Чего ждать от будущего и как на самом деле была создана необходимость в повышении пенсионного возраста

О причинах, вызывающих потребность в повышении пенсионного возраста, В.В. Путин в своём обращении сказал следующее:

«Объективные предпосылки для этого существовали. Было очевидно, что на рубеже 2020‑х годов мы неизбежно столкнёмся с серьёзными демографическими проблемами. Чем они вызваны?

Каждые 25-27 лет во взрослую жизнь, когда можно создавать семьи, заводить и растить детей, у нас вступает гораздо меньшее число граждан, чем могло и должно было бы. Так происходит в результате тяжелейших демографических потерь во время Великой Отечественной войны. А это не только прямые потери, но и миллионы не родившихся в военные годы.

Период, когда во взрослую жизнь входило очередное малочисленное поколение, пришёлся и на сере­дину 90‑х годов прошлого века. Но именно в это время страна столкнулась ещё и с тяжелейшим экономическим, социальным кризисом, с его катастрофическими последствиями. Это привело ко второму мощному демографическому удару. Родилось ещё меньше детей, чем ожидали. Демографический провал конца 90‑х оказался сопоставим с 1943‑м и 1944‑м военными годами.

И сейчас именно это, крайне малочисленное, поколение родившихся в 90‑е входит в трудоспособный возраст. В связи с этим ещё больше возрастает нагрузка и на пенсионную систему, ведь она у нас построена в основном на солидарном принципе. То есть пенсионные взносы людей, работающих сегодня, идут на выплаты нынешним пенсионерам, поколению наших родителей. А они, в свою очередь, пока работали, направляли взносы, чтобы выплачивать пенсии поколению наших дедов.

Вывод понятен: сокращается трудоспособное население — автоматически снижаются возможности для выплаты и индексации пенсий. А значит, необходимы изменения».

Что осталось в умолчаниях объяснений В.В. Путина? — в умолчаниях осталось то, что по завершении Великой Отечественной войны, примерно 1/3 довоенных производственных мощностей СССР была разрушена. Они были локализованы в европейской части страны, где было уничтожено 90 % производственных мощностей, а кроме того на этих территориях были уничтожены или существенно повреждены объекты непроизводственного назначения. Ко времени завершения второй мировой войны ХХ века народнохозяйственный комплекс СССР был до предела ориентирован на выпуск продукции, прежде всего военного назначения, что было характерно для экономики СССР и в период непосредственно предшествовавшей войне. В Великой Отечественной войне погибло от 9 (по оглашениям тех лет) до 27 миллионов человек. За годы войны по разным причинам через госпитали прошли 30 миллионов человек (в этом числе и повторные — раненые и больные). По причине ранений и болезней из РККА в ходе войны было демобилизовано около 3,8 млн. человек, из которых 2,5 миллиона были инвалидами[15]. Большей частью это всё были люди тех возрастных групп, которые являются трудовыми ресурсами общества. Численность населения СССР накануне войны оценивается в 170 млн. человек, то непосредственные демографические потери составили в течение 4 лет войны порядка от 5 % (при 9 миллионах погибших) до 17,6 % (при потерях 27 миллионах погибших и добавленных к ним инвалидов). В дополнение к этим демографическим потерям, необходимости восстановления производственных мощностей и нормального быта населения СССР был поставлен перед необходимостью перевооружить армию и создать с нуля флот, создать ядерное оружие и средства его доставки.

На рисунках выше представлены демографические пирамиды России
по состоянию на 1939 г. (видны последствия снижения рождаемости и повышенной детской смертности во время революции и гражданской войны, а также — коллективизации) и на 01.01.1946 г. (показаны потери мужского и женского населения) и кроме того — демографическая пирамида Германии по состоянию на 1946 г.

На рисунках выше представлены демографические пирамиды России
по состоянию на 2007 г. (с пояснениями) и на 2017 г.

Восстановление народного хозяйства СССР (оцениваемое по уровням производства в отраслях) после завершения второй мировой войны ХХ века было осуществлено в течение одной пятилетки. После проведения денежной реформы в декабре 1947 г. экономика страны была введена в режим роста производства темпами от 5 % до 9 % годового прироста выпуска продукции отраслями на основе научно-технического прогресса. Это сделало возможным ежегодное снижение цен на товары массового спроса, которое было нормой экономической жизни страны до 1953 г. включительно.

Таблица. Динамика изменения индекса цен основных товаров в СССР
в 1947 — 1952 гг. в процентах к IV кварталу 1947 г. [16]

В приведённой таблице не отображена бытовая техника. Это является косвенным выражением того обстоятельства, что приоритетность различных потребностей людей и общества различна, и в тот период народное хозяйство СССР работало на удовлетворение потребностей более высоких приоритетов, нежели потребности в бытовой технике, для массового производства которой не хватало мощностей. Даже с учётом «добровольно-обязательной» подписки на облигации государственных займов восстановления народного хозяйства, налицо примерно двукратный рост покупательной способности широких масс населения даже без учёта роста номинальной заработной платы.

На фоне такой динамики производства и цен даже в условиях тяжелейших демографических потерь И.В. Сталин в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) ставил задачу «сократить рабочий день но крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования». Т.е. главной задачей развития экономики было — увеличение фонда свободного времени людей, без чего личностное развитие людей, общекультурное развитие общества и построение коммунизма как общества свободы и справедливости невозможно.

В перспективе такая экономическая политика вела и к снижению пенсионного возраста, увеличению пенсий в их номинальном исчислении, росту покупательной способности трудовых доходов и социальных выплат, увеличению фондов общественного потребления — всего того, что государство находило возможным представлять своим гражданам бесплатно при достигнутом уровне развития экономики. И всё это без инфляции и индексации доходов населения с учётом инфляции. Но ни о каком-либо повышении пенсионного возраста, увеличении продолжительности рабочего дня, сокращению отпусков — речи не было.

Т.е. история послевоенного СССР показывает, что демографические проблемы могут быть очень тяжёлыми, но не они оказывают решающее воздействие на экономику и её динамику.

То же показывает и история нашего противника в Великой Отечественной войне. Как видно из рисунка выше, демографическая пирамида Германии (ФРГ) по завершении второй мировой войны тоже оставляла желать лучшего. Тем не менее экономика обеих Германий успешно развивалась, а ФРГ под руководством Людвига Эрхарда[17] явила «экономическое чудо», став одной из высокотехнологичных и мощных экономик мира.

И эти примеры приводят к вопросу: Почему в наши дни экономические проблемы России предлагается решать именно путём повышения пенсионного возраста?

Ответ на этот вопрос простой: Постсоветская государственность по злонравию и дурости депутатов Думы, правительства всех составов, руководства центробанка, их консультантов от науки не смогла за период 1993 — 2018 гг. (четверть века, между прочим) вывести страну в режим инновационного развития и обеспечить производство продукции в объёмах, необходимых собственному населению, на основе роста производительности общественного труда. И она не сможет этого сделать и в обозримой перспективе.

Чтобы понять, почему не сможет, обратимся к официальным документам наших дней. Есть такая государственная приоритетная [18]программа«Повышение производительности труда и поддержка занятости». Паспорт этой программы утвержден президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам (протокол от 30 августа 2017 г. № 9)[19]. Куратором программы был назначен А.В. Дворкович — зам. главы правительства РФ на тот период времени. «Функциональным заказчиком» заявлен глава минэкономразвития М.С. Орешкин. Руководителем программы назначен статс-секретарь — заместитель министра экономического развития Российской Федерации О.В. Фомичев.

В паспорте программы ставятся задачи по повышению производительности труда на попавших в неё предприятиях на 5-10 % в первые два года действия программы и до 30 «про­цен­тных пунктов» к концу срока действия программы в 2025 г. Один из показателей, заданных в программе, — «Число руководителей и специалистов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, служб занятости и предприятий, прошедших обучение по повышению управленческих квалификаций в рамках реализации приоритетной программы (нарастающим итогом), человек». В программе ставиться задача: «организовывается обучение управленческих команд субъекта Российской Федерации (руководство региона, предприятий-участников региональной программы, служб занятости, вовлеченных в программу, региональных центров компетенций). После начала реализации программ повышения производительности труда на предприятиях региональный центр компетенций обобщает полученные в ходе реализации таких программ знания, анализирует их и содействует их тиражированию на все предприятия региона».

Конечно, управленческую грамотность необходимо повышать, но при придётся ответить на вопрос: на основе каких теорий предполагается её повышать? — если на основе западных теорий менеджмента, то повысить качество управления за счёт распространения «управленческой грамотности» не удастся вследствие специфики этих теорий. Для всех них характерно отсутствие содержания в виде однозначно понимаемой структуры постановки и решения управленческих задач. Поэтому:

· «профессиональный» лексикон «менагеров» освоить — это не сложно,

· но овладеть искусством управления коллективами и множествами коллективов в народном хозяйстве, искусством управления биосферно-социально-экономическими процессами на основе этих «пособий по менеджменту» — в принципе невозможно.

Но главное: в программе ни разу не упомянуто слово «энерговооружённость». А энерговооружённость — определяющий фактор производительности труда. Роль энерговооружённости в обеспечении производительности труда рассмотрим на общепонятном примере.

Если у вас имеется бригада землекопов и такая же по численности бригада экскава­тор­щиков, то понятно, что вне зависимости от способа расстановки землекопов (в кружок, в шеренгу, в каре) «менеджерами среднего зве­на», прошедшими обучение по повышению управленческой грамотности, — бригада экскаваторщиков даже без профессионального менеджмента выполнит работу на порядки быстрее, нежели землекопы, при условии, что место работы доступно для доставки и размещения на нём экскаваторов (см. фото слева: в РФ таких экскаваторов не только не делают, но даже не подозревают о возможности такого технического решения по повы­ше­нию производительности труда при проведении строительных работ на местности со сложным рельефом… Вследствие этого при проведении такого рода работ неизбежно будут корячиться люди с ручным инструментом, либо от каких-то проектных решений придётся отказаться по причине необеспеченности их технологиями и оборудованием).

Этот пример — один из многих, которые показывают, что в деле повышения производительности труда взаимодополняющим образом должны сочетаться два фактора:

1. Рост энерговооружённости и эффективности энергопотребителей в производстве и логистике (а в основе этого — совершенствование технологий и оборудования, рост их КПД).

2. Качество управления имеющимся энергопотенциалом производства и энергопотребляющим оборудованием.

Если же в паспорте программы по обеспечению роста производительности труда ничего не говорится о росте энерговооружённости и росте эффективности энергопотребителей в отраслях и на транспорте (в сталинские времена этому всегда уделялось внимание, что говорит о на порядки более высокой компетентности управленческих кадров в ту эпоху), а решающим фактором оказывается обучение персонала среднего звена «управленческой грамотности» на основе неведомо каких теорий, то никакого сколь-нибудь ощутимого роста производительности труда в экономике не будет и, соответственно, не будет и ощутимого роста производства, и роста экономической мощи страны.

Т.е. программу «Повышение производительности труда и поддержка занятости» разработали люди, которые в реальном производстве и социальном управлении не только ничего не понимают сами, но которые не в состоянии привлечь к работе компетентных специалистов.

Но предположим, что производительность труда всё же резко выросла вопреки этой госпрограмме. Выросла настолько, что примерно 60 % трудоспособного населения в состоянии обеспечить всем необходимым всё общество, экспортные потребности, потребности политики государства — глобальной, внешней, внутренней, оборонной. Сразу же возникает проблема: чем занять остальные 40 % трудоспособного населения, которым нет места в сфере экономической деятельности? — Ответ на этот вопрос в либерально-рыночной экономике прост: это экономически избыточное население, не имеющее гарантированных заработков, должно быть некоторым способом утилизировано, чтобы оно не мешало жить экономически самодостаточному населению и прежде всего — политической и бизнес- «элите». Экономически избыточное население не может быть самозанятым ни в одной серьёзной сфере деятельности по следующим причинам: 1) здравые потребности общества в продукции и услугах ограничены физиологически и психологически, 2) создание с нуля новых рынков в таких условиях — может быть только следствием личностного развития людей, о чём в программе тоже ни слова по существу[20], но оно же ведёт к уничтожению рынков продукции и услуг, которые перестают быть востребованными под воздействием личностного развития (например, сгинут табачный и алкогольный рынки), 3) у них нет возможности обрести стартовый капитал, без которого создание нового высокотехнологичного бизнеса невозможно. Поэтому удел «экономически избыточного населения» — влачить существование на пособия, «бомжевать» или доживать в концлагерях (в зависимости от складывающихся обстоятельств и отношения к ним государственной власти).

Т.е. успех любой программы повышения производительности труда в условиях господства либерально-рыночных воззрений — предпосылки к экономическому геноциду в отношении изрядной доли населения страны, что по сути аналогично успеху программы приватизации и перехода к рыночной экономике в 1990‑е гг., который сопровождался экономическим геноцидом, о чём В.В. Путин в своём обращении к народу сказал словами: «в это время страна столкнулась ещё и с тяжелейшим экономическим, социальным кризисом, с его катастрофическими последствиями», умолчав о том, что кризис был злоумышленно рукотворным, и что многие его творцы до сих пор живы и не понесли никакой ответственности.

Также надо обратить внимание на то, что в программе «Повышение производительности труда и поддержка занятости» ни слова не говорится о том, что финансовый климат, сформированный Думой и центробанком, на протяжении четверти века и в обозримой перспективе не позволяет окупаться инвестициям в НИОКР, в совершенствование технологий и организацию производства и логистики, без чего рост производительности труда не возможен. И соответственно этому умолчанию в программе не высказано никаких предложений о том, как надо изменить финансовый климат, какими путями («дорожная карта» — поэтапность) и какими средствами его изменять и поддерживать в общественно необходимом виде в дальнейшем.

Т.е. приоритетная госпрограмма «Повышение производительности труда и поддержка занятости» в случае её успешной реализации ведёт к социокультурной катастрофе, которой в условиях либерально-рыночной экономики нет альтернативы. А в случае её краха — тоже к катастрофе, но иного рода.

Поэтому неизбежен ещё один вопрос: Зачем России такая политика и такие политики? — на который у представителей постсоветской политической системы ответа нет.

Ещё один «национальный проект (программа) «Наука». Паспорт этой программы пока на стадии проекта, т.е. не утверждён. Его куратором названа Т.А. Голикова, заместитель председателя правительства Российской Федерации; руководителем назван М.М. Котюков, министр науки и высшего образования Российской Федерации; администратором[21] назван А.М. Медведев, заместитель министра науки и высшего образования Российской Федерации.

В ныне существующем виде проект паспорта программы — типичный бюрократический вздор. Дело в том, что контрольные показатели успеха осуществления программы «Наука» — количество публикаций в авторитетных зарубежных изданиях, количество патентов и индексы цитирования отечественных авторов:

1. Показатель: «Место Российской Федерации по удельному весу в общем числе статей в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития, в изданиях, индексируемых в международных базах данных». Задача: подняться с 11 места на 5 к 2024 г.

2. Показатель: «Место Российской Федерации по удельному весу в общем числе патентных заявок на изобретения в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития». Задача: подняться с 8 места на 5 к 2024 г.

3. Показатель: «Место Российской Федерации по объему внутренних затрат на исследования и разработки среди ведущих стран мира (по данным Организации экономического сотрудничества и развития и ЮНЕСКО)». Задача: Подняться с 10 на 5 место к 2024 г.

Реально же состояние науки и её достижения не могут оцениваться количеством публикаций и патентов, индексами цитирования, объёмами финансирования. Последнее затронем кратко: невежественные идиоты способны потратить на исследования, на создание лабораторной базы и т.п. уйму средств (даже их не разворовывая), но достижений не будет (примером тому работы по созданию гидрореактивного движителя для подводных лодок как средства снижения их шумности, которые СССР вёл на протяжении нескольких десятков лет[22]). А если к идиотам присоединятся рвачи-расхитители, то работы на тупиковых расточительных направлениях будет вообще не закрыть и они станут вечной кормушкой для тех и для других). Теперь перейдём к рассмотрению оценок науки по показателям объёма публикаций, количества патентов, индексов цитирования.

Можно ввести понятие «эпохальная идея», понимая под этим идею, которая спустя какое-то время определит лицо той или иной сферы деятельности. Эпохальные идеи на момент появления лежат вне «мейн-стрима» официальной науки своей эпохи. Как следствие они выходят за пределы понимания подавляющего большинства «коллег» своих первовыразителей. В силу этого обстоятельства работы, в которых эпохальные идеи были выражены впервые, не цитируются на протяжении многих лет, а то и десятилетий. Так современники не оценили ни периодического закона Д.И. Мен­­делеева, ни работ «городского сумасшедшего» К.Э. Ци­ол­ковского[23], ни идей Р.Л. Бартини, ни многих других. Признание их вклада, как и вклада подавляющего большинства первовыразителей эпохальных идей, пришло спустя десятилетия, причём в случае Р.Л. Бартини оно имело место в весьма узких кругах разработчиков авиационно-космической техники, работающих в большинстве случаев за грифами секретности. Но это же касается и множества других первовыразителей эпохальных идей. В некоторых случаях о том, что были первовыразители, становится известным, когда идеи, некогда высказанные и не востребованные, выражаются повторно, спустя годы, а то и десятилетия (примером такого рода является «Тектология» А.А. Богданова).

Кроме того, во многих странах действуют юридически обязывающие запреты на рассмотрение заявок на изобретения по определённой тематике; история науки знает и юридически обязывающие запреты на критику научных теорий, включая теорию относительности. Один из такого рода запретов — запрет на рассмотрение проектов «вечных двигателей». Однако Дж.К. Максвелл и позднее (судя по всему независимо от него) К.Э. Циолковский показали, что второе начало термодинамики не является общевселенским принципом, а представляет собой частную закономерность, действие которой обусловлено сопутствующими обстоятельствами. Поскольку одна из формулировок второго начала термодинамики гласит: «вечный двигатель второго рода невозможен», — то работы Дж.К. Максвелла и К.Э. Циолковского (которых никто до настоящего времени не опроверг) означают, что вечный двигатель второго рода некоторым образом технически возможен. Но если Вы — технический гений и построили вечный двигатель второго рода, и он успешно работает у Вас в сарае на даче или в вашем автомобиле, то запатентовать его Вы не сможете в силу действия этого юридически обязывающего запрета.

Кроме того, в программе «Наука» явно не хватает определённости в соотношении минимального уровня оплаты труда выпускников аспирантуры по отношению к стартовому уровню зарплат в других профессиях. Если в Макдональдсе или в ГИБДД с порога платят больше, чем выпускнику ВУЗа, или тем более — больше, чем выпускнику аспирантуры — то никакой науки не будет: в этой сфере останутся только идиоты, которые не способны к какой бы то ни было работе, а зарплата в науке для них — пособие по безработице в скрытой форме. Они способны только графоманствовать, а не делать науку. Единичные исследователи — «маньяки науки», способные жить в лаборатории на подстилке у стола, на кофе, воде из кулера и бутербродах, десятилетиями ходить в одном свитере и т.п., — науку как общественный институт подменить собой не могут. Чтобы делать науку, человек должен быть сосредоточен на ней, а не на вопросе о том, как прокормить семью на нищенскую «зарплату», где, и как ей жить, и как для этого подработать на стороне.

Работать в науке — это очень отличается от работы высокооплачиваемого бюрократа, обязанности которого сводятся главным образом к тому, чтобы поставить подпись там, где покажут, что позволяет не думать вообще либо думать о чём угодно, только не о доверенном деле.

Вопреки этому, «чтобы выполнить Указ президента РФ от 7 мая 2012 года № 597, предписывающий повысить зарплату ученых до уровня 200 % от средней по региону, ФАНО предлагает бывшим академическим институтам, находящимся сейчас под управлением ФАНО пока что добровольно перевести «неэффективных» сотрудников на 0,25 — 0,5 ставки при обязательном увеличении результативности работ»[24].

Да и сейчас, в какой ВУЗ России ни зайдёшь, кого ни спросишь, всё как-то попадаются люди типа 1/2 или 1/4 доцента или профессора, «целые» доценты и профессора — не часто встречаемые люди; бывают и 1/2 зав. кафедрой, 1/4 зав. кафедрой. 1/4 доцента (а по положению для занятия этой должности надо быть кандидатом наук, а не 1/4 кандидата), это в от 12 до 15 тыс. рублей, а «Макдональдсе» с порога платят 30 000 рублей и выше.

По сути так проводится государственная политика уничтожения науки и подавления процесса воспроизводства научно-педагогических кадров. Это имеет место на протяжении уже многих лет (ещё с советских времён), но за такую политику «развития науки и высшей школы» никто не понёс уголовной ответственности по ст. 275 УК РФ.

Кроме того, в программе «Наука» напрочь отсутствует проблематика социальных наук, а в сложившихся обстоятельствах они — главное. Так с 1992 г. до настоящего времени принятая ООН Концепция устойчивого развития, а также и Резолюция Генеральной ассамблеи ООН от 25 сентября 2015 г. «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года»[25] — пустые слова, поскольку научно-методологическое обеспечение государственного управления и управления в бизнесе в соответствии с этими документами не развито и не вошло в образовательные стандарты всеобщего и высшего профессионального образования (прежде всего, — управленческого, политико-экономического) ни одного государства мира.

Ну и ещё: сосредоточенность на публикациях, особенно в престижных зарубежных журналах, это — предоставление аналитикам спецслужб и концернов Запада оплачиваемого нашей же стороной доступа к отечественным разработкам: т.е. не они платят нам, чтобы получить доступ к нашим разработкам, а наши авторы должны платить их изданиям для того, чтобы в них опубликовать свои разработки и чтобы аналитики ЦРУ и других разведок могли не напрягаться, дабы составить представление о тематическом спектре исследований, проводимых в России. И даже при всём при том, что наука в наши дни — мировой феномен, и изоляционизм не ведёт ни к чему хорошему, подход к оценке деятельности отечественной науки на основе объёма публикаций в авторитетных изданиях является составом преступления, предусмотренным ст. 275 ныне действующего УК РФ.

Поэтому при тех подходах к повышению производительности труда, к созданию условий для самозанятости населения, к развитию науки и массовому внедрению её достижений в жизнь, которые выразились в упомянутых документах постсоветской государственности, — прогресса в смысле разрешения проблем общества быть не может и не будет: либерально-рыночная политико-социальная организация способна только к усугублению унаследованных от прошлого проблем и созданию новых проблем на пустом месте.

Не было прогресса и в период с 1993 г., за исключением некоторых успехов «опричной экономики», решающей задачи обеспечения обороноспособности на основе организационных принципов, которые не соответствуют действующему в России законодательству.

Чтобы был прогресс науки и техники, рост производительности труда, необходим отказ от либерально-рыночной экономики и построение плановой социально ориентированной экономики, в которой органично дополняли бы друг друга и плановое начало, и рыночная саморегуляция производства и потребления в русле государственного плана биосферно-социально-экономического развития.

Но это требует идей, альтернативных либеральным бредням. Пока же новые идеи не продвинулись в общество и в среду носителей государственной власти достаточно широко, Дума и центробанк на основе либерально-рыночных бредней проводят политику удушения ростовщической удавкой населения и всех сфер продуктивно-творческой общественно-полезной деятельности.

Так вопрос о ставке кредитования и политике центробанка далеко не в первый раз встал на пресс-конференции Президента РФ 17 декабря 2015 г.[26], и В.В. Путин дал на него ответ.

«Елена Глушакова, РИА Новости.

Добрый день! Владимир Владимирович, Вы сказали, что пик кризиса мы прошли, тем не менее ситуация в экономике продолжает оставаться очень тревожной, и об этом говорят экономисты. В частности, Ваш соратник Алексей Леонидович Кудрин призывает к реформам, но он известный оптимист.

На этой неделе, например, очень тревожные мысли высказал и Ваш омбудсмен, Уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов. В частности, он сказал, что кредитная ставка Центрального банка чрезвычайно высока. Соответственно, наши предприниматели по понятным причинам не могут брать кредиты на Западе и не могут брать в России, потому что их стоимость слишком высока. Он говорит, что если ситуация продолжится, то мы станем Венесуэлой, где один курс национальной валюты на «чёрном рынке» и совершенно другой официальный курс валюты.

Вы такие опасения разделяете? Вы поддерживаете денежно-кредитную политику Банка России? Считаете ли Вы необходимым снижение процентной ставки?

Спасибо.

В.Путин: Бурные продолжительные аплодисменты Вашему вопросу.

Естественно, это всех волнует. И конечно, всем хочется, чтобы ставка рефинансирования Центрального банка была пониже, а на неё, как известно, ориентируются и коммерческие банки при выдаче кредитов участникам экономической деятельности. Это, кстати говоря, не единственный фактор ставки в коммерческом секторе, но существенный, это правда.

Борис Титов правильно всё делает, он борется за интересы предпринимательского сообщества, и очень важно, что такой человек и такие институты у нас есть. Почему я это создал‑то в своё время? Потому что я хочу слышать разные точки зрения, чтобы за текучкой сегодняшнего дня не пропустить какие‑то важные и существенные элементы нашей экономической жизни в данном случае.

Для начала я прямо отвечу на Ваш вопрос. Я поддерживаю политику Центрального банка и Правительства по обеспечению макроэкономической стабильности. Первое.

Второе. При всём желании понизить ставку это нельзя делать административным путём, надо исходить из реалий нашей экономики, из её структуры. Конечно, я часто слышу: а вот там, где‑то за бугром, там другие ставки, они более низкие. Конечно, там более низкие ставки. Так они специально это делают. Но там проблемы другие, и структура экономики совсем другая. У нас угроза ин­фля­ции, а там проблемы, возможно, дефляции, когда производитель производит, а продать не мо­жет. Вот в этом проблема.

А у нас совсем другая проблема. И нам нужно, для того чтобы понизить ставку, не цыкать на Центральный банк, как это делали в советское время и в плановой экономике, а помогать Центральному банку и Правительству подавлять инфляцию и снижать девальвационные риски и ожидания. Когда мы сможем сделать и то, и другое, когда будем двигаться по этому пути, тогда естественным образом, рыночным, спокойно и будет снижаться ставка рефинансирования Центрального банка. (Текст выделен жирным при цитировании: — это вздор: ВП СССР).

Там, где возможно поддержать реальный сектор экономики, Центральный банк и так это делает. Но нельзя его подталкивать к ещё большим шагам по этому направлению, потому что одна из ключевых — не единственная, но одна из ключевых — проблем борьбы с инфляцией может быть поставлена под вопрос: а что Центральный банк делает кроме того, что держит в рабо­то­способном состоянии всю финансовую, банковскую систему страны? А мы можем утверждать, что так оно сегодня и есть. Что делает ещё Центральный банк? Вместе с Правительством работает, например, по так называемым программам проектного финансирования, когда через Правительство проходят определённые проекты, и набор достаточно большой, счёт идёт на десятки миллиардов долларов, уже, по‑моему, 250, потом 500 миллиардов, по разным программам. И по этим программам банк предоставляет фондирование нашим коммерческим финансовым учреждениям для последующего финансирования этих конкретных программ. Это касается новых инвестпроектов, банк тоже принимает в них участие. Целый набор инструментов банк использует. Считаю, что этого пока достаточно».

Прежде всего обратим внимание на выделенный при цитировании жирным фрагмент ответа. Было бы интересно ознакомиться с теми математическими моделями финансового обращения и производственного продуктообмена, которые подтверждают жизненную состоятельность выделенного фрагмента. Но таких моделей нет и быть не может: правила Кирхгофра для процессов переноса в сетях действуют, их не в силах отменить или модифицировать ни центробанк, ни Дума.

Соответственно нет и не может быть средств подавления инфляции «рыночными методами» — т.е. либо руководство центробанка запредельно некомпетентно в моделировании экономики и финансов и управлении ими, а посредством финансов — в управлении хозяйством страны в соответствии с политическими потребностями; либо сказанное на пресс-конференции — не более чем заявление для публики и зарубежных политиков, не имеющее ничего общего с реально проводимой финансово-экономической политикой[27] и маскирующее политику фактически проводимую негласно; а также это признание в том, что Россия не обладает финансово-экономическим суверенитетом, и соответственно глава государства не в праве встревать в управление финансами, и не может в этом открыто признаться.

* * *

Если на основе правил Кирхгофа для процессов переноса в сетях[28] анализировать денежное обращение и его взаимосвязи с товарооборотом в сфере производства и в сфере распределения конечной продукции (см. рис. 2), то можно понять: для того, чтобы убить реальный сектор, необходимо наращивать инфляцию; для того, чтобы возникла инфляция, необходимы одно из следующих действий или их некоторое сочетание:

· осуществлять эмиссию денежной массы более высокими темпами, чем растёт производство в реальном секторе, исчисляемое в неизменных ценах (ценах базового периода)[29];

· сократить производство ниже уровня прежнего платёжеспособного спроса[30] либо стимулировать экспорт в ущерб внутренним покупателям, что повлечёт за собой больший или меньший избыток денежной массы в обращении на внутреннем рынке и соответственно — рост цен;

· стимулировать рост цен кредитованием под процент[31], что при ограничении эмиссии под предлогом «борьбы с инфляцией» также ведёт к спаду производства по мере утраты обществом и предприятиями покупательной способности.

В любом из вариантов инфляция, если она превысит некоторый уровень, далее раскручивается по спирали автоматически и в конечном итоге убивает реальный сектор экономики.

И именно путём стимулирования роста цен ростовщичеством центробанк РФ на протяжении всего времени своего существования с 1993 г. раскручивает в России инфляцию. А потом он же начинает с нею же как бы бороться, ограничивая эмиссию (сдерживая рост денежной массы), что лишает реальный сектор оборотных средств при выросших ценах и влечёт за собой падение производства в каждой отрасли реального сектора и распад межотраслевых и межрегиональных хозяйственных связей (в п