— Пускай идут, - сказал он. – Я последую за ними через минуту-две.
Мокрист, конечно, не бывал в Кумской долине, но сейчас он опасался, что ему придется увидеть призрак Долины Кум во втором его воплощении, когда гном ополчится на гнома. Ему хотелось воскликнуть: «Это же безумие!» - а потом он осознал, что сказал это вслух.
К его удивлению, король ответил:
— Так и есть, мистер Губвиг. Это противоречит здравому смыслу, не так ли? Но рано или поздно приходит время называть имена и проламывать черепа. Мне очень жаль, но это выходит за рамки нашей небольшой беседы, и так всегда бывает, когда здравый смысл больше не властен.
— Но вы все гномы. Чего вы можете достичь? – застонал Мокрист, которому отныне всю жизнь предстояло помнить тон голоса короля…
— Завтра, мистер Губвиг. Вот чего мы можем достичь. Завтрашнего дня.
Прибытие послов вызвало настоящий переполох в бесчисленных пещерах Шмальцберга, ставшего едва ли не центром мира, когда повсюду загомонили, а жернова слухов закрутились быстрее, чем мельницы богов. Слухи протекали в каждую щель, как ртуть. Этот феномен можно было бы назвать гномьими семафорами, с той разницей, что семафоры не коверкают сообщений по своей прихоти, думал Мокрист, следуя за Рисом и основной группой гномов по гудящему улью, которым стал сегодня Шмальцберг. Мириады шумов поднимались из каждого тоннеля, сливаясь в своего рода звуковой туман или мглу. От этого закипали уши. Ужасные звуки и суматоха войны.
И сквозь общий гул прорывались отдельные звуки. Громкие голоса, крики и лязг оружия перемежались со случайными воплями и гномьими проклятьями, которые, как известно, живут своей жизнью. Ниже они столкнулись с Аэроном, который поджидал их с запятнанным кровью мечом. Он заметил взгляд Мокриста и пожал плечами:
|
|
— Это был глубинник. Он яростно сражался, но в конце концов, поддался; видимо, предпочел смерть позору… так что я оказал ему услугу. – Последняя фраза была более выразительной, чем что угодно другое, слышанное Мокристом ранее.
Аэрон повернулся к Рису и отрапортовал:
— Имело место некоторое расхождение во взглядах, Ваше Величество. – Он указал на нескольких гномов, которых спешно перевязывали в чем-то наподобие импровизированного полевого госпиталя, только без поля.
Мечи, молоты и топоры были наготове, пока Король шествовал вперед, пока не достиг огромной пещеры, которая, видимо, была главным залом.
Когда они прошли через портал, Мокрист остановился, пытаясь получить представление об этом подземном пейзаже, освещенном факелами, огромными люстрами с мигающими свечами и чанами с извивающимися червоньками[85] в углах. Здесь был свет, но свет, который каким-то образом договаривался с глазами. Вы могли видеть, но то, что вы видели, было мраком.
— Что ж, война кончилась, - сказал Ваймс, неожиданно оказавшись рядом. – И даже без серьезных потерь, кроме как со стороны глубинников. Это война гномов с гномами: чертовски много крика, плевков и обвинений, прямо как кошки, но таковы гномы. Они не такие глупые. Мешки бравады и бряцание оружием, но на самом деле никто не хочет пострадать. Вы сражаетесь, надеясь получить маленький, шикарно выглядящий шрам, который можно будет потом показать своим детям, хотя, когда дело доходит до такого - гном против гнома, все как-то улаживается.
|
|
Ваймс пыхнул сигарой.
— Имейте в виду, если бы гном выступил против тролля, тут все было бы залито кровью. В целом, это как таверны Анк-Морпорка субботним вечером. Каждый полон отваги, показной лихости и пива. Слишком много пива. А потом – много стонов, пока они не увидят свет.
На самом деле, Мокрист видел неподалеку небольшие группы гномов, некоторые из них были перевязаны, а позы свидетельствовали, что война, если и не закончилась, то была приостановлена для передышки и, возможно, приличной выпивки. Молодые гномы обносили кувшинами раненых и обиженных. И один за другим гномы вставали, пожимали руки ближайшим соседям и наобум переходили к другой группе, где, возможно, будут сидеть и болтать, рассказывая о промахах и победах, проводя время в пьяном хвастовстве. Мало-помалу, нормальное гномье поведение возвращалось в Шмальцберг.
— Пьяные в хламину, - сказал Ваймс. – Но в основе неплохи, только восприимчивы к подстрекательствам. – Он снова вздохнул. – Возможно, в этот раз они чему-то научились. И в этот день Шнобби Шноббс будет блистательным героем!
Мокрист поймал себя на мысли: и это все, что было нужно? После пресыщенной адреналином поездки на паровозе, засад, нападений… моста… бессонных ночей… ежеминутного ожидания шелеста косы, после которого он обнаружил бы, что его удача отвернулась от него… А потом Рис просто толкнул прекрасную речь, вошел и забрал королевство назад?
— Я ожидал большой драки, - сказал он. – Ну, знаете, славной битвы, которая войдет в легенды.
— Ну и глупость вы сморозили, мистер Губвиг, - ответил Ваймс. –В такие времена ничего «славного» быть не может. Погибли люди, пусть не такие уж хорошие, и их было немного, но, тем не менее, лицо, которое вы носите на поле боя, должно оставаться серьезным, пока все не приведут в порядок, и реальный мир не займет свое место.
Мокрист, готовый сквозь землю провалиться от стыда, выдавил:
— Командор, я смущен, и, похоже, вполне искренне.
— Правда? – Ваймс вытаращился на него. – Похоже, не только железная дорога находит новые пути!