Тучи разорвались снова – теперь уже в десятке мест одновременно. На теле леса вспыхнули огненные раны… Здухач понял, что слышит беззвучные вопли. Лес бился и шумел, скрипели, будто кричали, стволы, качались кроны охваченных паникой деревьев.
Горячий от вспыхнувшего пожара воздух мелко дрожал. Над лесом вкрадчиво, точно наслаждаясь ужасом жертвы, шевельнулся ветерок, заставляя пламя вздуться сильнее. Ветер подхватил пляшущие на погибающих стволах лепестки огня и погнал их, куда пламя еще не доставало. Наверху вновь блеснул багровый луч…
«Это кто ж там такой пожароопасный?!» – подумал здухач. Пожары он потушить не может, но вот уделать того, кто их вызывал – это как раз его работа. Причем срочно, пока весь лес не занялся. Не оглядываясь на увозящий его тело поезд, он крутанулся и штопором ввинтился в облака.
Влажный серый туман клубился вокруг него. Когда‑то в Крыму, задолго до того как Богдан стал здухачем, легендарным воином сновидений, они с родителями поднялись на Ай‑Петри – в самый центр зацепившейся за вершину горы грозовой тучи. Тогда клубы тумана так же прорезали конусы света – подсвечивая дорогу фарами и тихонько урча мотором, катил по плоской вершине груженный сеном грузовичок. Только тот свет был теплым, золотисто‑желтым, а шарящие сейчас сквозь тучи лучи оказались цвета темного огня. И было их не два, и даже не десяток, как показалось вначале, а ровно двенадцать. И урчание слышалось гораздо сильней. И вообще, все это походило на преследование арабского террориста‑маньяка вертолетами доблестной American police. Ни единого шанса на спасение. Стоит только попасть в луч – пулеметная очередь прошьет насквозь, превратив в груду дымящегося мяса.
Картинка получилась настолько живой и выразительной, что здухач реально почувствовал себя на месте вышеупомянутого террориста. Именно в этот момент один из лучей дрогнул и пополз к нему, будто в его сторону развернули прожектор. Здухач заметался в воздухе, не давая багровому свету коснуться себя. Ушел глубже в тучу и под прикрытием серых клубов тумана полетел вдоль шарящего конуса в поисках его источника.
Кто бы там ни светил, он, похоже, почувствовал, что его ищут, и насторожился. К первому лучу присоединился второй, потом третий, четвертый… Уже двенадцать светящихся багровых полос метались, скрещивались, пронзали тучи насквозь. Теперь здухачу казалось, что его занесло на сцену во время рок‑концерта, и он лавировал, стараясь не попасть в перекрестье огней.
Отслеживая направление световых конусов, воин сновидений поднялся выше… Рык становился все сильнее, гуще и раскатистей. Клубящийся вокруг туман начал редеть… здухач поднялся над тучей.
И первое, что он увидел перед собой, был… хвост. Торчащий из мокрой серой ваты облака огромный чешуйчатый хвост с нанизанным на самый кончик шаром.
Будто заметив неожиданного пришельца, хвост дрогнул… изогнулся… Поперек шара возникла тонкая багровая полоска. И оказалось, что и шар – вовсе не шар, да и хвост – не совсем хвост. С раскачивающегося гибкого чешуйчатого стебля на здухача уставился неподвижный, как у насекомого, стеклянисто‑багровый глаз. Рык в недрах тучи усилился. Будто примчавшись на зов товарища по чешуйчатому стеблю… выкатились еще два глаза. И в три зрачка пристально уставились на здухача. Звук взвился с невероятной силой, заставляя вибрировать не только тучу, но и воздух вокруг. Поверхность тучи вскипела – и обладатель глаз поднялся из ее глубин, представая во всем своем великолепии (хотя великолепие – это, конечно, кому как: Здухачу, например, сразу не понравилось). Двенадцать пышущих огнем, здоровенных, будто прожекторы, глаз вперились в воина сновидений.
Их отнюдь не маленькие светящиеся шары держались на гибких чешуйчатых щупальцах. Этих щупалец‑хвостов было неисчислимое множество. Глаза свободно перемещались по ним, то скатываясь, как по трамплинам, то с разбегу взлетая на самые кончики, то попросту перепрыгивая с одного на другое. Между щупальцами клубилось нечто туманное, непроницаемо темное, точно глазастые чешуйчатые конечности вырастали прямо из концентрированной грозовой тучи.
На здухача глядело чудище из его недавнего кошмара!
Глава 5
Песнь Алконоста опасна для вашего здоровья!
Метались языки пламени… Кто‑то истошно кричал, заламывая охваченные огнем почерневшие руки, похожие на ветви… Свистел в ушах ветер, и что‑то караулило в клубящемся вокруг липком тумане.
Резко распахнув глаза, Танька уставилась в нависающую над ней вагонную полку. Сон был мутным и не запомнился, но оставил ощущение беды и тоскливой безнадежности.
Все нормально, все благополучно, дверь в купе закрыта, друзья дрыхнут на верхних полках, а больше никого тут нет… – аккуратно‑аккуратно скашивая глаза вбок, убеждала себя Танька.
На соседней нижней полке сидел Богдан. Интересно, а почему это он не на отвоеванной верхней?
В последнюю секунду каким‑то чудом избежав столкновения собственного лба со столиком, Танька резко села и уставилась на Богдана горящими зеленым ведьмовским огнем глазами.
– Ты что тут за ночную дискотеку устроил? – негромко, чтоб не разбудить Ирку, процедила она, разглядев валяющуюся на столе коробку от диска, ноутбук у Богдана на коленях, наушники в ушах. – Между прочим, это мой диск, может, я первой хотела его послушать?
Богдан не отвечал. Он сидел все так же неподвижно, опираясь затылком о пластиковую стену. Глаза плотно закрыты, как у спящего, и даже дрожание век не выдавало, что он слышал хотя бы одно Танькино слово.
– Надо же так уши законопатить, чтоб вообще не слышать ничего! – озлилась Танька, вскочила с полки и схватила Богдана за руку… мгновенно ощутив, как мертвенно‑холодна его ладонь!
Мальчишка наклонился, как деревянный манекен… и завалился набок. Открытый ноутбук медленно соскользнул с его колен и полетел на пол. Немыслимым образом изогнувшись, Танька едва успела подхватить компьютер в нескольких миллиметрах от пола. Больно стукнулась коленкой. Ошалело поглядела на невозмутимо светящийся экран и подрагивающую шкалу эквалайзера включенного проигрывателя.
– Не была бы ведьмой – ни за что бы не поймала, – Танька бережно водрузила компьютер на столик и склонилась над неподвижным мальчишкой. Лежащий на вагонной полке Богдан не шевелился. Один наушник вывалился, второй так и остался в ухе. Танька наклонилась к самому лицу мальчишки, вслушиваясь в дыхание. Прядь ее волос едва заметно шевельнулась. Все‑таки дышит, но слабо, еле заметно. Присмотревшись, она разглядела то, на что не обратила внимания раньше – от Богдана исходило легкое, пульсирующее серебристо‑лунное мерцание. А правая рука намертво сжимала рукоять меча. Знакомые признаки…
На всякий случай Танька охватила пальцами его запястье и приготовилась ждать. Лишь через несколько минут под ее пальцами слабо толкнулся пульс. Но для Таньки этого было достаточно.
– Ну и куда же тебя понесло? – пробормотала она, отпуская его запястье и невольно поглядывая на темное окно с бегущими мимо черными рядами деревьев. Будто ожидала увидеть за стеклом парящего здухача.
Мгновение поколебавшись, она потрясла за плечо безмятежно дрыхнущую Ирку:
– Ирка, проснись немедленно! Богдан не в себе!
– Я вас обоих всегда считала ненормальными! – недовольно проворчала Ирка и с трудом разлепила один глаз.
– Ты что, не понимаешь! – взвилась Танька. – Богдан из себя вышел!
– Ты его все‑таки доконала? – сквозь смачный зевок поинтересовалась Ирка.
– Прекрати прикалываться! – зашипела на нее Танька и щелкнула выключателем. Ночник вспыхнул, заливая купе болезненно‑желтым светом.
Ирка протерла глаза и наконец свесилась со своей верхней полки. Хвост ее черных волос мазнул по раскрытому ноутбуку. Некоторое время она внимательно разглядывала распростертого внизу мальчишку.
– Вот мерзавцы, а обещали, что только вживую песнь Алконоста разделяет душу и тело и при их методе записи ничего не будет! – продолжая висеть вниз головой, возмущенно выпалила она.
До Таньки дошло. Конечно, все дело в диске! Мысль пошла дальше.
– Но ведь он же здухач! – авторитетно пояснила она Ирке, делая вид, что и без нее прекрасно догадалась, почему вторая половина Богдана вдруг отправилась в незапланированное странствие. – У него душа и тело слабее связаны! Ему хватило!
– Ну так чего ты ждешь? – снова зевая, спросила Ирка и втянулась обратно на свою полку. – Вытащи у него наушник, и все дела! – слышно было, как она возится наверху, умащиваясь. – Только не ори на него, когда он вернется… В смысле, громко не ори, – после недолгой паузы добавила она. – Я еще поспать хочу.
Танька поглядела на бесчувственного Богдана. Действительно, чего она переполошилась – тоже, проблема! Она осторожно потянула за беленький проводок – наушник легко выпал из уха.
Звонко и радостно, как переливы лесного ручья, струился голос. Такой прекрасный, что все человеческие певцы до единого – от американских рэперов до итальянских теноров – должны были от зависти повеситься на радиовышках. Воображение немедленно нарисовало ей очередь эстрадных знаменитостей вокруг Останкинской башни – Пугачева дерется с Кобзоном за право повеситься на шпиле, а остальные развешиваются кто где может…
– Ты чего там затихла? – послышался сверху резкий голос Ирки, в сравнении с сочащимся из наушника напевом показавшийся скрипучим, как воронье карканье. – Тоже отлетаешь?
Опомнившаяся Танька торопливо отключила наушники и провела пальцем по сенсорной панели ноутбука, останавливая проигрыватель.
Поглядела на Богдана…
– Ирка‑а… – снова испуганно позвала она. – Он не возвращается! Может, это потому, что упал? Тело сменило положение, и здухач теперь его найти не может? Может, если его снова усадить…
Иркина голова опять свесилась через край полки. Потом девочка соскочила вниз. Встревоженно уставилась на неподвижного мальчишку.
– После того как здухач вышел из спящего тела, его ни в коем случае нельзя двигать, верно? Тело, я имею в виду, – задумчиво начала она. – Иначе здухач его не видит и теряет возможность вернуться, так?
– Ну, считается, что так, – подтвердила Танька. – Я ж говорю – давай его усадим! Он же сидя разделился, а потом сполз, чуть компьютер не разгрохал, – о том, что она сама Богдана опрокинула, Танька благоразумно умолчала. – Музон ему посреди ночи припекло послушать!
– Музон – это хорошо, – рассеянно кивнула Ирка, по‑прежнему не отрывая глаз от бледного и неподвижного Богдана. – Ты в этом лучше разбираешься, посмотри по компьютеру, сколько времени он Алконоста слушал.
Танька тревожно покосилась на подругу и наклонилась к экрану, водя пальцем по сенсорной панели. Проигрыватель включился снова.
– Получается, всего двадцать минут, – с явным облегчением в голосе выдохнула Танька, выпрямляясь. Совсем недолго. Что плохого могло случиться за каких‑то двадцать минут?
Зато у Ирки физиономия стала совсем похоронной.
– Осталось узнать скорость поезда, – пробормотала ведьмочка.
– Зачем? – снова перепугалась Танька.
– Затем, что поезд – движется, – наконец отрывая взгляд от Богдана, произнесла Ирка совершенно ледяным тоном. – Задачки о поездах давно решала? Зная время и скорость, глядишь, вычислим, на сколько километров позади нас здухач сейчас разыскивает свое давно уехавшее тело!
Глава 6
Здухач vs. [2] Двенадцать огненных глаз I
Двенадцать круглых глаз перестали вертеться в разные стороны и сошлись на здухаче. Воин сновидений метнулся в сторону. Очень вовремя – край плаща, прихваченный багровыми лучами, вспыхнул мгновенно, будто его окунули в огонь. Там, где только что парил здухач, рыхлое тело тучи зашипело, и в нем появилась круглая, точно высушенная нестерпимым жаром дыра.
– Да‑а, такому лучше на глаза не попадаться! – воин сновидений снова вильнул вбок, уворачиваясь от следующего огненного залпа. В утробном вое, сочащемся из недр туманной туши, послышались связные слова.
– Изж‑жар‑рю! Ис‑суш‑шу! – рычала‑шипела тварь.
Устремленные на здухача глаза расфокусировались, глядя в разные стороны, как у безнадежно пьяного (на двенадцати буркалах это выглядело особенно впечатляюще). Здухач едва успел подобраться, понимая, что это неспроста…
Огненные разряды летели в него отовсюду: слева, справа, сверху и снизу, по дуге, в грудь по прямой, по ногам и по коленям… Воин сновидений взмыл повыше, пропуская два огненных сгустка под собой, и едва успел пригнуть голову, уворачиваясь от бьющей ему в лоб струи багрового пламени. Прогнулся, как гимнаст, уклоняясь от нацеленного в бок пылающего шара, вывернулся в другую сторону, спасаясь от следующего. Завертев в воздухе стремительное сальто, благополучно разминулся еще с несколькими… и тут же в лицо ему дохнуло нестерпимым жаром, слепящая вспышка ринулась прямо на него. Понимая, что это все, конец, отпрянуть он не успевает, он вскинул меч навстречу пламени.
Огненная стрела ударила в клинок и рассыпалась веером алых искр, безобидно погасших среди туч. Тварь разочарованно взревела, и на здухача снова рухнул огненный залп. Меч воина сновидений завертелся в стремительной «мельнице», очерчивая непроницаемый стальной круг. Удары багрового пламени расплескивались об эту преграду, завиваясь искристыми крученными лентами. Здухач словно стоял внутри серебристо‑багрового фейерверка. Перевернулся в воздухе… вытянувшись и продолжая вращать меч, ринулся навстречу твари. Легко взмывая и опускаясь в воздушных потоках, он несся сквозь рубящие пространство огненные залпы. Пылающие багровые шары на кончиках щупалец надвигались все ближе…
Тварь снова сфокусировалась, и навстречу здухачу шарахнул настоящий шквал огня. Мгновенным движением здухач повернул меч плашмя… и лихим ударом бейсболиста швырнул багровый сгусток обратно. Собственное пламя угодило прямо в центр слепленного из тучи тела твари. От взрыва россыпь глаз взлетела в воздух. Щупальца заметались, с невероятной скоростью подхватывая глаза на лету… Меч здухача немедленно ударил снова. Враг отшатнулся, спасаясь от сверкающего призрачного лезвия… Последний непойманный глаз пролетел у самого кончика щупальца… и канул вниз. Тварь пронзительно завизжала… и провалилась сквозь тучу.
Недолго думая, здухач нырнул следом. Шустро перебирая щупальцами по облакам, монстр спешил за своим глазом. Тот на лету укоризненно пялился на потерявшего его хозяина круглым, налитым огнем зрачком. Тварь помчалась быстрее, поравнялась в воздухе с глазом‑беглецом и, подхватив его на щупальце, притормозила, оправляясь от полученной психологической травмы… Сейчас бы врезать ей по шее… Здухач наддал…
Он уже настигал чудище, когда что‑то с силой рвануло его назад. Теперь он отлично знал, что чувствует пес, когда хозяин, до того свободно разматывающий катушку с длинным поводком, вдруг нажимает на фиксатор. Здухача перевернуло в воздухе. Он судорожно попытался выровняться и продолжить погоню. Но песнь Алконоста, едва слышно струящаяся издалека, вдруг ослабла. Теперь она доносилась только с одной стороны. Проклятье! Не иначе как там, внизу, в поезде, у него из уха выпал наушник!
Все вокруг изменилось. Облачный мир, только что просматривавшийся детально и насквозь, потерял четкость очертаний. Видный до последней чешуйки монстр превратился в размытый силуэт. Лишь огни его глаз светились все так же ярко… Ярко… еще ярче… Они неслись навстречу здухачу, как поезд в тоннеле!
Инстинктивно здухач отпрянул в сторону. Туша монстра просвистела рядом, обдав жаром и гарью. Воин сновидений хлестнул мечом наотмашь, норовя достать проносящегося мимо противника. С неожиданным проворством тот вильнул в сторону. Острие меча гневно задрожало, скользнув мимо чешуйчатого щупальца. С клинка сорвалась острая и тонкая, как игла, серебристая искра и ужалила тварь точно в «тучное» тело. Раздался бешеный рев… и на здухача обрушилась стена пылающего жара. Вокруг сомкнулась сплошная сфера гнилостного огня. Здухач со всей силы всадил меч в пульсирующую плазму. Полыхнул серебристый свет, и сфера рассыпалась. Воин сновидений провалился сквозь облака и вихрем понесся к земле.
Багровые обрывки огня автоматной очередью замолотили вслед – промахиваясь, долетая до земли и… охватывая пламенем деревья. Лес полыхал повсюду…
– Ты куда глазенками искришь! – выкрикнул здухач и, кувыркнувшись над острыми вершинами елей, ринулся вверх, навстречу противнику.
Успел изумиться – никогда еще он не летал с такой скоростью. Потом удивляться стало некогда – метеором прочертив небо, воин сновидений оказался возле самого чудища и взмахнул мечом…
В этот кратчайший миг между замахом и ударом мир здухача снова изменился. Песнь исчезла. Далекий звук, что позволял ему видеть, слышать и ощущать ранее невидимое, придавал такую невероятную скорость его полету и силу его мечу… Песнь Алконоста замолчала совсем – наверняка из уха его брошенного без присмотра тела исчез и второй наушник. Воздух вокруг пылал, как в печке, но здухач больше не видел никаких чудищ, никаких огненных глаз. Беспомощно озирающийся, он нырнул в тучу – слишком медленно в сравнении с недавним безумным полетом! – завертелся, как потерявший след охотничий пес. Ну не могла же эта тварь паршивая просто исчезнуть!
Неподалеку послышалось сухое, будто кашляющее, хихиканье. Там, далеко внизу, в поезде, оставшееся в груди его тела сердце, наверное, заледенело от ужаса – сквозь облачный туман с издевательской неторопливостью, отлично ощущая неожиданную беспомощность только что такого грозного противника, опять начал проступать багровый гнилостный свет, окружая со всех сторон. Чудище действительно никуда не исчезло. Оно отлично видело здухача своими огненными глазищами, между тем как оставшийся без песни Алконоста воин сновидений ничего не видел, не слышал и не ощущал. Он лишь стиснул пальцы на рукояти меча. Он не имел права отступить, позволив превратить леса в сплошной костер! В бою с невидимым врагом ему оставалось только погибнуть.
Глава 7