В характере войны как совокупности наиболее существенных ее признаков принято выделять две стороны: социально-политическую и военно-техническую.
При рассмотрении социально-политической стороны дается обобщенная оценка политического, социального, правового, морального аспектов войны.
Политическое содержание войны определяется интересами и целями подготовивших и развязавших ее социальных групп. Война в Чечне отвечает интересам крупных финансово-экономических воротил, прежде всего, в сфере топливно-энергетического комплекса, а также ВПК. Это показывают и социологические исследования. Политику войны устойчиво поддерживают 8 – 10%, а выступают против нее около 75 – 80% россиян, что соответствует сложившейся на основе радикального реформирования поляризации общества на богатых и бедных. Большинство бедных против войны, ибо она обрушивается на них всеми своими бедствиями. А для многих богатых война означает новые доходы. Поэтому война в Чечне – это война не народа России, а российского политического режима, защищающего интересы «новых русских». Но разве рядовой гражданин не заинтересован в целостности России? Несомненно, в этом заинтересовано большинство простых людей и в России, и в Чечне. Но для сохранения целостности России война не может быть единственным средством. Этого можно достичь мирными средствами, в чем убеждает большинство серьезных аналитиков. Война же была необходима тем, кто хотел как можно быстрее прибрать к своим рукам грозненскую нефть.
Цели войны со стороны России весьма противоречивы, некоторые из "их открыты, другие хранятся в тайне и лишь случайно выбалтываются, как, например, высказывания руководителей правительства о первостепенной значимости нефти в чеченских делах. Что главное в целях? Экономические интересы (нефть), политические расчеты (подготовка к президентским выборам, стремление поднять авторитет центральной власти, президента), правовые заботы (навести порядок в Чечне), державные чувства (сохранить целостность России и укрепить ее)? На эти вопросы еще предстоит дать ответы. Но необходимо подчеркнуть, что война в Чечне - антидемократична по своим целям. Дело не только и не столько в пренебрежении волей народа, парламента, субъектов Федерации, большинства партий. Главный объект воздействия в войне не Чечня, а вся Россия. Этой войной правящий режим пытается укрепить свою власть посредством внушения страха, подчинить регионы центру, окончательно сломать народовластие, нейтрализовать оппозицию, отменить выборы 1996 г., ввести военно-полицейское правление и сделать его главным двигателем антинародных реформ. Эта война сеет множество семян конфронтационных конфликтов в будущем. За ней стоит боязнь демократии, законности, простых норм нравственности.
|
|
В поведении российских властей по отношению к Чечне рельефно проявился авантюризм, ибо практикой множества стран доказана бесперспективность решения межнациональных споров и конфликтов военной силой (Англия, Франция, Ирак, Иран, Турция, Эфиопия, Грузия и т. д.).
Ясно одно, никакого позитива война не дает. Почти полностью разрушено хозяйство Чечни, что составляет 12-13% от ВНП России. Погибли десятки тысяч мирных граждан, а еще больше искалечено, лишились крова, превратились в беженцев. Огромны людские, материально-финансовые и моральные потери армии. На восстановление нормальной жизни в Чечне потребуется, по предварительным расчетам не менее 5 – 7 трлн. руб. Значит, каждый россиянин, исключая богатых и власть имущих, станет еще беднее. Нанесен удар по системе социального обеспечения – образованию и воспитанию, здравоохранению, культуре, духовно-нравственной и психологической жизни. В отношениях между субъектами Федерации и центром недоверие усиливается, крепость Федерации ослабевает, понесла большой урон демократия.
|
|
Война со стороны Чечни отражает интересы заскорузлого национализма, сепаратистских «капиталистиков» из бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры, главарей наркомафии и финансового рэкета, патриархальную воинственность и т. п. Наряду с этим реакционно-консервативным содержанием соседствовали и ложно понятые идеи, чувства и стремления к свободе, реальной независимости «тейповой», демократии, нежелание народа принимать неокапиталистические порядки.
Внешне действия чеченской стороны выглядят привлекательнее: она оборонялась, а российская – нападала масштабы разрушений и гибели людей от российских войск весьма значительны. Но никто не может оправдать эту войну с чеченской стороны. Путь переговоров с одновременным разоружением давал немалыми выгоды; была возможность широко применить стратегию и тактику ненасильственного сопротивления, которая, учитывая особенности чеченцев, могла обеспечить не меньший успех, чем в борьбе Индии за освобождение от колониального гнета.
|
|
Ведущее значение в характеристике этой войны имеет ее правовая оценка, то есть установление того, что в ней законно или незаконно с точки зрения соблюдения Конституции и другим законов России, а также международных норм и обязательств. Согласно Конституции Президент не имеет права решать вопросы войны и мира, они являются прерогативой парламента. С момента, когда полицейская акция переросла в войну, Президент обязан был руководствоваться решениями парламента. Тем более что 3 декабря 1994 г. Совет Федерации принял постановление, в котором указывалось: «Не допускать применения силы на территории Чеченской республики до принятия в соответствии с Конституцией Российской Федерации компетентными органами иного решения». Однако Президент произвольно подменил парламент Советом безопасности, не имеющим властных полномочий. Чеченская война явилась войной Президента и Совета безопасности вопреки решениям парламента о ее прекращении. Это явилось нарушением Президентом своих обязанностей и обещаний. При подписании Договора об общественном согласии 28 апреля 1994 г. Б. Ельцин клялся: «Все мы едины в том, что нет и не может быть такой цели, которая достигалась бы ценой крови и человеческих жизней. Подписывая Договор, мы подтверждаем, что в российской политике допустимы только мирные, только конституционные методы» (Российские вести. 1994. 29 апреля).
Война в Чечне имеет признаки агрессии. В определении агрессии, принятом ООН, преодолен спекулятивный подход, когда в расчет принимался только характер войны (справедливый или несправедливый) и не учитывалось, кто начал боевые действия, кто напал, наступает и т. д. Этот подход долго господствовал у нас. Теперь международными документами в качестве обязательного признака агрессии закреплено применение военной силы первым, т. е., признак первенства или инициативы в применении военного насилия. Кроме того, решением Генеральной. Ассамблеи (29-я сессия 1974 г.) понятие «агрессия» распространяется не только на межгосударственные, но и на внутригосударственные отношения. К внутренней агрессии относятся действия различных внутренних субъектов, в том числе действия власти по нарушению прав и свобод человека применению незаконного насилия, лишению кого-либо законных прав и т. п. Война в Чечне по общему признанию является вопиющим нарушением прав и свобод человека, принципа человечности.
В 1989 г. наша страна ратифицировала дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера. В протоколе прямо указывалось, что принятые обязательства относятся ко всем вооруженным конфликтам, происходящим на территории любой страны между ее вооруженными силами и другими организованными вооруженными группами. Приведем выдержки из конвенции о защите гражданского населения во время войн.
«Присутствие среди гражданского населения отдельных лиц, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население его гражданского характера». Если среди мирных жителей находятся боевики, нельзя обращаться с населением как с вооруженным врагом. Мирные жители остаются под защитой закона (ст. 50).
«Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападений. Нападения неизбирательного характера запрещаются. К нападениям неизбирательного характера относятся:
нападения путем бомбардировки любыми методами или средствами, при которых в качестве единого военного объекта рассматривается ряд явно отстоящих друг от друга и различимых военных объектов, расположенных в городе, в деревне или другом районе, где сосредоточены гражданские лица или гражданские объекты;
нападение, которое, как можно ожидать, попутно повлечет за собой потери жизни среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и ущерб гражданским объектам или то и другое вместе...» (ст. 51).
Конвенция запрещает «подвергать нападению, уничтожать, вывозить или приводить в негодность объекты, необходимые для выживания гражданского населения» (ст. 14).''. В ней говорится, что объектом нападения не должны становиться «установки и сооружения, содержащие опасные силы», «даже в тех случаях, когда такие объекты являются военными объектами, если такое нападение может вызвать высвобождение опасных сил и последующие потери среди гражданского населения» (ст. 15).
Жестокие способы ведения боевых действий, массовое истребление гражданского населения и иные злодеяния против него, так же как и бессмысленные разрушения городов и сел, попрание прав комбатантов, международное право относит к военным преступлениям. В Чечне методичные, ковровые бомбардировки, ракетные и артиллерийские залпы с частотой до 15 – 16 в минуту по жилым кварталам, танковые штурмы цинично назывались российскими руководителями «самыми эффективными методами действий». Разрушение системы электро-, тепло- и водоснабжения обрекло жителей на вымирание.
Признаки агрессивности, незаконности, нарушения международно-признанных норм и правил ведения войны (вооруженного конфликта) проявлялись и в действиях не хорошо сдавать чужие рефераты чеченской стороны: стремление перенести войну вглубь России, особенно посредством развертывания массового террора и диверсий, перенесение центра тяжести вооруженного противоборства в Грозный и другие населенные пункты, расчеты прикрыться, мирным населением, проявления жестокости и т. п.
Таким образом, эта война явилась порождением корыстных интересов влиятельных политических и экономических группировок. Она нанесла мощнейший удар по историческому процессу демократизации, причинила огромное зло миллионам людей.
Эта война есть свидетельство чудовищной недальновидности политики и политиков нынешней России, оказавшихся неспособными усвоить важнейшие уроки ХХ в. о том, что война перестала быть эффективным средством политики, что те цели, которые раньше достигались при помощи ее, теперь куда лучше и выгоднее для всех достигаются экономическими, технологическими, научными и другими мирными инструментами. Война показала, какие опасности несет продолжение курса радикальных реформ для внутреннего и международного мира. По признанию специалистов, Россия далеко перешла границы допустимого при подавлении сепаратистских движений, допустила непропорциональность применения силы провозглашенным задачам, ничем не обоснованную жестокость. События в Чечне еще раз подтвердили, что не может быть легковесного, бездумного обращения с военной силой и войной Долг политиков – хранить мир, а не бряцать оружием.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведение операции по разоружению незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики являлось наиболее крупным применением федеральных войск для разрешения кризиса внутри России.
Соединениям и частям федеральных войск противостояли хорошо подготовленные, вооруженные современными вооружением и военной техникой формирования, отличающиеся высоким моральным духом личного состава. Кроме того, Д. Дудаев не погнушался привлечь наемников и добровольцев из государств как ближнего, так и дальнего зарубежья.
Части и подразделения Вооруженных Сил были решающей силой при выполнении поставленных задач. Они успешно вели боевые действия, как вне населенных пунктов, так и при овладении ими.
В ходе ведения операции совершенствовались слаженность органов управления и подготовка подразделений и частей.
Анализ развития военно-политической обстановки в Чеченской Республике с приходом к власти Д. Дудаева, мер, принимавшихся российским руководством по разрешению чеченского кризиса, подготовки и проведения операции по разоружению незаконных вооруженных формирований позволяет сделать ряд выводов, учет которых в последующем мог бы существенно облегчить решение задач, аналогичных тем, которые пришлось решать в Чечне.
В основе возникновения вооруженного конфликта лежит постепенное обострение различных противоречий (политических, территориальных, экономических, межнациональных и др.) В своем развитии он претерпевает несколько этапов (зарождение, обострение, кризис), что позволяет сделать процесс разрешения конфликта управляемым. Его разрешение - общегосударственная задача, а не только военных. Она должна решаться применением комплекса дипломатических и военных мер. Использование всего арсенала мирных средств с опорой на военную мощь позволяет предотвратить конфликт на ранней стадии. Основным узким местом в организации предотвращения конфликта остается отсутствие, несогласованность, а порой и противоречивость существующего законодательства.
Политическим руководством, органами государственной власти Российской Федерации в 1991-1994 г.г. предпринимались некоторые попытки разрешить чеченский кризис мирным путем. Однако, они заключались в основном в стыдливой констатации фактов антиконституционных действий дудаевского руководства, издании указов, постановлений и других документов, носивших, как правило, декларативный характер. Конструктивные практические шаги по принятию действенных политических мер по локализации зреющего нарыва в Чечне предприняты не были. Все это позволило Д. Дудаеву и его сторонникам превратить республику в криминальную экономическую зону, создать достаточно подготовленные и оснащенные вооруженные формирования.
Руководством России практически не была проведена работа по формированию общественного мнения населения страны относительно необходимости применения силы для разрешения чеченского кризиса. Отсутствие единства взглядов по этому вопросу у представителей органов федеральной исполнительной власти с одной стороны и законодательной - с другой, противоречивая полемика в средствах массовой информации препятствовали выработке у россиян твердой позиции в отношении Чечни, а также убежденности в необходимости применения войск для разрешения кризиса.
Кроме того, развернутая к этому времени в средствах массовой информации кампания, формирующая извращенное представление о роли и месте армии в решении задачи по разоружению незаконных вооруженных формирований Чечни, выступления руководителей ряда регионов России и депутатов Госдумы, протесты комитетов солдатских матерей и некоторых других общественных организаций крайне негативно сказались на морально-психологическом состоянии личного состава Вооруженных Сил, войск (сил) других ведомств, принимавших участие в восстановлении конституционного порядка и разоружении незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики.
Уже с началом выдвижения российские войска столкнулись с проявлениями вполне определенной солидарности с дудаевским режимом со стороны некоторой части населения Ингушетии и Дагестана. Это выразилось в попытках ингушей и дагестанцев, проживающих в приграничных с Чечней районах, воспрепятствовать продвижению российских войск вплоть до проведения открытых вооруженных акций против некоторых подразделений. Эти акции зачастую осуществлялись при прямом участии силовых структур указанных автономий и с молчаливого согласия их руководителей самого высокого ранга.
Обострение чеченского кризиса активизировало деятельность ряда общественно-политических, религиозных и других сил и движений на Северном Кавказе, в Закавказье, странах ближнего и дальнего зарубежья, которые на лозунгах исламской солидарности, горского братства и им подобных пытались организовать поддержку и помощь режиму Д. Дудаева.
Нейтрализация негативной роли подобных организаций должна быть задачей, как политической, так и юридическо-правовой и даже, в какой-то мере, силовой. Ее решением должны заниматься, главным образом, федеральные и местные административные органы власти, органы юстиции, правопорядка и безопасности. При этом необходимо исходить из того, что на территории Российской Федерации недопустима безнаказанная деятельность любых организаций, выступающих в поддержку антиконституционных сил против территориальной целостности российского государства.
Чеченский кризис и развитие реальной обстановки в других северокавказских автономиях свидетельствуют о том, что Центр в значительной мере ослабил контроль над этим регионом юга России, слишком доверившись национальным администрациям.
Чеченская война не ушла в прошлое. Болезненная память о ней не оставляет нас. Война возвращается: телекадрами разрушенного Грозного, взрывами на вокзалах российских городов, похищениями людей, новыми опасными рецидивами противостояния. Чечня – контрастная фотография, образ времени. Чечня – символ нашей нестабильности и разобщенности. И одновременно Чечня – это испытание на гражданскую зрелость и человеческую вменяемость.
Погибшие, раненые, искалеченные, беженцы – страшный итог этой войны. Но есть и другой список – погибших иллюзий. И на первом месте в нем стоит престиж нынешней российской власти. Конечно, к осени 1994 года мало кто обольщался по поводу этой власти: на ее счету уже были повальная коррупция, выстрелы по Белому дому и многое другое. Но то, что она способна развязать кровопролитную войну на территории собственной страны – этого никто не мог ожидать.
Другое отрезвляющее открытие: ничтожно малой оказалась возможность общества влиять на политику государства. Ведь вроде бы прошли в стране демократические реформы; вроде бы действовала свобода слова (единственная из свобод, не дарованная сверху, а завоеванная нами самими); вроде и парламент мы избирали по демократическим правилам. Да и сам Президент со всеми его министрами и помощниками – разве не плод нашего демократического волеизъявления? И все же мы не сумели остановить преступные действия власти. Не сумели, хотя непопулярность чеченской войны с самого начала была настолько очевидна, что казалось – вот-вот сейчас они, в Кремле, поймут, в какую чудовищную авантюру ввязались, и немедленно прекратят кровопролитие. Ничего подобного. Понадобилось два года бойни и реальная угроза потери власти, чтобы заставить наших правителей отказаться от этого безумия.
Третье, что нам пришлось осознать и принять, – это иллюзорность наших надежд на солидарность западных демократий с демократией российской. Энергичное и своевременное давление лидеров Запада на российское правительство, несомненно, смогло бы помочь нам остановить катастрофическое развитие событий и тем самым повысить шансы на успех демократических преобразований в стране. Да, для этого Клинтону, Колю, Миттерану, Мейджеру пришлось бы проявить толику политического идеализма и альтруизма, отказаться от узко понятого прагматизма, от избирательного отношения к нарушениям прав человека в зависимости от сиюминутных конъюнктурных предпочтений. Да, скорее всего, Россия, последовательно осуществляющая демократические и либеральные реформы, стала бы более сильным, более независимым – но ведь и более надежным и предсказуемым партнером! Но руководители западных держав предпочли ограничиваться ни к чему не обязывающими выражениями “озабоченности”, одновременно заверяя российское правительство в невмешательстве во внутренние дела. Как будто массовые убийства могут в конце XX столетия оставаться чьим-либо внутренним делом! Увы, нам, по-видимому, следует отказаться от наивных упований на западных политических деятелей и впредь полагаться лишь на себя самих и на наших единомышленников в среде международной демократической общественности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Серебренников В.В. Война в Чечне: причины и характер// Социально-политический журнал. 1995. №3
2. Хабба Б.А. Факторы этнополитической конфликтности на Кавказе// социально-политческий журнал. 1995. №3.
3. Пономарев Л. Добровольный Форос президента Ельцина // Сегодня. - 1994. - 31 дек.
4. Угланов А. Александр Коржаков: я никогда не участвовал в политике. - Аргументы и факты. - 1995. - № 1.
5. Moscow News. - 1995. - № 2.
6. Россия на перепутье // Известия. - 1995.
7. Федоров Б. Агония власти // Известия. - 1995.
8. Лукин В. Последний шанс // Независимая газ. - 1995.
9. Шафаревич И. Русское государство // Завтра. - 1995. - № 1.
10. Известия. - 1995. - 12 янв.
11. Комсом. правда. - 1995. - 18 янв.
12. Моск. новости. - 1995. - 15-22 янв.
13. Российская газета. 1995 г. 3 февраля.
14. Российская газета. 1995 г. 17 февраля.
15. Известия. - 1995. - 7 апр.
16. Литературная газета. 1994. - 21 дек.