Главным средством принудить крестьян к вступлению в колхозы стала угроза раскулачивания. С 1928 г. проводилась политика ограничения кулачества. Было запрещено государственное кредитование кулацких хозяйств. Кулачество было обложено повышенными налогами. Многие зажиточные крестьяне стали распродавать имущество и уезжать в города.
Предложения перейти от ограничения кулачества к его уничтожению выдвигались не раз на протяжении 1928–1929 гг. Однако все они были отвергнуты, т.к. хозяйство зажиточных крестьян играло заметную роль в обеспечении страны товарным хлебом. Тем не менее в декабре 1929 г. Сталин заявил: «мы от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества перешли к политике ликвидации кулачества как класса».
30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление «О мерах по ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации». Кулаки были разделены на три группы: контрреволюционный кулацкий актив, наиболее крупные кулаки и все прочие. Принадлежавшие к первой группе подлежали раскулачиванию, аресту и заключению в лагеря, а нередко — смертной казни. Вторая группа после раскулачивания подлежала выселению в отдаленные районы, третья — выселению за пределы колхозных земель. В условиях сплошной коллективизации судьба второй и третьей оказалась одинаковой: выселение в северные районы Сибири. Имущество раскулаченных поступало в распоряжение колхозов.
Раскулачивание проводили не судебные органы, а исполнительная власть и милиция с привлечением коммунистов, местной бедноты и специально направленных в деревню рабочих-агитаторов («двадцатипятитысячников»). Четких критериев, кого считать кулаком, не существовало. В одних случаях раскулачивали сельских богатеев, в чьих хозяйствах трудилось несколько батраков, в других основанием для раскулачивания становилось наличие во дворе двух лошадей. Нередко кампания по «ликвидации кулачества как класса» превращалась в сведение личных счетов, а раскулачивание — в расхищение имущества зажиточных крестьян. В целом по стране раскулачиванию подверглось 12–15% дворов (в некоторых районах — до 20%). Реальный удельный вес кулацких хозяйств не превышал 3–6%. Это свидетельствует о том, что главный удар пришелся не по кулачеству, а по среднему крестьянству. Пострадали наиболее умелые хозяйственные крестьяне.
Раскулаченные и выселенные на Север считались «спецпереселенцами». Из них были созданы «спецартели», условия труда и жизни в которых мало чем отличались от лагерных. Только за 1932–1935 гг. 300 тыс. спецпереселенцев (приблизительно каждый шестой) умерли от истощения и непосильного труда.
По Конституции 1936 г. спецпереселенцы формально получили гражданские права. Однако на практике их положение не изменилось: покидать места поселения им не разрешали вплоть до смерти Сталина.
Борьба с «перегибами».
Насильственная коллективизация и массовые репрессии при раскулачивании вызвали сопротивление крестьян. Только за первые три месяца 1930 г. в стране произошли более 2 тыс. вступлений, связанных с насилием: поджоги и взлом колхозных амбаров, нападения на активистов и т.п. Это вынудило советское руководство временно приостановить коллективизацию.
2 марта 1930 г. Сталин выступил в «Правде» со статьей «Головокружение от успехов». Принуждение к вступлению в колхоз и раскулачивание середняков были осуждены как «перегибы». Вина за это была целиком возложена на местных работников. В тот же день был опубликован Примерный Устав колхоза, в соответствии с которым колхозники получили право держать на личном подворье корову, мелкий скот, птицу.
14 марта последовало Постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном строительстве». Вступившие в колхоз под давлением получили право вернуться к единоличному хозяйству. Последовал массовый отлив из колхозов. К июлю 1930 г. в них осталось 21% дворов против 59% к 1 марта. Однако уже через год уровень коллективизации вновь вышел на мартовский уровень 1930 г. Это объясняется более высокими налогами на единоличников, трудностями, с которыми они сталкивались, пытаясь получить назад переданные колхозам наделы, скот и инвентарь.
Голод начала 1930-х гг.
В 1932–1933 гг. деревня зерновых районов, только что пережившая коллективизацию и раскулачивание, оказалась охвачена тяжелейшим голодом. 1930 г. был урожайным, что позволило не только снабдить города и отправить зерно на экспорт, но и оставить достаточное количество хлеба колхозникам. Но в следующем 1931 г. урожай был несколько ниже среднего, а объемы хлебозаготовок не только не сократились, но и выросли. Прежде всего это объяснялось стремлением вывезти как можно больше хлеба за границу ради получения валюты для закупки промышленного оборудования. Хлеб изымали, не оставляя крестьянам даже необходимого минимума. Та же картина повторилась в 1932 г. Крестьяне, понимая, что хлеб будет изъят, начали его прятать. К тому же значительная часть зерна не была убрана и осталась на корню. Хлебозаготовки, прежде всего в основных зерновых районах, были сорваны.
В ответ государство прибегло к жестоким карательным мерам. В районах, не выполнивших задания по хлебозаготовкам, у крестьян отбирали все имевшиеся запасы продовольствия, обрекая их на голодную смерть. На Северном Кавказе депортировали на север целые станицы. Голод охватил наиболее плодородные зерновые районы, причем если деревни умирали от голода, то в городах ощущалось лишь некоторое ухудшение снабжения. Это был искусственный, сознательно организованный голод. Его жертвами стали, по различным оценкам, от 4 до 8 млн. чел.
В разгар голода 7 августа 1932 г. было принято Постановление «Об охране имущества государственных предприятий, совхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», известное в обиходе как «указ о пяти колосках». Любое, даже самое малое хищение государственного или колхозного имущества отныне каралось расстрелом с заменой десятью годами заключения. Жертвами указа стали женщины и подростки, которые, спасаясь от голодной смерти, ночами стригли ножницами колосья или подбирали просыпанное при жатве зерно. Только в 1932 г. по закону от 7 августа было репрессировано свыше 50 тыс. чел., в т.ч. более 2 тыс. чел. были приговорены к расстрелу.