Комиксы появились в конце XIX века в США. Чуть позже - короткие истории в рисунках и стихах сочинял немецкий художник Вильгельм Буш (его стихи переводили и Хармс, и Маршак).
В России этот жанр возник в сатирических журналах начала XX века и перекочевал оттуда в журналы для детей. В советских детских журналах 20—30-х годов дети первым делом отыскивали комиксы — о приключениях Макара Свирепого (героя Николая Олейникова), о поступках Умной Маши (героини Хармса). Герои могли действовать как в комиксах, так и в литературных текстах.
Лубочные картинки или житийные иконы не имеют к комиксам родственного отношения. Да и сферы бытования комиксов совершенно иные: в рекламе, учебных изданиях, развлекательной периодике — везде, где требуется быстро донести информацию до сознания и облегчить ее запоминание. Влияние комикса более грубое, прямолинейное, чем влияние литературного произведения, но он имеет множество почитателей. Любитель комикса свободно читает «текст», в котором слово подчиняется рисунку. Хотя существуют комиксы на сюжеты фольклорных и литературных шедевров (например, карело-финский эпос «Калевала», толстовский роман «Анна Каренина»), комикс не является «ребенком» литературы, скорее ее «сводным братом». Переложение произведения в комикс, по сути, создает пародию на шедевр, т. е. собственное произведение с использованием общеизвестной схемы.
Коренным свойством комикса выступает отказ от вербального общения на бумаге в пользу визуального. Известно, что основное средство общения для нас — речь, в то время как главнейший орган, доставляющий информацию к головному мозгу, — глаза. Комикс призван разрешить это глубочайшее противоречие нашей цивилизации — между зрительным восприятием и речевым сознанием.
Название жанра значит «смешной», «веселый». Однако комиксы бывают и драматическими, и трагическими, и просто серьезными. Есть комиксы для детей и для взрослых. Редко философское содержание комикса выходит наружу, но главные вопросы антропологии — жизнь, смерть, свобода воли и предопределение и т.д. — могут быть освещены в этом жанре. Причем в основе жанровой поэтики лежит ирония — самый интеллектуальный вид комического. Комикс не столько отображает жизнь, сколько играет с ней. Это мир умной игры, легкомысленный лишь по видимой форме.
К началу XXI века мир комиксов обрел свою жанрово-стилевую систему, свои авторские школы, свой сленг. Детский литературно-издательский процесс сегодня трудно представить вне бурного движения в области комикса.
Комикс привлекает детских писателей: Андрея Тру — автора сказочных боевиков и триллеров, Валерия Роньшина — наследника хармсовской традиции. Отдал дань комиксу Олег Кургузов — автор смешных полуфантастических историй. Среди художников комикса есть свои мастера-стилисты: Андрей Аешев, Андрей Снегирев, Дмитрий Смирнов. Художники ориентируются на американские, японские, европейские школы, сознательно подходят к установке критериев искусства. Они объединяются в ассоциации, выпускают специальные журналы, проводят фестивали, есть у них закрытые клубы, интернет-сайты и т.д. Это отдельная форма культуры, стирающая традиционную грань между авторским, элитарным искусством и народным творчеством. Заметим, что увлечение комиксами для многих началось в школе, со временем спонтанное наивное творчество переходило во взрослое, вполне осознанное занятие и делалось профессией.
Начать рисовать и писать с ребенком первый в его жизни комикс может всякий взрослый, независимо от его владения языком графики и писательской подготовки. Стоит уважительно отнестись к комиксам и потому, что это форма художественного творчества детей и взрослых, и потому, что комикс — мощный инструмент воздействия на сознание.
Все чаше используются комиксы в учебном процессе. Они имеют преимущества перед другими учебными средствами, в частности перед фильмами. В отличие от тянущегося во времени фильма комикс членится на неподвижные фрагменты, и человек воспринимает текст и изображение в удобном для него темпе.
Проблема вписывания молодого искусства комикса в традицию чтения будет решаться прежде всего в системе школьного образования, и потому педагогам необходимо выработать свой взгляд на истории в картинках.
Отечественная школа перевода давно славится как одна из лучших в мире. Когда начиная с первой половины 90-х годов хлынул огромный поток зарубежной литературы, переводчики были востребованы больше, чем писатели, но произведения невысокого уровня и жесткие условия труда, предлагаемые издателями, сводили работу многих из них к поденщине. Тем не менее высокую планку поэтического перевода держат Марина Бородиц-кая, Григорий Кружков, Мария Лукашкина, Виктор Лунин (они переводят в основном классические произведения английской детской литературы), Вера Маркова (с японского).
Среди переводчиков прозы высокое искусство являют исследовательница и переводчица скандинавских сказок Людмила Брауде, переводчики Татьяна Воронкина (с венгерского), Эльвира Иванова и Павел Френкель (с немецкого), Ольга Мяоэтс (знаток нескольких языков), Ирина Стреблова (с норвежского), Леонид Яхнин (с английского).
Событиями стали переводы полного свода сказок братьев Гримм, детских стихов Р.Л.Стивенсона, К.Россети, А.А.Милна.
Приведем перевод В.Марковой стихотворения классика японской поэзии Тие (из сборника японских сказок и стихов «Журавлиные перья», 2004):
Над ручьм весь день
Ловит, ловит стрекоза
Собственную тень.
Особенно интересно текущее состояние зарубежной литературы для детей, зафиксированное нашими переводчиками. Благодаря Т.И. Воронкиной читателям стала доступна современная венгерская литература: лирическая сказка с посвящением «Летчику, который улетел и не вернулся» — «Маленький принц возвращается» писателя, скрывшегося под псевдонимом Антуан де Сент-Этьен, сказки по фольклорным мотивам Домокоша Варги, Дюлы Ийеши. Переведенная ею сказка Пала Бекеша «Горе-волшебник» появилась в Венгрии в начале 80-х годов, это был своеобразный пролог к развившейся на рубеже веков «поттеромании». Мотивы взаимоотношений чародеев и людей звучат здесь в совершенно ином ключе — веселой игры: с помощью «домовой» магии «обживают» неприветливую городскую новостройку маленький новосел и его незадачливый друг, с горем пополам окончивший школу волшебников.
О.Н. Мяоэтс открыла для наших читателей шведско-финского прозаика Ульфа Старка. Его сборник для младшего школьного возраста «Ты умеешь свистать, Иоханна?» поражает не только искрометным юмором, но и культурой диалога с детьми на самыесложные темы — старость, смерть, любовь. Переводчица воспроизводит живые оттенки интонаций героев и, что не менее важно, «образ» другого языка.
И. П. Стреблова перевела одно из лучших произведений в жанре приключенческого романа-сказки — «Самсон и Роберто» норвежца Ингвара Амбьёрсена. Это серия «мальчишеских» книг об уличных животных, которую с удовольствием прочтут и девочки, напоминает знаменитые рассказы Паустовского «Кот-ворюга», Саши Черного «Кошачья санатория», вместе с тем норвежская сказка являет собой новый для нас пример формы произведения о животных.
Л.Л.Яхнин познакомил русскоязычных читателей с нашумевшей на Западе сказкой поп-певицы Мадонны «Английские розы». Несмотря на высокое качество перевода, литературного события не получилось, вероятно, из-за тривиальности самого произведения.
Наши читатели весьма требовательны к качеству перевода, даже в том случае, если оригинал далек от художественного совершенства. Так, издательству пришлось менять переводчиков сказок о школе волшебников Дж. К. Роулинг, и все-таки читатели продолжали предъявлять претензии по качеству перевода.
Количественные показатели развития детской литературы в России 90-х годов были неутешительны в целом. Учебная литература для школ, в том числе и методическая, обгоняла по темпам издательского развития детскую художественную литературу. Если в 1991 году вышло 1419 названий художественной литературы общим тиражом 337,7 млн экземпляров, а также 1053 названия учебной литературы тиражом 201,9 млн, то в 1998 году число наименований художественных изданий стало немного больше — 1729 (при резко упавшем тираже — 34,6 млн), а число учебных наименований выросло до 3338 при тираже 98 млн. «В 1991 году на один учебник приходилось почти два экземпляра детской художественной и развивающей книги, в 1998 году — всего половина. Теперь на одного ребенка до 6 лет приходятся две детские книги, на школьника — шесть, против 12 и 15 в 1991 году», — констатировалось в экспертизе, произведенной по данным Российской книжной палаты. Кроме того, в 1993 году каждая вторая выпускавшаяся в стране детская книга была переводной. В 1998 году на долю частных производителей приходилось 88 % названий художественной и развивающей литературы, а по совокупности тиражей — 94%. В учебной литературе доля частных производителей была несколько ниже — 64,7 и 70,4% соответственно.