Глава 6
Год от начала эпохи викингов
Легкий юго-западный ветерок поддувал в неказистый, уже местами порванный во время штормов, белый парус одинокого кнорра. Я, как обычно, сидел на носу корабля и всматривался вдаль, в поисках хоть каких-либо признаков проживания на этих землях людей.
Шел уже пятый день, как мы вошли в устье Онгерманэльвена, а Вильхельмины все еще не видать. В моих воспоминаниях, путь от Вильхельмины до Эйстрасальта был короче, но как бы я не напрягал свои очи, я не мог найти свой родной дом. В голову мою то и дело прокрадывались мысли: «Не пропустил ли мы ее? Может, она уже далеко позади?», но я как можно быстрее старался выкинуть их. Не может такого быть, чтоб я пропустил деревню, где я родился и вырос. Но как долго еще нам плыть?...
Как оказывается, не очень то и долго…
Дело близилось к вечеру, когда мы вышли из реки в просторное озеро, которое я сразу узнал. Вольгсьён – место, где я с детства любил рыбачить. На его берегу как раз и находится Вильхельмина. Слава Одину, мы добрались!
Вот уже показались знакомые деревянные дома. Вильхельмина, как я смотрю, почти не изменилась за те года, что я в ней не был. Только как-то все стало безжизненным: вне домов никого не было, хоть погода была отличная для месяца Хермода, на улицах стояла тишина, изредка нарушавшаяся порывами ветра и криками птиц. Как будто бы Вильхельмина опустела.
Наш кнорр подошел к изрядно потрескавшейся деревянной пристани, которую так и не поменяли со времен моего отбытия. И только сейчас на улицу вышел первый человек, оказавшийся ни кем иным как моим братом, Ранфарагом. Я издали понял, что это он по необычной манере ходьбы, которая ничуть не изменилась за последние десять лет. Он неторопливо, смотря себе под ноги, подошел к пристани и лишь тогда поднял на нас, разгружавших припасы, свои маленькие честные глаза. Его лицо тут же преобразила улыбка.
- Росхаль! – он тут же подбежал ко мне, и я даже не успел сказать и слова, как очутился в его крепких объятьях, - Слава Одину, ты вернулся! – несмотря на щетину и несколько шрамов, украсивших мое лицо за время нашей разлуки, он тоже узнал меня.
- Здрав будь, Ранфараг, - ответил я, - тоже рад тебя видеть.
- Сколько ж лет вас не было? Куда вы ходили? Что с вами было? – из брата прорвался нескончаемый поток вопросов, - Как отец поживает? Кстати, а где он? А где Ньял? – тут его лицо посерело, он оглядел остальных свенскена, прибывших со мной, и, не найдя среди них ни одного знакомого лица, вновь прянул ко мне и наполненными отчаяньем глазами глянул на меня. Я же отвел свой взор вниз, не зная, как ответить. Тут его взор переместился на меч, лежавший в ножнах у меня за спиной. Как только он понял, что это Гунгроир, Ранфараг тут уже отскочил назад и проронил: «Один Всеотец!»…
- Это долгая история, брат мой, - прискорбным голосом сказал я. Мне тут же вспомнились последние мгновенья жизни отца, как он пал на моих глазах, сраженный стрелами бывших союзников. В этот момент я чуть не разрыдался, хоть я думал, что уже не умел это делать. Едва удержавшись, я, как можно быстрее, отбросил пагубные воспоминания и, переведши дух, молвил брату, - но давай, не будем сейчас говорить о плохом, лучше расскажи как вы тут жили, да гостей, что помогли мне добраться до дома, поприветствуй.
Как раз кстати я это сказал: на берег спустился Аудун и, удостоверившись, что все члены команды заняты работой, прильнул к нам. Ранфараг внял моему совету и поздоровался с купцом, а затем рассказал ему немного о нашей деревне. Купец почтительно все выслушал, несмотря на то, что ему было абсолютно не интересно. Единственное, что Аудун соизволил спросить, так это что здесь купить можно, на что мой брат лаконично ответил: «Форель да пушнину». Вот тут у купца глазки то и загорелись – видимо знает, где все это можно перепродать за немалую цену. Так что он быстро уточнил, где у нас лавка и тотчас же направился в ее сторону.
- Ну что, Росхаль, - проводив взглядом удаляющегося делового купца, Ранфараг повернулся ко мне, - пойдем уж к матери…
- Росхаль?! – уже отошедший на десяток альнов Аудун внезапно снова к нам повернулся, - так тебя бишь, не Зонером звать?
- Брат? – Ранфараг тоже покосился на меня недопонимающим взглядом.
- Это еще одна долгая история… - отговорился я, - пойдем лучше к матери…
Тут с кнорра спрыгнула Аэрлинда и пошла в нашу сторону. Она явно чувствовала себя неудобно в этом суровом крае, чем сильно выделялась на фоне других. Ах, да, она также выделялась тем. Что была женщиной…
- О, а это еще кто? – Ранфараг, конечно же, заметил ее.
- Это, брат, - моя жена, - не без удовлетворения сказал я, - ну давай уже пойдем в родной дом.
* * *
год от начала эпохи викингов
Прошло уже восемь лет, как я вернулся на Родину. Кто-то скажет, что это не столь много, кто-то – довольно не мало, но Вильхельмина все-таки за это время немного изменилась, по крайней мере, загнивший частокол, поставленный еще нашими дедами, моими с братом усилиями был обновлен. Да и вообще, в деревне стало полюднее: то и дело заплывают купцы, Аудун, благо, постарался, молодняк подрос да начал работать. Даже альтинг стали проводить, а то, когда я только возвратился, только я, мой брат, да пара дедов могли в нем участвовать.
Про дружину я вообще не говорю: не было ее со времен Ньяла, а сейчас добрых тридцать бойцов готовы взяться за оружие. Хорошо, что я не забыл уроки отца да товарищей, ведь эти же уроки пришлось давать младым бондам. Одному их учить, конечно, было сложно, но я как-то, хвала Одину, с этим справился. Теперь че могу не волноваться за дом родной, он под надежной защитой.
Единственное, что иногда приносит проблемы, так это сыны мои. После того, как Аэрлинда уверила в истинных богов, уже двое отпрысков у нас появилось – Густав, что старший, и Свейн, что младший. Оба разумные, да только слишком уж шаловливые и безрассудные. Иной раз приходилось их откуда-нибудь выручать: то на самую высокую сосну в окрестностях заберутся, а спускаться боятся, то лавку приезжего купца разгромят, за что потом и получат заслуженное наказание. Но это-то ладно, помню как сам, будучи юнцом буянил. Благо что за ними не только Аэрлинда
Все же жизнь в нашей маленькой деревне идет своим чередом. Как говорит Аэрлинда, наш прекрасный уголок в Мидгарде, христиане могли спокойно назвать раем. Но в этой, казалось бы, идиллии, есть кое-что чуждое ей… – я… и мой неисполненный долг.
Прошло семнадцать лет, а я так и не сделал то, о чем клялся. Уже семнадцать лет в Вальхалле обитает тот, за кого еще не отомстили и уже семнадцать лет в Мидгарде живет тот, кто должен умереть, тот, над кем я должен свершить свою КРОВНУЮ МЕСТЬ!
Но перед этим стоит совершить поход туда, где эта месть станет священной.
Ландиви, обитель Видара, аса, что во время Рагнарека отомстит за своего отца Одина и убьет Фенрира, врага богов. Только получив благословение от его годи, я буду знать, что асы на моей стороне. Но до этого, мне предстоит долгое путешествие на край Мидгарда…
***
Раннее летнее утро. Вся деревня еще спит, разумеется, кроме недавно сменившихся дозорных, слоняющихся вдоль частокола. Самое лучшее время, чтобы, никому не мешая, отправиться в далекое путешествие.
Я тихо встал и проскользнул на улицу, где уже все приготовил. Умывшись в бадье, я проверил все ли на месте и наконец-то примерил новый кожаный доспех, который долатал только вчерашним днем. Он сидел идеально, почти не сковывая движения и при этом давая достаточно неплохую защиту. Да, рубящий удар топора он, вряд ли, выдержит, но от стрел или чьих-то когтей сможет защитить. Главное, что в нем удобно, а это в долгих путешествиях, как по мне, главнее всего.
На пристани со вчерашнего дня стоял новый, наспех сделанный, корабль. Он был не похож на те, что обычно ходят по морям, по крайней мере тем, что на нем должен плыть всего один человек. Его длина не доставала даже до десяти альнов, а ширина так вообще всего четыре локтя. Единственное, что его отличало от рыбацкой лодки, так это его парус, который был в несколько раз больше всего судна. Вот на нем мне и предстояло проделать долгий путь до обители Видара.
Я уже был готов отплывать, когда на пристани появился Ранфараг. Он был единственным, кто знал о моих планах. Подойдя ко мне, он посмотрел на мое скромное судно, похмурел и спросил меня:
- Ты уверен, что тебе стоит туда плыть? Эта земля почти легендарная: мало тех, кто знает где она, и еще меньше тех, кого она приняла. Ты вправду думаешь, что сможешь найти верный путь?
- Брат, это мой долг, так что я должен ее найти. И да помогут мне боги, - мое решение было твердо, как сталь, и я не собирался от него отказываться.
- Позволь тогда мне пойти с тобой, ведь это долг нашей семьи…
- Нет, брат, - перебил его я, - это я клялся, что отомщу, и пусть этот долг, что по обычаям должна выполнить семья, будет только моим долгом. Ландиви пускает только тех, кто ищет священной мести, и прости, брат, но это не про тебя. Кроме того, кто-то должен присмотреть за семьей…
- Я понял тебя, брат, - Ранфараг склонил голову, - ступай и выполни свой долг.
Мы обнялись, и я, последний раз окинув взором Вильхельмину, сел на борт. Брат помог мне придать ход кораблю, в чей парус тотчас подул попутный ветер, и чей корпус подхватило речное теченье. Мое судно было уже в доброй сотне футов, когда Ранфараг прокричал:
- Прощай, брат, и да помогут тебе боги!
Я ему не ответил. Я никогда не прощался, когда выходил в море…
***
И вот я снова на бескрайних просторах Нордхена, но теперь только один. Позади уже остался Исланд и Фареры. А впереди… никто не знает, что впереди. Люди говорят о Северном ветре и великих глыбах льда, чрез которые, как говорят, можно попасть в сам Йотунхейм, но еще не было того, кто дерзнул отправиться в те земли.
Заманчиво было бы пойти навстречу подвигам и великим свершениям, что ждут в стране ледяных великанов, но это не мой путь. Он все еще лежит в Ландиви, хоть не ведаю я, где это, но точно знаю, что я туда плыву.
Сколько мне еще скитаться на этом кораблике? Глупо задаваться таким вопросом, ведь ответ могут дать только всеведущие вельвы, а обычному свенску не престало просить их об откровении. Так что остается только плыть и плыть…
Как там живут родные? Как идут дела в родной Вильхельмине? Никто мне здесь не скажет. Нет ничего, чем я мог бы помочь ей сейчас, кроме как помолиться богам…
***