу для взаимной радости и помощи. Это единство обоих настолько важно, что в случае войны даже существовал такой закон:

«Когда же приступаете к сражению, тогда пусть … объявят народу, говоря: кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не взял ее» (Втор 20,7). – И более того:

«Если кто взял жену недавно, то пусть не идет на войну, и ничего не должно возлагать на него; пусть он остается свободен в доме своем в продолжение одного года и увеселяет жену свою, которую взял» (Втор 24,5).

Существование мужа для жены в представлении иудеев даже важнее чем существование детей. Так о родителях Самуила Первая книга Царств рассказывает следующее. Анна долго не могла иметь детей. По этой причине она много плакала и даже ничего не ела. «И сказал ей Елкана, муж ее: Анна! что ты плачешь и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» (1 Цар 1,8).

3. Моисей делает мужа ответственным за жену. Всякий мужчина, вступивший в связь с еще незамужней женщиной (на библейском языке ставший с нею «одной плотью»), берет на себя по отношению к ней обязательство. «Если обольстит кто девицу необрученную и переспит с нею, пусть даст ей вено [18] и возьмет ее себе в жену» (Исх 22,16). Книга Второзакония приводит много постановлений, возлагающих на мужчину большую ответственность за судьбу женщины. Например, в том случае, когда мужчина распространяет о своей невесте порочащие ее слухи, «пусть она останется его женою, и он не может развестись с нею во всю жизнь свою» (Втор 22,19). Почему такая строгость? Здесь – забота о женщине в патриархальном обществе. Ведь развод в подобных ситуациях мог оставить женщину без средств к существованию, без будущего. Эта забота распространялась даже на женщин из враждебных племен, на пленниц (Втор 21,10-14).

Да, теоретически идеал иудейского брака не имел равного в тогдашнем мире. Целомудрие считалось величайшей добродетелью. «Иудей скорее должен был пожертвовать жизнью, нежели совершать идолопоклонство, убийство или прелюбодеяние». Идеал-то был, а практика была совсем иной. В реальности по иудейскому закону у женщины не было никаких прав, и она находилась в полной власти мужа, главы семьи. Мужчина мог развестись со своей женой почти на любом основании, женщина же могла потребовать развод лишь по нескольким причинам. Женщине может быть дан развод с ее согласия или без оного, мужчине же лишь с его согласия. В числе немногих оснований для развода женщина могла сослаться на то, что муж ее стал прокаженным, что он занимался вызывающим отвращение ремеслом, например, дублением кожи, если он изнасиловал девственницу или распустил ложные слухи о потере непорочности его невесты еще до брака.

Процедура развода была чрезвычайно простой и зависела полностью от расположения мужа. Однако камень преткновения заключался в толковании закона. Написано, что мужчина может развестись со своей женой, если «он находит в ней что-нибудь противное» (Втор 24,1). Ну, а что такое «противное»? В толковании этого предмета существовало два направления.

Существовала строгая школа Шаммая. Под противным эта школа понимала прелюбодеяние, и только прелюбодеяние. Даже если женщина будет такой ужасной, как Иезавель, считали они, это не может служить основанием для развода, если она не повинна в прелюбодеянии. Другое направление развивала либеральная школа Гиллеля. Они толковали возможную причину развода очень широко. Они говорили, что для развода достаточно, чтобы жена плохо приготовила блюдо к обеду, сидела на улице, заговаривала с незнакомым мужчиной, неуважительно отзывалась о родственниках мужа в его присутствии, или, если она была вздорной женщиной (а такой считалась женщина, голос которой был слышан в соседнем доме). Ясное дело, что по своей человеческой природе люди предпочитали более свободное толкование, и в результате обычным явлением были разводы по самым обыденным причинам и даже вовсе без причины.

Такова была практика. Но когда мы размышляем над перечисленными выше идеальными заповедями Моисея об отношении мужа к жене, мы видим, что они определены мыслбю о единстве мужа и жены. Они – единая плоть! И тогда ответ на вопрос Иисуса «Что заповедал Моисей?» (10,3) появляется сам собой: «Моисей заповедал нам заботиться освоей половине, о жене».

Но фарисеи от такого ответа уклоняются. Для них в этот момент (они ведь искушают Иисуса) важна не заповедь, выражающая благую волю Божию, желание Божие; им важно то, что им позволено: «Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться» (10,4). Этот факт Иисус, разумеется, не отвергает. Но мысль Его при этом иная. Разве это позволение, допущение Божие может удовлетворить духовно чуткого человека? Поэтому «Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь» (10,5). Что под этим понимается?

Упрек в жестокосердии встречается довольно часто в Ветхом Завете. Под жестокосердием понимается та сердечная нечувствительность, которая произрастает из постоянного непослушания воле Божией. Согласно Иисусу, Моисей позволил мужу разводиться с женой вследствие того, что сердце израильского мужчины огрубело. Оно утратило духовную чуткость, оно слепо и глухо к Слову Божию, к воле Божией, в данном случае – к изначальной воле Бога, когда Он привел жену к мужу, о чем так ясно говорится на первых же страницах Книги Бытия, на которую ссылается в своем ответе Иисус:

«В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (10,6-9).

Поскольку для Иисуса Христа существенной была Божественная благая воля, лежащая в основе всего творения, вопрос: «Позволительно ли разводиться мужу с женою?» становился для него несущественным, почти бессмысленным. Такой вопрос может ставить только тот, кто не понял или остался равнодушным к замыслу Божию в Его творении.

Однозначный ответ Иисуса фарисеям вызывает в свою очередь вопросы: Не делает ли этот ответ невозможным всякий развод? Нет ли таких ситуаций, когда развод становится единственной положительной возможностью? Что далее делать разведенному? Все эти вопросы горячо обсуждались в ранней Церкви. В Новом Завете мы находим следы этих дискуссий и разные ответы на поставленные вопросы (Мф 5,32; 19,9; 1 Кор 7,12-16)[19].

У Марка читаем: «В доме ученики Его опять спросили Его о том же. Он сказал им: кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует» (10,10-12). Естественно, вопрос о разводе обсуждался и в той церкви, для которой Марк писал свое Евангелие. И в ответе Иисуса Христа Его ученикам мы видим, как Марк приспосабливал слова Иисуса к нуждам и ситуациям его церкви. Действительно, Евангелист писал для языкохристианской среды. В отличие от иудейского, палестинского пространства в церкви Марка был возможен не только развод по инициативе мужа, но и развод по инициативе жены. Для Иудеи это было немыслимо! Но это было возможно по греко-римскому брачному праву. Что же означал в этой новой социальной ситуации развод мужа или жены? Что означал новый брак разведенного или разведенной? – У Евангелиста ответ однозначен: «кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует». – Другие вопросы, которые в этой связи возникают, Марк не затрагивает и не обсуждает. Если мы желаем найти на них вопросы в евангельском духе, мы должны выйти за пределы Евангелия от Марка и поискать ответы в других книгах Нового Завета.

Да, Евангелие от Марка отвечает не на все вопросы, которые особенно остро стоят сегодня, когда институт брака подвергается постоянной опасности разложения. Дело в том, что многие наши современные вопросы для Марка просто не существовали и были даже немыслимы. Да и в нашем-то обществе они возникли не так уж давно, когда они были поставлены новейшей психологией или социологией, а в общем-то самой изменившейся жизнью. Тем не менее, высказывания нашего Евангелия о разводе имеют принципиальное значение.

1. Иисус Христос, отказавшись повторять вопрос фарисеев, тем самым указывает на то, что и мы неправильно ставим вопрос, когда спрашиваем: «А можно разводиться, или нет?» – Так спрашивать - значит не понимать вообще смысла брака. Согласно Марку, когда мы выносим суждение о браке (нашем или других людей), нам следует исходить из того, что муж и жена по воле Божией должны быть помощниками друг друга. Поэтому, если супруги желают сделать волю Божию их собственной волей, их вопрос не будет звучать: «Имею ли я право разводиться с супругом/супругой?», но вопрос будет таким: «Как мне стать помощником супругу/супруге». Человек, ищущий волю Божию, не спросит: «Что я имею от другого?», но спросит: «Что я для другого?». – Кто желает быть последователем Иисуса Христа, тот будет задавать себе вопрос Иисуса: «Какую заповедь дал мне Бог? Что требует от меня Бог ради другого человека?»

2. Бог не желает разрыва человеческих отношений. Он желает их длительности. Кто этого не понимает, тот не понимает того, для чего мы, люди, сотворены Богом.

3. В Законе Моисея существует предусмотренный и организованный по правилам развод. Но он есть следствие человеческого жестокосердия, греховной нечувствительности к божественному в творении.

4. И еще один важный момент мы чувствуем в словах Иисуса – Его поразительную свободу. Он абсолютно уверен в том, что Он знает волю Своего Отца Небесного. Отсюда Его свобода в отношении буквы Писания. Так, Он был уверен, что воля Божия, выраженная в Творении первоначальнее, важнее позднее возникшего закона Моисея, который не отменяет той, изначальной воли Божией.

Беседа № 25

12. Благословение детей (Как войти в Царство Божие?) (10,13-16) (Мф 19,13-15; Лк 18,15-17).

¹³ Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. ¹⁴ Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. ¹⁵ Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. ¹⁶ И, обняв их, возложил руки на них и благословил их.

К Иисусу Христу приносят детей. Кто приносит и зачем? Да был такой обычай: Иудейские матери мечтали, чтобы их детей благословил какой-нибудь великий учитель. Для этого они приносили детей к известному раввину, желательно сразу после рождения. Так и теперь они приносили детей к Иисусу. Ученики их отгоняют. Их понять можно: они не хотели, чтобы кто-нибудь тревожил их Учителя, Которому и так-то нелегко. Но Иисус сказал: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие». Почему это сказано? Что ценил в детях Иисус Христос?

Обычные толкования носят сентиментальный характер. В толкованиях мы можем встретить наши, взрослые, сентиментальные представления о детях. Указывают на

1. Скромность ребенка. Есть, правда, самовлюбленные и даже стремящиеся к публичности и саморекламе дети. Но такие встречаются крайне редко.

2. Послушание. Разумеется, это очень странное представление о каких-то уж слишком идеальных детях. Ребенок часто бывает очень и очень непослушным.

3. Доверчивость. а) Доверие к родителям. До определенного возраста ребенок считает, что его папа или мама знает все, и что папа или мама всегда правы. Ребенок как бы признает свою беспомощность и доверяет тому, кто, по его мнению, что-то знает. б) Доверие к посторонним людям. Ребенок, мол, не ожидает от других людей зла.

4. Незлопамятность. Ребенок, мол, еще не научился таить злобу и питать вражду. Он быстро забывает и прощает.

Однако, несмотря на то, что эти наблюдения отчасти верные, цель рассказа в Евангелии от Марка совсем иная, не сентиментальная. Дитя, малый – здесь, как и в прочих местах, – символ, метафора социально незначительного, подчас даже униженного человека, «нищего духом».

Неслучайно эпизод с детьми находится в трудном для понимания месте, где обсуждается острый вопрос о разводе, о расторжении брака.

Из всего, что мы уже прочитали в Евангелии об Иисусе Христе, мы видим, что Господь призывал людей полностью доверяться воле Божией. Их жизнь будет подлинно благой жизнью, исполненной смысла, только в том случае, если они волю Божию сделают своей собственной волей. Это – скачок веры! Но как такое возможно? Например, из предыдущих рассуждений о браке и о разводе нам стало ясно, что благая воля Бога при творении человека состояла в нерасторжимости брачных уз. Но как возможно следовать этой воле Божией в нашем грешном и злом мире, в котором один партнер в браке стремится к разводу только потому, что он в другом «находит что-нибудь противное», как об этом сказано в Законе Моисея (Втор 24)? Разве не наивно ожидать от людей, что они будут следовать воле Божией? Разве Иисус Христос не видел, что все мы живем не на небе, а в очень злом и ограниченном мире? – Вот на подобные сомнения о возможности веры и отвечает следующая история – рассказ о том, как Иисус благословляет детей. В этом рассказе выражено принципиальное отношение Иисуса Христа к возможности «вхождения в Царство Божие», то есть к возможности подлинно благой жизни уже здесь, в этом мире. В истории с детьми существенны два момента:

а) Первое: Иисус Христос утверждает, что Царство Божие уже здесь (ст. 14). Именно об этом – Его первые и самые важные слова Его публичной проповеди (1,15). Иисус просто предлагает каждому – большому или малому, грешнику или праведнику – войти в это Царство уже сейчас, сегодня. И это – великое и спасительное предложение и приглашение.

б) Второе: Тот, кто желает принять это предложение Иисуса Христа, не должен ничего предъявлять или изображать: ни паспорта, ни удостоверения своей пригодности. Он может быть столь же неприметным и общественно столь же незначительным как дитя (ст. 13). От человека требуется только одно – смирение: чтобы он прекратил считать, что он, как истинно верующий, достоин войти в Царствие Божие (ст. 15). Преимущество детей – не в их невинности и безгрешности, – часто воображаемой, мнимой. Преимущество детей в том, что они полностью зависят от дара, от благодати и дают себя одаривать. Вера подобна пустой руке ребенка, открытой к принятию подарка. Поэтому совсем не наивно призывать к вере, к доверию и того, кто полагает, что он слишком слаб и грешен.

Поскольку грядущее Царствие Божие уже присутствует в личности Иисуса Христа, его принимают все те, кто, как дети, доверяют приглашению Бога в Иисусе Христе, все те, кто, как дети, дают Иисусу заключить себя в объятия и благословить. Таковые уже сейчас входят в Царствие Божие: «И, обняв детей, возложил руки на них и благословил их» (ст. 16).

Еще небольшое примечание к истории толкования этого отрывка. В этой истории преобладали два направления. Первое мы, собственно, уже рассмотрели: Быть как дитя – образец духовного настроя последователя Иисуса Христа. Вопрос только в том, какие качества ребенка имеются при этом в виду. Чистота, невинность, послушание, доверчивость, зависимость от родителей и так далее. Второе направление в толковании не имеет отношения к непосредственному смыслу евангельского текста. Начиная со времени Реформации слова Иисуса Христа «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» понимались как оправдание крещения младенцев и использовались в полемике с анабаптистами, которые отрицали таковое крещение. Но это уже история Нового времени, а не Евангельская.

13. Богатый юноша (10,17-27) (Мф 19,16-30; Лк 18,18-30).

¹⁷ Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? ¹⁸ Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. ¹⁹ Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать. ²⁰ Он же сказал Ему в ответ: Учитель! всё это сохранил я от юности моей. ²¹ Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест. ²² Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение. ²³ И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам Своим: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! ²⁴ Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! ²⁵ Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. ²⁶ Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись? ²⁷ Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.

Рассказ о богатом юноше[20] часто понимается неверно. Многим кажется, что его содержание в том, будто настоящим последователем Иисуса Христа может стать только тот, кто откажется от своей собственности. Мол, только такой человек, в конце концов, обретет вечную жизнь в Царствии Божием. Но такое понимание рассказанной в Евангелии истории неправильное, ложное. Речь в рассказе совсем не об этом.

Если мы желаем правильно понять историю с богатым юношей, нам надо взглянуть на исходную ситуацию. Человека, подбежавшего к Иисусу, интересовало, чтò ему надо сделать, чтобы наследовать вечную жизнь. С этим вопросом он обращается к Иисусу, называя его «Учителем благим». Но Иисус не любит высокие титулы. Ему не нравится такое обращение, и Он отклоняет его: «Никто не благ, как только один Бог!». Он как бы говорит: «Не надо никакой лести! Не называй Меня благим! Побереги это слово для Бога!». Учитель должен всегда притягивать внимание не к себе, а к Богу. Итак «благ только Единый Бог». Поэтому юноша только от благого Бога может узнать, чтó благое ему надо сделать, чтобы наследовать жизнь вечную[21].

Бог выразил Свою волю в заповедях благого поведения человека. «Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать». Кто исполняет эту волю Божию, тот на верном пути к вечной жизни. Юноша получил ответ на свой вопрос, и на этом разговор мог бы закончиться.

Но разговор продолжается, – не потому, что Иисус должен был еще что-то добавить к сказанному. Продолжение разговора обусловлено тем, что юноша, оказывается, все еще чем-то не удовлетворен, ему все еще чего-то не хватает. Он говорит: «Учитель! всё это сохранил я от юности моей».

Эта реакция юноши привлекла к нему благосклонное внимание Иисуса Христа. Он с любовью взглянул на богатого юношу и увидел, что исполнение заповедей не заполнило его жизнь, не придало его жизни окончательного смысла. Для полноты жизни ему нужно было больше. Чего же ему не хватало? «Одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною!» [22].

Этот призыв к полноте жизни, в которой уже нет недостатка, не имеет отношения к первоначальному вопросу о наследовании вечной жизни, которая наступит потом, которая еще далеко. Иисус же уже теперь предлагает богатому человеку новую жизненную возможность, которая его заполнит целиком – возможность следования за Христом. Жизнь юноши, чтобы уже сейчас и здесь стать «небесной», не должна исчерпываться исполнением заповедей.

Поэтому когда Иисус предлагает молодому человеку: «Пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах!», Он не предлагает ему дополнительное условие для вхождения в вечную жизнь. Нет, этими словами Иисус только заверяет юношу, что продажа его имения не принесет ему убытка! Напротив, он обретет нетленные сокровища на небесах уже сейчас и здесь.

«Но юноша смутился от сего слова и отошел с печалью, потому что у него было большое имение». Богатство мешало ему не исполнять заповеди, но последовать за Иисусом, с Которым Царствие Небесное уже сошло на землю.

И вот, поскольку юноша по причине своего богатства оказался неспособным принять приглашение Иисуса следовать за Ним, Господь теперь сокрушенно говорит: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!». Если бы богатый юноша последовал за Иисусом, то он вошел бы в Царствие Божие! «Ибо приблизилось Царствие Божие!», оно уже здесь! В него надо только войти! Уже сегодня! Но… «как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие».

Это – ответ «ужаснувшимся» ученикам. Дважды подчеркнуто их изумление. А ужаснулись они потому, что Иисус совершенно переворачивал установившиеся иудейские нормы морали. Чем богаче человек, тем вероятнее, что он войдет в Царствие Божие. Ученики сразу же решили, что если Иисус сказал истину, у человека едва ли вообще есть шансы на спасение. Но когда они испуганно спрашивают: «Кто же может спастись?», – они путают понятия. Ведь Иисус ничего не сказал о спасении, то есть о вечной жизни богатого юноши. О спасении речь шла в самом начале разговора. Конечно, сам по себе обрести вечную жизнь никто не способен: это не во власти человека. Поэтому Иисус отвечает ученикам: «Человекам это невозможно». Но тогда, в начале разговора, Иисус сказал юноше о возможности его спасения Богом: «Ты знаешь заповеди», – сказал Он ему. Заповеди Божии – путь в вечную жизнь. Того, кто соблюдает заповеди Божии, спасает Бог! Наследование жизни вечной, то есть спасение человека из власти смерти, – зависит от Бога. Поэтому и сказано: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу».

Но до тех пор, пока мы Царствие Божие, которое уже здесь, не отличаем от вечной жизни, которая предстоит нам только после нашей смерти; до тех пор, пока мы не понимаем, что мы входим в Царствие Божие уже сегодня, если мы действительно следуем Иисусу, – до тех пор мы будем смотреть на богатство как на опасность для вечной жизни. Однако в нашем евангельском рассказе не говорится, что богатство само по себе представляет опасность для вечной жизни. Вот ведь, юноша богат, и, поскольку он соблюдет заповеди Божии, вечную жизнь он наследует. Нет, евангельский рассказ устами Иисуса Христа говорит, что богатство – помеха на вхождении в Царствие Божие, здесь и сейчас: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие».

Но почему так?

Потому что в Царствии Божием свои законы: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (10,15). И еще: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (9,35). Жить такой переоценкой привычных ценностей, – а не только это проповедовать и славить, – так жить очень трудно, почти невозможно для того, кто не в состоянии отказаться от своего богатства. Вот потому и «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие».

В мире сегодня, а еще больше – в том мире, в каком жил Иисус Христос, ценности были совсем иными! Посмотрим на нашу историю под несколько иным углом зрения:

Вспомним о призвании другого отнюдь не бедного человека, мытаря Левия (Мк 2,14). «Проходя, увидел Он Левия Алфеева, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, встав, последовал за Ним». Богатый юноша приходит к Иисусу Христу по собственной инициативе. Иисус соединяет Свой призыв следовать за Ним с определенными условиями. Мытарь же Левий призывается по инициативе Иисуса, и при этом не говорится ни о каких условиях. В этих историях противопоставлены две исходные ситуации: Левий – «грешник», а богатый юноша, как его назвали бы в Палестине, – «праведник». В то время как мытарь Левий без сожалений оставил свое сомнительное имущество, богатый юноша не смог расстаться со своим богатством, ибо он в духе раввинистических представлений своего времени рассматривал свое богатство как вознаграждение от Бога за свою праведность. Он исполняет заповеди, то есть он праведен, и за это Бог наградил его богатством! Расставшись с ним он вместе с тем отказался бы и от своей заслуженной праведности.

Теперь обратим внимание на вариант нашей истории с богатым юношей, представленный в Евангелии от Матфея. Там слова Иисуса Христа юноше несколько иные: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф 19,21). Замечаете разницу? У Матфея добавлены слова: «если хочешь быть совершенным». «Совершенный» – это слово в обычном греческом языке (а Евангелия написаны по-гречески) означает человека, который достиг высшей ступени развития или посвящения. Но в Библии, и в частности у Евангелиста Матфея, «совершенство» понимается в другом смысле. Совершенный – тот, кто полностью отдает себя Богу, жертвует всем ради Бога. Отсюда следует, что предложение расстаться со своим богатством нельзя понимать «по-гречески», как простой совет достичь некоей высшей нравственной ступени. Нет, условие все продать и раздать – означает пожертвовать всем! Отказаться от всего, даже от своих «заслуг», то есть действительным осуществлением библейского совершенства и действительным знаком покаяния. Поэтому совет «все, что имеешь, продай» – является не обязательным требование для всех и всегда, но конкретным советом в конкретной ситуации. В принципе, дело не в богатстве как таковом, так как ситуация богатого и праведного юноши может повторяться в бесконечных вариациях. Ибо можно быть «богатым» не только деньгами.

Это далее разъясняется в примыкающем диалоге с учениками (Мк 10. 23-27), в котором звучат яркие слова: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк 10. 25). Кстати, этот парадоксальный образ иногда пытались ослабить искусственными филологическими уловками. Так делалось в рационалистической экзегезе 19-го века. Мол, Иисус Христос не говорит абсурдные вещи о реальном игольном ушке, а говорит о городских воротах, которые так назывались. Или – не о верблюде, а о корабельном канате. Нет. Иисус Христос рисует именно остроумный и живой парадоксальный образ: игольное ушко и верблюд! И действительно, невозможно богатому войти в Царствие Божие – тому богатому, который не нуждается в Боге, или делает из Бога своего работодателя, Который вознаграждает богатством за праведность. И ученики Иисуса Христа прекрасно понимают глубокий смысл этого образа, понимают, что речь идет не собственно о богатстве, ибо этим «богатством» может быть все что угодно. Понимая, что слово Христа касается всех, даже бедных, они испуганно спрашивают: «Кто же может спастись?» (Мк 10,26). Только нищие, отдавшие себя Богу? Но кто способен к этому? Ответ гласит как общая сентенция: «Человекам это невозможно, но не Богу; ибо все возможно Богу» (Мк 10,27). Иными словами, «если бы, все спасение человека зависело от его усилий, никто не смог бы спастись. Но спасение есть дар Божий, а для Бога все возможно». Но как Бог делает это возможным? Иисус Христос предлагает ответ на этот вопрос:

1. Бог дарует вечную жизнь тому, кто исполняет Его волю, соблюдает Его заповеди[23].

2. Но полное ощущение спасения, вхождение в Царствие Божие уже в этой жизни, становится доступным тому, кто жертвует всем ради того, чтобы следовать за Иисусом. Тот, кто Ему следует, находит «драгоценную жемчужину» (Мф 13,44-45). Утаенное от богатых, мудрых и разумных Бог в Иисусе открывает нищим и младенцам (Мф 11,25).

Возвращаясь к вопросу о богатстве: Если мы вникнем во все речи Иисуса Христа на эту тему, то поймем, что смысл проповеди Иисуса Христа не в социально-экономической критике богатства. Такая критика не несет в себе ничего оригинального, она стара как мир, поверхностна и тривиальна. Проповедь Иисус Христос – новая благая весть о приблизившемся Царствии Божием. И в свете этой проповеди осуждение «богатых» касается всех и каждого, ибо все хотят сами себя обезопасить, обеспечить себе жизнь. Цель же осуждения – покаяние. Всякий «богатый» должен постичь, чтò приносит Иисус Христос, и как «нищий» дать Ему одарить себя частью того истинного богатства, которое утоляет всякую жажду и снимает все заботы.

Помимо этого история о богатом праведном юноше делает понятным следующее: самонадеянная праведность, которая видит свое подтверждение в богатстве, означает несвободу и отказ от призыва Иисуса Христа к покаянию. Ни жизнь, ни богатство, в конечном счете, не находятся в распоряжении человека. И напротив, свободным становится только тот, кто следует Иисусу Христу, что и означает истинное покаяние.

Иисус Христос не ставит своей целью ни социальное регулирование богатства и собственности, ни революционную отмену его. Он строит жизнь на новом основании, на эсхатологическом Царствии Божием, которое приходит в мир вместе с Ним и Его делами.

Беседа № 26

14. Стократное приобретение (10,28-31).

²⁸ И начал Петр говорить Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою. ²⁹ Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, ³⁰ и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. ³¹ Многие же будут первые последними, и последние первыми.

«Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». – «Кто же может спастись?», – вопросили удивленные ученики. Иисус Христос ответил: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу!». Однако, неизбежен и следующий вопрос: Если уж даже те, кто из-за своего богатства не способны войти в Царствие Божие, хотя и могут быть спасены Богом, то какую такую выгоду будут иметь те, кто потеряли на земле всё, раздав свое богатство ради следования Иисусу? Разве в этом случае те, кто приняли призыв Иисуса Христа следовать за Ним, – нищим, по человеческим меркам, – не выглядят, мягко говоря, глупо?

Собственно, об этом и следующий вопрос Петра: «Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою». Чтò имеет в виду Петр, разъясняет Евангелие от Матфея, в котором Петр далее говорит: «Что же будет нам?» (Мф 19,27). То есть: «Что мы будем иметь за это?»[24]. Петр только что видел человека, не внявшего призыву Иисуса «Следуй за мной!». А он, Петр, и его друзья вняли Ему, и вот Петр прямо и откровенно спросил Иисуса, чтò же он и его друзья получат за это. Не слишком ли высока цена ученичества, следования за Иисусом? Всё потерять, и что далее?

«Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной».

Вообще говоря, высказывания о щедром вознаграждении за отказ от земных благ были традиционными в иудейской традиции. Но там всегда речь шла о награде за земные страдания, перенесенные ради Закона, о награде праведникам по Закону. Например, читаем у Филона Александрийского: «Сии покинули детей, родителей, братьев и сестер, соседей и друзей, чтобы вместо земного обрести вечное наследие» (Sacr AC 129). Чтò отличает высказывание Иисуса, – это мотивация. Ученик страдает ради Иисуса, а не ради Закона. Эти невзгоды он испытывает уже сейчас, следуя Иисусу.

Да, действительно, цена ученичества в ранней Церкви была очень высокой. Ведь были страшные гонения. И принятие человеком христианства могло повлечь за собой потерю дома, друзей и близких, но вступление в церковь давало ему семью бóльшую, чем та, которую он оставил, а в веке грядущем – вечную жизнь, о которой и спрашивал молодой богатый человек. Его приобретение куда как больше убытка самоотречения!

В устах Иисуса Христа все становится парадоксальным и неожиданным для слушавших Его. Мы слышим о полной переоценке ценностей, происходящей оттого, что суд Божий отличен от суждений человеческих: Первые оказываются последними, последние – первыми. – Считалось, что те, кто не «заслужил», не «заработал» Царствия Божия, в него и не попадет. Вот, например, дети. Они ведь еще ничего не заработали, никаких «заслуг» законной добродетели у них в принципе нет. А Иисус говорит, что именно им, не заслужившим и не заработавшим детям, принадлежит Царствие Божие (10,13-14). – Казалось бы, что благочестивый и набожный юноша, который исполняет заповеди Закона и стремится в Царствие Божие, просто должен в него попасть. Но на деле он отходит от Иисуса с печалью (10,22). – Кажется, что богатые и сильные имеют все возможности заслужить Царствие. Но нет: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (10,25). – Ученики Иисуса отдали всё и ничего не приобрели. Это было очевидно всем: все видели, что они – нищие. Но и это не так, ибо они и суть богатые: у них стало намного больше «и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель», а в веке грядущем им достанется жизнь вечная (10,29-30). – Мы видим одни парадоксы. Но таково уж Евангелие!

Вообще-то нельзя не признать, что обетование Иисуса Христа о «стократном» приобретении «домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной», что это обетованиередкоспособно вызвать энтузиазм и понимание не только у современников Иисуса и Петра, но и у большинства наших современников. Ибо редко кто способен ощутить радость от такой замены любимых и близких обществом христиан, людей, молящихся рядом с тобою в храме, с которыми тебя чаще всего ничто не связывает, кроме того, что мы вместе стоим и молимся по воскресным дням. Таково уж наше христианское общество, столь отличное от того, которое изображено, скажем, в Книге Деяний святых апостолов. Что же остается? Остается только надежда на гарантированную вечную жизнь! Да и та не гарантирована, если мы будем гордиться своей самоотверженностью и добровольной нищетой.

Об этом и предостерегают слова Иисуса Христа. Разумеется, Петр и ученики не должны гордиться тем, что они всё оставили ради Христа и Царствия. Такая похвальба – тоже богатство, выдвижение себя в «первые». Для последователей Иисуса Христа тоже справедливо предостережение: «Многие же будут первые последними, и последние первыми» (10,31). Ибо «Бл=же1ни ни1щiи д8хомъ: э4кw тё1хъ e4сть црcтвiе нбcное.... Бл=же1ни кро1тцыи: э4кw т"и наслё1дятъ зе1млю». (Мф 5,3.5). Слова Иисуса содержат в себе предостережение против всякой гордыни, предупреждение, что окончательное суждение о человеке принадлежит Богу, Который Один знает мотивы человеческого сердца.