XLVIII. Падение Вавилона. Положение иудеев при Кире. Манифест об освобождении пленников. Летосчисление.

Древние восточные монархии, как основанные на за­воевании и угнетении, не имели в себе задатков прочно­сти и жизненности. Это были большею частью насильст­венно сплоченные из разнородных и взаимно-враждебных частей государства, которые держались лишь до тех пор, пока сильна была рука царя-завоевателя, и распадались при первом ослаблении правителя или первом толчке сов-не. Вследствие этого жизнь народов находилась в посто­янном брожении, и как внутри монархии, так и вне ее непрестанно происходили перевороты, благодаря кото­рым одни правители и народы падали, другие возвыша­лись на место их. То же самое совершилось и после смер­ти Навуходоносора. Лишь только смерть отняла его же­лезную руку от кормила возвеличенной им монархии, как при слабых преемниках его началось внутри государства брожение разноплеменных народов, старавшихся пользо­ваться случаем для своего освобождения и тем ослабляв­ших силу монархии. Это, в свою очередь, привлекало внешних завоевателей, которые, надеясь найти союзников среди недовольных народов монархии, смело приступали к разрушению некогда грозных царств. Таким завоевате­лем выступил Кир, основатель могущественной Персид­ской монархии. Он был сын Камбиза, царя Елама, нахо­дившегося в соподчиненном отношении к Мидии с ее царем Астиагом. Почувствовав в себе призвание завоевате­ля, Кир, прежде всего, ниспроверг владычество мидийского царя и затем с своим отважным войском двинулся на восток, который и завоевал до самых Гималайских гор, составлявших последний предел известного ему мира. Не имея больше пространства для завоеваний на востоке, он двинулся на запад, который также должен был прекло­ниться пред ним. Выступление Кира на завоевательную деятельность отмечает собою весьма важный период в ис­тории человечества. В лице его на поприще всемирной истории выступало новое племя. Доселе господство и главная роль принадлежали народам хамитским и семит­ским (Египет и Ассиро-Вавилония); теперь эта роль пе­реходила в руки племени арийского (Иафетова), того са­мого, которому принадлежало будущее и которое уже на­чинало возрастать и крепнуть на западе. Самое восшествие Кира на престол своего отца (в 558 г. до Р.Х.) совпадало с правлением Пизистрата в Афинах, Креза в Лидии и Тарквиния Гордого в Риме, — тех лиц, которые являются представителями совершенно нового западного мира, имевшего сменить собою мир старый, восточный. Персидская монархия была переходною ступенью к это­му новому миру.

Орел (бывший знаменем нового завоевателя), вызван­ный, по слову пророка Исаии, «с востока, из дальней стра­ны» для исполнения определений Божиих (Ис. 46:11), победоносно пронесся на запад, до самых берегов Эгей­ского моря, и все народы западной и Малой Азии преклонились пред ним. В этих завоеваниях прошло не менее двадцати лет, но Вавилон все еще сохранял свою незави­симость, хотя многие соподчиненные ему народы уже от­ложились от него и сделались добычею Кира. Между тем, для довершения завоевательной деятельности необходимо было взять и Вавилон, который именно и мог только слу­жить средоточием новой монархии. Это был величайший город своего времени и центр мировой жизни. За его грозными, увенчанными боевыми башнями стенами лежа­ла как бы целая плеяда городов, перемежавшихся садами, каналами и полями. Чрез него проходили главные торго­вые пути Азии, и человеческое трудолюбие и промышлен­ность превратили пустыню вокруг него в обильно ороша­емый оазис, плодороднейшую равнину на земном шаре. В его школах процветала высшая ученость того времени, а в его дворцах и палатах собраны были несметные сокрови­ща, отобранные у всех покоренных царей и народов. На­конец, Вавилон был и религиозным центром востока, твердыней великих и страшных богов, пред которыми трепетали народы. Поэтому Персидская монархия не мог­ла бы считаться мировою, не покорив и не смирив Вави­лона, и Кир действительно двинулся на гордую «столицу мира», и был тем именно камнем, который (по толкова­нию Даниилом сна Навуходоносора) должен был разбить здание Вавилонской монархии. Это и случилось при Вал­тасаре, правнуке Навуходоносора.

Внутренние смуты и неспособность правителей на­столько ослабили силы Вавилона, что войска его не могли оказать Киру более или менее мужественного сопротив­ления на открытом поле. Он разбил их и подступил к са­мым стенам столицы. Но здесь он встретился с непри­ступными укреплениями. Вавилон представлял собою ог­ромную квадратную площадь, чрез которую протекал Евфрат. Каждая сторона этого квадрата имела около 25 верст длины. Двойные стены в 40 сажен высоты и двенад­цать ширины с 250-ю укрепленными башнями и множе­ством всяких других укреплений и приспособлений для обороны делали его решительно неприступным, так что, несмотря на осаду столицы, царь и все жители ее могли беспечно предаваться всем удовольствиям жизни. Но над Вавилоном произнесен уже был высший приговор и про­тив него не могли защитить никакие твердыни. Будучи вполне уверен в безопасности столицы, Валтасар дал од­нажды великолепный пир, на который приглашено было до тысячи вельмож и придворных дам⁷. — Пиршества ва­вилонские отличались крайнею неумеренностью и распу­щенностью. Не только мужчины упивались вином, но и женщины, которые в упоении теряли всякий стыд. Рос­кошные палаты гремели музыкой, и драгоценные сосуды, отобранные у различных покоренных царей, служили на­стольными чашами. Чтобы еще более усилить торжест­венность пира, развеселившийся царь велел принести те золотые и серебряные сосуды, которые захвачены были в храме иерусалимском, и вот в поругание Богу этого хра­ма «пили из них царь и вельможи его, жены его и налож­ницы его; пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных», богохульственно противопоставляя их могущество Богу иудей­скому. Вдруг на стене, при полном свете люстры, показа­лась рука человеческая и медленно стала писать какие-то слова по извести стенной штукатурки. Увидев ее, «царь изменился в лице своем; мысли (его спутались), связи чресл его ослабели, и колена его от ужаса стали биться од­но об другое». В страшном испуге он закричал, чтобы тот­час же позвали мудрецов — разъяснить надпись. Но му­дрецы, несмотря на высокую награду, предложенную ца­рем, остановились в немом изумлении пред таинственною для них надписью, к еще большему смуще­нию царя, который бледнел и трепетал. Тогда в залу пир­шества вошла «царица», вероятно мать или бабушка Вал­тасара, и она, помня о чудесной мудрости, которую про­явил при Навуходоносоре теперь не пользовавшийся царскою милостью Даниил, посоветовала к нему обра­титься за разъяснением страшной надписи. Даниил был действительно призван, и он прочитал надпись, которая гласила: «Мене, мене, текел, упарсин», что означало: «Ме­не — исчислил Бог царство твое, и положил конец ему, текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; упарсин⁸ — разделено царство твое и отдано мидянам и персам». Несмотря на неблагоприятное истолкование та­инственной надписи, Даниил за свое мудрое истолкова­ние получил обещанную царем награду: его одели в баг­ряницу, возложили на его шею золотую цепь и провозгла­сили третьим властелином в царстве. А в ту же самую ночь исполнилось предсказание таинственной руки. Кир, не надеясь взять города приступом, употребил хитрость: он отвел воду Евфрата в особый канал, по освободивше­муся от воды руслу его беспрепятственно проник в город, жители которого беспечно спали или веселились, и овла­дел Вавилоном. Валтасар погиб во время ночного смяте­ния, и Вавилонская монархия пала⁹.

Управление Вавилона Кир вверил Дарию Мидянину¹⁰, и последний, желая наградить необычайную мудрость Да­ниила, столь чудесно предсказавшего переход Вавилона под власть Кира, назначил его одним из трех главных кня­зей царства, в каковом положении он пользовался высо­ким уважением правителя. Но это, естественно, пробуди­ло зависть других обойденных вельмож, и они порешили коварством погубить Даниила. Вавилонские цари, а, следо­вательно, и их преемники, издавна считались своего рода богами, которым воздавалось по временам божеское по­клонение. Ввиду этого, приближенным сановникам Дария нетрудно было склонить его, с целью возвышения своей власти в глазах вавилонян, издать повеление, чтобы в тече­ние целого месяца поклонение со всеми молитвенными прошениями делалось только ему одному. Но этого как раз и не мог сделать Даниил. Несмотря на строгий указ, угрожавший за неисполнение его ввержением в ров льви­ный, престарелый и сановный пророк, отворив в своем доме окно по направлению к Иерусалиму, «три раза в день преклонял колена и молился своему Богу, и славосло­вил Его», как это делал он и прежде того. Этого только и нужно было завистникам, которые тотчас же сделали до­нос, и Дарий, несмотря на всю привязанность к своему высокочтимому сановнику, не мог нарушить своего указа и должен был привести его в исполнение над Даниилом. Пророк действительно брошен был в ров, в котором со­держались львы, обыкновенно имевшиеся при дворе вави­лонских царей для часто устраивавшейся и весьма люби­мой последними охоты на них. Судьба всякого брошенно­го в такой ров конечно была верною и ужасною гибелью. Но, к. величайшему изумлению злобных завистников и не­выразимой радости Дария, Даниил на другой день оказал­ся невредимым и вынут был изо рва, а на место его были брошены сами злобные завистники и клеветники, кото­рые тотчас же и растерзаны были львами. Событие это так поразило Дария, что он сам склонился к вере Дании­ла и издал новый указ, которым повелевал оказывать благоверие к его Богу, как живому и вечному, что, конечно, послужило не только к славе народа Божия, но и к спасе­нию многих язычников.

Между тем, Даниил удостоился еще нескольких виде­ний, таинственно предзнаменовавших будущие судьбы иудейского народа и. человечества, и в это же время спо­добился великого откровения, в котором седьминами ис­числялось самое время, остававшееся до искупления ми­ра его Божественным Спасителем¹¹. Во время молитвы Даниилу явился архангел Гавриил (впервые здесь упоми­наемый в истории, хотя он был виден Даниилом и рань­ше — Дан. 9:21), и сказал ему: «семьдесят седьмин определено для народа твоего и святого города твоего, что­бы открыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святой Святых». В течение этих седьмин (70 х 7 = 490 лет) должно было состояться освобождение народа из плена, восстановление Иерусалима и храма и искупле­ние мира «смертию Христа-Владыки». Предсказание это исполнилось в точности, так как от второго и окончатель­ного указа о восстановлении Иерусалима (в 457 г.) до смерти Христа (в 33 г. по Р.Х.) протекло ровно четыре­ста девяносто лет.

Но вот приблизился и конец плена для иудеев. Кир, закончив свою завоевательную деятельность, принял Вави­лон под свое личное управление и приступил к полному преобразованию своего обширного государства. Как муд­рый и великодушный царь, он, узнав о всех необычайных знамениях и о том, что древнее пророчество давно уже предназначило его быть освободителем этого народа из плена вавилонского, решил оказать этому народу особен­ную милость и в первый же год своего царствования из­дал указ об освобождении иудеев из плена и о построении храма в Иерусалиме. Этот указ гласил следующее: «Так го­ворит Кир, царь персидский: Все царства земли дал мне Господь, Бог Небесный; и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас — из все­го народа Его, да будет Господь Бог его с ним, и пусть он туда идет»¹². Это было в 536 году, которым и закончилось семидесятилетие плена вавилонского. Великий пророк Да­ниил, который уведен был в плен в своей цветущей юно­сти и который так много сделал для славы Божией и бла­га своего народа во время этого плена, дожил до этого сча­стливого события, которое, несомненно, и совершилось отчасти по его мудрому совету, данному Киру, и мирно скончался в том же самом году, напутствуя себя словами: «иди к твоему концу и успокоишься, и восстанешь для по­лучения жребия к конце дней». Издавая указ об освобож­дении иудейского народа, Кир в точности исполнил пред­сказание пророка Исаии, который за двести лет до его рождения назвал его по имени, как освободителя иудей­ского народа и восстановителя храма, разрушенного вави­лонянами.

Самый Вавилон с течением времени постигла пред­сказанная ему пророками участь. Оставленный царями, он постепенно падал и пустел, и, наконец, в полном смысле стал «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и по­смеянием, без жителей», как предсказал пророк Иеремия (51:37). Постигшее его опустошение было несравненно ужаснее того, которому он подверг Иерусалим: на целые тысячелетия было забыто самое место его расположения, и только в настоящем столетии начались раскопки, кото­рые показывают как величие его былой славы, так и гроз­ный над ним суд Божий.

Семидесятилетие плена считается со времени первого взятия Иерусалима Навуходоносором, в четвертом году царствования Иоакима, когда он увел первую партию пленных. Это было в самый год воцарения Навуходоносо­ра в Вавилоне, за девятнадцать лет до разрушения Иеру­салима и храма. Таким образом, плен продолжался в те­чение всего его царствования — 43 года, при его сыне Евилмеродахе — 2 года, при Нериглиссаре — 3 с полови­ной года, Лаборосоарходе — 9 месяцев, Набониде — 17 лет, при Валтасаре — 2 года, и в правление Дария Мидя­нина — 2 года. Сумма этих цифр и составит 70 лет, с 605 г. по 536 г. до Р.Х.