«Что‑что?!»
Мелоди поняла, что больше не в силах делать вид, будто ее не интересует ничего, кроме картофельного пюре с чесноком. Она умирала от любопытства. Мелоди обернулась с надменным видом, как будто хотела заставить замолчать болтунов в кинотеатре.
У мальчишки были крашеные черные волосы с такими неровными концами, будто его тупым ножом подстригали или будто его обклевал злобный дятел. На бледном лице сверкали лукавые глаза джинсового цвета.
Он поймал ее взгляд – и улыбнулся.
Девочка поспешно отвернулась, успев, однако, разглядеть краем глаза зеленую футболку с Франкенштейном, зауженные черные брюки и ногти, накрашенные черным лаком.
– Бретт! – рявкнула девчонка. – Я все вижу!
– А что?
Он говорил совершенно, как Бо, когда Глория заставала его пьющим молоко прямо из пакета.
– Ничего! – Бек потащила его к салат‑бару. На ней было длинное белое платье и персиковые вязаные сапожки. С точки зрения гардероба, она выглядела как Красавица рядом с Чудовищем.
Очередь потихоньку двигалась вперед.
– Что это было? – спросила Мелоди у девочки невысокого роста, оказавшейся следом за ней. В плотном шерстяном костюме, густо накрашенная, девочка выглядела так, словно тоже попала не на тот концерт. Она была одета так, словно вместо джаза предпочла бы слушать «Легкое радио», взлетая в лифте на самый верхний этаж корпоративного небоскреба.
– По‑моему, она ревнует... – застенчиво пробормотала девочка. У нее было очень правильное, симметричное лицо – Бо бы одобрил. И длинные черные волосы, совсем как у Мелоди, только, конечно, более блестящие.
– Да нет! – Мелоди улыбнулась. – Я про этих монстров. Это что, какая‑то местная шутка, да?
– Э‑э... не знаю! – Девочка тряхнула головой, густые черные пряди упали ей на лицо. – Я тут новенькая.
– Ой, я тоже! Меня Мелоди зовут. – Она широко улыбнулась и протянула девочке руку.
– А я – Фрэнки.
Девочка крепко пожала ей руку.
Между ними проскочила искорка статического электричества. Это было все равно, как схватиться за свитер, когда катаешься на лыжах.
– Ой! – вскрикнула Мелоди и захихикала.
– Извини! – выпалила Фрэнки, сделав виноватую гримаску.
И не успела Мелоди ответить, что ничего, все в порядке, как Фрэнки сбежала, оставив на прилавке свой белый поднос, а на ладони у Мелоди – зудящий след еще одной несостоявшейся дружбы.
Внезапно прямо ей в лицо ударила вспышка фотоаппарата.
– Вы чего?!.
Сквозь хоровод пульсирующих белых пятнышек она увидела убегающую низенькую девочку в черепаховых очках с челочкой карамельного цвета.
– Привет! – сказал знакомый мальчишеский голос.
Белые вспышки перед глазами постепенно начинали тускнеть. Они исчезали одна за другой, как в дешевом спецэффекте, и Мелоди мало‑помалу снова обрела нормальное зрение.
И увидела его!
Он был в белой рубашке навыпуск, новеньких, с иголочки, джинсах и коричневых ботинках. Его спокойное, приятное лицо неудержимо расплывалось в улыбке.
– Джексон! – завопила она, с трудом подавив желание его обнять. «А вдруг он просто играет умника?»
– Как дела?
– А ты как?
– А я проболел все выходные!
Он сказал это так, что это вполне могло быть правдой.
– Что, так сильно болел, что даже на звонок ответить не мог?! – выпалила Мелоди. Ну да, они едва знакомы, а она ведет себя так, будто они уже полгода встречаются, ну и что? Может, он это все нарочно!
– Эй, кто тут голодный? – окликнул ее пузатый, как яйцо, черноусый дяденька, стоявший за стойкой. – Чего кушать будем?
– Э‑э... – Мелоди с тоской взглянула на последний кусок пиццы с грибами. Но желудок у нее завернулся крендельком и был не готов прямо сейчас переваривать серьезную пищу. – Нет, спасибо, ничего не надо.
И она перешла к более легким блюдам. Джексон последовал за ней.
– Вот какой смысл заносить тебя в быстрый набор, если ты не отвечаешь?
Мелоди бросила на свой поднос гроздь винограда и кекс с черничным джемом.
– А кому отвечать, если никто не звонит? – возразил он. Однако в уголках его рта по‑прежнему пряталась мягкая, примирительная, почти игривая улыбка.
– Но я же звонила! – Мелоди рассеянно зажевала виноградину, не успев заплатить. – Целых три раза!
Вообще‑то она звонила целых семь раз, но зачем усложнять и без того сложную ситуацию?
Джексон достал из кармана джинсов черный телефон‑раскладушку и помахал им у нее перед носом в качестве доказательства. Ни одного сообщения на экранчике не было. Зато был его номер. Номер кончался на 7. А не на 1.
Щеки у Мелоди вспыхнули: она вспомнила отпечаток пальца – ее пальца, между прочим! – на ватмане рядом с номером. Этот‑то палец и сделал из семерки единицу.
– Опаньки! – Она смущенно хихикнула, расплачиваясь за свой выбранный наугад обед. – Кажется, я знаю, в чем дело!
Джексон сцапал пачку чипсов и банку «Спрайта».
– Слышь, давай вместе сядем, а? Нет, если тебе не хочется, я все пойму...
– Давай, конечно! – сказала Мелоди и гордо проследовала за своим первым другом в Мерстонской школе (возможно даже, будущим бой‑френдом!) в «Зону, свободную от аллергенов».
Две привлекательные девочки, поглощенные своим разговором, попытались протиснуться мимо них. Девочка, похожая на Шакиру, с каштановыми кудряшками и ломтиками мраморной говядины на тарелке, успешно миновала Джексона. Но вторая, с черной челкой и золотистыми прядками в волосах, застряла между плечом Мелоди и синим стулом.
– Осторожней, ты! – бросила она, пошатнувшись на своих золотых танкетках.
– Извини! – Мелоди подхватила девочку под руку цвета кофе с молоком, не дав ей упасть. Но обед девочки ей спасти не удалось. Белый пластиковый поднос шлепнулся на пол. Красные виноградины раскатились по полу, точно бусы с рассыпавшегося ожерелья. Вся столовая зааплодировала.
– Почему люди все время аплодируют, когда кто‑нибудь что‑нибудь роняет? – спросил Джексон, покрасневший от неожиданного внимания.
Мелоди пожала плечами. Девчонка на танкетках, явно привыкшая находиться в центре внимания, рассылала направо и налево воздушные поцелуи. В своем черно‑бирюзовом мини‑платьице она была похожа на фигуристку.
Когда аплодисменты затихли, она обернулась к Мелоди, и ее улыбка исчезла, как будто занавес задернули.
– Смотри, куда прешь! – прошипела она.
Мелоди расхохоталась. Похоже, все ссоры старшеклассников начинаются с этой коронной фразы!
– Ну? – не отставала девица.
– Вообще‑то это ты на меня налетела! – отпарировала Мелоди. Модная футболка придавала ей смелости.
– Врешь! – рявкнула девчонка с говядиной. Она выпалила это так стремительно, что казалось, как будто она чихнула. – Я все видела! Ты сама налетела на Клео!
На ней были фиолетовые легинсы и черная летная куртка, обшитая мехом под цвет волос. Не совсем то, что ожидаешь увидеть в Бобровом штате. «Показушный штат» здесь как‑то больше подходит.
– Клодин, это вышло случайно! – сказал Джексон, явно стараясь сохранить мир.
– Все, я придумала! – Клео облизнула накрашенные губки, словно пробуя блестящую идею на вкус, и ухмыльнулась. – Отдай мне свой виноград, и будем в расчете!
– Еще чего! Ты сама была виновата! – отрезала Мелоди, сама удивляясь собственной храбрости (и внезапно пробудившейся любви к винограду). Все свои пятнадцать лет она только и делала, что отдавала виноград разным нахалам. Хватит с нее!
– Слушай, Мелодявка... – Клео подалась к ней и скрипнула зубами.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Клодин взвыла от хохота.
– Я тут всех знаю! – Клео распростерла руки, как будто столовая была ее персональным королевством. Возможно, так оно и было. И тем не менее «Мелодявка» ей не подданная! – А еще я знаю, – Клео повысила голос, работая на публику – на синих стульях явно сидели ее поклонники, – что, если ты не отдашь мне виноград, обедать ты будешь вон там!
И она указала на пустующий столик напротив мужского туалета. Столик был заляпан клочками мокрой туалетной бумаги и крошками от давленых таблеток туалетного дезодоранта.
Вдалеке, за плечом Клео, виднелась Кандис. Кандис хохотала, болтая со своими новыми подружками. Она парила над миром в своем личном счастливом мирке, и ей не было совершенно никакого дела до проблем сестры.
– Ну?
Клео подбоченилась, нетерпеливо постукивая пальцами по своим узким бедрам.
У Мелоди закружилась голова. Поле зрения сузилось, все ее внимание сосредоточилось на экзотических, египетских чертах Клео. «Ну почему хорошенькие девки всегда такие наглые? Почему она не может использовать свою красоту во благо, а не во зло? Что сказал бы папа об этой асимметричной родинке рядом с правым глазом?»
На самом деле Мелоди просто понятия не имела, что делать дальше. Окружающие уставились на них. Джексон переминался с ноги на ногу. Он рассчитывает, что она уступит? Или наоборот, хочет, чтобы она дала сдачи? В ушах у нее зазвенело...
– Н‑ну‑у?! – сказала Клео. Ее ярко‑синие глаза сощурились, давая понять, что это – последнее предупреждение.
Сердце Мелоди отчаянно колотилось у нее в груди, пытаясь вырваться наружу, пока дело не зашло слишком далеко. Тем не менее она заставила себя сощуриться и бросить в ответ:
– Не пойдет!
Клодин ахнула. Джексон напрягся. Ребята на синих стульях переглянулись, как бы говоря: «Не может быть!» Мелоди вонзила ногти в ладони, чтобы не упасть в обморок.
– А‑атличненько! – Клео сделала шаг в ее сторону.
– Уй‑ё‑о‑о! – Клодин накручивала на палец каштановый локон, предвкушая качественную разборку.
Мелоди почувствовала инстинктивное желание прикрыть лицо, видя, что Клео стиснула свои кулачки, унизанные кольцами. Но, если что, на худой конец, папа потом починит. Так что она вытянулась во весь рост, готовясь мужественно принять первый удар. По крайней мере, пусть все видят, что она не боится!
– Ты отняла у меня то, что было мое? Так вот, я за это заберу то, что принадлежит тебе! – заявила Клео.
– Ничего твоего я не брала! – отрезала Мелоди. Но было уже поздно.
Клео еще разок мазнула накрашенные губки блеском, качнулась на носках своих танкеток, внезапно потянулась к Джексону и привлекла его к себе. И впилась губами в его губы.
– Боже мой! – Мелоди расхохоталась, не в силах оценить всех последствий этой выходки. Она обернулась к Клодин. – Она чего, сумасшедшая?
Клодин ее как будто не замечала.
– Джексон! – взвизгнула Мелоди. Но он был в своей, отдельной зоне. Зона была обозначена красным, и подносы в ней были в форме сердечек.
Джексон поворачивался то слева направо, то справа налево, следуя за Клео, как в «Танцах со звездами». Для такого нервозного парня, как он, он явно чувствовал себя слишком уверенно. «Может, они уже встречались раньше? Между ними что‑то было?!» Как бы то ни было, Мелоди снова почувствовала себя жалкой незваной гостьей.
Может, Кандис и права: Грушей она была, Грушей и осталась!
– Уффф! – воскликнула Клео, отпустив наконец Джексона. Ее снова встретил гром аплодисментов. Однако в этот раз она не стала махать руками. Она просто облизнула губы, взяла под ручку Клодин и зашагала вальяжной походочкой удовлетворенной кошки к свободным местам в белой зоне.
– Приятно было познакомиться, Мелодявка! – бросила Клео через плечо, оставляя за собой след из давленых виноградин.
– Что же это такое?! – возмутилась Мелоди, ощущая на себе жгучее внимание сотен глаз.
Джексон снял очки. Лоб у него был мокрый от пота.
– Неужели кто‑то ревнует? – хмыкнул он.
– Что‑о? – Мелоди растерянно привалилась к синему стулу.
Джексон щелкнул пальцами и принялся танцевать под песню Кеши, которая только что полилась из динамиков.
– I’m just saying, – он скрестил ноги и закружился на одном месте, как будто на сцене, на вручении премий «Soul Train», – you don’t look good in greeeen![4]
Его голос внезапно приобрел визгливые нотки полуночного диджея.
– И ничего я не ревную! – отрезала Мелоди. Лучше бы эта Клео ей просто лицо изуродовала, и на этом все кончилось!
– Stop ta‑ta‑talking like that... Blah‑blah‑blah![5]– напевал Джексон. Он приветственно вскинул руки, выставив большие пальцы перед полным столом девчонок, которые тоже подпевали ему.
– Я не понимаю, как ты мог допустить, чтобы она...
– Использовала меня, да? – Он вскинул бровь. – Ужас, правда?
Он надул губы.
– Это было действительно ужасно! Мне ничего не остается, как пойти и сесть вместе с ней!
– Ты что, серьезно?!
Джексон сложил руки пистолетиком и выпустил воображаемую очередь.
– Да, серьезно!
И он пошел по дорожке из давленых виноградин, раскидывая их в разные стороны, с величием Фреда Астера.
Мелоди швырнула поднос на столик у себя за спиной. Есть ей больше не хотелось. Желудок у нее скрутило...
– А‑а! Кекс! – завопила одна из девчонок.
Все отшатнулись от Мелоди, как будто она написала в бассейн. «Зона, свободная от глютена» мгновенно опустела, оставив Мелоди вариться в собственном соку, как будто она была заразная.
Мелоди села. Одна. Вокруг валялись брошенные салаты из лебеды, тарелки с пшенкой и булочки из амарантового теста. Мелоди увидела отражение своего лица в зубчатой салфетнице. Ее искаженная голова, причудливо изогнутая, как неочищенный арахисовый орех, выглядела совсем как на картине «Крик» Эдварда Мунка. Лицо у нее стало новым, но с отражения на нее смотрела все та же, прежняя Мелоди. И никакой крутой футболкой «Crash», телефоном, нацарапанным красной пастелью, или ринопластикой этого не изменишь.
Серые глаза смотрели жестко и холодно, щеки были впалые, и уголки рта оттянулись книзу, как будто к ним подвесили рыболовные грузила.
– Клевая вышла глютеновая граната! – хихикнула какая‑то девчонка.
Мелоди обернулась к ней.
– Чего?
Конопатая девочка с темными волнистыми волосами до плеч и узкими зелеными глазами вздохнула. Это была та самая, которая предлагала своему парню сделать из задницы монстра подставку для ручек.
– Клевая глютеновая граната, говорю! Голубенькие ломанулись отсюда, прямо как на распродажу в «Saks!». В следующий раз попробуй разлить молоко в оранжевой зоне, не пожалеешь. Мы это называем «сливочный слив».
Мелоди попыталась рассмеяться, но ее смех был больше похож на стон.
– В чем дело? – спросила девчонка. – Ты, похоже, расстроилась из‑за ОЛ?
– Что еще за ОЛ? – огрызнулась Мелоди, мечтая о том, чтобы мир хоть на миг снова сделался нормальным.
– Ну, ОЛ, – ответила девочка, похожая на мышку, та самая, что ослепила ее вспышкой перед тем, как появился Он.
– Что это такое? – спросила Мелоди, просто потому, что никто с ней не разговаривал, и она больше не могла оставаться одна.
– Опасная Личность, – объяснила Конопушка. – Все как один говорят, что ты самая хорошенькая из новеньких. И все же...
Она замялась.
– Что – «все же»?
– И все же с тобой обращаются так, как будто ты полная... полная... – она постучала себя по голове. – Ох, не могу подобрать слово!
– Не‑личность, – подсказала Мышка с челочкой.
– Да! Идеальное слово, – Конопушка пошевелила пальцами, словно набирая эссэмэку. – Запиши!
Мышка с челочкой послушно кивнула, достала из бокового кармашка своего зеленого «дипломата» поддельной крокодиловой кожи мобильник, выдвинула клавиатуру и принялась писать.
– Что она пишет? – спросила Мелоди.
– Кто? Хэйли? – переспросила Конопушка, как будто вокруг сидели десятки девочек, записывающих этот странный разговор. – Она мой секретарь!
Мелоди кивнула, как будто это было ужас как интересно, и посмотрела на другой конец столовой. Он сидел за Ее столом, обрывал по виноградинке с новой кисти и клал их Ей в рот. Выглядело это абсолютно тошнотворно.
Перед носом у Мелоди появилась рука Конопушки.
– Я – Бекка Мэдден! Автор «БЕК – ЛУЧШЕ, ЧЕМ КОГДА‑ЛИБО: подлинная история о том, как одна девочка сумела вновь завоевать популярность после того, как другая девочка, чьего имени мы упоминать не будем – КЛЕО! – стала клеиться к Бретту, но получила по морде от Бекки, а потом рассказала всей школе, что Бекка агрессивная и от нее лучше держаться подальше»!
– Вау! – Мелоди покачала головой. – Как... как подробно!
Она рассмеялась.
– Это будет СМС‑роман для мобильных! – Хэйли защелкнула клавиатуру и положила телефон обратно в «дипломат». – Ну, знаешь, как в Японии. Только этот будет на английском.
– Ну, по крайней мере, так задумано! – томно вздохнула Бекка, с видом аристократки, говорящей: «Нынче хорошей прислуги не найти!» Она села на стол, подложив руки под попу, и принялась лениво пинать голубой стульчик своими сапожками «Uggi».
Хэйли облизнула свой блеск для губ, розовый, как жвачка, и поправила очки.
– А я документирую историю ее борьбы!
– Здорово! – кивнула Мелоди, делая вид, будто она в восторге.
В Бекке и Хэйли было что‑то, что напомнило ей Кандис, балансирующую между гениальностью и безумием. Гениальность внушала им мечты, а безумие давало им мужество воплощать эти мечты в жизнь. Мелоди и сама хотела бы быть такой. Но теперь ей не о чем было мечтать: ведь Джексон оказался игроком, который при первой же возможности переметнулся к более удобной цели...
– Я тоже хочу ее уничтожить! – сказала Бекка.
Щеки у Мелоди запылали. Неужто так заметно, куда она смотрит?
– Знаешь, мы могли бы объединиться! – Зеленые глаза Бекки так и сверлили Мелоди.
Хэйли снова достала свой телефон и принялась печатать.
– Я не хочу мстить! – ответила Мелоди, соскребая с ногтя прозрачный лак. На самом деле ей хотелось сидеть за одним столиком с какой‑нибудь ОЛ и кормить ее виноградом.
– А как насчет дружбы?
Взгляд Бекки согрел Мелоди, как горячее какао в дождливый воскресный день.
– Это другое дело!
Мелоди собрала в пучок испорченные кондиционером черные волосы и отбросила их назад, между лопаток.
Бекка коротко кивнула Хэйли.
Послушная секретарша отодвинула в сторону брошенные безглютеновые обеды, полезла в «дипломат» и достала оттуда кремовый листок бумаги. Она положила его на стол и отступила в сторону, предоставив остальное Бекке.
– Обещай, что никогда не будешь заигрывать с Бреттом Реддингом, клеиться к Бретту Реддингу и дашь по шее любой девчонке, которая вздумает клеиться к Бретту Реддингу...
– А кто такой Бретт Реддинг? – уточнила Мелоди, хотя была почти уверена, что это тот самый тип, что собирался изучать миграции монстров.
– Бретт – это бойфренд Бекки. – Хэйли сонно покачивалась из стороны в сторону. – Они вместе с седьмого класса. Тили‑тили‑тесто, жених и невеста!
– Ну да. Так и есть. – Бекка расплылась в самодовольной улыбке.
Мелоди ощутила комариный укус зависти. Нет, Бретт ей был совершенно ни к чему, но хотела бы она так улыбаться!
– В последнее время он повадился пялиться на разных ОЛ, когда думает, будто я не вижу. – Бекка обвела взглядом редеющую толпу в столовой, будто лучом прожектора. – Чего он не понимает, так это того, что я...
– Что она видит все! – вставила Хэйли, не прекращая печатать.
– Да, я вижу все! – Бекка постучала себя пальцем по виску и снова обернулась к Мелоди. – Так вот, подпиши документ, что ты не станешь злоупотреблять моим доверием, и я навсегда стану твоим верным другом!
Хэйли нависла над плечом у Мелоди и щелкнула красной с серебром шариковой ручкой – ручкой, которой Мелоди должна была подписать этот договор.
Мелоди сделала вид, что читает, чтобы дать понять, что она не такая дура, чтобы подмахивать бумаги, не читая, хотя на самом деле обычно именно так она и поступала. Она машинально бегала глазами по строчкам, лихорадочно подыскивая предлог отболтаться от этого странного предложения. Однако у Мелоди не было большого опыта в деле заведения друзей. Откуда ей знать, может, так и полагается?
– Ну что ж, вроде все нормально... – сказала она, взяла у Хэйли ручку и, вздохнув, подписала договор.
– Школьный пропуск! – протянула руку Хэйли.
– Зачем? – удивилась Мелоди.
– Надо же, чтоб все было законно!
И она подняла повыше очки, сидящие на ее широком носу.
Мелоди бросила на стол свой мерстонский пропуск.
– Классная фотка! – буркнула Хэйли, переписывая с пропуска ее данные.
– Спасибо... – ответила Мелоди, разглядывая свое лицо на крохотном заламинированном квадратике. На фотографии она сияла, как хэллоуинская тыква со свечкой внутри. А все потому, что думала о Нем! Представляла, как они встретятся... как это будет... что он скажет... Ах, если бы только можно было вернуться назад и рассказать этой мечтательной девочке на фотке все, что она знает теперь!
Хэйли вернула ей пропуск и принялась подцеплять цифромыльницу к портативному принтеру. Еще несколько секунд – и фотка Мелоди, уже без свечки внутри, была пришпилена к уголку договора, и все было убрано в «дипломат».
– Поздравляю, Мелоди Карвер! Добро пожаловать в наш дружеский круг! – И Бекка обняла ее и Хэйли за плечи, притянув обеих к себе. От кого‑то из них сильно пахло клубникой.
– Вот наши правила, которыми я бы хотела с тобой поделиться! – Бекка выдавила из тюбика немного прозрачного блеска и намазала губы. Она выжидала, пока Хэйли снова сможет печатать. – Правило первое: дружба прежде всего!
Хэйли записала это.
Мелоди кивнула: она с этим была всецело согласна.
– И правило второе, – Бекка оторвала от грозди виноградину, – за мужиков надо драться!
С этими словами она воинственно взмахнула рукой и запустила виноградину через всю столовую. Виноградина отскочила от мелированной прически Клео.
Мелоди расхохоталась. Бекка запустила вторую виноградину.
Клео вскочила и грозно уставилась на противницу. Она занесла руку и...
– Пригнись! – завопила Бекка и повалила Хэйли и Мелоди на пол.
На столик у них над головами обрушился мясной рулет с майонезом. Девчонки хохотали до колик.
Мелоди не впервые за сегодняшний день оказалась в самом центре драмы, разыгрывающейся в столовой. Но впервые ей это нравилось!
Глава 6
Фонтан искр
Фрэнки торопливо шагала по пустынному коридору. Шерстяные штанины отчаянно терли ей ноги. Она не хотела бежать бегом, чтобы не привлекать внимания, однако ей необходимо было оказаться в классе первой. Ей было обязательно нужно занять место на задней парте. Как можно дальше от всех взглядов, но так, чтобы ее не сочли отсутствующей. Не нужно пятнадцать дней заниматься математикой, чтобы понять, что слухи о монстре плюс ударенная током девочка в столовой равняются неприятностям.
Загудел звонок. Коридоры наполнились наевшимися нормалами, которые торопились на четвертый урок. Фрэнки, на несколько шагов обогнавшая всю стаю, ворвалась в кабинет 203, на свой первый урок географии. Пока что школьная жизнь шла совсем не так, как она планировала, однако же она как‑то справлялась...
Войдя в класс, она невольно воскликнула: «О нет!» Столы были расставлены кругом! Никаких тебе темных уголков! Никаких задних рядов! Спрятаться негде! Единственной ее защитой будет то, что перед обедом она успела заново наложить «Fierce&Flawless»...
– Не может быть... – бормотала она себе под нос, лихорадочно прикидывая, какая часть круга будет наименее заметной. С ее пальцев срывались крошечные электрические разряды, шипящие на металлическом корешке ее папки, обтянутой розовой джинсой. Наконец она выбрала себе место напротив окна, чтобы избежать предательского солнечного света.
– А чем тебе круг не нравится?
В класс вошел мальчик. Довольно привлекательный мальчик. На нем была белая рубашка, джинсы и берцы. Но походка у него была такая, словно на нем были лакированные кожаные туфли, не меньше. Быть может, ему недоставало стильности, но он компенсировал это развязностью.
Он остановился в дверях и склонил голову набок, как будто любовался Лувром. Только глазел он не на Лувр, а на Фрэнки.
– Может, переставим столы сердечком, а?
Он взял с полки глобус и раскрутил его на пальце, точно баскетбольный мяч.
Фрэнки потупилась, жалея, что не может выпалить в ответ что‑нибудь такое же игривое и остроумное. «А хочешь, я твои инициалы на доске выжгу, прямо пальцем?» Но нет, вместо того чтобы играть себя, Фрэнки, она вынуждена была оставаться в роли скромной нормалки, сидящей спиной к окну...
Держа одну руку в кармане, а во второй сжимая маленький блокнот (потому что крутые парни много не пишут!), он вальяжно направился в сторону Фрэнки. Он неторопливо прошелся вдоль стены с висящими на ней картами, мимо доски – видимо, давая ей время полюбоваться на него.
– Тут не занято? – спросил он, проводя ладонью по своим растрепанным каштановым волосам.
Фрэнки мотнула головой. И с чего ему взбрело в голову сесть рядом с ней?
– Я – Ди Джей! – сообщил он ей, плюхнувшись на деревянный стул.
– Фрэнки...
– Рад познакомиться! – Он протянул ей руку. Фрэнки, опасаясь очередного разряда, ограничилась тем, что улыбнулась и кивнула. Ди Джей слегка коснулся ее плеча, как будто собирался это сделать с самого начала.
Бз‑з‑з!
«Черт!»
– Ого! – Он потряс рукой и улыбнулся. – Слушай, да ты настоящая бомбочка!
Фрэнки тут же отвернулась и раскрыла рабочую тетрадь по географии. Она старалась сосредоточиться на введении, чтобы не задохнуться от волнения. Класс быстро наполнялся народом, и с другой стороны от нее сели две девочки, поглощенные разговором.
– Вот зараза! – говорила одна из них, в мини‑юбочке в розово‑черную полосочку, в стиле «девочка‑гот», с поджатыми губами, как будто ей только что поставили новые брекеты и она стеснялась открывать рот. – В столовке нет нормальной веганской еды!
Она вытряхнула две таблетки из бутылочки с надписью «Добавка «Железо» и проглотила их, не запивая. Глаза у нее были измазаны черной косметикой.
– А чего ты картофельное пюре не взяла? – спросила ее подруга, светлокожая блондинка с австралийским выговором. На ней были широченные коричневые штаны на завязках, оранжевая футболка в обтяжку и полосатые вязаные перчатки по локоть длиной. Такое впечатление, как будто она одевалась в темноте!
– Не‑на‑вижу чеснок! – процедила веганка и закинула ногу на ногу, продемонстрировав розовые башмаки на шнурках высотой до колена, от которых офигела бы даже Леди Гага.
– По‑моему, зеркала ты ненавидишь еще сильнее, подруга! – усмехнулась австралийка. Она сдвинула повыше целую гроздь нитяных и бисерных фенечек, стащила перчатки и принялась мазать пересохшие руки кокосовым лосьоном.
– Так помоги мне! – потребовала веганка, приподняв с лица черно‑розовую челку.
Австралийка закрыла свой лосьон, наклонилась к подруге и принялась протирать ей щеку пальцем.
– Это не так‑то просто! – вполголоса сказала она. – Ты вместо румян намазалась помадой! Это выглядит так, как будто тебе засадили в щеку пейнтбольным шариком!
И обе расхохотались.
Фрэнки снова уткнулась в свою тетрадку, чтобы не глазеть на них. Хотя она могла бы глазеть на них до бесконечности. Их беспечная болтовня была пронизана дружескими чувствами – теми самыми, которых так не хватало Фрэнки.
– Давай скорей! – буркнула веганка. – Пока он не увидел меня в таком виде!
«Он» в классе был пока только один, и сидел «он» рядом с Фрэнки. «Эй, Бомбочка!» – шепнул он, желая привлечь ее внимание.
Фрэнки подняла голову и совершенно случайно встретилась взглядом с офигительным парнем, который только что вошел в класс. Это был тот самый мальчик, на которого она старалась не пялиться во время обеда. Но не пялиться на него было невозможно. У него на футболке красовался портрет ее дедушки Виктора. Он либо ЛОТС, либо поклонник ЛОТСов! Так или иначе, это означало, что у нее есть шанс...
– Извини, Шейла! – сказала австралийка, пробудив Фрэнки от ее грез.
– Вообще‑то меня зовут Фрэнки! – вежливо ответила она.
Веганка подалась в ее сторону.
– Лагги зовет Шейлами всех, кого не знает! Это у них в Австралии так принято.
– Ага! – дружелюбно усмехнулась Лагги. – Короче, Фрэнки, ты так здорово накрашена – нельзя ли Ляле позаимствовать у тебя немного косметики?
– Э‑э... ну да, конечно, пожалуйста!
Фрэнки порылась в своей сумочке «GREEN IS THE NEW BLACK» и вытащила золотую коробочку с надписью «ПОДВОДКА ДЛЯ ГЛАЗ».
– Вот, выбирайте!
– Это что, все подводка?! – ахнула Ляля, все так же поджимая губы.
Фрэнки кивнула, не зная, гордиться ей или стыдиться.
Мелоди, девочка, которую она ударила током в столовой, вбежала в класс следом за учительницей и плюхнулась на стул напротив Фрэнки. Она широко улыбнулась ей. Или на языке нормалов это означает «Я тебя раскусила»?
Фрэнки подтянула повыше воротник свитера, чтобы блестящие контакты ее не выдали.
Учительница, женщина с короткими белокурыми волосами и в бирюзовой вязаной двойке, хлопнула в ладоши.
– Ну что ж, давайте начнем!
Она начертила на доске большой круг и постучала по нему длинным куском мела.