"Музей проживания книги", посвящённый Году памяти и славы
Участник: Мулина Ирина, учащаяся 6б класса МБОУ "СОШ №8 г. Красноармейска", Саратовской области,
руководитель: Милейко Галина Александровна
Книга В. Богомолова "Иван"
| Название предмета | зёрнышки |
| Атрибуционные данные: | Зёрнышки пшеницы, ржи, подсолнечника |
| Дополнительные сведения | Перед вами экспонат "Музея проживания книги" В. Богомолова "Иван" - зёрнышки ржи, пшеницы и подсолнечника. Зерновые культуры - важнейшая в хозяйственной деятельности человека группа возделываемых растений, дающих зерно, основной продукт питания человека, сырьё для многих отраслей промышленности и корма для сельскохозяйственных животных. Семена подсолнечника используются в первую очередь для производства подсолнечного масла, которое затем употребляется для приготовления пищи или для технических нужд. Человеческая цивилизация началась с первых лепешек и каш — примерно 20 000 лет назад. С появлением культурного земледелия человек перешел к оседлой жизни: не надо было уходить надолго на охоту, страдать от голода при неудачной добыче, гибнуть на той же охоте. Посадил в землю зернышко, поливал его, пропалывал — и одно брошенное в землю зерно вернулось колосом или несколькими, дав человеку десяток зерен. Сварил в воде — и стали они мягкими и сытными. В селениях людей появилась стабильность и сытость. Кто бы мог подумать, что именно зёрнышки пшеницы, ржи и подсолнечника маленький разведчик Иван использовал для обозначения вражеской техники и солдат. |
| Перед вами экспонат музея проживания повести Владимира Богомолова "Иван" Мальчик сидел на краю скамейки спиной к раскалившейся докрасна печке; мокрые порты, брошенные им ранее в угол, лежали у его ног. Из заколотого булавкой кармана он вытащил грязный носовой платок, развернув его, высыпал на стол и разложил в отдельные кучки зернышки пшеницы и ржи, семечки подсолнуха и хвою — иглы сосны и ели. Затем с самым сосредоточенным видом пересчитал, сколько было в каждой кучке, и записал на бумагу. Когда я подошел к столу, он быстро перевернул лист и посмотрел на меня неприязненным взглядом. — Да я не буду, не буду смотреть,— поспешно заверил я. Позвонив в штаб батальона, я приказал немедленно нагреть два ведра воды и доставить в землянку вместе с большим казаном. Я уловил удивление в голосе сержанта, повторявшего в трубку мое приказание. Я заявил ему, что хочу мыться, а была половина второго ночи, и, наверно, он, как и Маслов, подумал, что я выпил или же мне делать нечего. Я приказал также подготовить Царивного — расторопного бойца из пятой роты — Для отправки связным в штаб полка. Разговаривая по телефону, я стоял боком к столу и уголком глаза видел, что мальчик разграфил лист бумаги вдоль и поперек и в крайней левой графе по вертикали выводил крупным детским почерком: «...2... 4,5...» Я не знал и впоследствии так и не узнал, что означали эти цифры и что он затем написал. Он писал долго, около часа, царапая пером бумагу, сопя и прикрывая лист рукавом; пальцы у него были с коротко обгрызенными ногтями, в ссадинах; шея и уши — давно не мытые. Время от времени останавливаясь, он нервно покусывал губы, думал или же припоминал, посапывал и снова писал. Уже была принесена горячая и холодная вода,— не впустив никого в землянку, я сам занес ведра и казан,— а он все еще скрипел пером; на всякий случай я поставил ведро с водой на печку. Закончив, он сложил исписанные листы пополам, всунул в конверт и, послюнив, тщательно заклеил. Затем, взяв конверт побольше размером, вложил в него первый и заклеил так же тщательно. Я вынес пакет связному — он ожидал близ землянки—и приказал: — Немедленно доставьте в штаб полка. По тревоге! Об исполнении доложите Краеву... |