Роберт не стал ждать, пока мигающий шимпанзе выполнит этот странный приказ. Он повернулся и побежал по склону, оберегая ногу, которую порезал во время бега.
«Сколько времени осталось?» – думал он. Даже если он прав – а Роберт знал, что он очень рискует, – все равно нужно забраться как можно выше.
Он не мог удержаться и все время поглядывал на небо в поисках роботов-бомбардировщиков. И поэтому споткнулся и упал на колени, достигнув вершины. Прополз последние два метра, срывая кожу, и укрылся под ближайшим карликовым деревом. Согласно его теории, неважно, будет ли он на виду. Но все же Роберту хотелось спрятаться. Возможно, у роботов губру есть дополнительные оптические приборы.
Он слышал крики снизу, там яростно спорили шимпы. Потом с севера донеслось слабое гудение.
Роберт глубже забрался в кусты, хотя острые сучки царапали нежную кожу. Сердце забилось сильнее, во рту пересохло. Если он ошибся, если шимпы не послушаются его приказа…
Если хоть одно условие будет нарушено, он вскоре окажется на пути в Порт-Хелению, к интернированию. Или вообще умрет. В любом случае Атаклена останется одна, единственный уцелевший в горах патрон. А он проведет оставшиеся минуты или годы жизни, кляня себя последними словами.
«Может, мать была права и я действительно лишь вечный плейбой. Ну, скоро увидим».
Застучали камни, скатывающиеся по осыпи. Пять коричневых фигур достигли зарослей, и в этот момент гул над головой достиг крещендо. Шимпы быстро повернулись, подняв облака пыли, и смотрели широко раскрытыми глазами. Над маленькой долиной повис корабль чужаков. Роберт в своем укрытии откашлялся. Шимпы, которым без одежды было явно неловко, напряженно и удивленно посмотрели на него.
|
|
– Ребята, вы лучше все выбросьте, включая эти ваши наушники, иначе я от вас снова убегу.
Бенджамин фыркнул.
– Мы разделись. – Он кивком указал вниз, в долину. – Гарри и Франк не захотели. Я им велел забраться на другой склон и держаться от нас подальше.
Роберт кивнул. Вместе со своими спутниками он смотрел, как робот начинает действовать. Остальные это уже видели, но у него раньше такой возможности не было. И поэтому Роберт смотрел не просто с легким интересом.
Корабль-робот, примерно пятидесяти метров в длину, каплевидный, на остром конце установлены медленно поворачивающиеся сканеры. Газовый робот пролетел над долиной справа налево, от его гравиполя дрожала листва деревьев. Летая зигзагами над каньоном, он как будто принюхивался. Исчез за холмом.
Гудение стихло, но ненадолго. Скоро звук вернулся, а вслед за ним снова появилась машина. На этот раз за ней тянулось темное ядовитое облако. Газробот пролетел над долиной и оставил самый толстый слой газа в том месте, где шимпы бросили свою одежду и оборудование.
– Я поклялся бы, что эти мини-компьютеры невозможно обнаружить, – прошептал один из шимпов. – Придется нам выходить совсем без электроники, – с несчастным видом добавил другой, глядя, как корабль снова исчезает из виду. Все дно долины затянулось газом.
Бенджамин посмотрел на Роберта. Оба знали, что это еще не конец.
Высокое гудение послышалось снова, машина губру вернулась и пролетела на большей высоте. Ее сканеры осматривали оба склона долины.
Машина остановилась прямо напротив них. Шимпы застыли, словно глядели в глаза огромного тигра. Так продолжалось несколько мгновений. Потом бомбардировщик двинулся под прямым углом к прежнему курсу.
|
|
Прочь от них.
И выпустил облако газа на противоположный склон. С той стороны послышался кашель и громкие проклятия. Один из шимпов бранил химию губру.
Робот начал по спирали набирать высоту. Очевидно, поисковый маршрут вскоре приведет его к землянам на этом склоне.
– Есть у кого-нибудь предметы, не предъявленные таможне? – сухо спросил Роберт.
Бенджамин повернулся к одному из неошимпов. Протянул руку. Младший шимп сердито разжал ладонь. Сверкнул металл.
Бенджамин схватил цепочку и медальон, на мгновение выпрямился и швырнул их вниз. Цепочка сверкнула и исчезла в дымном облаке.
– Возможно, в этом не было необходимости, – сказал Роберт. – Придется поэкспериментировать. Будем выкладывать различные предметы в разных местах и посмотрим, какие вызовут бомбардировку… – Он говорил для того, чтобы поддержать моральный дух. И не только их, но и свой. – Я полагаю, что это что-то очень простое, обычное, но рассчитанное на Гарт. Его резонанс говорит о земном происхождении.
Бенджамин и Роберт посмотрели друг на друга. В словах не было нужды.
Истинная причина или попытки объяснения? Через десять секунд станет ясно, прав Роберт или катастрофически заблуждается.
«Они могут засекать и нас, – подумал Роберт. – Ифни! Что, если они настроены на человеческую ДНК?»
Робот пролетел над головой. Все закрыли уши и поморщились: поля отталкивания задели нервные окончания. Роберт испытал волну deja vu[5], как будто он и его спутники уже многократно испытывали это в бесчисленных прежних жизнях. Трое шимпов закрыли головы руками и заскулили.
|
|
Остановилась ли машина? Роберту показалось, что остановилась, что сейчас она начнет…
Но вот она миновала их… задрожали вершины деревьев в десяти метрах… в двадцати… в сорока. Поисковая спираль расширилась, и вой двигателей газробота медленно стих в отдалении. Машина улетела в поисках новых целей.
Роберт посмотрел на Бенджамина и подмигнул.
Шимп фыркнул. Очевидно, он считал, что Роберт не должен быть таким самоуверенным, оттого что оказался прав. В конце концов он ведь патрон.
И еще важен стиль. Бенджамину явно хотелось, чтобы Роберт более достойно продемонстрировал свою правоту.
Роберт должен будет вернуться в пещеры другим путем, избегая малейшего контакта с газом принуждения. Шимпы собрали свои вещи и стряхнули черный, похожий на сажу порошок. Но снова одеваться не стали.
И не только из-за чуждого запаха. Впервые сами предметы вызвали их подозрение. Инструменты и одежда, сами символы разума, вдруг стали предателями. Им нельзя доверять.
Домой шли обнаженными.
Потребовалось какое-то время, чтобы маленькая долина вернулась к нормальной жизни. На туземных обитателей Гарта не действовал газ, который время от времени спускался с неба. Но он нравился им не больше, чем шумные двуногие существа.
Нерешительно, нервно туземные животные возвращались на свои жилые и охотничьи территории.
Такой реакции естественно ожидать от тех, кто пережил катастрофу буруралли. На северном краю долины животные останавливались и прислушивались, подозрительно нюхали воздух.
Многие снова уходили. Что-то чуждое поселилось в долине. И пока не уйдет, возвращения домой не будет.
Темная фигура показалась на склоне, осторожно пробираясь между камнями, где черный слой самый толстый. Сгущались сумерки. Животное смелее двинулось вперед, больше не прячась, потому что здесь ничто не может ему повредить. Оно задержалось, разглядывая что-то. Заходящее солнце отразилось от этого чего-то. Существо подобралось к блестящему предмету, цепочке и медальону среди камней, и подобрало его.
Посидело, разглядывая этот подарок на память, негромко дыша. Потом уронило блестящую безделушку и пошло дальше.
Оно ушло, и остальные животные завершили одиссею и разбежались по своим нишам и убежищам. И через минуту все было забыто. Изнурительный день кончился.
Память бывает помехой. У животных есть занятия поважнее, чем размышления о том, что произошло здесь раньше. Приближается ночь, а это трудное время суток. Охотиться и убегать от охотников, есть и быть съеденным, жить и умирать.
Глава 36
ФИБЕН
– Мы должны наносить удары таким образом, чтобы они не могли выйти на нас.
Гайлет Джонс сидела, скрестив ноги, на ковре, спиной к углям очага.
Она посмотрела на ad hoc[6]комитет сопротивления и подняла один палец.
– Люди на острове Гилмор и на других островах совершенно беспомощны перед наказанием. Кстати, все городские шимпы тоже. Поэтому начинать нужно осторожно и сосредоточиться на разведке, прежде чем сумеем по-настоящему нанести ущерб врагу. Если губру поймут, что перед ними организованное сопротивление, невозможно предсказать, что они сделают.
Фибен из своего затененного конца комнаты видел, как один из вновь назначенных руководителей ячейки, профессор колледжа, поднял руку.
– Но как они могут угрожать заложникам? Это запрещено галактическим кодексом войны. Помнится, я читал…
Его прервала одна из старших шимми.
– Доктор Уолд, мы не можем рассчитывать на галактические кодексы. Мы просто не знаем всех тонкостей, и у нас нет времени на их изучение!
– Ну, мы можем проверить, – неуверенно возразил пожилой шен. – Городская Библиотека открыта.
– Да, – фыркнула Гайлет. – Можно представить себе, как отнесется старший библиотекарь-губру к запросу о правилах войны сопротивления!
– Ну предположительно.
Они уже довольно давно спорили об этом. Фибен откашлялся в кулак. Все подняли головы. Впервые с начала встречи Фибен заговорил.
– Вопрос спорный, – спокойно сказал он. – Даже если бы мы знали, что заложники в безопасности, Гайлет все равно права, потому что есть еще одна причина.
Она подозрительно взглянула на него. Вероятно, не очень довольна, что он поддержал ее.
«Она очень умна, – подумал Фибен. – Но у меня с ней еще будут неприятности».
Он продолжал.
– Первые наши удары должны казаться легкими, потому что сейчас захватчики расслабились, они ничего не подозревают и совершенно презирают нас. Такие условия сохранятся недолго. Мы должны их использовать, чтобы сопротивление скоординировало свои действия и укрепилось.
– Это значит, что мы не должны очень высовываться. пока не получим приказ генерала.
Он улыбнулся Гайлет и прислонился к стене. Гайлет нахмурилась, но ничего не ответила. Они и раньше спорили, нужно ли подчинять сопротивление в Порт-Хелении юной девушке-чужаку. Здесь ничего не изменилось.
Но сейчас он ей необходим. Выступление Фибена в «Обезьяньей грозди» привело десятки новобранцев и наэлектризовало ту часть общины, которая наслушалась пропаганды губру.
– Хорошо, – сказала Гайлет. – Начнем с чего-нибудь простого. О чем ты сможешь доложить своему генералу.
Их взгляды на мгновение скрестились. Фибен только улыбнулся и задержал ее взгляд. Заговорили остальные.
– А что, если мы…
– Как насчет взрыва…
– Может быть, единый удар…
На Фибена обрушился поток предложений – как ужалить и одурачить древнюю, опытную, высокомерную и необыкновенно могущественную галактическую расу; и он чувствовал, что знает, о чем думает Гайлет, о чем она должна думать после посещения колледжа Порт-Хелении.
"На самом ли деле мы разумные существа в отсутствие наших патронов?
Рискнем ли применить даже самые блестящие планы против мощи, которую и осознать не можем?"
Фибен кивнул, соглашаясь с Гайлет Джонс. «Да, действительно. Начинать нужно с простого».
Глава 37
ГАЛАКТЫ
Расходы росли, но не только это тревожило сюзерена Стоимости и Бережливости. Новые противокосмические укрепления, непрерывные газовые атаки на любое место, где можно заподозрить присутствие землян, – все эти меры были предложены сюзереном Луча и Когтя, и в начальной стадии операции трудно было возражать военному руководителю экспедиции.
Но дело сюзерена Стоимости и Бережливости не только в подсчетах расходов. Главная его задача – защитить расу губру от возможных последствий ошибок.
Как много космических видов возникло с тех пор, как три миллиарда лет назад Прародители начали великую цепь возвышения! Многие расы расцвели, достигли высот величия, но потом погибли из-за глупых ошибок, которых вполне можно было избежать.
Это еще одна причина, по которой власть у губру разделяется.
Агрессивный дух солдат Когтя должен отыскивать новые возможности для Насестов. Опыт Праведности не позволяет свернуть с Истинного Пути. Но вдобавок обязательно должна быть Бережливость, крик предупреждения, что смелость может завести слишком далеко, а чрезмерный догматизм тоже приводит к падению насестов. Сюзерен Стоимости и Бережливости расхаживал по своему кабинету. За окружающими садами лежит маленький город, который люди называют Порт-Хеления. Везде чиновники губру и кваку обсуждают подробности, подсчитывают расходы, строят планы.
Скоро состоится новое совещание с остальными сюзеренами. Сюзерен Стоимости и Бережливости знает, что возникнут другие требования.
Коготь спросит, почему большая часть флота отозвана. И придется доказывать, что Повелителям Насестов флот больше нужен в другом месте: ведь Гарт в безопасности.
Праведность снова будет жаловаться, что планетарная Библиотека совершенно неадекватна и, по-видимому, повреждена бежавшим правительством землян. Или саботаж организовал тимбримийский шутник Утакалтинг? Во всяком случае, будут требования об установке расширенной ветви Библиотеки, а это чрезвычайно дорого.
Сюзерен Стоимости и Бережливости распушил оперение. На этот раз он чувствует себя уверенно. До сих пор он уступал остальным двум, но сейчас положение под контролем, обстановка мирная.
Остальные двое моложе, не такие опытные. Умные, но торопливые. Пора показать им, как обстоят дела, как они должны обстоять, если они намерены выработать разумную, здравую политику. На этой встрече, уверял себя сюзерен Стоимости и Бережливости, он победит!
Сюзерен почистил клюв и выглянул, увидев мирный полдень. Прекрасные сады, с десятками разновидностей деревьев и трав, привезенных со многих планет. Прежнего обитателя здания нет, но его вкус чувствуется в окружении.
Как печально, что таких губру, которые думают об эстетическом чувстве других рас, можно по пальцам пересчитать. Есть слово, описывающее восприятие чужого. В англике это – эмпатия. Конечно, некоторые разумные заходят здесь слишком далеко. Теннанинцы и тимбрими, каждые по-своему, дошли до нелепости, разрушив свою уникальность. Но все же среди Повелителей Насестов есть и такие, которые считают, что небольшая доза понимания и оценки других в будущем может оказаться полезной.
Более чем полезной. Осторожность просто требует ее теперь.
Сюзерен подготовил свои планы. Мудрые замыслы других сюзеренов объединятся под его руководством. Уже становятся ясными очертания новой политики.
Жизнь – очень сложная штука, думал сюзерен Стоимости и Бережливости.
Но все же иногда она бывает очень приятной!
Какое-то время сюзерен удовлетворенно ворковал в одиночестве.
Глава 38
ФИБЕН
– Все готово.
Высокий шимп вытер руки о комбинезон. Макс носит комбинезон с длинными рукавами, чтобы не пачкать руки, но это не очень помогает. Он отложил инструменты, присел рядом с Фибеном и с помощью прутика начертил на песке грубую схему.
– Вот здесь городские трубы с водородом выходят на территорию посольства, а здесь они проходят под архивом. Мы с партнером вскроем соединение в этом лесу. Когда доктор Джонс даст знак, выльем пятьдесят килограммов Д-17. Должно подействовать.
Фибен кивнул, и Макс стер рисунок.
– Звучит превосходно, Макс.
Хороший план, простой, и, что еще важнее, невозможно найти источник, независимо от того, удастся ли этот план. По крайней мере они на это рассчитывают.
Фибен подумал, что бы сказала Атаклена об этом плане. Подобно большинству шимпов, Фибен познакомился с тимбрими по видеодрамам и речам посла. Судя по этому представлению, ближайшие союзники землян явно любят юмор.
«Надеюсь на это, – размышлял Фибен. – Ей определенно понадобится юмор, чтобы оценить наши действия в посольстве тимбрими».
Он чувствовал себя странно, сидя на открытом месте не более чем в ста метрах от территории посольства, там, где пологие холмы парка Приморского Обрыва выходят к морю Гилмор. В старых военных фильмах люди на подобные задания отправлялись всегда ночью, с зачерненными лицами.
Но это было в темные века, до высокой технологии, до появления инфракрасных сканеров. Деятельность после наступления темноты только привлечет внимание захватчиков. Поэтому саботажники передвигались днем, выдавая себя за рабочих парка.
Пока они ждали, Макс достал из вместительного комбинезона сандвич и начал есть его большими кусками. Сейчас, сидя со скрещенными ногами, рослый шимпанзе не менее внушителен, чем при первой встрече в «Обезьяньей грозди». По его широким плечам и выступающим вперед мощным клыкам можно подумать, что он – результат неудачной генной инженерии, регрессировавший организм. Но Совет возвышения на внешность обращает мало внимания, зато ценит спокойный невозмутимый характер. У Макса уже есть один ребенок, и одна из его жен ждет сейчас второго.
Макс работает в семействе Гайлет с тех пор, как она помнит себя, и заботится о ней после ее учебы на Земле. Его преданность ей очевидна.
Слишком мало шимпов с желтыми картами, как Макс, стали членами подполья. Гайлет настаивала, чтобы привлекали только синие и зеленые карты, и Фибену от этого было не по себе. Но он понимал ее. Известно, что некоторые шимпы сотрудничают с врагом. Поэтому сеть надо создавать из тех, кто больше всего теряет при господстве губру. Но Фибену все равно не нравилась дискриминация.
– Лучше себя чувствуешь?
– А? – Фибен оглянулся.
– Твои мышцы, – Макс сделал жест. – Не болят?
Фибену пришлось улыбнуться. Макс постоянно извиняется. За то, что не вступился за Фибена, когда к нему приставали испытуемые, за то, что потом выстрелил в него из станнера. Конечно, теперь его действия объяснимы. Ни Макс, ни Гайлет не знали, кто такой Фибен на самом деле, и решили проявить осторожность.
– Да, гораздо лучше. Иногда сводит немного. Спасибо.
– Ммм, хорошо. Я рад. – Макс, довольный, кивнул.
Фибен подумал, что никогда не слышал сожалений Гайлет по поводу того, как с ним обошлись в «Обезьяньей грозди».
Он затянул очередной болт на газонокосилке, которую ремонтировал.
Косилка на самом деле нуждалась в ремонте – на случай, если заинтересуется патруль губру. Но пока им везет. К тому же большинство чужаков на южном берегу залива Аспинал, где присматривают за одним из своих загадочных сооружений.
Фибен достал из-за пояса бинокль и направил на посольство. Всю его территорию окружает низкая пластиковая изгородь с блестящим проводом поверху. Через равные промежутки расположены вращающиеся наблюдательные буи. Маленькие вертящиеся диски выглядят невинным украшением, но Фибен знал, что это не так. Эти защитные устройства делают прямое нападение нерегулярных сил невозможным.
Изгородь опоясывает пять зданий. Самое большое – архив – оснащено полным набором современного оборудования, с антеннами радио, пси и квантовых волн. Именно по этой причине захватчики заняли это здание, лишившееся своих обитателей.
До вторжения в посольстве работали по найму люди и шимпы. Тимбрими в этом далеком посольстве были только сам посол, его личный пилот и дочь.
Захватчики не следовали этому примеру. Вся территория кишела птичьими фигурами. И только в одном маленьком сооружении, на вершине холма, на берегу океана, не видно многочисленных входящих и выходящих губру и кваку.
Пирамидальное сооружение без окон скорее напоминает насыпь или груду камней, чем дом, и никто из чужаков не подходит к нему ближе двухсот метров. Фибен вспомнил, что сказала ему генерал перед тем, как он ушел из горного района.
– Фибен, если выпадет случай, пожалуйста, осмотри дипломатический сейф в посольстве. Если губру его не тронули, там может быть послание от моего отца.
Шлем Атаклены на мгновение встопорщился.
– А если губру вскрыли сейф, я тоже должна об этом знать. Мы сможем использовать эту информацию.
Не похоже, что ему представится возможность выполнить ее просьбу, даже если губру соблюдают Кодекс. Генералу придется обойтись отчетом о результатах визуального наблюдения.
– Что ты видишь? – спросил Макс. Он продолжал спокойно жевать сандвич, словно каждый день поднимает восстания.
– Минутку. – Фибен усилил увеличение и пожалел, что у него нет лучшего бинокля. Насколько он может судить, пирамида на вершине холма не тронута. На крыше небольшого сооружены мигает голубой огонек. «Кто его там зажег? Губру?» – подумал Фибен.
– Не знаю, – ответил он. – Но думаю…
Загудел телефон на поясе – еще одна примета нормальной жизни, которая должна была кончиться с нашествием. Коммерческая телефонная сеть работает, хотя ее явно прослушивают лингвистические компьютеры губру.
Он взял трубку.
– Да, милая? Я уже проголодался. Надеюсь, ты приготовила ленч.
Наступила пауза. Когда Гайлет Джонс ответила, голос ее звучал резко.
– Да, дорогой. – Она придерживалась условного кода, но он явно ей не нравился. – Брачная группа Пила сегодня отдыхает, поэтому я пригласила их на пикник.
Фибен не мог удержаться – разумеется, исключительно для правдоподобия.
– Отлично, дорогая. Может, нам с тобой удастся улизнуть в лес и сделать ук-ук. Понимаешь?
Она ахнула, и Фибен, не давая ей ответить, закончил:
– Пока, сладкая. – Опуская трубку, он заметил, как смотрит на него Макс, с едой за щекой. Фибен поднял бровь, и Макс пожал плечами, как бы говоря: «Не мое дело».
– Пойду взгляну, все ли готово у Дуэйна, – сказал Макс. Он встал и отряхнул комбинезон. – Поднять якорь, Фибен.
– Прочистить фильтры, Макс.
Рослый шимп кивнул и начал спускаться с холма, неторопливо, словно продолжается нормальная жизнь. Фибен опустил кожух и включил щетку. Мотор негромко заурчал. Фибен вскочил на сиденье и тоже медленно двинулся вниз по склону холма.
В этот полдень уик-энда парк битком набит отдыхающими. Это тоже часть плана. Чтобы приучить захватчиков к необычному поведению шимпов, все большие их группы направлялись сюда в течение недели.
Это идея Атаклены. Фибен не был уверен, что она ему понравилась, однако Гайлет полностью приняла предложение тимбрими. Загадка для антрополога. Фибен хмыкнул.
Он подъехал к небольшой рощице ив у ручья, недалеко от территории посольства, вблизи ограды и маленьких вертящихся наблюдателей. Здесь Фибен выключил мотор и слез. Подошел к берегу ручья, разбежался и запрыгнул на дерево. Добрался до ветки, с которой видна вся территория. Потом достал мешочек с арахисом и принялся грызть.
Ближайший диск как будто на мгновение перестал поворачиваться. Вне всякою сомнения, он уже просветил Фибена всеми возможными способами, от рентгеновских лучей до радара. И установил, что он безоружен и безвреден.
Целую неделю разные шимпы устраивали здесь перерыв на ленч.
Фибен вспомнил вечер в «Обезьяньей грозди». Возможно, Атаклена и Гайлет правы, подумал он. Если птички пытаются манипулировать нами, почему бы нам не попробовать то же по отношению к ним?
Снова зазвонил его телефон.
– Да?
– Знаешь, у Дональда метеоризм. Так что на пикник он не придет.
– Жаль, – ответил Фибен и убрал телефон. Пока все в порядке. Он разгрыз еще один орех. Д-17 залит в трубы, доставляющие водород в посольство. Но есть еще несколько минут, прежде чем что-нибудь произойдет.
Идея простая, хотя у Фибена оставались сомнения. Саботаж должен выглядеть естественно и происходить тогда, когда все невооруженные группы Гайлет займут свои места. Рейд должен только вызвать помехи, а не причинить серьезный вред. И Гайлет, и Атаклене нужна информация о том, что делают губру в чрезвычайной ситуации.
Фибен должен был стать глазами и ушами генерала. Он видел, как на территории посольства птицеподобные входят в архив и другие здания и выходят из них. Маленький синий огонек на верху дипломатического сейфа мигал на фоне ярких морских облаков. Над головой прогудел флиттер губру и начал садиться на широкую лужайку посольства. Фибен наблюдал с интересом, ожидая начала суматохи.
Д-17 – мощный разъедающий газ, особенно в присутствии водорода. Он очень скоро разъест трубы. А когда соединится с воздухом, преподнесет еще один сюрприз. Вонять будет до самого неба.
Долго ждать не пришлось.
Фибен улыбнулся, услышав первые крики ужаса со стороны архива. Через мгновение двери и окна здания словно взорвались: пернатые вылетали из них, дико вопя от ужаса или отвращения. Отчего именно, Фибен не знал, но ему было безразлично. Он слишком увлекся наблюдениями.
Эта часть плана была его идеей. Он очистил орех, подбросил и поймал ртом. Гораздо лучше бейсбола!
Губру разбегались врассыпную, прыгали с балконов даже без антигравитационных устройств. Некоторые лежали на земле с переломанными конечностями.
Тем лучше. Конечно, для врага это не очень серьезный урон, да и проделать такое можно только раз. Истинная цель – понаблюдать, как поведут себя губру в чрезвычайной ситуации.
Завыли сирены. Фибен взглянул на часы. Прошло две минуты с первых признаков паники. Это означает, что тревогу включили вручную. Хваленые оборонительные компьютеры губру, значит, не всеведущи. Они не реагируют на дурной запах.
Буи-сторожа одновременно поднялись с изгороди, издавая угрожающий вой, и завертелись быстрее. Фибен стряхнул с колен скорлупу и медленно сел, осторожно наблюдая за смертоносными приборами. Если они запрограммированы автоматически расширять защитный периметр независимо от причины угрозы, у него могут быть неприятности.
Но они только вращались все быстрее. Потребовалось, по часам Фибена, еще три минуты, и послышался тройной звуковой удар: появились боевые машины. Стреловидные, похожие на клюв ястреба, они низко пронеслись над опустевшим зданием. Губру на лужайке, казалось, слишком нервничают, чтобы радостно приветствовать их появление. Они прыгали и кричали, когда от звуковой волны задрожали деревья и их оперение.
Появился важный чиновник-губру, он ходил по газону, чирикал, успокаивая подчиненных. Фибен не решился воспользоваться биноклем: сторожа сейчас возбуждены. Он пристально вглядывался, стараясь разглядеть главную птицу. Несколько особенностей этого губру показались ему странными: белое оперение, светящееся ярче, чем у остальных, черная лента на шее.
Несколько минут спустя появилось вспомогательное судно и повисло, ожидая, пока щебечущие птицы расступятся и освободят место для посадки. Из приземлившегося флиттера вышли две птицы в ярких дыхательных масках с высоким гребнем. Они поклонились чиновнику, поднялись по ступенькам и исчезли в здании.
Очевидно, главный губру сообразил, что вонь из разъеденных труб не представляет угрозы. Весь этот шум и суматоха гораздо больше вредили его команде чиновников и планировщиков, чем дурной запах. Несомненно, он встревожен, потому что целый рабочий день пошел насмарку.
Шло время. Фибен наблюдал за прибытием конвоя наземных машин с воющими сиренами. Их появление снова привело птицеподобных в возбужденное состояние. Старший губру хлопал руками, пока шум немного не стих. Потом сделал повелительный жест сверхзвуковым истребителям вверху.
Они сразу развернулись и улетели так же быстро, как появились. От ударной волны снова задребезжали окна и закричал штат архива.
– Как они легко возбуждаются, – заметил Фибен.
Несомненно, солдаты губру гораздо лучше подготовлены к таким происшествиям.
Фибен встал на ветке и осмотрел остальные районы парка. Повсюду изгородь была окружена шимпами, еще больше их подходило из города. Они держались на почтительном расстоянии от сторожей, но все же подходили и взволнованно разговаривали друг с другом.
Среди них мелькали разведчики Гайлет Джонс. Они отмечали время и запоминали все действия чужаков. – Первое, что губру прочтут о вас в архивах Библиотеки, это так называемый обезьяний рефлекс, – говорила Фибену Атаклена. – Тенденция антропоидов приближаться к месту происшествия – чистой воды любопытство.
– Консервативные виды находят это странным, а птицеподобным такая склонность людей и шимпов покажется особенно нелепой. У них нет даже тени юмора.
Она улыбнулась.
– Мы заставим их привыкнуть к такому поведению, и они решат, что эти странные земляне всегда сбегаются к катастрофам… просто поглазеть.
– Они привыкнут не бояться вас, но они должны будут разговаривать… как обезьяна с обезьяной.
Фибен понимал, что она имеет в виду. Тимбрими в этом отношении похожи на людей и шимпов. И ему передалась ее уверенность. Но вот она неожиданно нахмурилась и заговорила с собой, очевидно, забыв, что он понимает галактический-семь.
– Обезьяны… одна обезьяна с другой… Самбатуралли! Неужели я всегда буду думать метафорами?
Это озадачило Фибена. К счастью, ему не нужно было на этот раз понимать, о чем говорит Атаклена. Он только понял, что она может попросить его о чем угодно, и он послушно побежит.
Немного погодя в наземных машинах прибыли ремонтники, на этот раз среди них были и шимпы в униформе газового департамента города.
Чиновники-губру расположились в тени деревьев, все еще раздраженно чирикая из-за дурного запаха.
Фибен их не винил. Ветер подул в его сторону. И он в отвращении сморщился.
– Ну, вот и все. Это стоило им дня работы, а мы, возможно, кое-что узнали. Пора возвращаться и оценивать результаты.
Ему совсем не хотелось встречаться с Гайлет Джонс. У этой хорошенькой и умной шимми привычка становиться слишком официальной. И, совершенно очевидно, она его невзлюбила. Как будто он уложил ее из станнера и унес в мешке!