ГЛУХАНЮК С. И.
С мая месяца 1942 года по 9 мая 1945 года я работал начальником части медснабжения 491 МСБ 60 стрелковой дивизии. По сравнению с госпиталем, условия работы в аптеке МСБ были тяжелее, сложнее и разнообразнее. В штате аптеки было два фармацевта:начальник медснабжения, он же начальник аптеки, и его помощник. Санитара не было по штату.
К аптеке прикреплялись один или два человека, легко раненых из команды выздоравливающих на неопределенное время.
Моя задача как начальника медснабжения - своевременное и бесперебойное обеспечение частей дивизии всем необходимым медимуществом. По этой работе я подчинялся начальнику медслужбы дивизии, а так как я был одновременно и начальник аптеки МСБ и состоял в штате МСБ, то подчинялся командиру МСБ.
Это двойное подчинение отрицательно сказывалось на работе. Аптека МСБ развертывалась палатке УСТ-41, а при развертывании в населенном пункте в помещении-избе, если оно было. Палатка делилась на части простынями.
В одной части оборудовалось место для приготовления стерильных растворов, здесь размещались комплекты с медикаментами. Рядом хранились перевязочный материал, комплекты и другое имущество. Во второй половине палатки в холодное время года размещалась печка с перегонным аппаратом и стерилизатором. В этой же половине проводилась медикаментов, хранение части медимущества, место для хранения документации и ведения учета, место для жилья.
Пол в аптеке покрывался брезентом или щитами из досок.
В палатке приходилось делать все, но особенное внимание уделялось оборудованию места для приготовления стерильных растворов. Часть медимущества хранилась на улице под брезентом. Особое место занимал вопрос получения достаточного количества дистиллированной воды, стерилизации растворов и мытья посуды для них.
При проведении боевой операции расход дистиллированной воды для приготовления стерильных растворов в сутки составлял сто и более литров. Такого количества дистиллированной воды, имеющийся на обеспечении пятилитровый перегонный аппарат, обеспечить не мог. Иногда вынуждены были раствор новокаина готовить на снеговой (зимой) и простой из колодца (летом) кипяченой воде. Это был риск, но вынужденный и за всю войну в моей практике осложнений не было. Для получения дистиллированной воды приходилось делать самодельные перегонные аппараты и холодильники.
Только во второй половине 1943 года, точно не помню, появились на снабжении хорошие аппараты с топкой, производительностью 25 литров в час. Мы очень обрадовались им, и они себя оправдали. Перегонный аппарат устанавливали на улице, ограждая стенкой из веток, девянных щитков или брезентом. Здесь же оборудовалось место для стерилизации, Стерилизацию проводили в эмалированных кастрюлях, тазах с высокими стенками на печке или открытом огне, стиллированная вода проверялась в аптеке на качество.
Трудности испытывали в посуде для приготовления стерильных растворов. Посуду использовали разную, но самая удобная и ходовая для растворов была аптечная стандартная на 1000 мл, 500 мл, 250 мл, 100 мл и 50 мл. Посуду мы очень берегли. Потери посуды были большие, особенно при передислокации и стерилизации (бой). Все старшие медсестры имели свой запас посуды и аптека свой для пополнения.
Приготовлением лекарств и их отпуском занимался мой помощник и я, когда было свободное время, помогал, но такого свободного времени было мало.
Готовили разные лекарственные формы в зависимости от обстановки, а такие формы как пилюли, свечи, отвары ни разу не готовили за всю войну. В основном это были стерильные и простые растворы. Во время боя отпуск имущества в части дивизии проводился по требованиям, запискам начальников аптек полков, в МСБ по требованиям, запискам и устной медсестры отделения с последующим оформлением накладных, требований.
Исключением были группа «А», спирты и вино, которые отпускались из аптеки только с оформленными документами. В межбоевой период проводились учет имущества, оформление документов согласно инструкций.
Отчеты и донесения в армию предоставлялись согласно графику в установленные сроки. Проводились инвентаризации, были и внезапные. Как будто все просто, ничего особенного нет. Но это не так. Представьте себе: дивизия ведет бой и продвигается вперед. Поступают раненые, все подразделения работают, и поступает приказ МСБ провести передислокацию на Х-километров и Н-населенный пункт.
МСБ делится на два (а было и на три) эшелона и первый отряд переезжает на новое место, в т. ч. и аптека (первая очередь с помощником). С ходу нужно развернуться, приготовить рабочее место, установить перегонный аппарат, оборудовать место для стерилизации и это одному фармацевту и санитару. Не успеешь еще приготовить, как бегут медсестры из операционной, перевязочной, шоковой палаты, госпитального взвода с требованиями и десятками склянок для приготовления стерильных и простых растворов и все надо срочно.
Раненые ждать не могли, и фармацевты это понимали. Мы уточняли у сестер из срочного, что нужно быстрее и нам говорили, какие растворы, и мы их делали в первую очередь.
Еще не закончили приготовление по первым требованиям, как несут уже новые, а зачастую посылали санитара, который устно передавал, что для операционной или другого отделения готовить такие-то растворы.
И так день и ночь, с небольшими перерывами до долгожданного Дня Победы. Было и так, что поставив растворы фильтровать, сидя около них, засыпали, пока не разбудит санитар или медсестра, пришедшая за ними.
А если это зима или осень, дождь, лес и нужно развернуть намокшую, замерзшую палатку, установить и растопить печку, а в аптеке два человека. Нам помогали санитары из других отделений - спасибо. Было очень тяжело, иногда до слез. Второй эшелон МСБ подвозился после эвакуации раненых ППГ. Были и межбоевые периоды, когда дивизия стояла в обороне, на отдыхе или пополнении. В этот период приводилось в порядок имущество, учет. С начальниками аптек, полков и фельдшерами отдельных частей, проводился разбор прошедших операций, их обеспечение, уточнялось наличие имущества боевого перечня.
На одном из таких совещаний начальник аптеки 1283 СП Селиванов И.И. предложил в сумки санитара или санинструктора, которые оказывают помощь на поле боя, вместо бинтов, ваты и индивидуальных перевязочных пакетов, класть средние асептические повязки.
Средняя асептическая повязка состоит из двух ватномарлевых подушечек и бинта, такую повязку можно наложить при любом ранении быстрее, проще и надежнее, кроме ранения в грудную клетку. Здесь нужен индивидуальный перевязочный пакет в прорезиненной упаковке.
Начальники аптек полков этот эксперимент проверили и с положительными результатами начали применять, до тех пор пока я не проговорился в медснабжении армии. Меня отругали (а зря) и урезали отпуск средних повязок. С использованием средних повязок в сумках санитара и санинструктора меньше шло перевязочного материала, и не нужно было менять, подменять повязки на этапе до ПМП и МСБ.
Использовалось и трофейное медимущество, которое не всегда подвергалось качественному анализу. Не было возможности. Несколько раз СЭС проводил анализ эфира для наркоза, направленного аптекой, анализы были положительны. За все время войны при использовании трофейного имущества в моей практике не было случаев осложнения.
А вот надо мной, уже на территории Германии сгущались черные тучи. В одно время на территории Германии, место не помню, была большая смертность среди послеоперационных раненых. Это дошло до командования дивизии и медотдела армии. Этим вопросом занимался СМЕРШ.
Мой добрый приятель, уполномоченный СМЕРШ тылов дивизии Ильичев, зашел ко мне в аптеку и спросил, почему такая большая смертность в МСБ? Может из-за трофейных лекарств? Тогда я ему сказал, говори прямо и честно, что ты хочешь этим сказать. Он мне по большой секретности и сказал, что большую смертность хирурги и командир МСБ относят к неодоброкачественному трофейному эфиру для наркоза, а дивврач их поддерживает.
Эфир для наркоза был взят в городе Шнайдемюле на одном из складов, несколько коробок трех серий.
У тебя анализы имеются? - спросил Ильичев. Я ответил, что нет, но через три-пять дней будут. Завтра поеду в МО армии, под видом за медимуществом, возьму все три серии и отдам на анализ. Ильичев сказал, поторопись, я тебя не выдам.
В этот же день шла эвакуация раненых, и я попросил комбата сопровождать раненых и заодно заехать на летучку за имуществом. Получив добро, написал требования, взял с собой девять флаконов эфира для наркоза всех трех серий и уехал. Сдав раненых в ППГ, поехал на летучку.
Все рассказал начальнику летучки Гамцелидзе, он выслушал и мы поехали в СЭО армии, где я сдал эфир д/наркоза на анализ, а Гамцелидзе попросил быстро сделать анализы и результаты передать ему, а дату анализа, если можно, поставить на сутки, двое раньше. Все было сделано в срок.
Через два-три дня я попросил шофера Петю Факеева, который повезет раненых в ППГ, заехать на летучку к Гамцелидзе и взять три бумажки и не говорить никому, передать их мне лично, что было и сделано.
Гамцелидзе прислал анализы и записку, где меня успокаивал.
Анализы были положительные. Эфир для наркоза годен к применению. Я повеселел, но настроение было противное еще потому, что начальник штаба МСБ Октябрьский все знал и даже не намекнул. Мы были в хороших отношениях, и в аптеку ему была дверь открыта. Через несколько дней зашел Ильичев и спросил, как дела? Я ответил, что отлично и показал анализы. Он прочитал и сказал: Теперь все встанет на свое место, я им не верил. Ты пока молчи, до твоего вызова.
Через некоторое время приезжает в МСБ начальник политотдела дивизии полковник Погорелый, и вызывает меня в штаб МСБ. Анализы я берег и носил в кармане гимнастерки.
Прибыв в штаб, я представился. В комнате были: дивврач Тезиков, комбат Аксенов, хирург Матеха и Капилевич и еще кто-то, точно не помню. Полковник Погорелый предожил мне сесть и задал вопрос: Как вы думаете, почему большая смертность раненых в МСБ? Я ответил, что не знаю.
Тогда он говорит, вас обвиняет командование, что смертность происходит от трофейного недоброкачественного эфира для наркоза. Почему и на каком основании вы снабжаете МСБ недоброкачественными медикаментами, а хирург подсказывает эфиром для наркоза. Меня аж затрясло, я не выдержал, встал и громко сказал, что это все ложь и выдумка.
Видя, что я разволновался, полковник Погорелый успокоил меня и предложил сесть. Вы можете в оправдание себя что либо сказать? Эфир для наркоза взят в городе Шнайдемюле и пользовались все врачи и было все хорошо и только последнее время почему-то стало не нормально и кто-то ищет виновного. Достаю из кармана анализы и говорю, эфир для наркоза такие-то серии, которые имеются в аптеке и в операционной, годен к применению, анализы номера и от какого числа. Все замерли. Дайте мне анализы, я посмотрю, говорит полковник Погорелый. Не дам, это моя жизнь, отвечаю.
Пусть отвечает тот, кто допустил смертность.
Хорошо, хорошо, вы что, мне не верите? Я дал анализы, он прочитал вслух и вернул мне обратно. Для командования дивврача и хирургов это было разорвавшейся бомбой.
Полковник Погорелый сказал: Все ясно вы можете идти.
Я вышел, был очень взволнован. Какие там были разговоры, я не знаю. Знаю, что мои отношения и так были натянуты с дивврачом и комбатом, а сейчас будут еще хуже.
Отыгрались они на мне. Уже после войны, находясь в Гроховетских лагерях в резерве дивизии, начальник 4 го отдела штаба дивизии спросил меня: что ты не угодил дивврачу, что он тебе наградной материал на Отечественную войну II степени забил? Я улыбнулся, сказал что-то и ушел.
Этот случай со смертностью разбирался в штабе армии.
Вызывал дивврача, комбата член военного совета армии, предупредил их и сказал, что нужно знать своих подчиненных и с ними работать. Так мне передали мои верные друзья. Вот такой был случай. Не предупреди вовремя меня Ильичев, кто знает, что было бы со мной.
Больше дивврач и комбат не связывались со мной, а некоторым хирургам было совестно заходить в аптеку.
Снабжение медимуществом было вполне удовлетворительным. Это я пишу о своей дивизии. Были, конечно, и перебои в снабжении в период быстрого продвижения наших войск, ненастной погоды - отставали базы снабжения.
Перевязочный материал (бинты) приходилось восстанавливать - стирать, делать самим шины.
Иногда недоставало крови. Все работники МСБ были донорами в т. ч. и я. Кровезаменителей было достаточно. Заканчивался период пополнения дивизии под Курском. Все гадали, на какой участок фронта нас пошлют. Этот день наступил, началась погрузка в эшелоны.
Фрагмент из книги Глуханюк С. И. «Воспоминания». Екатеринбург, 1995-1997. С. 56 – 59. (СОМИМ. Гол. арх. 3471).