Выход из подполья
Мы заинтересованы в получении прав для наших общин как негры, как евреи и как гомосексуалы. Почему мы являемся неграми, евреями или гомосексуалами, совершенно безразлично, и можем ли мы стать белыми, христианами или гетеросексуалами, также не имеет значения. Фрэнклин Кэмени К середине XX века гомосексуалы были одним из самих бесправныхсоциальных меньшинств, подвергавшимся наибольшему и разнообразному угнетениюи дискриминации. Чтобы стать полноценными людьми, они должны были добитьсяотмены уголовного преследования гомосексуальных отношений по добровольномусогласию между взрослыми, выровнять минимальный легальный "возраст согласия"для гомо= и гетеросексуальных отношений, упразднить множество специфическихзапретов (например, служить в армии или преподавать в школе), добиться праваюридически оформлять однополые сожительства и т.д. Сделать это можно былотолько совместными усилиями всех демократических сил. Этому способствовалряд причин общего порядка: демократизация и плюрализация общественной жизни;рост освободительных движений - развал колониальной системы, борьба заравноправие социальных меньшинств, освободительное движение черногонаселения США и т.д.; женская революция, борьба за реальное равноправиеженщин; внедрение в массовое сознание идеи прав человека, стоящих вышеинтересов государства; молодежная студенческая революция конца 1960-х годов;сексуальная революция, изменение общего отношения к сексуальности. В Англии важным шагом в декриминализации гомосексуальности был такназываемый Доклад Волфендена (1957), названный по имени председателяспециального правительственного комитета сэра Джона Волфендена, которыйбольшинством 12 голосов против 1 рекомендовал отменить существовавшее с 1533года уголовное наказание за добровольные и совершаемые в приватнойобстановке гомосексуальные акты между взрослыми мужчинами (старше 21 года) итакже, вопреки мнению почти всех опрошенных психиатров и психоаналитиков,признал, что гомосексуальность не может по закону считаться болезнью. Последолгих споров и проволочек, летом 1967 года британский парламент выполнилэту рекомендацию. В 1994 г. легальный возраст согласия для гомосексуальныхотношений был снижен до 18 лет; в 1998 г его хотели снизить до 16 лет, новоспротивилась Палата Лордов. Примеру Англии последовали Канада и другиеанглоязычные страны. Из уголовного кодекса Германии упоминаниегомосексуальности (знаменитый 175 параграф) исчезло в 1969 г., Испании - в1978, Болгарии - в 1975 и т.д. В США либерализация законодательства началасьв 1961 г., но в некоторых штатах анальные и оральные контакты, однополые илидля обоих полов, до сих пор остаются формально противозаконными, хотяполиция давно уже не возбуждает таких дел. По данным МеждународнойАссоциации лесбиянок и геев (ИЛГА) на 1997 год, однополый секс полностьюлегален в 108 странах (из 210), в 83 странах, в основном Азии и Африки,преследуется мужская, а в 44 - также и женская гомосексуальность (по 19странам нет данных). Хотя до полного гражданского равноправия геев илесбиянок еще далеко - даже в странах Европейского Сообщества, где этотвопрос находится под постоянным контролем Европарламента, дискриминация попринципу сексуальной ориентации остается серьезной проблемой - это большоеисторическое достижение. Важную роль в изменении образа однополой любви в общественном сознаниисыграли литература и искусство. Многие годы однополую любовь вообще нельзябыло изображать. Потом появились карикатурные образы смешных, жалких ивместе с тем агрессивных людей, самим фактом своего существованияподрывающих нравственные устои общества. Затем их сменили печальные образынесчастных жертв природной или социальной несправедливости.Гетеросексуальному большинству этого было достаточно, но геи и лесбиянкинуждались в положительных образцах. Каковы критерии этой "положительности"?Психическое благополучие, успешная карьера, размеренный быт и умеренныйсекс, соответствующие нормам буржуазно-религиозной морали? А если художникуи его героям в этом мире тесно и скучно? Наиболее социально и художественнозначимыми оказывались произведения, авторы которых никому не старалисьпонравиться, предпочитая жить по своим собственным законам и тем самымразрушая стереотипы массового сознания. Поучителен пример французского писателя Жана Жене (1910 - 1986). Никомуне нужный подкидыш, Жан с раннего детства стал преступником, вором игомосексуалом, не испытывая по этому поводу ни малейших угрызений совести. Вотличие от своих предшественников, Жене не оправдывает своюгомосексуальность и не психоанализирует ее, а свободно живет в ней. Пословам его биографа Эдмунда Уайта, "как всякий другой гомосексуал до началагеевского освободительного движения, Жене мог выбирать только между тремяметафорами гомосексуальности - болезни, преступления или порока. Почти всеостальные писатели-гомосексуалы выбирали своим эталоном болезнь, потому чтоона взывала к состраданию гетеросексуального читателя. Жене выбрал двадругих образца - порок и преступление, и это оказалось более вызывающей игордой позицией. Жене хочет испугать или соблазнить своегогетеросексуального читателя, а не просить у него прощения". Жене - писательне для всех, да и те, кому он нравится, вряд ли сочтут его подходящимпримером для подражания. Но прочитав его, вы уже не сможете отмахнуться отпоставленных им вопросов. За литературой последовало кино. В 1960-х и особенно 1970-х годахвозникает полуподпольная "голубая" кинематография, со своими собственнымирежиссерами ((Энди Уорхол, Пол Морисси) и звездами (Джо Даллесандро),показывающая геевскую жизнь изнутри, нарочито вызывающе и грубо, на гранипорнографии. Одновременно, начиная с фильма Уильяма Фридкина "Мальчики воркестре" (1970), по пьесе Марта Кроули, построенной как серия грустныхисповедей, однополая любовь стала постоянной темой коммерческого кино.Стереотипность этих образов - "покажите мне счастливого гомосексуала, и япокажу вам веселый труп!" - вызывала бурные протесты гей-активистов, но этифильмы помогали людям ощутить человеческие измерения однополой любви. Вескоеслово сказали и кинематографические классики, для которых гомосексуальностьбыла личной проблемой, - Лукино Висконти (1906-1976), Пьер Паоло Пазолини(1922-1975), Райнер Вернер Фасбиндер (1946-1982) Дерек Джармен (1942-1994) идругие. Художественные образы гомосексуалов были разными, часто политически инравственно несовместимыми. Но именно их многообразие создавало эффектобъемности. Это не был, как раньше, призыв "Пожалейте нас!" или "Полюбитенас!", а требование "Примите нас такими, каковы мы есть! Мы такие же разные,как вы!". Одна культура, сама по себе, не может изменить общество.Освободительное движение геев и лесбиянок с самого начала включало в себянесколько разных течений. Во-первых, это было движение за сексуальнуюсвободу, терпимость и признание своего права быть другими. Во-вторых,политическое движение за осознание себя как социального меньшинства, заравноправие и гражданские права. В-третьих, это идейное движение,выдвигающее определенные принципы организации общества исоциально-нравственные ценности. В-четвертых, это особая субкультура, стильжизни, язык, формы общения, искусство и многое другое. Хотя движение было интернациональным, особенно широкий размах оноприобрело в США, самой богатой, но и самой культурно разнородной странезападного мира, в которой старые традиции борьбы за права культурных ирелигиозных меньшинств сталкивались с характерной для протестантскогофундаментализма нетерпимостью. До Второй мировой войны американские геи илесбиянки были разобщены и бессильны против полицейских репрессий иконсервативного общественного мнения. В армии они увидели, что на самом делеих гораздо больше, чем было принято думать, и данные Кинзи это подтвердили,а послевоенная миграция в большие города облегчила им нахождение себеподобных. Поскольку США - нация иммигрантов, любое этническое, религиозное иликультурное меньшинство стремилось прежде всего создать собственнуюэкологическую нишу, в виде более или менее компактного территориальногосообщества или общины (слово community обозначает и то, и другое) себеподобных. Не были исключением и геи. Как только они становились видимыми ислышимыми, они сразу же создавали на месте прежних гетто своеобразныеобщины, где все были свои - и доктор, и юрист, и мебельщик, и архитектор, ипортной, и парикмахер, и оптик, короче, вся сфера обслуживания. Этооблегчало общение и усиливало чувство социальной общности. Послевоенная Америка стала ареной нескольких мощных демократическихдвижений - борьбы за гражданское равноправие черных, женского движения,движения против войны во Вьетнаме и молодежного, студенческого движения. Этоне могло не поставить перед американскими геями и лесбиянками вопрос: а чеммы хуже, почему мы должны мириться с гнетом, против которого восстаютдругие? С самого начала движение имело два крыла - либеральное,ориентированное преимущественно на интеграцию и ассимиляцию геев и лесбиянокв обществе путем уравнения в правах с представителями гетеросексуальногобольшинства, и леворадикальное, добивающееся революционного разрушения всейсистемы половой стратификации и поддерживающих ее институтов. Первая американская гомофильская организация "Общество Маттачин" былаоснована в Лос Анджелесе в 1950-51 г. Ее основатель Гарри Хэй пыталсясочетать классовую борьбу за освобождение трудящихся с борьбой засексуальное освобождение. Однако многие члены Общества не разделяли егомарксистских идей. В конце 1953 года в Обществе Маттачин возобладалиумеренные, либеральные силы. Было заявлено, что Общество "безоговорочноподдерживает все Американские ценности" и добивается только ассимиляции иинтеграции гомосексуалов в существующее общество. Эта переориентация сделалаОбщество более респектабельным в глазах среднего класса, зато лишила егомассовой основы. Второй гомофильской организацией был основанный в январе1953 г. журнал ONE ("Единое") (название происходит от слов Томаса Карлейла"Мистическая братская связь делает всех мужчин единым целым"), на базекоторого в 1956 г. был создан первый в США гомофильскийнаучно-педагогический центр - ONE Institute of Homophile Studies,существующий до наших дней. Хотя формально Общество Маттачин представляло всех гомосексуалов,независимо от пола, фактически в нем преобладали мужчины, женскоепредставительство было скорее номинальным. В 1955 г. четыре пары лесбиянок,во главе с Дель Мартин и Филлис Лайон, основали в Сан Франциско первуюамериканскую лесбийскую организацию - Дочери Билитис (название подсказано"Песнями Билитис" Пьера Луи). Политические взгляды этих женщин были довольноумеренными, они хотели прежде всего помочь лесбиянкам выйти из изоляции,справедливо считая, что мужские организации недостаточно отражают женскиепроблемы и интересы. "Дочери Билитис" были элитарной организацией женщинсреднего класса. Чтобы стать респектабельными, они требовали от своих членовумеренности и благопристойности в поведении и одежде. Несмотря на маккартистские гонения, а отчасти даже благодаря им,гомосексуальность стала в 1950-х и начале 1960- годов значительно болеевидимой и слышимой. Книги о однополой любви, которые первоначальнопечатались полуподпольно, быстро приобрели пополярность, а некоторые из них,такие как "Город и столб" Гора Видала, "Другие голоса, другие комнаты"Трумена Капоте, "Комната Джованни" Джеймса Болдуина, "Голый завтрак" УильямаБерроуза, стали классическими. Под влиянием общего подъема демократического движения в США в 1960-хгодах геевское движение радикализировалось. Его новый лидер Франклин Кэмениутверждал, что нужно не просить снисхождения, а добиваться гражданских правв союзе с остальными демократическими силами. Негритянские организации неволнует, какой именно ген определяет темноту кожи и как можно ее выбелить.Еврейские организации не заинтересованы в искоренение антисемитизма путемкрещения евреев. То же самое должны делать и гомосексуалы. Эта радикальнаяустановка вызвала раскол в гомофильском движении. Старые либеральные лидеры,старавшиеся убедить гетеросексуальное большинство в своей безобидности,отсеялись, а новые лидеры и организации стали апеллировать к прямым массовымдействиям - митингам, бойкотам, демонстрациям протеста, не боясьстолкновений с полицией и судебными властями. В 1968 г. Североамериканскаяконференция гомофильских организаций официально приняла лозунг "Гей - этохорошо", по образцу негритянского лозунга "Черный - это красиво". В большихгородах, как Сан Франциско и Нью-Йорк, политическое движение смыкается спопулярными среди молодежи течениями хиппи и битников, что придает емубольший размах. Символическим рубежом перехода от либерального гомофильского движения косвободительному движению геев и лесбиянок стали события 27-30 июня 1969 г.в Нью-Йорке, получившие название Стоунволлского восстания. Внешняя канва ихдостаточно буднична. Нью-Йоркская полиция нравов, проводя рутинный рейд вгомосексуальном баре Стоунволл Инн на Кристофер стрит, в центрегомосексуального Нью-Йорка, попыталась арестовать его владельцев занезаконную продажу алкоголя. Такие рейды проводились регулярно в течениемногих лет и грубость полиции всегда воспринималась как должное. На сей размомент был выбран неудачно. Наэлектризованные обстановкой в городе, вчастности, недавними студенческими волнениями в Колумбийском университете,посетители бара стихийно отказались покинуть помещение, вооружились камнямии бутылками и начали бунт против полиции, вынудив ее отступить. Приехавшиена помощь полицейские машины были подожжены. Началась продолжавшаяся три днябитва, в которой 400 полицейских противостояла двухтысячная толпа, кричавшая"Спасем наших сестер!" и "Власть геям!". Этот стихийный бунт, подготовленный десятилетиями гнета и унижения,показал геям, что они могут успешно противостоять полиции, но для этогонужна организация. Сразу же после Стоунволла в Ньй-Йорке был созданрадикальный Геевский Освободительный Фронт (Gay Liberation Front - GLF) азатем еще несколько политических организаций. Американский пример нашелживой отклик в Европе. Вслед за многочисленными национальными организациями,в августе 1978 года на съезде в Ковентри была создана МеждународнаяАссоциация лесбиянок и геев (International Lesbian and Gay Association -ILGA), под лозунгом "Работать для освобождения женщин-лесбиянок имужчин-геев от правовой, социальной, культурной и экономическойдискриминации". В настоящее время ИЛГА имеет больше 200 ассоциированныхколлективных членов. Новое социальное движение создало официальную систему символов. Розовыйтреугольник напоминает о знаке, который заключенные-гомосексуалы должны былиносить в гитлеровских концлагерях (российские представления, что розовыйцвет обозначает лесбиянок, а голубой - геев, не лишены остроумия, ноисторически неверны). Второй символ - ламбда, одиннадцатая буква греческогоалфавита, появился в США в 1970 и был официально принят Международнымконгрессом в защиту прав геев в Эдинбурге в 1974 г. Третий символ,многоцветный полосатый флаг-радуга, символизирующий многоцветье движения иодновременно - намек на библейское обещание, что всемирного потопа больше небудет, появился в Сан Франциско в 1978. Геевское движение никогда не было чисто политическим. В первой половинеXX века началось глобальное переосмысление понятий интимности, любви и сексаи выведение их за рамки брачно-семейных и репродуктивных отношений.Сексуальная революция 1960-х годов довела этот процесс до логического конца,провозгласив полное раскрепощение эроса и представив сексуальность какавтономную и привилегированную сферу ничем неограниченного удовольствия. Всилу своей нерепродуктивности, маргинальности и несвязанности с браком,мужская гомосексуальность как нельзя лучше вписывалась в этот контекст. До начала эпидемии СПИДа почти вся гомосексуальная субкультура вбольших городах строилась главным образом на основе секса, развлечений инаркотиков. Богемная среда притупляла чувство ответственности за других изаботу о собственной безопасности. Битники и хиппи 1950-60-х годовпроповедовали культ спонтанности, непосредственности и отсутствия каких быто ни было запретов и самоограничений. Главными ценностями и символами этойконтркультуры стали секс и наркотики. Гедонистический и экспериментальныйгомоэротизм чувствовал себя в этой среде, как рыба в воде. Не случайно изтрех главных культовых фигур "битовского поколения" двое (Уильям Берроуз иАллен Гинзберг) были геями, а третий, Джек Керуак, бисексуалом. Помимообщего богемного духа, геем импонировал характерный для битников культмолодости и абсолютизация возрастных различий - "эйджизм" (ageism),воплощенный в знаменитом студенческом лозунге: "Не доверяй никому старшетридцати лет". Стиль жизни гомосексуальной богемы 1950-х -1970-х годов был, мягкоговоря, нездоровым. Яркое описание геевского Нью-Йорка, где за сексуальнойнеразборчивостью и наркоманией скрывалось безнадежное одиночество, дал ЛарриКрамер в романе "Гомики" (1978). Герой Крамера "потратил целый год (несчитая всех предыдущих) с безликой группой сексуальных объектов". В егозаписной книжке - десятки имен, о носителях которых он ничего не помнит."Как он мог не помнить? Как он мог заниматься любовью с другим человеческимсуществом и не помнить? Лицо? Тело? Что-нибудь? Хоть что-то? Бородавку?Запах? ". "Из 2.639.857 гомиков большого Нью-Йорка, 2.639.857 думают главнымобразом своими пенисами". "Я устал использовать свое тело как безликую вещьдля соблазнения другой безликой вещи, я хочу любить Лицо! Я хочу выйти ижить в том мире с тем Лицом, которое любит меня, чтобы верность была необязанностью, а потребностью..." Разумеется, не все геи вели себя, как персонажи Крамера. Даже вСан-Франциско от одной трети до половины геев поддерживали более или менеестабильные парные отношения, многие пары жили вместе и т.д. В провинциинравы были и вовсе патриархальными. Но люди судили прежде всего помегаполисам, делая образ однополой любви одновременно соблазнительным иотталкивающим. Вся геевская пресса обрушилась на Крамера за то, что он вынессор из избы и представил отрицательный, карикатурный и стереотипный образгея, который могут использовать враги. Но начавшаяся в 1981 г. эпиденияСПИДа показала, что он был прав. Эпидемия СПИДа, обернувшаяся катастрофой для наиболее многочисленныхгеевских сообществ и особенно для их художественно-артистической элиты,резко изменила социальную и психологическую ситуацию. Экстенсивный анальныйсекс с многочисленными сменяющимися партнерами, при отсутствии каких бы тони было мер предосторожности, сам по себе эпидемиологически опасен.Опасность заражения усугублялась наркоманией и использованием общих шприцев,а постоянное употребление наркотиков и других лекарственных веществ ещебольше ослабляло иммунную систему организма. Кроме того, эти люди общались изанимались сексом в сравнительно замкнутой среде, многократно повторноинфицируя друг друга. Удивляться приходилось не тому, что кто-то заболел, атому, что кто-то остался в стороне. СПИД был таким же несчастьем для общества, как другие природныекатастрофы, вроде наводнений, лесных пожаров и землетрясений. Однако прочиеболезни и стихийные бедствия выглядели "естественными", а их жертвы вызывалисочувствие. СПИД же казался наказанием за грехи, а его жертвы - не столькострадальцами, сколько виновниками общей беды. Этим немедленновоспользовались консервативные круги. Рейгановская администрация не толькодолгое время скрывала данные об эпидемии, но и не выделяла на борьбу с нейдостаточных средств. К тому же, в отличие от других естественных катастроф,ВИЧ эпидемия не имела четкой географической, пространственной локализации ибыла рассредоточена во времени - последствия инфицирования проявляютсяиногда через длительное время. Обществу, - не только геям, а всему обществу!- нужно было научиться не только бороться со СПИДом, защищая тех, кто еще незаразился, но и жить с ним. Это касалось не только ВИЧ-инфицированных, ихблизких и родственников, но буквально всех людей. Осознание этогопотребовало от западных обществ длительного времени, в России этого исегодня не понимают. Труднее всего пришлось самим геям. Из первых 500.000 американцев,официально зарегистрированных в качестве ВИЧ инфицированных (реальные цифры,по подсчетам специалистов, колеблются от 870.000 до 1.200.000 человек), кконцу 1995 года свыше половины составляли мужчины, имевшие секс с мужчинами,60% из них уже умерли. Жертвами страшной болезни стали многие всемирноизвестные люди, такие как Джармен, Нуреев, Фуко, Меркьюри, во многих случаяхтолько СПИД сделал публично известной их сексуальную ориентацию. Нередкоинфицированный человек оставался в полном одиночестве. Как сказал английскийписатель Дэвид Риз, для его молодого партнера, "я был уже не любовником,отцом, учителем, другом и спутником по путешествиям, а только гигантскимвирусом ВИЧ". Человеческие и моральные потери не могли заставить геев отказаться отсвоей сексуальной ориентации, но побудили их существенно изменить своюидеологию и стиль жизни. Резко снизилась распространенность анальныхконтактов без предохранения, а также анилингуса и фистинга; возрослоприменение презервативов; оральные контакты стали чаще практиковать беззаглатывания спермы; заметно уменьшилось среднее число сексуальныхпартнеров. Геи стали больше заботиться о здоровье, среди них заметноснизилось пьянство и потребление наркотиков. Однако эти положительные сдвигираспространены неравномерно. Вне центров эпидемии люди попрежнему ведут себябезответственно. Особенно тревожно положение дел с беззаботной молодежью; поданным первого в США национального опроса молодых геев и бисексуалов в 1995г., 7% из них уже заражены ВИЧем. СПИД породил у геев много психологических и психосексуальных проблем.Выросла сексуальная тревожность, трудности с эрекцией и эякуляцией, унекоторых страх заражения вызвал снижение сексуального интереса, дажеотвращение к сексу. Люди стали выше ценить эмоциональные привязанности,самоконтроль, психологическую интимность, мораль и верность. Столь жераскованный, сколь и рискованный, "радикальный " секс утратил обаяние и сталподвергаться критике. Резко повысилась ценность стабильных партнерскихотношений и моногамии, а также духовных факторов жизни, включая религию,особенно там, где церковь терпимо относится к гомосексуальности. Изменились и геевские общины. Если раньше их деятельность строилась восновном вокруг секса, развлечений и борьбы за гражданские права, то сейчасв их работе центральное место занимает помощь ВИЧ-инфицированным ипропаганда безопасного секса. Сегодня во всех цивилизованных странахгосударственные учреждения по профилактике СПИДа работают в тесном контактес геевскими общинами, как на национальном, так и на местном уровне. Это вомногом меняет и характер геевского движения, делая его более конструктивным. Вместе с тем неадекватность борьбы со СПИДом, особенно в США вызвалановую волну левого радикализма и возвращение к тактике конфронтации.Зараженным смертельной болезнью людям некогда ждать и нечего терять. В 1988г. в Нью-Йорке была создана организация ACT-UP (AIDS Coalition to UnleashPower), требовавшая ускорения проверки и внедрения новых медикаментов,анонимного тестирования на ВИЧ и участия самих ВИЧ-инфицированных ввыработке соответствующей социальной политики. В 1990 г. воинствующие лидерыACT -UP создали новую, откровенно анархическую организацию прямого действия- Queer Nation, которая действовала путем уличных манифестаций, блокированиятранспорта, нападений на реакционных политиков и разоблачения("вытаскивания" - Outing) их собственной скрытой гомосексуальности. Многие действия этой группы - своего рода политический хэппенинг,шокирующий посторонних своей гротескностью, когда трудно понять, чтоделается всерьез, а что в шутку. Например, статья "Трепещи,гетеросексуальная свинья!" призывает уничтожить институт семьи,содомизировать всех мальчиков, а в будущем выращивать детей только впробирках. Благонамеренные обыватели и консервативные политики принимают этоза серьезную угрозу, а над ними просто смеются, пародируя их собственныеиррациональные страхи. Впрочем, были и вполне реальные нападения нанепопулярных чиновников. Экстремистская тактика не могла дать практическихрезультатов, и в 1992 г. "Квир-нация" распалась. Тем не менее она наложилазаметный отпечаток на идеологию лесбигеевского движения. В отличие от недавнего прошлого, геи и лесбиянки представляют собойзначительную социальную силу. Во всех демократических странах они имеют своиполитические и культурные организации, энергично добиваются признания изащиты своих гражданских прав. Открытые геи и лесбиянки есть среди депутатовмногих парламентов, некоторые занимают министерские посты. В ежегодныхгей-прайдах (gay pride) - парадах геевской гордости участвуют десятки исотни тысяч людей. Постороннего человека вид полуголых и вызывающе одетыхмужчин и женщин - всеобщее внимание привлекают экзотические панки,садомазохисты (в Амстердаме здоровенных мужиков, изображавших приступысвирепости, возили по городу в клетках), переодетые в женское платье"королевы" и мужеподобные лесбиянки с выбритыми наголо головами - можетшокировать. На самом деле это всего лишь карнавал, в котором грубоватоевеселье и юмор сочетаются с политической пропагандой и сбором пожертвованийна нужды своей общины. За исключением нарушения некоторых правил приличия,ничего скандального или буйного на этих демонстрациях не происходит. Сплошьи рядом их официально приветствуют высокие должностные лица, собственнаясексуальная ориентация коих вполне традиционна. Крупные геевские общины имеют собственные общинные центры. В ЛосАнджелесе такой центр, размещенный в красивом четырехэтажном здании,ежемесячно принимает свыше 13.000 посетителей, оказывая им разнообразнуюпрофессиональную помощь. Предмет особой гордости общины - Молодежный Центр,где находят помощь и пристанище "голубые" подростки из бедных семей, которымбольше некому помочь. Тем не менее преувеличивать силу и сплоченность лесбигеевского движенияне следует. В 1995 общий годовой бюджет трех главных геевских организацийСША был меньше, чем бюджет одной только ультраправой Христианской коалиции.Количество геев и лесбиянок, реально участвующих в деятельностисоответствующих организаций, неизмеримо меньше, чем участников гей-прайдовили маршей протеста. К тому же геевские организации разобщены и не особенносклонны к сотрудничеству друг с другом. Несмотря на бесконечные разговоры оединой "гей-идентичности", геи и лесбиянки чрезвычайно различны по всемсоциально значимым параметрам. Прежде всего, это половые различия. Геев и лесбиянок объединяет главнымобразом наличие общего врага. Все остальное и прежде всего - эротика у нихразное. Воинствующие лесбиянки постоянно обвиняют геев в недооценке женскойспецифики, увлечении коммерческим сексом и порнографией, некоторые дажератуют за полное отделение лесбиянских организаций от геевских. Второй водораздел - возрастно-поколенный. Молодые люди, выросшие всвободных условиях, имеют совершенно другой социальныйи сексуальный опыт,чем представители старших поколений, история их мало интересует. Хотяветераны движения пытаются уменьшить разрыв поколений, молодые люди частовоспринимают их рассказы так же, как советские студенты воспринимали встречис ветеранами КПСС, - почтительно-равнодушно, а то и иронически. Сослаблением гнета слабеет и революционный энтузиазм. Немало трудностей вызывает определение границ сексуальной идентичности.Пока речь шла только о союзе геев и лесбиянок, круг участников коалиции былболее или менее ограничен. В последние годы, по соображениям политическогопорядка, ее дополнили бисексуалами и трансгендерниками. Но чем ширекоалиция, тем она разнороднее. Некоторые радикальные геи и лесбиянки хотелибы максимально дистанцироваться от "натурального" большинства. Длябисексуалов это принципиально неприемлемо, они считают грани междусексуальными предпочтениями подвижными. Многие политически активныелесбиянки видят в бисексуальности угрозу "размывания" собственнойидентичности. Консервативные геевские организации, со своей стороны, хотелибы отмежеваться от трансгендерников, облик и поведение которых кажутся имчересчур экзотическими. Что общего, спрашивают они, между человеком,мечтающим о перемене своего пола, и тем, кто настолько привязан к нему, чтоне может любить никого, кроме себе подобных? Еще более деликатна проблема педофилии. Чтобы приобрестиреспектабельность, геи отмежевываются от обвинений в том, что они преследуюти совращают мальчиков. Теоретически сделать это несложно - мужчины, любящиемужчин, действительно сексуально равнодушны к незрелым мальчикам, аколичество педофилов среди геев такое же, как и среди гетеросексуалов. Носоциально-возрастные и юридические границы "мальчикового" возраста подвижны,особенно проблематичен статус 13-16 летних подростков. Педофильскиеорганизации доказывают, что мальчики этого возраста сами вправе решать, чтоим нравится, поэтому сексуальные связи с ними на добровольных началах недолжны преследоваться. Широкая публика с этим категорически не согласна, алегальный возраст согласия, начиная с которого взрослые могут безнаказанновступать в сексуальные отношения с подростками, колеблется в разных странахот 12 до 18 лет. Еще больше дифференцируют геев и лесбиянок этнические исоциально-классовые различия. Сексуальная идентичность - только одна измногих ипостасей социального самоопределения личности. Проблемы черных,цветных или испано-язычных геев и лесбиянок сплошь и рядом не совпадают стем, что волнует их белых и более состоятельных собратьев из среднегокласса. Отсюда - слоры о том, какая именно социальная идентичность(сексуальная, этническая или классовая) важнее. Американские геи охотноходят на гей-прайды и покупают геевскую прессу, но на президентских выборахони голосуют не по сексуальному, а по классовому признаку, как подсказываютих финансовые интересы. Классовый аспект гомосексуальности сатирически схвачен в знаменитойпьесе Тони Кушнера "Ангелы в Америке". Когда домашний доктор говорит одномуиз персонажей пьесы, влиятельному ультраправому политику (его прообраз былближайшим помощником сенатора Маккарти), что ему следовало бы признать своюгомосексуальность и тот факт, что он ВИЧ-инфицирован, тот отвечает, чтослова "гомосексуалы" и "лесбиянки" - просто глупые этикетки. Важно не то,"кого я трахаю или кто трахает меня, а кто снимет трубку, когда я звоню, ктообязан оказывать мне услуги... Гомосексуалы - не мужчины, которые спят сдругими мужчинами. Гомосексуалы - это мужчины, которые за пятнадцать лет несмогли протащить через городской совет паршивый антидискриминационный закон.Это мужчины, которые никого не знают и которых не знает никто, у которых нетникакого влияния. Разве это похоже на меня, Генри? ". Геевские общины и организации в США чрезвычайно политизированы иполяризованы. В них много бывших коммунистов, анархистов и иных леваков,мечтающих радикально перестроить весь мир и вынашивающих всевозможныеутопические проекты, вплоть до создания автономного геевского государства вштате Вайоминг. Реальным влиянием они не обладают, зато у них многоэнтузиазма. В то же время, по мере того как гомосексуальность получаетсоциальное признание и уже не мешает деловому преуспеванию, в геевской средеусиливается консервативное крыло, выступающее против "левой ортодоксии" ипредлагающее заменить идеологическую риторику конструктивной политикой,"которая признает возможности реального мира и границы политики". Если упростить вопрос, левые добиваются обособления геев и лесбияноккак носителей особых духовных ценностей, которые не могут быть реализованы врамках буржуазной цивилизации и рыночной экономики, тогда как правые стоятза социальную и культурную интеграцию, чтобы все могли получить своюзаконную часть общественного пирога. Фактически геи и лесбиянки не могут ниотделиться от гетеросексуального (по преимуществу) общества, ни полностьюраствориться в нем. Рост терпимости снимает одни социальные проблемы, нопорождает другие. Лесбигеевские теоретики, среди которых немалопервоклассных мыслителей, прекрасно понимают это. Как пишет литературовед и культуролог Лео Берсани, ситуация, в которойоказалась однополая любовь, внутренне противоречива. Да, геи стали видимымии слышимыми. Но "те самые люди, которые возражают против того, чтобызамыкаться в рамках гей-идентичности, создали нечто вроде собственногогетто, основанного на предполагаемом превосходстве гомо-культуры над тем,что пребрежительно называют принудительной гетеросексуальностью". Между тембольшинство людей не нуждаются в таком "освобождении" и не считают своюгетеросексуальность принудительной. Для доказательства "превосходства" геев над гетеросексуальнымбольшинством часто используется идея особого "геевского духа" и "геевскойдуши". На мой взгляд, это имеет под собой не больше оснований, чем претензияевреев на роль "избранного Богом" народа или образ русского"народа-Богоносца". Все религии - единственно верные, и каждый бог большевсех любит свой собственный народ (иначе зачем он нужен?) Как в любойчеловеческой популяции, среди геев и лесбиянок есть разные люди, которыеимеют разные стили жизни и придерживают разных идеологий. В этом ихчеловеческая сила и одновременно - политическая слабость. "Голубые" мужчиныи женщины всегда будут чем-то отличаться от других, но их движение никогдане станет монолитной социальной силой. Тот же самый плюрализм, которыйпозволил им требовать и добиваться автономии и места под солнцем, подрываетидею их исключительности. Чем терпимее общество, тем аморфнее цементирующиегеевскую общину социальные связи. Как ни важна для индивида его сексуальнаяориентация, политически она остается маргинальной и не может статьосновополагающей осью социальной структуры и отношений власти. ДЫМ ОТЕЧЕСТВА Был ли гомосексуализм на святой Руси? В России, как, кстати, и во Франции, гомосексуализм был всегда нетипичен. Мы не англичане или какие-нибудь шведы с голландцами, где выставляют свои пороки напоказ... Навязывать нам то, что всегда было чуждо духу россиян, тем более отвратительно. Не нужно патологию единиц приписывать массам... Михаил Буянов, психиатр Нигде, ни на Востоке, ни на Западе, не смотрели так легко, как в России, на этот гнусный, противоестественный грех. С.М.Соловьев, историк Понятие "содомии" в Древней Руси было таким же расплывчатым, как наЗападе, обозначая не только гомосексуальные отношения, но и любые отклоненияот "нормальных" сексуальных ролей и позиций, например, совокупление впозиции "женщина сверху". Самым серьезным грехом считалось "мужеложство",когда сношение с неподобающим партнером усугублялось "неправильной"сексуальной позицией (анальное сношение). Однако на Руси к этому порокуотносились терпимее, чем на Западе; церковное покаяние за него колебалось отодного до семи лет, в тех же пределах, что и гетеросексуальные прегрешения.При этом во внимание принимали и возраст грешника, и его брачный статус, ито, как часто он это делал, и был ли он инициатором действия или егообъектом. К подросткам и холостым мужчинам относились снисходительнее, чем кженатым. Если анального сношения не было, это было уже не мужеложство, а"рукоблудие", которое наказывалось мягче. Лесбиянство обычно считалосьразновидностью мастурбации. Новгородский епископ Нифонт (XII в.) даже считалсексуальный контакт двух девушек-подростков меньшим грехом, чем "блуд" смужчиной, особенно если девственная плева оставалась неповрежденной. Православную церковь очень заботило распространение гомосексуальности вмонастырях, но к бытовым ее проявлениям относились довольно равнодушно. ВДомострое содомия упоминается вскользь, между прочим.