Андрей Тепляков
Пустошь
Текст предоставлен издательством «АСТ» https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=651955
«Андрей Тепляков. Пустошь»: АСТ, Астрель‑СПб, Полиграфиздат; Москва, СПб; 2010
ISBN 978‑5‑17‑069085‑5, 978‑5‑4215‑1149‑6, 978‑5‑9725‑1843‑2
Аннотация
Ученые всегда хотели посмотреть Богу в лицо. И однажды им это удалось.
Пустынные равнины штата Нью‑Мексико стали ареной необъяснимых явлений: здесь начали пропадать люди, исчезали целые поселения, пространство и время перестали подчиняться привычным законам. Аномальную область оцепили военные. Местные дали ей имя «Пустошь». Лишь с одним городом внутри этой зоны осталась связь. После многих тщетных попыток удалось найти строгий свод правил, соблюдая которые можно было преодолеть Пустошь и добраться до плененного города. Следуя этим правилам, райдеры отправлялись в опасные рейсы, рискуя никогда не вернуться домой. Они проносились по пустынным дорогам, свято блюдя главную заповедь – не терять скорость и ни в коем случае не останавливаться. Вопреки запрету, один из них, Майкл Хоуп, согласился взять с собой пассажира. Ему первому предстоит узнать, что же такое на самом деле Пустошь.
Андрей Тепляков
Пустошь
Глава 1
Старый автобус ревел и, выпуская облака черного дыма, медленно тащился по пустынной дороге. Анна сидела возле окна, смотрела на выжженные солнцем холмы и думала о том, что скоро все кончится. Осталось еще немножко потерпеть. Она сделала глоток безвкусной теплой воды, которая тут же выступила на теле каплями пота. Женщина в соседнем кресле интенсивно заработала сложенной газетой, словно веером. Остальные пассажиры, размякшие от духоты и тряски, притихли и занимались кто чем под аккомпанемент монотонного голоса гида.
Анна потерла виски, заставляя себя сосредоточиться. Если она хочет найти Софию, нужно быть очень внимательной. Любая информация может пригодиться. Она прислушалась к льющимся из динамика словам.
– Аномальный объект «Пустошь» занимает площадь порядка трех тысяч квадратных миль[1], охватывая значительную территорию на севере штата Нью‑Мексико. Внутри объекта оказались города Уайт‑Рок, Пондероза, Лос‑Аламос, Куба, Чимайо и другие. Со всеми ними, за исключением северо‑западной части Кубы, связи нет. В настоящий момент область взята под военный контроль и изолирована от внешнего мира. Передвижение по ней строжайше запрещено. Наш маршрут будет проходить через единственный существующий пропускной пункт возле границы объекта в городе Санта‑Розита. Там вы сможете посетить музей, прослушать лекцию об истории объекта и принять участие в семинаре, на котором ведущие исследователи ответят на ваши вопросы. Также, в специальной смотровой зоне, вы сможете сделать фотографии или видеосъемку.
Автобус преодолел затяжной подъем и пошел быстрее. Через открытые окна, всколыхнув занавески, подул ветер. Анна закрыла глаза и глубоко вздохнула.
За время безумной поездки от Вермонта до Нью‑Мексико у нее не было возможности продумать свои дальнейшие действия. Казалось, информации о «Пустоши» более чем достаточно, но на самом деле львиная часть сведений была лишь перепевом одних и тех же слухов. Официальная версия, сухая и довольно куцая, порождала только новые вопросы. Люди в Форт Вингейт, с которыми она общалась, тоже не смогли сказать ничего путного. Анна так и осталась бы ни с чем и попалась бы первому военному патрулю где‑нибудь на шоссе номер 371, если бы ей не посоветовали Ника – единственного и неповторимого специалиста по решению дорожных проблем в этой части Нью‑Мексико.
Единственного и неповторимого специалиста она нашла возле дома. Он занимался починкой ворот маленького дощатого гаража, из которого высовывалась морда старого «шевроле». По чахлой траве носились двое ребятишек лет четырех‑пяти, за ними присматривала молодая мексиканка.
– Мистер Сомберс?
Мужчина обернулся. На вид ему можно было дать лет сорок пять – пятьдесят. На нем были выцветшие джинсы в пятнах смазки, голая грудь лоснилась от пота. «Такие, как он, долго не стареют. С годами становятся только лучше, как хорошее вино». Анна почувствовала легкий укол в груди и смущенно опустила глаза, успев заметить, как мексиканка отложила книгу и посмотрела в их сторону.
Перехватив ее взгляд, мужчина улыбнулся.
– Зовите меня Ник. Что вам нужно?
От Ника Анна узнала, что военные перекрыли все дороги, ведущие от Форт Вингейт на северо‑восток и восток, кроме автострады номер 40 на Альбукерке и Санта Фе. Когда она сказала, что ей надо попасть в Кубу, он только покачал головой.
– В этом я вам не помощник. Все, что я могу, – это провезти вас в Санта‑Розита. А дальше, если кто‑то из райдеров вас возьмет, попадете в Кубу. Но, откровенно говоря, не затевайтесь. В Пустоши тьма народу сгинула. И вы сгинете.
– Спасибо за предупреждение, но я должна туда попасть. Так или иначе.
Ник подошел к ней ближе и сказал, понизив голос:
– Вы же знаете, что большая часть Кубы в Пустоши? Что свободен только небольшой кусок?
– Знаю.
– Не боитесь?
– Боюсь. Но это ничего не меняет.
– Понятно. Это будет дорого стоить.
– Сколько?
Ник прищурился, внимательно оглядывая Анну: ее дорогой костюм, темные очки, хороший дорожный чемодан.
– Полторы тысячи.
– Что?! Полторы тысячи за дорогу в тридцать миль?!
– А вы что хотели? Я же вас контрабандой повезу, какой мне интерес рисковать?
Анна ошарашено молчала.
– Подумайте, – сказал Ник. – Я буду здесь.
В кафе было темно и жарко. Под низким потолком лениво вращались лопасти двух вентиляторов, не приносящих никакого облегчения. Пахло луком и жареной картошкой. Анна поставила чемодан рядом со столиком и заказала себе мороженое.
Она так устала, что еле сдерживала слезы. Ей было страшно и очень, очень одиноко. В который раз Анна задумалась о том, чтобы бросить все. Но София, что будет с ней? Что с ней сейчас?
С тех пор, как погибли родители, Анна воспитывала сестру, словно собственного ребенка. Конечно, это была не равнозначная замена, но она старалась и думала, что у нее получается. Думала до тех пор, пока не узнала, что София беременна – в выпускном классе школы! – и что решила выйти замуж за этого парня из Кубы, то ли автослесаря, то ли сантехника. Что тут можно было сказать?
Анна вспомнила, как была у них на свадьбе, и поморщилась – нахлынули старые обиды, зашевелилась ревность. «Я отдала тебе все, – в который раз думала она. – Я пожертвовала юностью, чтобы заменить тебе мать. А ты…» До окончания колледжа они почти не встречались, а потом Анна получила диплом юриста, собрала чемоданы и уехала, как ей казалось, навсегда.
Они писали друг другу, если так можно назвать пару строк на открытке в день рождения или на Рождество, и с каждым словом все больше отдалялись. А потом София и вовсе замолчала.
«Девочка выросла, и я ей больше не нужна», – говорила себе Анна.
Как‑то раз она позвонила Софии, но услышала в трубке только тишину. Это случилось в апреле позапрошлого года. Телефон молчал и на следующий день, и через неделю, и через месяц – словно другой конец провода уводил прямиком в никуда. Эта тишина испугала Анну.
Она обзвонила близлежащие городки, но так ничего и не добилась: тишина, и больше ничего. А дальше началась свистопляска с «Объектом из Нью‑Мексико», и жизнь Анны перевернулась с ног на голову. Опубликованные списки без вести пропавших на официальном сайте казались чудовищно большими. Она хорошо помнила, как, обмирая от страха, перебирала фамилии, выискивая в них сестру, но не нашла. Потом появились слухи о том, что часть Кубы уцелела, что есть другие списки – «счастливые», но найти их Анна так и не смогла. Власти не давали никакой информации, только обещали выяснить, разобраться и дать знать. Ей рекомендовали набраться терпения и ждать. Анна ждала. Ждала, наверное, слишком долго, а потом взяла отпуск и купила билет на самолет.
И вот теперь она сидит здесь, в этом адском кафе с издевательским названием «Бриз» и всерьез обдумывает возможность вернуться домой.
«Нет, это просто усталость. Просто усталость. Из‑за своей дурацкой привычки прятать голову в песок ты уже один раз потеряла сестру. Не делай этого снова».
Анна грустно кивнула своим мыслям, заплатила за мороженое и вышла в яркое дневное марево.
Дверь ей открыла та самая женщина, которую она видела во дворе с детьми. «Она значительно младше мужа. Ей, наверное, лет двадцать пять». Большие карие глаза смотрели с нескрываемой неприязнью.
– Ваш муж дома? – спросила она, стараясь придать голосу приветливые интонации.
– Ники! – крикнула та, отвернувшись. – Ники! Там тебя спрашивает эта женщина.
– Иду!
Мексиканка кивнула и осталась стоять в дверях, не выказывая ни малейшего желания пропустить гостью в дом. Анна слышала, как внутри кричат дети. На нее нахлынуло раздражение. Она пришла сюда, чтобы заплатить кучу денег, а эта чика даже не пускала ее на порог.
Появился Ник. Он подошел к жене и обнял ее за плечи.
– Иди к детям, Карла. Нам нужно поговорить.
Женщина молча посторонилась, пропуская мужа на улицу. Как только он вышел, она захлопнула за ним дверь.
– Не сердитесь на нее, – сказал Ник. – Ей не нравятся такие дела.
– Мне тоже.
– Как я понимаю, вы приняли решение?
– Да. Выбора у меня нет. Я согласна на ваши условия.
– Хорошо. Автобус на Санта‑Розита отходит завтра в половине десятого от центра. Собственно, это я его поведу. Вас провезу по документам моей свояченицы. Вам ничего делать не надо – будете сидеть в автобусе и помалкивать. Едет много народу, это нам на руку. Когда окажемся на месте, проведу вас к нужным людям. Ну, а дальше вы сами. Подходит вам такой расклад?
Анна вздохнула.
– Подходит. Здесь где‑нибудь есть банкомат?
Автобус остановился перед шлагбаумом. Разморенные дорогой люди зашевелились и стали выглядывать из окон, стараясь рассмотреть, что там впереди. К открытой двери подошел солдат. Он поздоровался с Ником, они о чем‑то быстро переговорили, солдат взял у него список пассажиров и пошел по салону, собирая документы и делая отметки. Анна наблюдала за ним с беспокойством.
Краем глаза она уловила движение и повернулась к окну. Ник открывал дверцу багажного отделения, расположенного прямо под ней. Возле него стояло еще двое солдат. Один из них вытащил фонарь и нырнул под дверцу.
– Психов ищут, – сказала соседка Анны, тоже глядя в окно. – Столько народу рвется в Пустошь! Зачем это им? Сидели бы дома.
– Но вы тоже туда едете, – возразила Анна.
– Во‑первых, не туда. А во‑вторых, совсем я туда не рвусь. Я по долгу службы – в газете работаю. «Планета загадок». Может, слышали?
– Нет.
– Ваши документы, пожалуйста, – раздался над ними голос солдата.
Они повернулись и одновременно протянули паспорта. Анна затаила дыхание, глядя на его лицо. Он заглянул в паспорт, потом посмотрел в список, сделал пометку и пошел дальше.
– Вам нехорошо? – спросила соседка.
– А? Нет… Все нормально. Жарко очень.
Санта‑Розита оказалась оживленным городком. По улочкам сновали туда‑сюда машины, в основном военные, но попадались и частные; ходили люди. Анна увидела молодую женщину с коляской, укрывшуюся в тени платана, рядом с ними примостился какой‑то военный вездеход с большими колесами. Другие пассажиры, видимо, тоже обратили внимание на эту картину – салон автобуса наполнился щелчками фотоаппаратов. Соседка Анны сделала снимок и, разглядывая изображение на маленьком дисплее, сказала тихо, словно про себя: «Граница Пустоши полна контрастов».
Автобус остановился возле официального вида здания и открыл двери. Пассажиры стали выбираться наружу, закричал гид, призывая всех держаться вместе и ни в коем случае не разбредаться.
К Анне подошел Ник.
– Идемте, я отведу вас.
– А она, – Анна указала на гида, – не…
– Она – не. Давайте, не нужно здесь стоять.
Глава 2
Дверь им открыл молодой парень в футболке цвета хаки и в линялых джинсах. Он пожал протянутую руку Ника и вопросительно посмотрел на Анну.
– Чарли, надо поговорить. Важное дело.
Парень кивнул и посторонился, пропуская их в дом. Они расположились на кухне, и Ник в нескольких словах обрисовал положение. Чарли слушал внимательно, время от времени поглядывая на Анну, но ничего не говорил. Анна нервничала и теребила замок чемодана: эти шпионские игры ее порядком измотали. К тому же, после поездки в душном автобусе у нее разболелась голова.
Когда Ник закончил, Чарли подошел к окну и с минуту внимательно разглядывал пустынную окраинную улицу.
– Я могу вам помочь, – сказал он, повернувшись к Анне. – Но прежде задам много вопросов. Идет?
– Хорошо, – согласилась Анна. – Спрашивайте.
Ник встал.
– Ну так я пойду? Вы уж дальше без меня.
– Когда ты обратно в город? – спросил Чарли.
– В восемь.
– Ладно. До восьми, я думаю, мы все решим.
– Вот и хорошо. Удачи.
Ник ушел. Чарли взял стул, повернул спинкой к Анне и уселся на него верхом.
– Ну, давайте начнем с того, зачем вам на самом деле нужно в Кубу.
Анна шумно выдохнула, размышляя, с чего лучше начать.
– Это случилось около двух лет назад, – сказала она. – Моя сестра, София, перестала писать и…
– Значит, вам нужно в Кубу, – резюмировал Чарли.
На сковороде скворчала яичница. Анна стояла у окна со стаканом воды в руке и смотрела на заросший чахлыми сорняками газон.
– Считайте, что вам повезло.
Она обернулась.
– Почему?
– Хотите кофе?
– Да, спасибо.
Чарли отошел от плиты и занялся кофеваркой.
– Почему мне повезло? – снова спросила Анна.
– Что вы знаете о Пустоши?
– Да то же, что и все. То, что есть в Интернете.
– Ага. Ну, тогда давайте перекусим, а я вам кое‑что расскажу.
Чарли поставил на стол сковороду и полез в шкафчик за тарелками.
– Два года назад это все и началось. В наших краях стали пропадать люди. Они выходили из дома, садились в машины и исчезали: поехал дядюшка Фред на фермерскую ярмарку в Бонито, и нет его – в таком духе. Ну, началась паника, все дела – чего только не думали: бандиты, маньяк, НЛО – выбирайте по вкусу. А потом отрубилась связь. Несколько городков просто растворились, никто не знал, что там творится.
– Куба тоже?
Чарли разлил кофе по чашкам и сел, глядя на Анну.
– С Кубой странно получилось. Связь с ней вроде как оставалась, по крайней мере, радиосвязь, несмотря на то, что город почти посередине всего этого безобразия, но вот добраться до него было нельзя.
– Почему нельзя?
– Неизвестно. Уж сколько здесь вся эта наука пасется, а ясности нет. В общем, люди пробовали туда ездить, но никто не вернулся. Потом появились солдаты, и район оцепили.
– Но с городом все в порядке? Сейчас с Кубой можно связаться?
– В порядке только часть города. Это вы, наверное, знаете. А связаться с ним можно. Хотя в последнее время по радио связь очень плохая, а другой нет и вовсе. Только райдеры.
– Что за райдеры?
– Те, что носятся по Пустоши. До Хорька – это наша местная знаменитость – отсюда в Пустошь ездили восемь человек – это из тех, что я знаю. Никто не вернулся. Хорьку первому удалось добраться до Кубы и вернуться обратно.
– Каким образом?
– Он гнал, как сумасшедший, и, выехав из Санта‑Розита в пять утра, в половине седьмого был уже в Кубе. Сказал, что город более‑менее в норме. Оставшийся народ напуган, но все живы и здоровы. Хорек пробыл там пару дней, а потом рванул обратно, прихватив пассажиров. Он сбавил скорость до семидесяти миль в час, и вот тут произошло кое‑что интересное.
– Что произошло?
– На такой скорости от Кубы до Санта‑Розита примерно два часа пути. А у Хорька ушло три. Понимаете? Он где‑то потерял целый час, хотя клялся и божился, что ни разу не останавливался. И это еще не самое захватывающее.
Чарли посмотрел на Анну, словно готовясь приоткрыть завесу страшной тайны. Она молча ждала.
– Там, в Кубе, готовы были платить, лишь бы выбраться в нормальное место. Вот Хорек и предпринял несколько ездок, каждый раз снижая скорость. Он как чувствовал, что дело в этом.
– Я, кажется, читала об этом эффекте, – сказала Анна.
– Да, наверняка. У него получилось, что при скорости шестьдесят миль в час дорога занимала уже шесть часов, а при пятидесяти – все двенадцать! Ниже он не опускал – испугался. А потом эксперименты пришлось забросить. У нас тут стали твориться жуткие вещи.
– Какие вещи?
– Это случилось с теми, кого Хорек привез из первой поездки.
На улице просигналил автомобиль. Чарли встал из‑за стола и подошел к окну. На дорожку перед домом поворачивал старый желтый «лэндровер». Чарли помахал рукой и повернулся к Анне.
– Подождите немного. Я сейчас вернусь.
Он вышел.
Анна отодвинула тарелку и стала медленно разглаживать складки на брюках. Из рассказа Чарли она пока поняла немного, но, если отбросить всю эту дурацкую таинственность, которую он так старательно разводил, получалась довольно жуткая картина: исчезнувшие города, пропавшие люди, аномальный объект «Пустошь», в который она так отчаянно стремится попасть.
Но готова ли она к этому? Готова ли на самом деле?
Анна вспомнила, как они с сестрой, будучи еще совсем маленькими, ездили с родителями в зоопарк. Они носились между клетками и вольерами, разглядывая их диковинных обитателей, и смеялись как сумасшедшие. В тех местах, где народу было много, родители сажали их на плечи: отец – Анну, мама – Софию. Было весело. Они с Софией, хохоча, пытались дотянуться друг до друга, а потом родители устроили соревнование по бегу, и тогда Анне показалось, что она летит над землей, будто птица. Она до сих пор помнила это ощущение полета и переполняющей ее любви – к маме и папе, к Софии, ко всему миру! В тот момент она поверила, что счастье будет длиться вечно, потому что ничего не может случиться с людьми, которые так любят друг друга.
От воспоминаний на глаза навернулись слезы. Они потеряли своих родителей, и привычный мир в одно мгновение разлетелся на куски, как разбитое зеркало, за которым была лишь обшарпанная стена. Мир оказался жестоким, глухим и слепым, и ему было наплевать на тех, кто живет в нем. Анне тяжело далось это понимание, она перенесла всю свою любовь на сестру. Заботилась о ней, участвовала во всех ее проблемах и радостях. Она смогла заполнить этой привязанностью ту огромную пустоту, которая образовалась в ней после смерти родителей. И София отвечала ей тем же, пока…
«Пустошь – какое жуткое слово! Как змея, ползущая между камнями, – пустошшшь…»
Анна посмотрела в окно. Водитель «лэндровера» стоял рядом с машиной, небрежно опираясь на крышу. Во рту у него дымилась сигарета. Он что‑то неспешно говорил. Анна не могла как следует рассмотреть его лицо из‑за тени, которую отбрасывал козырек красной бейсболки. Чарли стоял спиной к ней и тоже курил. От этой картины так и веяло безмятежным спокойствием маленького городка, где народ обстоятелен и нетороплив и где ровным счетом ничего не происходит. Вот только это было не так. Потому что не звонили телефоны, потому что дорогу перекрывал шлагбаум, потому что что‑то происходило.
Пока снаружи шла беседа, Анна успела допить кофе и сложить грязную посуду в раковину. С улицы донесся шум двигателя, и через несколько секунд вернулся Чарли. Он выглядел озабоченным.
– Плохие новости? – спросила Анна.
Он удивленно взглянул на нее.
– Нет. Не плохие. Краучеры сегодня едут в Кубу. Том говорит, что они везут цистерну с топливом. Значит, в ближайшие пару дней бензина у нас не будет.
– Что за Краучеры?
– Братья. Гомер и Гораций. Они гоняют фуру до Кубы. Грузы возят.
– Так может быть, мне поехать с ними?
– Нет. Это плохая идея.
– Почему?
– Краучеры на жаловании. Им и так хорошо, они рисковать не будут. По правде говоря, после той неприятности с пассажирами Хорька никто не захочет рисковать.
– Вы так и не сказали, что с ними случилось.
Чарли уселся за стол и жестом пригласил Анну последовать его примеру.
– Хорек привез троих, – сказал он. – Семью с маленькой девочкой. Что здесь творилось – сенсация! Герой! Их устроили в городе, и вся ученая братия, что тут обосновалась, набросилась на них, как вороны. Каждый день их таскали в научный городок – он рядом здесь – и исследовали. Я не знаю, что конкретно с ними делали, до нас доходили только крохи информации. По всему получалось, будто все хорошо. Все в норме. И все было в норме с неделю, а потом однажды утром отец семейства ворвался в нашу забегаловку и учинил драку.
– Драку?
– Да. Там было человек шесть. В основном рабочие с карьера, не слабые мужики. Они рассказывали: когда Стэнли вошел, он был явно не в себе. Глаза бегали, нес какую‑то чушь. Им показалось, будто он мается от сильной боли. От такой, что ни стоять, ни сидеть, ни говорить. Топтался на месте и бормотал что‑то неразборчивое.
– Господи!
– Ну, конечно, со временем история обросла подробностями, но, в целом, думаю, все было именно так. В итоге он бросился на Германа Лаферти и схватил его за горло.
– Просто так? Ни с того ни с сего?
– Да, вот так – без всякого вступления. Когда он взялся душить Германа, навалились остальные, старались оттащить. И ни хрена! Роза, хозяйка, вызывала военных, а этот все продолжал наседать, как будто и не замечал, что его мутузят. А били знатно… В общем, потом кто‑то схватил швабру и стал молотить его по башке, пока он не обмяк. Когда приехали солдаты, мужик уже умер. Вот так.
– А что стало с его женой и дочкой?
– Их перевезли в научный городок. Через пару дней поползли слухи, что жена его тоже умерла. Подробностей никто не знает – полный молчок! А еще через несколько дней девочка стала кричать. Орала так, что даже здесь было слышно. Вот это – настоящая жуть!
Чарли на минуту замолчал, разглядывая руки.
– Они умерли все, в полном составе, спустя две недели после приезда сюда. Я видел, как их хоронили.
– А остальные? Вы говорили, этот Хорек привез еще кого‑то.
– Он отвез их обратно. Вроде как они тоже почувствовали себя неважно и побоялись оставаться.
– И больше никто из Кубы не уезжал?
– Нет. Райдеры привозили животных – собак, кошек. На исследования. Насколько я знаю, история повторялась. Никто из Кубы не может протянуть вне ее больше двух недель.
– А люди отсюда? Они могут оставаться в Кубе?
– Райдеры, бывает, задерживаются там. Но не больше четырех‑пяти дней. Страшно.
Он вытащил из пачки сигарету и закурил.
– Будете?
– Нет, я не курю.
– Вы все еще хотите попасть в город?
Анна задумалась, потирая ладонями лицо. Ветер раскачивал оконце форточки, и по кухне прыгал солнечный зайчик. Она рассеянно следила за ним глазами.
– Так эти ваши райдеры… ездят регулярно?
– Время от времени.
– И им разрешают?
– Разрешают. Военные потеряли кучу людей и техники в первое время. Они не очень любят сами туда соваться. Предпочитают использовать наших.
– Этих райдеров много?
– Четверо. У Краучеров – фура. Они возят только грузы и пассажиров точно не возьмут. Грантмахер. Он стал ездить пару месяцев назад. Хвастается, что доезжает до места за час. Но с ним я бы не связывался.
– Почему?
– Конченый псих. И всегда был психом, еще со школы. Когда‑нибудь он убьется там, это точно. Вопрос только во времени. Да и… В общем, не стоит с ним. Остается Майкл. Если кто‑то и может доставить вас в Кубу, так это он.
– Он возит пассажиров?
– Нет. Здесь никто не возит. Но Майкл курсирует по Пустоши вот уже полтора года. Дольше всех. Он самый надежный.
– А этот Хорек?
Чарли выпустил кольцо дыма и задумчиво проследил за его полетом.
– Нет его больше. Через три месяца после первой ездки он не вернулся. Выехал утром, а до Кубы не добрался.
– Что с ним случилось?
Чарли потушил сигарету и глянул на часы.
– Почти час. Если мы хотим поговорить с Майклом сегодня, надо идти. Остальное я расскажу вечером. Если, конечно, он согласится вас взять.
Глава 3
Санта‑Розита оказалась меньше, чем думала Анна. Городок имел две главные улицы, пересекающие его крест‑накрест и сходящиеся на небольшой площади в центре, где до сих пор стоял автобус. Людей возле него уже не было.
Пройдя площадь, Чарли повернул направо. Они миновали почту, галантерейную лавку «Мелочи Дейва» и длинный одноэтажный сарай с надписью «Автомастерская» по фасаду. На его дверях висел замок. Чарли еще раз повернул и остановился возле небольшого одноэтажного домика. Хозяев видно не было. Над ухоженным газоном в солнечном свете ярко блестели струи воды поливальной системы.
– Может быть, надо было позвонить? – спросила Анна.
– В городе нет связи, – сказал Чарли.
– Думаете, он дома?
– Скорее всего. В мастерской его нет – я посмотрел, когда мы проходили мимо. Значит дома. Идемте.
Распрыскиватели были включены на полную мощность, и часть брызг летела через дорожку, образуя над ней миниатюрную радугу. Анна в нерешительности остановилась. Чарли, не обращая внимания на брызги, подошел к дому и нажал кнопку звонка.
– Док! Эй! Это Чарли!
Входная дверь открылась, и на пороге появилась фигура хозяина. Он что‑то сказал Чарли и пожал ему руку. Тот обернулся.
– Анна, идите сюда!
Она еще раз посмотрела на залитую водой дорожку, сделала шаг вперед и остановилась. Заметив ее замешательство, Майкл отступил в глубь прихожей, что‑то повернул, и распрыскиватели остановились. Осторожно, стараясь не наступать в лужи, Анна подошла к дому.
– Здравствуйте, меня зовут Анна, – сказала она, остановившись у двери.
– Рад знакомству, – ответил Майкл и жестом пригласил их войти.
После жары, царившей на улице, дом показался прохладным раем. Когда глаза привыкли к полутьме, Анна увидела маленькую гостиную с круглым столом в центре, на котором беспорядочно валялись бумаги и географические карты. На противоположной стене висела репродукция. Посмотрев на нее, Анна улыбнулась – «Поля в Овере». В колледже она посещала курс истории искусств, и профессор, который его вел, был большим поклонником творчества Ван Гога. Настоящая, искренняя любовь часто оказывается заразительной, и студенты поневоле переняли его восхищение. Анна не явилась исключением, и спустя несколько лет, уже переехав, она тоже раздобыла себе репродукцию; правда, это была картина «Хижины», но написал ее Ван Гог все в том же Овере. Любопытное совпадение.
Пейзаж гостиной завершал камин с единственной фотографией в рамке, с которой на гостей смотрела симпатичная молодая девушка. Диван и несколько стульев – на этом обстановка исчерпывалась. Если бы не картина на стене, комната выглядела бы пустой.
Майкл усадил гостей на диван, а сам устроился на небольшом табурете.
– Я вас слушаю.
Неожиданно для себя самой, Анна почувствовала разочарование. Глядя на этого человека, она не верила, что он сможет доставить ее к сестре. С круглыми очками, мягкими чертами лица, тонкой шеей, кожа на которой была гладкой, как у девушки, он больше напоминал библиотекаря, чем супергероя, образ которого успело нарисовать ее воображение. Не верилось, что этот человек способен на что‑то большее, чем марание бумаги или возню с калькулятором, который валялся здесь на столе. «Может быть, он бухгалтер?»
– Я привел тебе клиента, Майкл, – сказал Чарли. – Этой женщине нужно в Кубу.
– Всем нужно в Кубу, – ответил очкастый бухгалтер. – Слава Богу, солдаты ловят таких еще на подходе.
– Да, но тут другое дело, – возразил Чарли. – Они лезут наобум, а если ее повезешь ты, то есть гарантия…
– Нет гарантии. И быть не может. Ты же знаешь это не хуже моего, Чарли. Зачем вообще этот разговор? Я не катаю туристов.
– Она не турист.
– А на вид – вылитый.
Анна вспыхнула и встала с дивана.
– Я не думаю, что разговор в таком тоне имеет смысл. Чарли, давайте лучше пойдем к этому Грантмахеру. Возможно, он и сумасшедший, но, надеюсь, не хам.
Она повернулась к двери.
– Подождите.
Майкл выглядел смущенным.
– Ладно. Извините. Я не хотел вас обидеть. Сядьте.
Анна снова опустилась на диван.
– Зачем вам в Кубу?
– Там должна быть моя младшая сестра. Я не знаю, что с ней. Я пересекла полстраны. Я устала. И мне страшно… Но я должна туда попасть, пусть даже и не хочу этого. Я должна. Понимаете, мы с сестрой…
Анна стала пересказывать Майклу свою историю. Она рассказала о смерти родителей и о том, как заботилась о Софии, отказавшись от всех удовольствий привольной студенческой жизни. Поведала о невысказанных обидах, появившихся между ними, и как они все больше отдалялись друг от друга. О списках пропавших. Ее как будто прорвало – наверное, на исповеди не говорят того, что было сказано здесь, в маленькой гостиной захолустного городка.
– Думаю, во многом я виновата сама. Эта обида – глупая, детская обида – как будто у меня отняли куклу в песочнице. Я заупрямилась тогда, а теперь понимаю, что сама оттолкнула сестру. Завернулась в свои переживания – мне было так жалко себя. Она не понимала или не хотела понять, что я сделала для нее! И вот к чему это привело. Если бы не…
Майкл слушал внимательно, и с течением рассказа лицо его все больше мрачнело. В какой‑то момент Анне показалось, что он принял решение. Его губы сжались, на лбу появились морщины. Согласится или нет? А хочет ли она этого? Хочет ли на самом деле? Все так сложно и так страшно. Господи! Почему столько раз приходится проходить через один и тот же выбор? Быть может, это судьба велит ей остановиться? Остановиться, пока еще не поздно.
«Хорошо. Судьба так судьба. Я действительно сделала все, что могла. Пусть теперь этот бухгалтер с лицом библиотекаря – пусть он принимает решение. Я соглашусь с ним. Но только, пожалуйста, пусть это будет правильное решение!»
– Вы понимаете, что хотите сделать? – спросил Майкл, после того как она закончила.
– Туманно.
– Вы знаете, что мы можем не вернуться?
– Да, знаю.
– Что вы не сможете пробыть в Кубе больше недели?
– Да.
– Что вашей сестры может не оказаться в свободной части города, а если окажется, она не сможет его покинуть?
– Да.
– И все равно хотите ехать?
– Да. Хочу.
Майкл опустил голову и начал тереть лицо ладонями.
– Холодный чай будете?
– Вы отвезете меня туда?
– Отвезу.
– Сколько это будет стоить?
– Я не возьму с вас денег. Но вы должны мне кое‑что пообещать.
– Что?
– Что с вами не будет проблем. Никаких проблем.
– Я сделаю все, что скажете.
– Хорошо. Вы остановились у Чарли?
Анна растерянно замолчала, не зная, что ответить.
– Да, – сказал Чарли.
Майкл замолчал, разглядывая Анну. Он смотрел на нее целую вечность, и ей стало казаться, будто он пытается увидеть что‑то, прячущееся глубоко в ее мыслях. Что‑то, что даст ему ответ на какой‑то внутренний незаданный вопрос. Она тоже смотрела на него. Потом взгляд Майкла сместился, скользнул по Чарли и снова остановился на Анне.
– Так вы чай будете?
Майкл накрыл на круглом столике, сдвинув в сторону набросанные там бумаги. Анна пила чай маленькими глотками. На нее нахлынуло чувство отстраненности, нереальности всего происходящего. Как будто она смотрела кино, в котором играла актриса, как две капли воды похожая на нее. Она переступила черту, слава Богу – хватило сил, и теперь от нее больше ничего не зависит. Теперь Анна чувствовала себя почти хорошо. «Будь что будет!»
– Отсюда до Кубы примерно сто миль.
Майкл извлек из кучи бумаг дорожную карту Нью‑Мексико и разложил перед ними.
– Путь проходит по шоссе номер 57, это сорок пять миль. Потом поворот на шоссе 44. В течение всей поездки мы будем держать скорость шестьдесят миль в час.
– Сколько времени это займет?
– Шесть часов. Плюс‑минус минуты.
– Мы можем останавливаться?
– Никаких остановок! Если потребуется справить нужду, воспользуетесь подгузниками.
Анна возмущенно посмотрела на Майкла, позволившего себе такую грубую шутку. Их взгляды встретились. И тут она поняла, что он не шутит. Прочитала это в его глазах. И еще она поняла, что он не бухгалтер. И не библиотекарь. Совсем нет.
– Хорошо, – тихо сказала она.
– У вас есть теплые вещи?
– Нет. Зачем?
– Купите.
Майкл отложил карту и принялся изучать свой стакан. Выражение его лица сделалось отсутствующим.
– Когда мы отправляемся?
Он вздохнул и поставил стакан на стол.
– Послезавтра. В семь утра.
– Отсюда?
– Да. Приезжайте к половине седьмого.
– Спасибо.
– Я ничего вам не обещаю.
– И все равно – спасибо.
Глава 4
Чарли оставил Анну одну, а сам ушел, сославшись на дела. Некоторое время она бесцельно переходила от одной открытой двери к другой, разглядывая комнаты. В одной из них обнаружилась внушительная коллекция пивных банок, занимавших почти всю стену. Каждая банка была аккуратно прикручена тонкой проволокой к деревянным стропилам.
«Какие странные вещи порой собирают люди», – подумала Анна. Она немного поразглядывала коллекцию, размышляя, что интересного можно найти в обычных жестянках, хмыкнула и вышла. Другая комната заинтересовала ее больше: свежие цветы на подоконнике, туалетный столик с зеркалом – все это свидетельствовало о том, что здесь живет молодая женщина. «Жена? Нет – отдельная спальня. Наверное, сестра».
На убранной кровати страницами вниз лежала открытая книга. «Унесенные ветром», – прочитала Анна на обложке. Книгу эту она не читала, но зато смотрела фильм с Кларком Гейблом и Вивьен Ли. Фильм ей очень понравился. Она рыдала там, где надо было рыдать, и смеялась там, где нужно было смеяться. Да и главная героиня была как будто списана с нее самой. Только вот Ретта Батлера нет и, увы, пока не предвидится.
На туалетном столике Анна обнаружила пепельницу с двумя окурками и пачку сигарет «Лаки Страйк». «Интересно, как выглядит женщина, читающая „Унесенных ветром“ и курящая „Лаки Страйк“?»
В третий раз проходя через кухню, Анна выглянула в окно. Тень от дома стала длиннее и накрывала теперь значительную часть лужайки, на которой уныло доживали свой срок чахлые островки травы. У крыльца обнаружилось плетеное кресло. «То, что нужно!»
Сидя в кресле и глядя на силуэты гор вдалеке, Анна прокручивала в голове все, что услышала от Чарли, Ника и Майкла. Информация в этот день выливалась на нее в таком изобилии, что не оставалось ничего другого, кроме как просто впитывать ее, не имея времени собраться с мыслями и подумать. А подумать стоило: о том, что она нелегально проникла на охраняемую военными территорию; что находится здесь на птичьих правах и в любой момент может попасть в неприятности; что собирается ехать с незнакомым человеком в место, которое называется «Аномальный объект „Пустошь“»; и, наконец, о том, что она совершенно не представляет себе, чем это может обернуться. Невеселые мысли. Но и ситуация, на самом деле, невеселая.
Вокруг царила почти идеальная тишина. Ветер, подвывая, поднимал небольшие облачка пыли, где‑то на крыше тихонько чирикали птицы. День постепенно клонился к вечеру. Анна стала клевать носом. Последняя ее мысль была о радуге, висящей над дорожкой у дома Майкла.
Из состояния сладкой дремы ее вырвал шум двигателя. Анна раскрыла глаза и села ровнее, глядя, как к дому медленно подкатывается потрепанный «гольф». Багровый солнечный свет отражался от лобового стекла, и Анна не могла рассмотреть сидящих внутри. Она встала. Приветственно просигналив, «гольф» остановился. Дверь распахнулась, и наружу высунулась нога, обла