Er ist jetzt 70 Jahre alt. „Das ist traurig, irgendwann tickt da die biologische Uhr“, sagt Du Mont. So, wie es ist, wird es nicht weitergehen. Das Archiv ist Teil eines Verbundes der „Dritte Welt Archive“. Sie werden sich zentralisieren müssen, vielleicht an Universitäten. Für zwei, drei Leute, schätzt Du Mont, könnte sich eine Finanzierung finden. „Unter den Archiven diskutieren wir das nicht gern, weil sie alle so weitermachen wollen wie bisher.“
Doch so wird nur ein kleiner Teil der Dokumente erhalten bleiben. Kein Zweiter wird, wie Du Mont, sein Leben der Aufgabe widmen, den gigantischen Korpus erschlossen zu halten. Der einzige Weg, das Material zu erhalten, wäre seine Digitalisierung. Du Mont weiß das. Aber er ist skeptisch. „Es scheitert an der Masse“, sagt er. Es gebe Maschinen, die Texte scannen und automatisch verschlagworten. „Aber der Apparat denkt nicht mit.“ Und denken, darum gehe es doch.
……………………………………………………………………………………………………...
1) FREIBURG taz | У них есть все они. «Африка борется», например, листовки бывшего Комитета Африки Гейдельберга, «Революционная Африка», «Кхмерский отчет», «тропический фермер». До крыши находится Kronenstraße 16a, задний дом, посреди Фрайбурга, наполненный такой литературой. Информационный центр 3-го мира (IZ3W) является Национальной библиотекой движения солидарности. И это также музей 70-х и 80-х годов, когда в борьбе за освобождение угнетенных народов произошел бум. Насколько успешными были бойцы, это вопрос мнения. Но одно можно сказать наверняка: они мало писали.
В эти дни IZ3W будет 50 лет. И так же долго собирает каждый листовок, каждый буклет, каждую газету, опубликованную на сцене. «Революция была неотъемлемой частью 1968 года с самого начала», - говорит Кристиан Невен-Дю Мон, который руководил архивом более четырех десятилетий. «Мы все верили, с революцией, это вопрос от пяти до десяти лет. Тогда это наступит ». Для многих было ясно, откуда оно взялось: от глобального Юга. Проблема в том, что об этом мало что известно. «Сегодня трудно представить себе, насколько скучным было сообщение, - говорит Невен-Дю Мон. - Итак, есть ли голод, потому что для каждого нет достаточного количества пищи - это то, что широко обсуждалось». Активисты 2000 разных журналов, некоторые из них появились только один раз, из других изданий десятилетий, до сегодняшнего дня. 200-300 существуют только в их архиве, говорит Дюмон. Он когда-то изучал историю, но в 70-х годах он начал работу в IZ3W-Achiv. Это была его основная работа около 40 лет. В электронном каталоге имеется 284 195 документов с кратким обзором. Отдельные статьи, книжные вклады, брошюры, листовки. Более полумиллиона документов в целом, большинство из них еще не отмечены. «Я не хочу думать ни о ком другом, до тех пор я давно умер», - говорит Дю Мон.
|
|
Усилия были полезны. В 2007 году намибийский историк Беннет Кангуму приехал во Фрайбург. Он исследовал историю СВАПО. В IZ3W он обнаружил плакат с портретом лидера СВАПО Брендана Симбвейя. Ден был в 1964 году в тюрьму в Южной Африке. Он больше не появлялся. В Намибии не было его портрета. Плакат, напечатанный в Дар-эс-Саламе в 1970 году, сохранился во Фрайбурге. Сегодня он хранится в Базеле. Проблема существует во многих странах с репрессивными режимами, говорит Дю Мон. Из-за боязни преследования многие были уничтожены или спрятаны настолько тщательно, что позже его никто не смог найти. Только в изгнании могли сохраниться некоторые писания.
4) Когда Мугабе спал на кровати солдата. Конечно, говорит Монт, его всегда обвиняли в «прославлении освободительных движений». И, по сути, иногда спрашивали себя, какая сторона фактически стояла «когда возникли конфликты, которые нельзя было отрицать». Хорст Пётккер вспоминает такие случаи. В 1971 году он был первым полноправным редактором статей IZ3W. Он вспоминает, что будущему диктатору Зимбабве Роберту Мугабе было позволено спать в постели во время лекционного тура. Его портфолио листьев называлось «медиакритикой». И это означало, как он позже вспоминал, «разоблачение подделок, которыми одержимые жадностью СМИ освещали империалистические стратегии немецких корпораций и подпитывали расовые предрассудки против народов третьего мира, особенно против освободительных движений». В октябре 1976 года Выпуск 56 листьев, название: «Революционное насилие в Индокитае». На обложке была фотография кхмера с нарисованным пистолетом, вскоре после вывода американцев из Пномпеня. Пётткер цитировал, что нарисовали ненавистные буржуазные листы. Звезда писала: «Победа сопровождается мести богатых». Под Пётткером была поставлена его собственная интерпретация: на фото изображен «Солдат победоносных освободительных движений Камбоджи, который идет против мародерства». Позже он стыдился «триумфального оттенка, с которым я встал на сторону убийственного режима», - пишет Пётккер.
|
|
Отсутствует консенсус по военному вопросу. Также Дю Мон вспоминает случай с маоистом-кхмером, который убил около двух миллионов соотечественников. «Во время индийско-китайской войны все думали, что они хотят самого лучшего для своей страны. Только когда они были в правительстве и использовали террористические методы, перспектива изменилась с определенным временным отставанием. «Как быстро это было? «Некоторые очень быстрые, другие заняли немного больше времени».
|
|
Кхмеры были крайним случаем, но вопрос о воинственности всегда был там. Для многих активистов было когда-то ясно, что угнетенные коренные народы в Латинской Америке вряд ли попытались собрать подписи для изгнания ЦРУ и землевладельцев. И поэтому, конечно, они считали вооруженную борьбу законной. Другие были в основном пацифистскими. Военный вопрос не был единственным спором. Даже когда его спросили, что такое развитие, на самом деле группа не нашла четкого ответа. «К 1990 году каждый должен ответить на вопрос о том, что они подразумевают под развитием в письменной форме на листе бумаги. Были разные противоречивые вещи ». Часть группы хотела перестроить индустриальные общества - на уровне где-то между Бангладеш и США.
Партизаны стали буржуа. Многие ожидали, что крах коммунистического Восточного блока станет поворотным моментом для таких групп, как IZ3W. Фактически, это произошло только пять лет спустя. Реальный социализм никогда не держал многого, особенно от национально-освободительных движений. Но теперь партизаны в Центральной Америке превратились в буржуазные партии, включая коррупцию и репрессии. В Южной Африке, после прихода к власти, АНК сломал социалистические идеи. «Тогда многие надежды испарились», - говорит Ду Монт. Когда в 2004 году умер лидер ООП Ясир Арафат, студент приехал в Дю Мон. Она хотела прочитать «что-то радикальное» об Арафате. Он ответил: «У нас есть что-то радикальное и радикальное против Арафата. Что вы хотите? «Архив должен содержать совершенно противоречивые материалы, - говорит он. Даже отвратительные вещи могут быть исторически интересными. Группа хочет сохранить разнообразие материала, даже если оно противоречиво само по себе. «И мы хотим жить с этим».
Существует много различий, консенсус был узким, и он до сих пор существует. «Каждый из нас, несомненно, поймет себя как антирасист», - говорит Дю Мон. И, грубо говоря, «вы понимаете себя как антимилитарист, и вы не начинаете радоваться войне». Но в деталях это сложно. После начала войны в Ираке в 2004 году редактор iz3w Christian Stock напомнил «антиамериканский консенсус левых меньшинств». В результате его обвинили в «воинственности» со стороны - и даже внутри группы, это было «довольно сложно», поэтому редактор iz3w Лариса Шобер.
10) В 70-е годы поставки предметов солидарности были большими. Если у вас есть сомнения, то для угнетенных. Сегодня не только ужас и джихад осложняют ситуацию. «Сейчас, вероятно, проще перечислить исключения тех, с которыми еще можно быть солидарными», - говорит Ду Мон. Большая часть немецких левых больше не считается оставленной сегодня. «Северная Сирия может быть исключением». Но стоит ли пытаться свергнуть режим Асада? Или лучше оставаться таким? У активов в IZ3W нет хорошего ответа. Трудность принятия четкой позиции «ломает нос всех», - говорит Дю Мон. Недавно в Каталонии. «На это очень разные ответы. Вот почему мы здесь, чтобы задокументировать это. «IZ3W уже отправил часть архива, например, в Базельские библиографии Африки. Остальное находится в арендованном доме на Кроненштрассе. «Я знаю, где все документы. Но я единственный. Если в один прекрасный день цветочный горшок упадет мне на голову, и я очучусь, мне придется проектировать его таким образом, чтобы кто-то еще мог это сделать », - говорит Ду Мон.
Что станет с огромным архивом? Ему сейчас 70 лет. «Грустно, в какой-то момент биологические часы тикают», - говорит Дю Монт. Так оно и есть, это не будет продолжаться. Архив является частью сети «Архив третьего мира». Им нужно будет централизовать, может быть, в университетах. На двоих, три человека, вы оцениваете Монт, могли бы найти финансирование. «Мы не любим обсуждать это среди архивов, потому что они все хотят продолжать, как и раньше». Но лишь небольшая часть документов будет сохранена таким образом. Никто, как вы, Монт, не посвятит свою жизнь делу сохранения гигантского корпуса. Единственный способ сохранить материал - это оцифровать его. Вы, Мон, знаете это, но он настроен скептически. «Он терпит неудачу в массе, - говорит он. Существуют машины, которые сканируют тексты и автоматически маркируют их. «Но аппарат не думает». И подумайте, вот что это значит.