На гл. этапах своего развития Р. л. Создавала идейно-худож. ценности неоспоримо мирового уровня — и по широте постановки социально-нравств. проблем, и по новизне эстетич. решений. Но долгое время произв. рус. классики были отделены от читающей публики заруб. стран (кроме славянских) языковым барьером. Они попадали за границу в несовершенных переводах. В течение первой пол. 19 в. творчество Пушкина, Лермонтова, Гоголя могло быть оценено по достоинству сравнительно небольшим кругом иностр. знатоков. Широкая междунар. популярность рус. критич. реализма начинается в последнюю треть 19 в. Историч. предпосылки, в силу к-рых Р. л. стала оказывать все более заметное влияние на мировой лит. процесс, определены Лениным: история поставила перед российским освободительным движением задачи всемирной важности — именно в связи с этим Ленин в 1902 писал и «...о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература».
Историч. вехой в междунар. судьбах Р. л. стал первый франц. перевод «Войны и мира» Толстого (1879), успех к-рого был отчасти подготовлен многолетней деятельностью Тургенева как пропагандиста Р. л. на Западе. В 1886 вышла во Франции книга Э. М. де Вогюэ «Русский роман», в к-рой выдвинут тезис о превосходстве мастеров рус. прозы над их зап. лит. собратьями, в той или иной мере поддающимися натуралистич. обеднению духовного содержания лит-ры. «Я убежден, — писал Вогюэ, — что влияние великих русских писателей будет спасительным для нашего истощенного искусства».
Начиная со второй пол. 80-х гг. 19 в. книги Толстого, Достоевского, а также Тургенева, Гончарова, Гоголя выходили одна за другой в переводах на иностр. языки. Призыв Вогюэ — учиться у рус. писателей — был поддержан видными критиками в др. странах (Мэтью Арнолд — Англия, У. Д. Хоуэлс — США). Оценка Р. л. у мн. заруб. критиков, при всей восторженности, оставалась односторонней: в анализе книг Толстого и Достоевского христ.-гуманистич. мотивы, «религия человеч. страдания» выдвигались на первый план, а революц.-демократия. Р. л. и критика нередко вовсе игнорировались. В противовес этому Маркс и Энгельс в последние годы жизни проявляли активный интерес к Р. л. в ее острых социальных аспектах — не только к Пушкину, но и к Чернышевскому, Добролюбову, Щедрину. О социальной проблематике Р. л., о ее народности, идейном богатстве писали впоследствии видные деятели заруб. революц. движения — Р. Люксембург, Ф. Меринг, А. Грамши. Уже к концу 19 в. Р. л. вошла в духовный обиход крупнейших писателей разных стран, вызвала отклики в творчестве Э. Золя, Г. Гауптмана, Т. Харди. Заруб. писатели, пришедшие в лит-ру на пороге 20 в., формировались как художники в атмосфере всеобщего внимания к Р. л., споров о ней, осмысления ее достижений. Р. л. — в первую очередь творчество Толстого, а также Достоевского, Тургенева, позднее Чехова — стала одним из важнейших факторов творч. развития мастеров зап. критич. реализма 20 в. — А. Франса, Р. Роллана, Дж. Голсуорси, Б. Шоу, Г. Уэллса, Т. и Г. Маннов, Т. Драйзера, Э. Синклера, Э. Хемингуэя и мн. др. Каждый из назв. писателей применял в своем творчестве открытия, сделанные рус. реализмом, в соответствии с собств. нац. традициями и природой своего таланта; но все они живо реагировали на резкую и прямую постановку насущных обществ., моральных, философ. проблем эпохи в произв. рус. писателей. Влияние Толстого еще при его жизни широко захватило страны Востока — Японию, Китай, Индию (Ганди вступил с ним в переписку в 1909). Впоследствии Толстой помог в творч. становлении таких инд. писателей, как Р. Тагор, Премчанд. В 20 в. по мере пробуждения нац. самосознания народов Востока возрастало их внимание к Р. л., привлекавшей силой своего гуманизма и социально-критической направленностью. Примером может служить глубокий интерес классика китайской литературы Лу Синя к творчеству Толстого, Чехова, Горького.
Р. л. ставила коренные вопросы рус. жизни в связи с историч. опытом всего человечества. Обнажая непримиримые противоречия эксплуататорского строя, она побуждала своих зарубежных читателей размышлять об ответственности отдельной личности, о нравств. долге человека, вместе с тем о долге деятелей культуры перед народом, обществом. Влияние Р. л. содействовало развитию реализма вширь (рост социального диапазона, демократизация тематики) и вглубь (проникновение в тайны психологии, «диалектика души»). В условиях кризиса бурж. идеологии мастера рус. реализма давали своим младшим лит. современникам и наследникам за рубежом опору для новаторских поисков на реалистич. пути, помогали противостоять эстетским, декадентским влияниям.
На рубеже столетий в мировую лит-ру вошел Горький, к-рый еще до 1917 начал оказывать могучее революционизирующее воздействие на читат. массы и передовые лит. силы всего мира. Всеобщий кризис капитализма, 1-я мировая война, Великая Октябрьская социалистич. революция и связанные с ней классовые бои в разных странах мира — все это обострило интерес и тяготение мировой лит. и читат. общественности к Р. л. и стимулировало резкие процессы дифференциации в отношении к ней различных обществ.-политич. сил. Так, напр., видный философ экзистенциализма М. Хайдеггер пытался опереться на толстовскую «Смерть Ивана Ильича» в обосновании тезиса о неизбежном ничтожестве человека перед лицом смерти. И это далеко не единств. на Западе превратная интерпретация рус. классиков. Вместе с тем междунар. авторитет рус. классич. лит-ры благодаря Октябрьской революции неизмеримо вырос — в свете великого социалистич. переворота подвиг Р. л. предстал в новом героич. аспекте. Т. Манн писал в 1922 в предисловии к альбому портретов рус. писателей: «Вот проходят они, гении этой могучей, жизненно важной словесности, носители русской мысли, все как один — борцы и герои души, подвижники великой ответственности перед идеей человечества».
У зап. писателей-реалистов, при общем глубоком уважении к рус. классич. лит-ре, взятой в целом, тяготение к отд. рус. классикам нередко принимает индивидуализированный, избират. характер. Если Р. Роллан, Т. Манн, Т. Драйзер, Б. Шоу, а вслед за ними Р. Мартен дю Гар, Л. Фейхтвангер решительно отдавали предпочтение Толстому, то Ш. Андерсон, У. Фолкнер, Л. Франк, Ф. Мориак — как и в наши дни Г. Бёлль, А. Моравиа, Кобо Абе — склонны ориентироваться скорее на Достоевского. В условиях резких историч. потрясений, бесчисленных человеч. трагедий в наследии Достоевского яснее раскрылись черты, ценные для писателей-реалистов. В то время как Толстой покоряет эпич. величием, могучим духовным здоровьем, дающим опору для противостояния силам бурж. распада, — Достоевский помогает распознавать и выявлять болезни века. У. Фолкнер в беседе со студентами Виргинского ун-та говорил о Достоевском: «Он не только сильно повлиял на меня, но и доставил огромное удовольствие при чтении, и я все еще его перечитываю чуть ли не каждый год. По своему мастерству, а также по силе проникновения в людей, по своей способности сострадания он был одним из тех, с кем каждый писатель хочет соревноваться, если может.
Глубокое воздействие на обществ. сознание и на лит. развитие в разных странах оказал Горький — прежде всего как художник слова, но вместе с тем и как обществ. деятель, публицист, организатор сил прогрессивной культуры. Его заслуги сумели оценить не только писатели-революционеры, близкие ему по духу (А. Барбюс, И. Р. Бехер, Ю. Фучик), но и крупные мастера реалистич., демократич. лит-ры Запада. Известна, напр., творч. дружба, связывавшая его с Р. Ролланом. С. Цвейг писал в 1928: «...Читая Горького, будущий историк найдет неопровержимое доказательство тому, что восстание и восхождение России — дело рук самого народа... Поэтому эпопея Горького — не туманный миф о русской душе, а сама русская действительность, подлинная и неопровержимая». В развитии поэзии 20 в. велика роль Маяковского как первооткрывателя, новатора. Передовых заруб. поэтов привлекало в его деятельности не только его иск-во, но и впервые найденные им новые формы связей с читат. массами. Опыт Маяковского разнообразно претворился в произв. Н. Хикмета, П. Неруды, Бехера, Л. Арагона, В. Броневского, С. К. Неймана и др. выдающихся поэтов современного мира. Маяковский — один из первых пропагандистов сов. лит-ры за рубежом — кратко определил, на чем основано ее мировое значение. «Литература СССР — только участок на огромном фронте борьбы мира за освобождение; наши слова закатываются за кордоны — и там это не шаблонные агитки, а чудо свободного слова, организующего или еще больше сплачивающего левые отряды для грядущей борьбы».
Рус. сов. лит-ра с первых лет Сов. власти имеет за рубежом не только сторонников, но и противников. И все же она проникает в страны капиталистич. лагеря, преодолевая барьеры незнания, скрытой или открытой враждебности. Наиболее широким, прочным признанием за рубежом пользуются книги, проникнутые социалистич. идейностью, правдиво отражающие облик революц. России. Широко распространяются за рубежом произв. Н. Островского, Макаренко, А. Толстого, Фадеева, Шолохова, Федина, В. Катаева, Леонова, Паустовского, Б. Полевого, Ч. Айтматова и др. сов. писателей. Примечат. явление последних лет — стремит. распространение сов. лит-ры в странах Азии, Африки, Латинской Америки, особенно там, где народ в трудной борьбе строит и отстаивает социалистич. общество, — напр., в Демократич. Республике Вьетнам, на Кубе. Сов. писатели впервые в истории мировой лит-ры реализовали в худож. творчестве принцип коммунистич. партийности искусства, лежащий в основе эстетики социалистического реализма. В своих произв. они отразили сложный, остро драматич. процесс становления новых обществ. отношений, сумели передать пафос борьбы за построение социалистич. общества, ибо выступили с позиций активного участия в этой борьбе. Уже этим определяются принципиальная новизна и междунар. значимость рус. сов. лит-ры в ее осн. творч. проявлениях, важность ее опыта для писателей др. стран. Рус. сов. лит-ра стала в интернациональном масштабе действенной силой революц. преобразования мира.
Домашнее задание: Подготовить презентацию по теме
Обратная связь: m.q.savchenko@mail.ru