Инцидент в сквере
7 апреля 2019 года в Екатеринбурге прошла одна из первых акций в защиту сквера у Театра драмы, где собирались построить храм святой Екатерины. В ней приняли участие 3–4 тыс. горожан, которые, взявшись за руки, «обняли сквер», полностью замкнув круг. Акция запомнилась несколькими конфликтами, например, перепалкой между директором сети порталов Hearst Shkulev Media Ринатом Низамовым и главным редактором ТАУ Иннокентием Шереметом, а также конфликтом между неизвестным молодым человеком и журналистом Максимом Румянцевым.
В Екатеринбурге несколько тысяч горожан вышли на акцию в защиту сквера у драмтеатра
Судя по видео, которые были опубликованы порталом E1.ru и пользователями соцсетей, Румянцев снимал сюжет для своей телепередачи, во время которого назвал участников акции «бесноватыми». После этого журналист подошел к молодому человеку (это и был Максим Шибанов) и попросил его сказать что-то на камеру (по словам Шибанова, он возмутился тем, что журналист оскорбил участников акции, и попросил его уйти; по словам Румянцева же, молодой человек послал его). Судя по видео, Румянцев несколько раз назвал Шибанова «девочкой», после этого Шибанов пригрозил сломать журналисту челюсть. «За слова отвечаешь? Тогда бей. А если не можешь ударить, тогда и не бросайся такими словами. Все, девочка, до свидания», — ответил Румянцев. После этого молодой человек ударил его левой рукой в район плеча, Румянцев упал на спину и почти сразу же поднялся. Люди вокруг закричали, что журналист спровоцировал молодого человека.
Через несколько минут Шибанова задержала полиция, его доставили в отделение. Там он написал заявление на Румянцева об оскорблении чести и достоинства, а Румянцев написал заявление на него. «По заявлениям в настоящее время сотрудниками отдела полиции № 9 УМВД по городу Екатеринбургу проводится проверка», — комментировал тогда ситуацию пресс-секретарь ГУ МВД по Свердловской области Валерий Горелых.
В декабре 2019 года по заявлению Румянцева было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 112 УК РФ («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью») — во время судебно-медицинской экспертизы выяснилось, что журналист получил ушиб головного мозга и лечился в больнице.
В феврале 2020 года Шибанова привлекли по делу в качестве обвиняемого. В возбуждении дела на Румянцева по заявлению Шибанова было отказано.
Версия Шибанова
По словам Максима Шибанова, в сквере 7 апреля он оказался случайно. «Я гулял в сквере, увидел скопление людей, подошел, стоял, слушал, что происходит, о чем люди спорят. В процессе понял, что они обсуждают тему строительства храма, кто-то был за, кто-то против. Я стоял в стороне, ни с кем не разговаривал, был один», — рассказал молодой человек Znak.com.
По его словам, Румянцев привлек его внимание тем, что на камеру «оскорблял участников акции», поэтому парень попросил его уйти. В ответ журналист, по словам Шибанова, начал его провоцировать.
Акция 7 апреля Яромир Романов / Znak.com
Согласно обвинительному заключению, Шибанов «на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений учинил конфликт с Румянцевым». С этой версией категорически не согласна защита. По словам адвоката молодого человека Дмитрия Жикина, действия Шибанова — это «неосторожность в чистом виде», но никак не умышленное преступление, которое ему пытаются вменить.
«В неосторожной форме вины нет. Мальчишку просто незаконно привлекают к уголовной ответственности. Каким образом Шибанов учинил конфликт, если на видео видно, что его начал Румянцев?» — говорит Жикин.
Адвокаты нашли в материалах дела множество нарушений. Например, они указывают, что во время одного дознания Румянцев говорит, что падал в обморок, во время другого — что не падал. Защите также отказали в проведении следственного эксперимента, на необходимость которого указывали в том числе судмедэкперты. Кроме того, с нарушениями, по версии защиты, прошла вторая судмедэкспертиза — ее провели за день до того, как адвокаты Шибанова пришли к дознавателю, чтобы составить свои вопросы для экспертизы. Подозрительным защита также считает то, что уголовное дело было возбуждено почти через год после инцидента.
В суде допросили полицейского, в оскорблении которого обвиняют участника протеста в сквере
Для публичности защита пригласила в качестве консультанта известного московского адвоката, доктора юридических наук Александра Трещева, который считает Шибанова жертвой политических репрессий из-за того, что его дело связано с протестами. «Я считаю, что в действиях Максима нет состава преступления, он необоснованно, по навету и оговору, привлекается к уголовной ответственности. Он стал скорее жертвой провокации человека, который, как поп Гапон, оскорблял людей, отстаивающих свое конституционное право в том сквере. Статья, которую ему пытаются инкриминировать, вообще не имеет никакого отношения [к этому инциденту]. Я считаю, что все доказательства, которые есть в этом деле, сфальсифицированы: от медицинского заключения до самого факта причинения умышленного вреда здоровью. Я считаю, что Шибанова можно назвать жертвой политических репрессий. Я со своей стороны постараюсь донести до президента этот факт. Эта история должна закончиться тем, что все люди, причастные к незаконному привлечению Максима Шибанова к ответственности, должны быть сами привлечены по всей строгости закона», — заявил он.
Дело передано в Верх-Исетский районный суд. Дата предварительных слушаний еще не назначена.
Подозрительный конь
Еще один адвокат Максима Шибанова, Сергей Мосюк, нашел факт, который, по его мнению, указывает на то, что у Максима Румянцева могло и вовсе не быть травмы головы. Согласно медицинскому заключению, приобщенному к делу, 8 апреля, на следующий день после инцидента в сквере, журналист обратился в ГКБ № 24 Екатеринбурга с жалобой на головную боль. Там ему диагностировали ушиб головного мозга, после чего он провел в стационаре 10 дней и 11 дней — на домашнем лечении.
Между тем Максим Румянцев активно занимается конным спортом и осенью 2019 года — через несколько месяцев после травмы — принимал участие в соревнованиях по конкуру, в которых занимал призовые места, о чем писал в своих соцсетях.
Максим Румянцев не скрывает, что занимается конным спортом страница Максима Румянцева на Facebook
По мнению Мосюка, после травмы головы он бы не смог тренироваться. «Я стал узнавать о подготовке спортсменов — это тяжкий труд, в нем не должно быть перерывов, спортивная подготовка должна быть идеальная. Я приобщил это все к материалам дела для объективности расследования. Я обратил внимание дознавателя, что человек с такой травмой просто не может участвовать в соревнованиях, потому что в подготовке не может быть перерывов», — говорит адвокат.
Мосюк также обратил внимание на различия в материалах дела, касающиеся травмы журналиста. Например, в справке после первичного осмотра в больнице говорится, что он не говорил врачу о том, что терял сознание, и ничего не говорится о телесных повреждениях на лице. Впоследствии в документах, по словам адвоката, появилась информация о синюшно-вишневых кровоподтеках в области носа, которых врач при первичном медицинском обследовании не увидел. По мнению Мосюка, между Румянцевым и персоналом больницы может существовать «некая связь».
«А потом началось… На очной ставке и в ходе дознания Румянцев говорил, что получил удар в лицо, и приложил видеоролики, смонтированные так, что не видно было удара. Я, в свою очередь, приложил ролики из соцсетей, где четко видно, что Шибанов толкнул его в верхнюю часть туловища, никакого удара в лицо не было. Более того, есть свидетель — оператор Румянцева, который в показаниях тоже говорит, что толчок был левой рукой в верхнюю часть туловища», — рассказывает адвокат.
По мнению Мосюка, нет никакой причинно-следственной связи между толчком Шибанова и получением Румянцевым вреда средней тяжести. Сам адвокат считает подобные иски «коммерческими», так как в гражданском иске со стороны журналиста тот оценил ущерб в 179 тыс. рублей.
«Часто такое бывает: человек получает удар, идет в больницу, говорит, что его тошнит. Врач его кладет в больницу, чтобы потом проблем не было. А человеку почему бы не полежать в больнице три недели, чтобы потом деньги получить?» — говорит Мосюк.
Версия Румянцева
Журналист Максим Румянцев не стал подробно комментировать уголовное дело, возбужденное по его заявлению, сказав, что ответы на все вопросы можно будет услышать во время судебного процесса. Он объяснил, что дело могли не возбуждать долгое время из-за особенностей уголовного процесса.
«Полиция не отказывала в возбуждении дела в принципе, очень долго готовилась судебно-медицинская экспертиза. Она могла быть начата только после того, как пройдешь курс лечения. Это вопрос к дознанию. Но они возбудили дело, когда пришли результаты экспертизы, все просто, это процессуальный момент. Часто бывает, когда отказывают, когда нет каких-то документов, срок надо либо продлить, либо вообще закрыть дело. Срок продлевали, но перед этим, как я понимаю, выносили отказ», — сказал Румянцев Znak.com.
Вопрос о том, почему уголовное дело квалифицировано именно по такой статье, он посоветовал адресовать следственным органам. На вопрос о том, не хотел бы он решил вопрос о компенсации лечения Шибановым без суда, он ответил: «Давайте в суде все это разбирать».
«Я не вправе решать и говорить, [какое бы хотел наказание для него], в суде выскажу свою позицию. Раз они пошли по журналистам, это говорит лишь о том, что они понимают, что их позиция слабая, и они хотят поднять шум. Я вижу это так», — добавил журналист.