– Идите и потратьте на свое усмотрение. Благодарю вас за вашу прежнюю службу.
Два члена небольшого преступного подполья Порт-Хелении повернулись и бросились в рощу. Заимствуя еще одну человеческую метафору, они была «глазами и ушами» Утакалтинга с его прибытия на Гарт. Несомненно, сейчас они считают свою работу завершенной.
«И спасибо за то, что вы еще сделаете», – думал Утакалтинг, глядя им вслед. Он хорошо знает этих парней. Они быстро потратят его деньги и войдут во вкус новых трат. А через несколько дней появится единственный способ их заработать.
Утакалтинг был уверен, что скоро у них возникнут новые наниматели.
– …пришли как друзья и защитники предразумных, чтобы они получали нужное руководство и стали членами достойного клана…
Оставался только один шимп; он пытался стоять прямо, как остальные.
Но бедное существо не могло не переминаться с ноги на ногу, беспокойно улыбаясь при этом.
– И что… – начал Утакалтинг, но неожиданно замолчал. Щупальца его заволновались; он повернулся и посмотрел на море.
В небе над заливом возникла огненная точка и полетела на восток.
Утакалтинг заслонил глаза, но не стал тратить времени на то, чтобы позавидовать зрению землян. Сверкающий уголек перемещался в облаках, оставляя за собой след, который мог воспринимать только тимбрими. Это сияние радостного отлета в течение нескольких секунд развернулось со слабым инверсионным следом и тут же угасло.
От'тушутн, помощник, секретарь и друг Утакалтинга, повел свой корабль сквозь сердце вражеского флота, осаждающего Гарт. И кто знает? Корабль специально сконструирован. Возможно, и прорвется.
Конечно, это не дело От'тушутна. Его задача – просто попытаться.
|
|
Утакалтинг напряг свой кеннинг. Да, что-то исходит от этого света.
Сверкающее наследие. Он воспринял прощальный глиф От'тушутна и тщательно сберег его, чтобы дома передать возлюбленной храброго тимбрими.
На Гарте теперь остаются только два тимбрими. Атаклена в безопасности, насколько это возможно. Утакалтингу пора позаботиться о себе.
– …освободить невинные существа, избавить их от неправильного руководства волчат и преступников…
Утакалтинг снова повернулся к маленькому шимпу, своему последнему помощнику.
– А как ты, Джо-Джо? Тоже хочешь выполнить задание?
Джо-Джо повозился с кнопками на своем дисплее.
ДА, ПОЖАЛУЙСТА Я ХОЧУ ПОМОГАТЬ ВАМ Утакалтинг улыбнулся. Ему нужно торопиться на встречу с Каултом.
Сейчас посол теннанинцев уже выходит из себя возле катера Утакалтинга. Но еще несколько секунд может подождать.
– Да, ты можешь кое-что для меня сделать, – сказал он Джо-Джо. – Ты сможешь сохранить тайну?
Маленький генетический мутант энергично кивнул, его мягкие карие глаза переполняла искренняя преданность. Утакалтинг провел много времени с Джо-Джо, учил его тому, чему не позаботились научить в школе на Гарте – например, как выжить в дикой местности или как пилотировать простейший флиттер. Конечно, Джо-Джо не гордость возвышения неошимпанзе, но у него большое сердце и своеобразная хитрость, которую Утакалтинг высоко ценил.
– Видишь голубой огонек наверху пирамиды, Джо-Джо?
ДЖО-ДЖО ПОМНИТ, напечатал шимп.
ДЖО-ДЖО ПОМНИТ ВСЕ СЛОВА – Хорошо. – Утакалтинг кивнул. – Я так и знал. Я рассчитываю на тебя, мой дорогой маленький друг. – Он улыбнулся, и Джо-Джо радостно улыбнулся в ответ.
|
|
А созданный компьютером голос продолжал нудить из космоса, заканчивая манифест вторжения.
– …и дать им возможность быть принятыми в достойный древний клан, который поведет их к правильному поведению…
«Болтливые птицы, – подумал Утакалтинг. – В сущности они глупы».
– Мы им покажем «правильное поведение», верно, Джо-Джо?
Маленький шимп нервно кивнул. И улыбнулся, хотя не все понял.
Глава 15
АТАКЛЕНА
Ночью лагерный костер отбрасывал желтые и оранжевые отблески на стволы ближайших псевдодубов. – Я был так голоден, что даже консервы показались вкусными, – вздохнул Роберт, отодвигая чашку и ложку. – Собирался испечь корни плюща, но теперь мне кажется, что у нас пропал аппетит к этому деликатесу.
Атаклене казалось, она понимает склонность Роберта к абстракциям, не относящимся к их положению. И у тимбрими, и у людей есть способы, которые помогают легче переносить неприятности, – еще одна общая черта двух видов. Сама она ела мало. Тело ее почти избавилось от пептидов, результата последней гир-реакции, но все еще слегка побаливало после дневного приключения.
Часть неба над головой закрывали темные пылевые галактические облака, по краю их шла яркая водородная туманность. Атаклена смотрела на звездный свод, корона над ушами слегка расширилась. Она принимала эмоции крошечных туземных животных из леса.
– Роберт?
– Гм… Да, Кленни?
– Роберт, зачем ты убрал кристалл из радио?
После паузы голос его прозвучал серьезно и угнетенно.
– Я не хотел говорить тебе об этом еще несколько дней, Атаклена.
|
|
Прошлой ночью я видел, как уничтожали спутники связи. Это может означать только одно: прибыли галакты, как и ожидали наши родители. Кристаллы радио могут засечь детекторы на кораблях, даже когда мы не пользуемся установкой. Я изъял кристалл, чтобы нас не смогли обнаружить. Это обычная процедура.
Атаклена почувствовала легкую дрожь, она началась над носом, прошла по голове и спине.
«Итак, началось».
Ей хотелось оказаться рядом с отцом. По-прежнему ее огорчало, что он отослал ее, не разрешил остаться с собой, чтобы она могла ему помочь.
Молчание затянулось. Атаклена кеннировала нервное напряжение Роберта.
Дважды он собирался заговорить, но передумал. Наконец она кивнула.
– Я согласна с твоим решением, Роберт. Мне кажется, я даже понимаю защитный импульс, который заставил тебя не рассказывать мне об этом. Но не следовало этого делать. Это глупо.
Роберт серьезно кивнул.
– Больше не буду, Атаклена.
Они некоторое время лежали молча, потом Роберт протянул здоровую руку и коснулся Атаклены.
– Кленни, я… знаешь, как я тебе благодарен. Ты спасла мне жизнь…
– Роберт, – устало вздохнула она.
– …но дело не только в этом. Придя в мое сознание, ты показала мне меня самого… показала то, чего я не знал. Это очень важно. Можно прочесть об этом в книгах. Самообман и неврозы – два самых коварных человеческих несчастья.
– Они не только человеческие, Роберт.
– Да, я догадываюсь. То, что ты увидела в моем сознании, должно быть, ерунда по стандартам до Контакта. Но, учитывая нашу историю, даже самым нормальным из нас нужно напоминать время от времени.
Атаклена не знала, что сказать, поэтому промолчала. Жить в темные времена человечества – должно быть, это действительно страшно.
Роберт откашлялся.
– Я хочу сказать, что теперь понимаю, как далеко ты зашла в своей адаптации. Ты постигла человеческие эмоции, изменила свою психологию…
– Эксперимент. – Она пожала плечами – и неожиданно поняла, что лицу жарко. В человеческой реакции, которую она считала такой странной, раскрываются капилляры. Она краснеет!
– Да, эксперимент. Но справедливо, чтобы он был двусторонним, Кленни.
Тимбрими известны своей приспособляемостью в пяти галактиках. Но мы, люди, тоже умеем кое-чему учиться…
Она подняла голову.
– О чем ты, Роберт?
– Я хочу, чтобы ты мне больше рассказала о тимбрими. О ваших обычаях.
Хочу знать, каков у вас эквивалент изумленного взгляда, утвердительного кивка, улыбки.
Снова легкое сверкание. Атаклена настроила корону, но призрачный простой глиф, который начал создавать Роберт, рассеялся как дым. Наверно, он сам не понимает, что создал его.
– Гм, – сказала Атаклена, мигая и качая головой. – Не могу сказать точно. Но мне кажется, Роберт, ты уже начал узнавать.
На следующее утро, когда сворачивали лагерь, у Роберта болело все тело. У него был жар. Но он принял анестезирующее средство, чтобы продолжать работать.
Большую часть их имущества Атаклена спрятала в дупло резиновой березы и надрезала кору, чтобы потом найти дерево. Но в глубине души она сомневалась, что кто-то вернется сюда.
– Тебя нужно показать врачу, – сказала она, трогая его лоб. Высокая температура – явно плохой признак.
Роберт указал, на узкий проход между двумя горами к югу.
– Вот там, в двух днях пути, ферма Мендозы. Миссис Мендоза была медсестрой, прежде чем вышла замуж за Хуана и завела ферму.
Атаклена неуверенно взглянула на проход. Придется подниматься на тысячу метров, чтобы миновать его.
– Роберт, ты считаешь, что это лучший маршрут? Я уверена, что принимала излучения разумных гораздо ближе, к востоку, вдоль этой линии холмов. Роберт взял самодельный посох и пошел на юг. – Пошли, Кленни, – бросил он через плечо. – Я знаю, ты хочешь отыскать гартлинга, но сейчас не время. Когда меня подлатают, мы сможем поохотиться на туземных предразумных.
Атаклена смотрела ему вслед, пораженная нелогичностью его замечания.
Потом догнала его.
– Роберт, что за странную вещь ты сказал? Как я могла думать о поиске туземных животных, пусть самых интересных, пока ты нездоров? Я ясно ощущала присутствие на востоке разумных: людей и шимпов, хотя должна признать, что был и какой-то странный субъект, почти…
– Ага! – Роберт улыбнулся, как будто она призналась. И пошел дальше.
Удивленная, Атаклена попыталась прощупать его чувства, но самоконтроль и решимость оказались невероятными для представителя расы волчат. Она могла только ощутить его беспокойство – и это беспокойство связано с тем, что она обнаружила присутствие разумных к востоку.
О, если бы она была настоящим телепатом! В который раз она подумала, почему Высший Совет тимбрими не отверг правила Института возвышения и не стал развивать эту способность. Иногда она завидовала людям, которые могут окружать непроходимым барьером свою внутреннюю жизнь, в отличие от собственной, сплетничающей, вторгающейся во все культуры. Но сейчас ей хотелось одного: заглянуть к нему внутрь и узнать, что он скрывает!
Корона ее развевалась, и если бы поблизости оказался тимбрими, он бы поморщился, уловив ее язвительность по поводу устройства мира.
Прошло чуть больше часа. Они еще не добрались до вершины первого хребта, а Роберт шел уже с трудом. Теперь Атаклена знала, что испарина у него на лбу – то же, что покраснение и раздувание короны тимбрими, – признак перегрева.
Услышав, что он негромко начал считать, она поняла, что нужно отдохнуть.
– Нет. – Он покачал головой. Голос его звучал неровно. – Перейдем через хребет и доберемся до следующей долины. Вся дорога оттуда до прохода в тени. – Роберт пошел дальше.
– Здесь тоже достаточно тени, – настаивала Атаклена.
Она потянула Роберта к откосу, поросшему ползунками с листьями, словно зонтиками; все они вездесущими лианами связаны с лесом в долине.
Роберт вздохнул, когда она помогла ему сесть на камень в тени. Она вытерла ему лоб и начала разматывать повязку на сломанной правой руке. Он застонал сквозь зубы.
Кожа около сломанной кости потемнела.
– Это плохо, Роберт?
На мгновение ей показалось, что он теряет сознание. Но вот он пришел в себя, покачал головой.
– Нет. Вероятно, инфекция. Нужно больше универсального…
Он потянулся к ее рюкзаку, где находилась аптечка, но потерял равновесие, и Атаклене пришлось подхватить его.
– Хватит, Роберт. Ты не дойдешь до фермы Мендозы. Я не могу нести тебя и не могу оставить на два-три дня!
Роберт попросил дать ему две синие таблетки и отпил из фляжки.
– Ну хорошо, Кленни, – вздохнул он. – Повернем на восток. Но только пусть твоя корона поет для меня, ладно? Мне это нравится и помогает лучше понять тебя… и теперь я думаю, что нам лучше пойти, потому что я начинаю нести чепуху. Это признак того, что человек распадается. Ты должна теперь это знать.
Глаза Атаклены широко раздвинулись, она улыбнулась.
– Я и так знала это, Роберт. А теперь скажи, как называется место, куда мы идем.
– Оно называется Хаулеттс-Центр. Прямо туда, за второй грядой холмов. – Он указал на юго-восток. – Там не любят незваных гостей, поэтому, приближаясь, будем говорить вслух.
Делая частые остановки, они к полудню перебрались через первую гряду холмов и отдохнули в тени у небольшого ручья. Тут Роберт уснул беспокойным сном.
Атаклена беспомощно смотрела на юношу-человека. И обнаружила, что напевает знаменитый «Плач неизбежности» Тлуфаллтрила. Эта печальная аура и мелодия были созданы свыше четырех тысяч лет назад, когда патроны тимбрими калтмуры погибли в кровавой межзвездной войне.
Неизбежность – не очень приятная для ее народа ситуация, тем более ужасна она для людей. Но тимбрими давно решили стать эрудитами и изучить все философии. И смирение, покорность тоже имеют право на существование.
«Не сейчас!» – поклялась Атаклена. Она уговорила Роберта проглотить еще две таблетки. Как можно лучше закрепила сломанную руку и подложила камни, чтобы Роберт не скатился во сне.
Она надеялась, что окружающий их густой кустарник помешает подобраться опасным животным. Конечно, буруралли очистили лес от всех крупных животных, но она все же беспокоилась. Можно ли оставить потерявшего сознание человека ненадолго?
Рядом с его левой рукой она положила свой лазер-резак и фляжку.
Наклонившись, коснулась его лба чувствительными преобразованными губами.
Ее корона опустилась ему на лицо; Атаклена, прощаясь, передавала ему пожелания в обычае своего народа.
Олень может бежать быстрее. Кугуар может проскользнуть по неподвижному лесу незаметней. Но Атаклена никогда не слышала о таких животных. И даже если бы слышала, тимбрими не боятся сравнений. Их общее свойство – приспособляемость.
Уже на протяжении первого километра автоматически начались изменения.
Железы укрепили ноги, изменения в составе крови позволили лучше усваивать кислород воздуха. Соединительные ткани расслабились, ноздри раскрылись шире, чтобы пропускать больше воздуха, кожа натянулась, чтобы груди не подпрыгивали при ходьбе.
Склон стал круче, и вот она оказалась во второй долине и побежала вверх по звериной тропе к цели. Быстрые шаги легко звучали на мягком суглинке. Лишь изредка треск ветки возвещал о ее присутствии, и тогда маленькие зверьки испуганно разбегались. И всюду ее сопровождали щебечущие насмешки, и звуковые, и эмоциональные, которые она улавливала короной.
Эти звуки заставляли Атаклену улыбаться по-тимбримийски. Животные всегда так серьезны. Только немногие, почти готовые к возвышению, проявляют зачатки юмора. И очень часто в процессе возвышения патроны стирают воображение как «черту нестабильности».
После второго километра Атаклена побежала медленнее. Прежде всего потому, что перегрелась. А для тимбрими это опасно.
Она достигла вершины хребта с неизбежной цепью камней-чешуй и еще более сбавила скорость, пробираясь в лабиринте торчащих монолитов. Потом немного отдохнула. Прислонившись к камню, тяжело дыша, она расправила корону. Щупальца задрожали в поиске.
Да! Близко люди! И неошимпанзе. Теперь она хорошо знает их излучения.
И… она сосредоточилась. Что-то еще. Что-то мучительно ускользающее.
Это загадочное, странное существо, присутствие которого она уже дважды ощущала. Одно мгновение оно кажется земным, но в другое – принадлежащим этому миру. И оно предразумное, у него свой, суровый характер.
Если бы эмпатия могла точно указывать направление!
Атаклена двинулась вперед, пробираясь к источнику излучения сквозь каменные дебри.
На нее упала тень. Инстинктивно Атаклена отскочила и присела – гормоны мгновенно придали силы ее рукам и ногам. Подготовка к схватке.
Атаклена глубоко дышала, подавляя гир-реакцию. Она думала встретить какое-нибудь небольшое существо, пережившее катастрофу буруралли, – но такое огромное!
«Успокойся», – приказала она себе. На камне виден был силуэт большого двуногого, явно родственника человека и не туземного обитателя Гарта.
Шимпанзе, конечно, не может угрожать ей.
– З…здравствуйте! – умудрилась она выговорить, сдерживая дрожь уходящей гир-реакции. Молча прокляла мгновенные реакции, которые делают тимбрими такими опасными при внезапном столкновении, но укорачивают жизнь и часто приводят их в замешательство в приличном обществе.
Фигура смотрела на нее сверху. Двуногая, с поясом для инструментов на талии. Смотреть против света трудно. Сбивает с толку яркий голубоватый свет солнца Гарта. Но даже и так Атаклена видела, что животное слишком велико для шимпанзе.
Существо не реагировало. Просто смотрело на нее сверху вниз.
От молодой, как неошимпанзе, расы клиентов не следует ожидать большого ума. Атаклена, прищурившись против яркого света, начала медленно и четко говорить на англике.
– У меня срочное дело. Там, недалеко, – она указала, – человек, он ранен. Ему нужна немедленная помощь. Пожалуйста, отведи меня к людям. Как можно скорее. – Она ожидала немедленного ответа, но существо лишь переступило с ноги на ногу и продолжало смотреть.
Атаклена чувствовала себя неловко. Может, она встретилась с самым глупым шимпом? Или мутантом? Новые расы клиентов дают множество вариантов, иногда очень опасных, с глубоким регрессом. Доказательство – то, что произошло с буруралли здесь, на Гарте.
Атаклена напрягла свои чувства. Корона ее расширилась и тут же удивленно свернулась!
Это предразумное существо! Внешнее сходство – шерсть и длинные руки – обмануло ее. Это совсем не шимп! То самое чуждое существо, присутствие которого она ощущала раньше!
Неудивительно, что оно не ответило. У него нет патронов, которые научили бы его говорить! Потенциал дрожал и бился. Атаклена чувствовала его под поверхностью. И подумала, что же сказать туземному предразумному.
Вгляделась внимательней. Темная пушистая шерсть существа окаймлена солнечным сиянием. На коротких согнутых ногах массивное тело, которое заканчивается большой головой с узким лбом. Широкие плечи без видимой шеи переходят в голову.
Атаклена припомнила знаменитый рассказ Напуталлила о космическом сборщике, который в лесу, далеко от поселения колонии, встретил ребенка, воспитанного дикими бегунами. Поймав свирепо огрызающееся маленькое существо, охотник создал простую версию ш'чакуон – зеркала души.
Атаклена сформировала глиф, насколько могла вспомнить.
СМОТРИ В МЕНЯ – ТЫВИДИШЬ САМОГО СЕБЯ Существо стояло. Но вот оно отпрянуло, фыркая и нюхая воздух.
Атаклена вначале решила, что оно реагирует на ее глиф. Но тут хрупкую связь разорвал какой-то шум поблизости. Предразумное шумно запыхтело – глубокий гортанный звук, – потом повернулось и ускакало, прыгая с камня на камень. И исчезло.
Атаклена побежала за ним, но бесполезно. Через несколько мгновений она потеряла след. Вздохнула и снова повернула на восток, туда, где, по словам Роберта, располагается Хаулеттс-Центр. Прежде всего нужно найти помощь.
Она продолжала продвигаться сквозь лес камней. Их становилось меньше, начинался спуск в следующую долину. Обогнув очередной камень, Атаклена чуть не столкнулась с поисковой партией.
– Простите, если мы напугали вас, мэм, – хрипло сказал предводитель группы. Голос его напоминал нечто среднее между рычанием и кваканьем. Он снова поклонился. – Сборщик сейсина сообщил о крушении корабля, и мы послали несколько поисковых групп. Вы не видели падающий космический корабль?
Атаклена дрожала от Ифни-проклятой сверхреакции. Должно быть, в первые несколько секунд она выглядела ужасно, когда неожиданность вызвала у нее стремительные перемены. Бедные создания испугались. Еще четверо шимпов за предводителем нервно поглядывали на нее.
– Нет, не видела. – Атаклена говорила медленно и тщательно, стараясь не вызвать у маленьких клиентов чувства вины. – Но у меня тоже есть срочное сообщение. Мой спутник, человек, вчера днем был ранен. У него сломана рука и, вероятно, началось заражение. Я должна поговорить с кем-нибудь из ваших руководителей, чтобы его немедленно эвакуировали.
Предводитель шимпов был выше среднего роста, почти полтора метра. Как у всех остальных, на нем были шорты, пояс с инструментами и небольшой рюкзак за спиной. Улыбка впечатляла оскалом неровных желтоватых зубов. – У меня достаточно полномочий. Меня зовут Бенджамин, мисс… мисс…
– Его хрипловатый голос звучал вопросительно.
– Атаклена. Имя моего товарища Роберт Онигл. Он сын планетарного координатора.
Бенджамин распахнул глаза.
– Понятно. Ну что ж, мисс Атак… мэм… вы, наверно, уже знаете, что Гарт подвергся нападению военного флота ити. И нам нельзя пользоваться воздушными кораблями, если этого можно избежать. Но моя группа может перенести человека с такими ранениями, как вы описали. Если вы отведете нас к мистеру Ониглу, мы позаботимся о Нем. Облегчение смешивалось у Атаклены с болью: ей напомнили о тяжелом общем положении. Надо допытаться выяснить.
– Установлено ли, кто захватчики? Была ли высадка?
Шимп Бенджамин – профессионал, с хорошей дикцией, но он не мог скрыть замешательства. Наклонив голову, он посмотрел на Атаклену под новым углом.
Остальные шимпы беззастенчиво пялились. Они явно никогда не видели ничего подобного.
– Гм. Простите, мэм, но новости не очень подробные. Ити… э-э-э… – Шимп всмотрелся в нее. – Э-э-э… простите, мам, но вы ведь не человек?
– Великий Калтмур, конечно, нет! – ощетинилась Атаклена. – Что дает вам основание… – Но тут вспомнила внешние изменения, которые составляли часть ее эксперимента. Она должна сейчас очень походить на человека, особенно когда солнце за спиной. Неудивительно, что бедные клиенты смутились. – Нет, – сказала она спокойнее. – Я не человек. Я тимбрими.
Шимпы вздохнули и быстро переглянулись. Бенджамин поклонился, скрестив перед собой руки. Впервые сделал жест приветствия клиента представителю расы класса патронов. Народ Атаклены, как и люди, не верит в необходимость жесткого господства над клиентами. Но все же этот жест смягчил ее оскорбленные чувства. Когда Бенджамин заговорил снова, дикция его заметно улучшилась.
– Прошу прощения, мэм. Я хотел сказать, что не знаю, кто такие захватчики. Меня не было возле приемника, когда передавали их манифест несколько часов назад. Мне сказали, что это губру, но ходят слухи, что они теннанинцы.
Атаклена вздохнула. Теннанинцы или губру. Что ж, могло быть хуже.
Первые – ограниченные ханжи. Вторые обычно злобны, консервативны и жестоки. Но все же это не то, что коварные соро или жуткие смертоносные танду.
Бенджамин пошептался с одним из товарищей. Маленький шимп убежал по тропе назад, туда, откуда они пришли, в направлении загадочного Хаулеттс-Центра. Атаклена уловила дрожь тревоги. И снова подумала, что же происходит в долине, от которой старался увести ее Роберт, даже с риском для своего здоровья.
– Посыльный сообщит о состоянии мистера Онигла и организует транспорт, – сказал ей Бенджамин. – Тем временем мы сразу же поможем ему.
Если вы покажете нам дорогу…
Он звал ее, и Атаклене пришлось на время сдержать любопытство. Прежде всего Роберт.
– Ну хорошо, – сказала она. – Пошли.
Проходя под камнем, на котором она увидела странное предразумное существо, Атаклена посмотрела вверх. Был ли это действительно гартлинг?
Может, шимпы что-нибудь о нем знают? Но прежде чем успела спросить, Атаклена споткнулась и схватилась за виски. Шимпы удивленно смотрели на ее раскачивающуюся корону и странно раздвинувшиеся глаза.
Отчасти звук, отчасти кеннинг, такой высокий, что уходит за пределы восприятия, отчасти резкий зуд, ползущий по спине.
– Мэм? – Бенджамин встревоженно посмотрел на нее. – В чем дело?
Атаклена покачала головой.
– Это… это…
Она не закончила. Потому что в это мгновение на западе, на горизонте, мелькнула серая вспышка. Что-то неслось по небу прямо к ним – слишком стремительно! Не успела Атаклена мигнуть, как точка выросла до чудовищных размеров. И совершенно неожиданно над долиной неподвижно повис гигантский серый корабль.
Атаклена едва успела крикнуть:
– Зажмите уши!
Разразился гром. Грохот и рев бросил их на землю. Эхо дробилось в лабиринте камней и отразилось от склонов долины. Деревья раскачивались, трещали и падали, листья срывало внезапно налетевшим циклоном…
Наконец грохот стих. Лес отразил и поглотил его. И только тогда послышался низкий гул двигателей самого корабля. Серое чудовище, огромный блестящий цилиндр, отбрасывало тень на долину. На глазах Атаклены и шимпов корабль начал медленно опускаться, спустился на уровень камней, исчез из виду. Стих и гул двигателей, и послышался шум оползней с ближайших склонов. Шимпы нервно встали; держась за руки, они зашептались низкими хриплыми голосами. Бенджамин помог встать Атаклене. Гравитационное поле корабля ударило по ее раскрывшейся короне, а она была не готова к этому.
Атаклена трясла головой, пытаясь прийти в себя.
– Это военный корабль? – спросил у нее Бенджамин. – Остальные шимпы не были в космосе, но я несколько лет назад ходил смотреть старый «Везарий», когда тот прилетал на планету. Но он не такой огромный.
Атаклена вздохнула.
– Да, военный корабль. Конструкции соро, мне кажется. Теперь губру пользуются этой конструкцией. – Она взглянула на шимпа. – Гарт теперь не просто окружен, шимп Бенджамин. Началось вторжение.
Бенджамин стиснул руки. Нервно потянул один большой палец, потом другой.
– Они висят над долиной. Я их слышу. Но что они хотят сделать?
– Не знаю, – ответила Атаклена. – Надо посмотреть.
Бенджамин поколебался, потом кивнул. И повел группу назад, туда, где из-за камней открывался вид на долину.
Примерно в четырех километрах на дне долины виднелись белые здания.
Корабль висел над ней в нескольких сотнях метров, отбрасывая огромную тень. Атаклена заслонила глаза: яркий солнечный свет отражался от блестящих бортов. Низкое гудение двигателей огромного крейсера звучало зловеще.
– Он просто висит там! Что они делают? – нервно спросил какой-то шимп.
Атаклена покачала головой, как человек.
– Не знаю. – Она ощущала страх людей и неошимпанзе в поселке внизу.
Были и другие источники эмоций.
«Захватчики», – поняла она. Они убрали свой пси-щит, высокомерно отвергая всякую возможность обороны. У нее появилось мысленное изображение легких пернатых существ, потомков какого-то нелетающего псевдоптичьего вида. На мгновение ярко высветилась картина местности, видимая глазами одного из офицеров корабля. Контакт длился всего миллисекунду, но корона Атаклены задергалась в отвращении.
«Губру», – поняла она. Неожиданно все стало чрезвычайно реальным.
Бенджамин ахнул.
– Смотрите!
Из-под широкого брюха корабля, из открывшихся отверстий, начал опускаться коричневый туман. Медленно, лениво темные испарения закрывали дно долины.
Страх внизу сменился паникой. Атаклена прижалась к камню и обхватила голову руками, чтобы уйти от почти ощутимой ауры ужаса.
Слишком сильно? Атаклена попыталась создать глиф мира в пространстве перед собой, отразить боль и ужас. Но все, что она создавала, мгновенно таяло, как снег под языками горячего пламени.
– Они убивают людей и горилл! – закричал шимп на склоне и побежал вниз. Бенджамин крикнул ему вслед:
– Петри! Вернись! Куда ты?
– Я должен помочь! – отозвался тот. – И ты тоже! Ты ведь слышишь их крики! – И, не обращая внимания на расширяющуюся тропу, он начал спускаться по лесистому склону – самым прямым путем к клубящемуся туману и глухим крикам отчаяние.
Оставшиеся двое шимпов вызывающе посмотрели на Бенджамина; очевидно, они думали так же.
– Я тоже иду, – произнес один.
Сошедшиеся от страха глаза Атаклены ныли. Что собираются делать эти глупые создания?
– Я с тобой, – согласился второй шимп. И, несмотря на крики и проклятия Бенджамина, они оба начали спускаться в долину.
– Немедленно остановитесь!
Все повернулись и посмотрели на Атаклену. Даже Петри застыл, схватившись рукой за камень и мигая. Третий раз в жизни Атаклена воспользовалась Тоном Беспрекословного Приказа.
– Прекратите глупости и немедленно вернитесь! – приказала она. Корона развевалась у нее над ушами. Тщательно отработанный человеческий акцент исчез. Она говорила на англике с сильным акцентом тимбрими, который шимпы бессчетное количество раз слышали по видео. Она могла походить на человека, но человеческий голос не в состоянии воспроизводить такие звуки.
Клиенты землян мигали, раскрыв рты.
– Немедленно возвращайтесь! – прошипела Атаклена.
Шимпы поднялись по склону и остановились перед ней. Один за другим, нервно поглядывая на Бенджамина, они последовали его примеру и поклонились, сложив перед собой руки.
Атаклена подавила собственную дрожь, чтобы казаться совершенно спокойной.
– Не заставляйте меня снова повышать голос, – негромко сказала она. – Мы должны действовать сообща, думать хладнокровно и разработать целесообразный план.
Неудивительно, что шимпы дрожали и смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Люди редко разговаривали с шимпами так безапелляционно. Возможно, шимпы и служат людям, но по земным законам они такие же граждане.
«Мы, тимбрими, другое дело». Долг, просто долг заставил Атаклену отказаться от тотану – вызванной страхом отчужденности. Кто-то должен принять на себя ответственность, чтобы спасти жизнь этим существам.