Евгении Коковин - Улицы Архангельска рассказывают
Язык и мечты улицы
Улицы рассказывают...
А могут ли улицы рассказывать?.. Могут ли они говорить? Ведь, по определению «Толкового словаря», улица — это всего лишь «два ряда домов с проездом, проходом между ними».
И все-таки улицы могут многое нам поведать как памятники. Памятники ставят выдающимся людям или в честь примечательных исторических событий. И эти скульптурные и архитектурные художественные сооружения напоминают нам о заслугах замечательных людей, о значении тех или иных больших событий. Памятники напоминают и рассказывают.
В Архангельске у здания Лесотехнического института стоит памятник нашему земляку Михаилу Васильевичу Ломоносову. По-своему оригинальное творение знаменитого русского скульптора Ивана Петровича Мартоса напоминает о гениальном ученом, возвеличившем славу своей Родины. И глядя на памятник Ломоносову, мы восхищаемся талантом русского народа и вспоминаем историю русской отечественной науки. Вспоминаем и законно гордимся.
У кинотеатра «Мир» мы видим памятник герою гражданской войны на Севере Павлину Федоровичу Виноградову. Памятник рассказывает не только о славном сыне русского народа, но и о героической борьбе северян против англо-американских интервентов, о борьбе за Советскую власть.
Памятники и улицы говорят, повествуют о себе. Правда, язык У них особый, и часто, чтобы все понять и усвоить, требуется «переводчик». Такими переводчиками обычно бывают историки, специалисты в определенных областях знаний и старожилы.
Улицы дореволюционного Архангельска, особенно окраинные, рассказывали о себе и о своих обитателях скупо, бессвязно. Они, как и улицы других городов того времени, в большинстве своем были косноязычны.
Владимир Владимирович Маяковский в девятьсот пятнадцатом году писал:
Улица корчится безъязыкая — Ей нечем кричать и разговаривать.
Конечно, Маяковский писал не о «двух рядах домов». Улица — это еще и люди, населяющие ее. Иногда в нашем понимании это вообще все, что «вне дома». И прав поэт: дореволюционная улица в самом деле имела язык бедный, заскорузлый, корявый.
Сегодняшняя улица Свободы раньше называлась Полицейской. Голос ее не мог быть громким, потому что полиция занималась слежкой за политическими ссыльными, доносами на неблагонадежных, арестами да, может быть, еще протоколами на пьяные драки у кабаков и казенок. В те времена улица притаивалась п говорила шепотом. Сейчас она имеет полное право голоса и о своей истории рассказывает свободно и громко.
Громче других улиц в прошлом заявлял о себе Троицкий проспект (ныне проспект Павлина Виноградова), особенно та часть его, которая называлась Немецкой слободой. Здесь жизнь была богатая. Жили в Немецкой слободе заводчики, судовладельцы и торговцы. Но Троицкий проспект мог свидетельствовать лишь о засилии в Архангельске иностранщины, о варварском уничтожении северных лесов, о нещадной эксплуатации русских рабочих на лесопильных заводах, о колоссальных доходах и барышах архангельских богатеев. Роскошь Немецкой слободы контрастно подчеркивала нищету окраинных улиц, где жил рабочий люд.
У бедных окраинных улиц и названия-то были бедные, тусклые или далекие для их обитателей.
После Великой Октябрьской социалистической революции почти все улицы Архангельска получили новые, достойные имена. К чему архангелогородцам были такие названия улиц, как религиозные — Успенская и Архиерейская, безликие — Саженная и Сенная? Иностранные — Английская, Американская, Французская— могли лишь напоминать о страшных днях интервенции 1918—1919 годов. Конечно, архангелогородцы о грабежах, расстрелах, зверствах чужеземных захватчиков не забыли и никогда не забудут. Но напоминать им об этом должны не такие названия улиц. Сейчас эти улицы называются: Маяковского, Советская, Челюскинцев. И теперь они обрели ясный язык и звонкий голос и могут рассказать о себе четко, внятно и интересно.
Улицы свидетельствуют не только о прошлом. Еще больше они повествуют о своем настоящем. Прошлое нужно вспоминать, а сегодняшнее — перед глазами, все ясно и отчетливо видится.
У каждой улицы есть и будущее, есть перспектива и в пространстве и во времени.
Люди часто мечтают о хорошем, счастливом будущем. И улицы тоже мечтают об этом. Их будущее в. проектах и планах реконструкции города. И вот пример того, как мечтает одна из архангельских магистралей.
Пройдитесь по набережной Северной Двины, носящей имя Владимира Ильича Ленина. Присядьте на скамью на бульваре между улицами Володарского и Поморской. Прислушайтесь к певучему голосу набережной, к плеску беспокойных двинских волн. На месте, где вы сейчас находитесь, поднимется большое здание нового Дворца пионеров и школьников. Проект его уже готов, и вскоре начнется строительство.
Лучшие места в городе отдаются детворе. Дворец будет смотреть на Северную Двину. Вместе с другими современными и старинными зданиями, новыми причалами и пристанями, гранитными парапетами Дворец пионеров еще более украсит набережную реки.
Театральный зал Дворца рассчитан на шестьсот мест. Любая профессиональная труппа сможет на его сцене поставить самую сложную по оформлению пьесу. Кто знает, может быть, сюда, к архангельским ребятам, прилетит и знаменитая «Синяя птица» Московского Художественного Академического театра имени Горького.
Юные спортсмены получат во Дворце большой спортивный зал, плавательный бассейн и стрелковый тир. Садоводы и ботаники в зимнем саду будут ухаживать за деревьями, кустами и цветами, выращивать фрукты и ягоды. В распоряжении маленьких астрономов будут планетарий и обсерватория, оборудованные совершенными аппаратами и приборами.
Много просторных комнат отводится для занятий авиамоделистов и судостроителей, художников и фотографов, моряков, океанографов, ихтиологов, физиков и химиков, певцов, музыкантов и танцоров.
Таково будущее лишь небольшого отрезка набережной В. И. Ленина. Эта мечта скоро претворится в жизнь.
Все мы должны заботиться о своей улице, благоустраивать ее, озеленять, чтобы к каждому из нас относились слова знакомой песни: «В моей судьбе ты стала главной, родная улица моя».
«Вы проходите по ней ежедневно — и не раз, не два, — писала об улице газета «Правда». — Торопитесь ли на работу, возвращаетесь ли с покупками из магазина, прогуливаетесь ли с семьей в погожий вечер, отдыхая от будничных дел, — вы шагаете по своей улице и, замечая, что обновляется, хорошеет она, радуетесь, как радуются собственным успехам. Многое в вашей жизни связано с нею».
«Правда» приводила примеры, как в некоторых городах жители не только заботятся об улицах, о их чистоте, зеленых насаждениях, но и устраивают праздники своих улиц. На этих праздниках жители узнают о прошлом, настоящем и будущем своих магистралей, поближе знакомятся с теми, кто живет и трудится рядом.
Поможем нашим улицам стать красивыми, нарядными, приветливыми. И тогда они еще больше расскажут о себе.
Экскурсия в далекие времена
Прежде чем дать слово улицам, вспомним далекую историю Архангельска, когда еще никаких улиц совсем не было. Пустынное место, где сейчас расположен Архангельск, в давние времена называлось Пур-Наволоком.
До зарождения города на этом месте был лишь один очень древний монастырь Михаила Архангела. Архангелогородский гражданин, как он сам себя называл, Василий Крестинин написал первую «Краткую историю о городе Архангельском». «Монастырь Архангельский, — пишет В. Крестинин, — древностью все Московские монастыри превосходящая обитель, построенная во втором надесять столетствии...», то есть в двенадцатом веке.
В той же «Краткой истории» В. Крестинина говорится:
«Город Архангельский почтен быть должен, или действительно почитается житницею и сокровищницею Российского севера в Европе, за множество торгов, стекающихся в нем ежегодно из чужестранных государств и из внутренних областей Российских, соединяющих и разделяющих Российские и иностранные товары, различного вида и цены, нужные полезные и приятные для человеческие жизни. Сие преимущество нашего приморского и торгового города доказывают прежние и нынешние уставы...»
Любопытно, что В» Крестинин, обеспокоенный забвением истории родного города, в укор своим согражданам приводит слова древнеримского оратора Цицерона: «Кто достопамятных бытностей на свете не знает, что прежде рождения его происходило, тот завсегда разумом младенец».
«Что подало причину к строению города Архангельского? — спрашивает В. Крестинин и отвечает:—Заведенные на Двине Российские с Англичанами и Голландцами торги посредством мореплавания».
За тридцать лет до зарождения Архангельска, в августе 1553 года, на русском Севере, на Белом море, произошло необычайное событие.
Несколько рыбаков возвращалось на карбасе с промысла в свой Никольский посад. Кормчий круто повернул карбас, волна подхватила маленькое суденышко и понесла к берегу. И тут кормчий едва не выронил весло. В губе, чуть покачиваемое штормовой волной, стояло на якоре громадное судно.
Опустив весла, смотрели изумленные рыбаки на диковинный корабль. Карбас развернуло, и волны дважды перехлестнули через борт. Крик кормчего заставил рыбаков снова взяться за весла.
На корабле уже заметили спешившую к берегу лодку. С борта спустили небольшой бот. Искусно управляемый, с одним косым парусом, он пустился в погоню. Рыбачьему карбасу на веслах было не под силу соперничать с быстроходным ботом.
Спустя некоторое время чужеземный бот, забуксировав карбас, пришвартовался к борту корабля.
Русские рыбаки-поморы поднялись на палубу. Капитан спросил их, какая это страна и кто ею управляет.
— Земля наша — русская, — с достоинством отвечал кормчий, — государство Московское, а правит нашей землей царь Иван Васильевич.
Весть о чужестранном корабле быстро разнеслась по посаду, и вскоре Никольские жители отправились посмотреть на Ричарда, «посла английского короля».
Это был английский капитан Ричард Ченслер. Немногим более ста суток назад экспедиция, снаряженная на трех кораблях, под начальством Хыо Виллоуби покинула британские берега. Вилло-уби и Ченслер надеялись отыскать пути в Индию и Китай.
Во время жестокого шторма корабли потеряли друг друга. Капитан Ченслер вел корабль «Эдуард Благое Предприятие». Обогнув Мурманский берег, он отдал якоря в неведомых англичанам водах Двинского залива.
Путь, которым плыл Ченслер, англичанам был неведом.. А между тем русские поморы задолго до этой первой английской? экспедиции плавали на своих малых судах с Беломорья далеко на Запад, минуя границы Российского государства.
Поздней осенью 1553 года корабль «Эдуард Благое Предприятие» был поставлен на зимовку в Унскую губу. А капитан Ченслер— первый англичанин на русской земле — отправился через Холмогоры в Москву, чтобы предстать перед русским царем.
Царь Иван Грозный милостиво принял англичан и пожаловал. их грамотой на имя короля Эдуарда VI. В грамоте говорилось: «Посылай к нам свои корабли и суда, когда и сколь часто можно будет, с твердой уверенностью, что они будут соблюдены невредимы».
Два других английских корабля были найдены нашими поморами в Нокуевой губе Кольского полуострова. Корабли стояли на якорях, но все люди на них были мертвы.
Через тридцать лет Иван Грозный особой грамотой приказал выбрать на Северной Двине удобное место и «...город делати на том месте и по той мере, по росписи и чертежу...» Местом тем стал Пур-Наволок в шестидесяти верстах от Белого моря.
Древние Холмогоры не могли стать портом. Они находились далеко от моря. Кроме того, выше Пур-Наволока Северная Двина изобиловала мелями и для многотоннажных с большой осадкой кораблей была непроходима. Пур-Наволок, где река расходилась несколькими рукавами, образуя дельту, был признан наилучшим местом для строительства нового города и порта.
Первым строением города был острог — деревянная крепость, окруженная глубоким рвом. Затем были сооружены два деревянных гостиных двора — русский и немецкий. В крепости были укрыты монастырь, дома воеводы и городского' приказчика, подворья Сийского и Соловецкого монастырей и около сотни маленьких, мирских изб.
Город был заложен в 1584 году, а через три года сюда уже были переведены из Карельского устья все торги с иностранцами.
Вначале город назывался Новыми Холмогорами или Новохолмогорским городом. В 1613 году он получил название Архангельск по монастырю Михаила Архангела. Долгое время он назывался не Архангельском, а городом Архангельским. Потому и теперь жителей здесь называют архангелогородцами. Правильность такого названия наших земляков убедительно доказали гот же В. Крестинин и видные советские филологи и историки Л. В. Успенский, И. Н. Розанов и другие.
Вид на старый Архангельск с Северной Двины.
В первое время своего существования город Архангельский «прославился» большими пожарами. В 1637 году сгорела половина крепости вместе с Архангельским монастырем. В 1664 году пожар уничтожил городскую Преображенскую церковь и стрелецкий посад. Через три года сгорели оба деревянных гостиных двора, таможня и церкви. Большие разорительные пожары случались также в 1724, 1738, 1753 и 1777 годах.
В 1668 году царь Алексей Михайлович издал указ, по которому в Архангельске должно было начаться строительство новых каменных гостиных дворов.
Гостиные дворы и городская стена были построены за шестнадцать лет, что совпало со столетием существования Архангельска.
Часть каменного гостиного двора того времени сохранилась и сейчас. Это здание находится на набережной имени В. И. Ленина. Здесь помещается типография имени Склепина. Но об этом более подробно мы узнаем, когда заговорят улицы.
Строительство Архангельска во всю последующую историю его до революции диктовалось рекой Северной Двиной, точнее — узкой, но очень высокой полосой ее правого берега. Город и лесопильные предприятия растянулись на многие километры по берегу. Стоило отойти совсем недалеко от него, и там уже начинались топкие болота. Строиться на болоте естественно никто не хотел. Всех привлекала Северная Двина. Тут было сухо и безопасно при весенних наводнениях. Под рукой — чистейшая вода и для питья и для поливки огородов. Тут же пристани, где можно держать ботик, карбас, лодочку. И на большой реке — отличный малый рыбный промысел. Так столетиями Архангельск «растягивался, но не расширялся».
Даже теперь в Москве, в Ленинграде, в других городах можно услышать ироничное: «Архангельск? Так ведь это всего одна улица!» Так говорят люди, которые побывали в нашем городе три-дцать-сорок лет назад.
Теперь Архангельск уже совсем не такой, каким он был. Там, где раньше лежали труднопроходимые болота, теперь высятся кварталы многоэтажных зданий.
Какой же улице Архангельска первой дать слово? Где начало нашего старинного портового города?