Когда до завершения учёбы в университете оставался всего один год, в моей жизни случились внезапные перемены. Точно щёлкнуло что-то в голове, перемкнуло – так противен стал серый привычный город, что любое упоминание о нём, любая встреча с людьми, которых я знала, стала просто невыносимой. Как это бывает у многих по молодости, захотелось перемен, и проблема решилась глобально – не нравится город – уезжай в другое место, решила переехать куда-нибудь, и новым местом жительства стала небольшая деревня.
Хотелось наплевать на всё и забыть, начать с начала, сменить имя и выбросить бесполезное прошлое. И неважно, что ещё год учиться, что, если не закончу – целых четыре года вмиг отправятся на помойку, тогда я о таком и не думала. На дворе был июнь, а следующая ближайшая сессия не раньше, чем в конце сентября, в октябре, я уехала, решив начать, наконец, всё с начала, поселилась в маленьком домике, сокрытом в густом лесу.
Что сказать, да, мечта взяла верх, одурманила глупую голову, а хотела ли я именно этого или нет – было судить уже поздно. Когда наваждение прошло и стало ясно, что жизнь в деревне не плоха, но у неё также есть минусы, особенно для таких молодых людей, которые никогда здесь не жили, пришлось расхлёбывать последствия своих неразумных решений, а там, может, сложится что-нибудь когда-нибудь, привыкну и даже понравится?
И вскоре понравилось. Только к погоде привыкала почти целый месяц. Хоть на календаре буйным садом и цвело лето, ночью было достаточно холодно, а домик, в котором я поселилась, не имел никакого привычного отопления. Топить печку – рубить дрова? Уж к этому точно не готовила меня жизнь университетская, девичья. Да и вдруг потом жарко станет, вдруг не смогу нарубить, вдруг сама поранюсь, что тогда делать? Посоветоваться с местными жителями не пришло в голову, зато мысль одна решила вопрос весь и сразу.
И затем вошло в привычку почти каждый вечер, несколько часов до полуночи сидеть возле дома и греться рядом с костром. И теплее, и как-то забавней, что ли. И еда вкусней на костре. Потом погода пошла на лад, а привычка осталась. Пока день был белый, бегала по лесу, собирала ягоды и различные веточки, бегала босиком по траве, словом, предавалась только отдыху и тем делам, которые делать хотела, но по тем или иным причинам всегда откладывала.
Денег, взятых на первое время, хватало на скромные покупки из местного магазина, на отсутствие деликатесов не жаловалась – одного свежего воздуха, солнца и старенькой бабушки, которая частенько просила подоить корову, «а литр молока можешь взять себе, девочка», хватало мне с головой, так что о какой-либо новой работе пока что совсем не думалось. Изредка вспоминалась учёба – эта скучная и несуразная наука, которой мы занимались изо дня в день в огромном полностью сером здании… И передёргивало от одной только мысли, кто заставил меня выбрать именно такой жизненный путь?! Мама посоветовала? Отец был не против? Нет, я сама, как птенец, ничего ещё не понимающий в жизни, лишь кивнула и согласилась, не понимая, что меня ждёт. Да это уже и неважно, кто и куда посоветовал. Сама согласилась, надо было вовремя отказаться, бросить, раз уж невмоготу – жалко потраченного времени стало. Главное, что прошло целых четыре года, а профессия нравилась всё меньше и меньше, так и знала, что однажды не выдержу, сорвусь, убегу куда-нибудь в лес, но и представить не могу, что убегу в прямом смысле.
И, если уж говорить по правде, побег этот был не только из-за скучной учёбы или серого города. Просто в целом не хватало душе яркости и впечатлений, изо дня в день всюду была рутина, не виделось никакого будущего: только кабинет, новые и новые посетители – и так что же, до самой старости? Нет, если было ещё не поздно, я хотела всё изменить. Изменила всё, называется…
Так сидела однажды вечером, опять потоком нахлынули воспоминания – не удержалась, не смогла с собой совладать, навалилось в один миг всё и сразу, и огонь увидал мои слёзы, маленькие блестящие капельки, которые так долго рвались наружу. Так долго они искали путь, выход и, вот, наконец, нашли. Костёр постепенно уменьшался, надо бы подбросить ещё несколько веточек. Озябшая, но не сколько от погоды, сколько от грустных воспоминаний, я с трудом заставила себя собраться, взять в руки, встать и отойти в сторону. Десять шагов – не больше. …О, если бы я только знала, что случится, когда я вернусь!
Какая-то тёмная тень, помнится, уже мелькала сегодня на горизонте. Сегодня или, может, это было вчера? Безусловно, я понимала, что даже на краю леса, даже рядом с домом и рядом с костром есть риск увидеть какого-то зверя, а в этом северном месте тем более их водилось немало, и, если уж кто-то из них решит подобраться к дому, вряд ли он свернёт в сторону и решит полакомиться клюквой или грибами, он выйдет, чтобы найти меня.
Но не было в этот миг страха. Мысль, о том, что кто-то мог найти, была, конечно, была и давно, но всегда как-то вдали, на окраине. Пришла и развернулась во всей своей страшной красе она только сейчас, когда большая чёрная тень не просто мигнула опять за деревьями, а встала напротив костра, моего костра, моего огня. Кто она, что ей понадобилось?!
Удивительно, но страх прошёл также быстро, как и пришёл, а тенью этой оказался не зверь, а самый обычный человек, юноша. Он сидел рядом с огнём, там, где недавно ещё было моё место, и протягивал навстречу стихии белые руки. Улыбался, но казался уставшим и вымученным.
- Ты кто?! – спросила его, к счастью, одна палка ещё сохранилась в руке, многие выпали от неожиданности, многие, но не все. Спросила и крепче схватилась за дерево, уже готовая в случае опасности стукнуть ней незнакомца.
- Для вас пока что – никто, - очень спокойно и мягко проговорил человек, он не поднимал глаз и, как зачарованный, смотрел на огонь, он говорил со мной через него, точно через преграду.
- Нет, правда, ты кто? Мы раньше тут не встречались.
- А я давно видел вас. Вы каждый вечер здесь греетесь. Позвольте и мне остаться, хотя бы на пару часов.
- Ну, если только здесь… Ладно, ладно, - и согласилась. – Если уж так случилось, что встретились, может, ещё познакомимся? – Я сделала несколько шагов, бросила спасительную ветку на ужин племени и села поговорить.
- Меня зовут Камми, - представилась и протянула руку.
- Вилл Сандр Вилорум Бирс младший.
Такое длинное имя, как в старину, тоже вмиг насторожило.
- Можно просто Вилбирс, - сказал он, уловив лёгкую нотку недоумения.
- Вы, наверно, издалека…
- Не сказал бы, просто люблю путешествовать.
- И давно здесь?
- С неделю, не больше.
- И давно следите за мной?
- Я? Нет, я не слежу, просто проходил мимо, - мягкий бархатный голос очень сильно бросался в глаза, так как контрастировал с его собственными холодными, почти неподвижными глазами. Так смотрит обычно хищник, который выслеживает добычу. А я ударилась в краску со своим миллионом вопросов… Бежать надо было, бежать и только, так я, нет, дёрнул чёрт, пригласила этого маньяка чай пить!
- Что сидеть тут, всё равно уже поздно. Может, поболтаем, как нормальные люди, я могу говорить и всю ночь. – Сказала и засмеялась. А он переменился в мгновение. Холод глаз растаял, ему на смену пришло лёгкое волнение.
- Значит, вы приглашаете?
- А почему нет?
Он молча кивнул, явно пытаясь сдерживать свои эмоции, но видно было: обрадовался. Очень сильно обрадовался – попытался и не мог это скрыть. Мы пошли в дом, точнее мою «избушку», а дальше всё закрутилось. Не знаю, как, но время летело так медленно, что казалось, скоро будет рассвет. Скоро, но ещё не предвидится. Собеседник оказался весьма разговорчивым и довольно весёлым, рассказывал о дальних странах и городах, но чай, как ни предлагала ему, пить отказывался.
- Я такое не пью, - немного смущённо пробормотал он, не упоминая притом, что он хочет.
И мы просто сидели на кухне, я слушала, затем рассказывала про свой серый город и скучную учёбу, слушала его и себя, а затем как-то поняла, грустно стало: на фоне слов Бирса своё прошлое казалось убого и неинтересно, не было ничего, даже одного мгновения, которое могло бы сравниться. Но ему нравилось всё, он не жаловался.
Распрощались далеко за полночь, он ушёл, исчез, точно тень, не успела даже заметить, за каким деревом. Ещё хотела догнать, а потом подумала: «Зачем мне?» Только околдованная этим знакомством, была точно вне себя, мыслями продолжала говорить с юношей, слушать истории, чудный голос. Пошла спать, но так и не смогла уснуть, ворочалась пару часов, даже подумала, что влюбилась. А на следующий вечер Вилбирс снова встретил меня у костра.
Он сидел такой же, как и вчера, только намного более уверенный и свободный, забросив одну ногу за ногу и потеряв далеко-далеко недавний холодный взгляд.
- Что ты делаешь? – начала я, такое получилось приветствие.
Пришёл неожиданно.
- Ты не ждала?
- Не то, что бы нет, но…
Он возникал, точно призрак, ни шелеста листьев тебе, ни шагов.
- Просто очень быстро и неожиданно.
И поняла, он проигнорирует мой вопрос.
- Тебя смущает то, что я сижу возле огня?
- Не смущает, но…
- Снова «но». По-твоему, я не могу просто греться с дороги?
- А где же ты был?
На это он не ответил. Но странное чувство магии снова напомнило о себе.
- Греюсь, как видишь. Огонь напоминает солнце…
- Солнце?!
Да уж, что-что, но такое услышать довольно странно.
- Тебе солнца мало, что ли? Сегодня так ярко было, я, вот, наоборот устала. Ждала, чтоб скорее ночь. Спать…
- Не спала?
- Нет.
- Извини. Не буду тогда сегодня задерживаться. – Он встал и, возникло такое чувство, что уже собрался куда-то идти.
- Нет, постой!
- Снова пригласишь к себе, чай пить?
- Если не хочешь – не буду…
- Я не пью чай.
- Хорошо. Тогда можем тут посидеть. Ты не против?
Кажется, нет, значит, за. Парень спокойно опустился на стульчик, смастерённый из недавнего пня. А я села на второй пень и спросила ещё раз:
- Давай начнём всё сначала. Кто ты? Так много всего видел, почти всюду уже бывал, но, понимаешь, это только фон, декорации.
- Понимаю, ты очень наблюдательна, но не знаю, могу ли сказать.
- У меня такое чувство, будто мы знакомы уже много лет.
- Не поверишь, у меня тоже…
Парень подвинул свой пенёк в сторону – и расстояние между нами стало почти ничтожным, только я сидела чуть спереди, а он – сзади, это напрягало пару мгновений, но, как уже о том говорила, странная магия или колдовство, не давали мыслить свободно, опасность не оценивалась, я не видела себя со стороны. И вдруг он взял и обнял меня со спины, резко и неожиданно прижав к себе, руками коснулся груди. В самый первый момент промелькнула одна мысль о том, что, возможно, он – извращенец, и это всё – такой необычный способ поиска новых жертв, но никаких действий, подтверждающих это предположение, далее не было. Он просто обнял меня, немного перекрыв воздух.
Какое-то время сидели так. А потом он начал:
- …Это правда. Не знаю, как объяснить, но как только неделю назад увидел этот огонь, этот свет, сразу вспомнил своё прошлое, день и солнце, и захотелось назад опять, как в те первые дни. О, сколько же прошло лет, забыть пора, а я помню! – Говорящий по-прежнему держал свою хватку, только говорил, чуть наклонив голову, да я сидела, не двигаясь, повернув голову к его лицу, вроде как смотрела в глаза. – Камми, так тебя звать?
- Да.
- Ты прости, я, наверно, скажу правду сразу, не буду скрывать: я – вампир. Прости за это движение, боялся, что убежишь! Энергия от тебя исходит очень хорошая. Ну, и я не мог не послушать… - он внезапно умолк, прижался ещё сильнее и не договорил.
А я не то, что бежать, выдохнуть не могла – неожиданно!
- Как вампир? Настоящий?
- А какой же ещё? – его голос стал глухим и тихим, мой тоже не отличался особой звонкостью. – Настоящий, увы, да… - Вздохнул и расслабил руки, а я только успела заметить странные шрамы, которые были на пальцах.
- Это кто тебя так? Люди, которые узнали правду?
- Нет, солнце.
- Значит, правда? Вы не выносите его – тут же превращаетесь в пыль?
Он замялся.
- Нет, не совсем так…
- Но ты только что признал, что это сделало солнце.
- Так это происходит не сразу. Какое-то время всё будет нормально, но потом… Ожог гарантирован, другое дело – какой он степени, это зависит от времени, проведённого на свету. Вы, люди, тоже, знаю, не можете выдержать этот свет, я знаю, - и он легонько коснулся моего локтя, предусмотрительно прикрытого рукавом. – Жарко, а ты в такой длинной одежде. Уж не от меня ли? Нет, - продолжил он, чуть смесь, - ты не знала и не могла знать, а вот солнышко полностью прочувствовала на себе, ты ведь недавно сгорела.
И вспомнилась экскурсия и последний поход с друзьями, случившийся перед тем, как приехать сюда. Там была какая-то гора и поле с яркими ароматными цветами. Девчонки уговорили, я согласилась, а когда этак в десятом часу автобус выгрузил нас и начался подъем, тучи рассеялись, ещё и от белых камней свет отразился, удваиваясь. Не было ни единой тени, ни одного деревца, только потом уже, но потом и облака появились. Локти и плечи к вечеру горели просто адским огнём. Три недели прошло, а боль до сих пор ещё не канула в прошлое, напоминая о себе при каждом даже лёгком прикосновении.
- Да, помню, ужасно…
- И здесь как-то так, только быстрее и хуже.
И то ли от этих слов, то ли от измученной интонации на миг стало так жутко и жалко – почти до слёз.
- И как же живёшь ты?
- Как видишь, временами разговаривая с такими хорошими девушками…
- А потом?..
Мне не сильно понравился его юмор, хотя в целом сам незнакомец, даже после своей страшной правды, не вызывал ни капельки отвращения, наоборот этим очень притягивал.
- А «потом» бывает по-всякому. Правда не далека от того, как пишут в книгах. Сама можешь понять, тяжело. Но я не жалуюсь.
- И ты никогда не думал о?..
- О чём? Нет, нет, никогда. – Он задал вопрос, а потом сам же на него и ответил, точно прочитал мои мысли. – Нет, от подобного я отказался давно. Сопротивлялся соблазнам первое время, таить не стану.
- Значит, не от рождения, обратили?
- Да.
Было видно, что ему нравилось говорить с тем, кто немного разбирался в теме вампиров. Можно радоваться – увлечение, окрасившее собой почти весь подростковый период, и сотня прочитанных книг, не прошли даром! Теперь мы говорили примерно на одном языке.
- А вот фильмам лучше не верь, Камми, люди пытаются показать то, что видят, но они не могут видеть глазами нас, это выходит бесчувственно, и вообще, знаешь, мне не так много лет, как хотелось бы, но я давно уже понял одно: ищи истину только в книгах, верь им. Если будет не с кем поговорить – говори с ними. Особенно если будет не с кем поговорить…
Ах да, так почему ты спросила о смерти?..
Он читал мысли, отвечая на них, на слова, смешивая два этих понятия, и это, признаться, было единственным, что отличало его на данный момент от других. Ибо сказку о вампирах и убивающем солнце, в конце концов, можно придумать. И клыки наточить – было б желание! Не хотелось ничего доказывать или спрашивать, меня устраивала позиция наблюдателя: интересно, что скажет он, что принесёт ещё эта встреча, банально: что будет дальше.
- …Не смог я, думал об этом пару раз, думал, да, но не смог. Среди нас самоубийства случаются также часто, как и среди людей, и, думаю, в этом нет ничего удивительного. Сложные жизненные обстоятельства, резкие изменения, обстоятельства, всё, как у вас. – Парень пожал плечами.
- Действительно… Многие люди не выдерживают и сотой доли того, что выпадает на вашу долю. Как же? В чём секрет, расскажи?..
И вампир заговорил снова.
- Об этом я тоже думал. И понял, что люди порой забывают о самом главном. Они не чувствуют жизни, не понимают, что значит она по-настоящему, а от того с такой быстротой и вяжут всякие верёвки, - его передёрнуло.
…И это было так странно – слышать от вампира, что ему нравится жизнь, что он, которого в народе едва ли не считают все мертвецом, на самом деле понимает в ней больше, чем все мы, странно и неожиданно. Он продолжал рассказывать о тех ужасах, которым был неоднократно свидетелем, о гибели товарищей или драмах простых людей. Он так много всего видел и слышал, что я невольно не понимала лишь одного: за что столько чести самой обычной девушке? Влюбился он, что ли? И что-то шептало: «А вдруг?» Вилбирс намекнул, что с тех пор он влюблён во всё и не отрицает подобное. Разговоры периодически затихали, а затем снова возобновлялись – с ещё больше силой и откровением.
Огонь горел, ночь была в самом разгаре, синяя, почти чёрная, разрезаемая редкими уханьями совы, да шелестом трав и деревьев. Происходящее до такой степени напоминало загадочную тёмную сказку, что я опять плыла по течению и жадно смотрела вдаль: что будет дальше?
Темы пересекались, иногда возвращались, он уже знал всё про мой город, а также рассказал всё про свой. Рассказал, как тяжело было в детстве, что обратили его довольно давно, с тех пор, чтобы не задуматься о плохом, он постоянно путешествует – и так сама жизнь подталкивает его к новому. Засесть в одном месте для него почти тоже, что смерть. Смерть, ага, слово за слово – и снова вернулись к самоубийству.
- …Извини, я отвлёкся. Хотел рассказать самое главное. И ты меня попросила, а я забыл. Уболтала ты меня, голова кругом, - но нам было интересно вдвоём. – В общем, если что вдруг, но я надеюсь, этого никогда не случится, только наша реальность слишком непредсказуема, если вдруг тебя посетит подобное желание, или тебя, или кого-то из твоих друзей и знакомых…
- Тогда что?
- Ничего сложного. Напомни им, что они живы.
- И как это сделать? Ты это сам-то пробовал? – решила немного схитрить.
- Именно поэтому и рассказываю. Приложи руку к груди.
- Что?
- Что ты чувствуешь?
В первую очередь – удивление!
- Просто сделай, что я сейчас говорю, - и он не успокоился, пока я не повторила движение, подобное его недавним объятиям.
- И что теперь?
- Ответь, что ты чувствуешь.
- Тепло, уверенность, дыхание… Сердце.
- Вот к этому я и клоню. Ты всё поняла.
- Не понимаю.
- Поняла, просто не осознала. А ты представь, что оно живое. Представь, что оно – маленькая птичка, испуганная, беззащитная, совсем маленькая. И ты сам – эта птичка.
- Представила.
- А теперь: сможешь ли ты убить её?
- Нет…
- Вот и я не смог убить его, а потом понял: это потому, что оно мне нравится. Что ещё чувствуешь ты? – спросил он, видя мою улыбку и смущённое удивление.
- Мне тоже нравится оно, очень даже, а особенно сейчас, да...
- Ты ещё скажи: как можно его не любить? Значит, ощутила, всё правильно. Я так боялся, что не работает этот способ.
- Гениальный способ! А он работает!
…И с каждой секундой правда всё больше бросалась в глаза: «Как же он прав, как можно было не додуматься ранее!» - повторяла я много раз после того, как ушёл Вилбирс. И каждый раз, когда мы виделись снова, эта мысль горела в сто раз ярче огня, горела ярко, как солнце. Я видела его один раз до заката – бабушка, которая неожиданно произвела меня в доярки, резала свинью, сама убить не смогла и позвала на помощь соседа. Я не следила за тем, как происходило действо – не хотела и не могла, только заметила после на горизонте своего знакомого, он торжественно нёс в сторону леса большую банку свежей горячей крови, облизывался на ходу и выглядел довольным и радостным. Его лицо и руки также все были в крови. И он точно меня не заметил. Если бы был не вампир, зачем ещё он так сделал?
…А потом прошла ещё неделя. Затем ещё одна, две, три, месяц… И кончилось лето, и всё опять изменилось – оборвалось в один миг, также быстро, как началось. Начали названивать из города, предупреждать, что скоро учебный сезон, где я и чем я думаю. И как ни противилась я, а пришлось попрощаться и с Бирсом, и с новой размеренной жизнью, с лесом, простой и заманчивой радостью. Так тяжело было расставание, и я рыдала, точно маленькая девочка, у которой только что забрали единственную любимую куклу. Так сильно не хотелось назад! Так много всего произошло здесь – столько открытий и откровений!
Он уговаривал меня, как мог, гладил по рукам, утешал, обещал, что мы ещё встретимся. …Но прошло много лет, деревня осталась лишь в памяти, её чистый воздух, природа, клюквенный лес, и казалось уже – не видением, не сном ли это всё было? Не обязательно встретить вампира, чтобы понять, что есть жизнь. Об этом могла сказать и природа, когда ты находишься вдали от цивилизации, когда ты один, наслаждаешься теплом, в тишине, голову как раз часто посещают такие мысли…
Севастополь, 12 декабря 2020, 466