— Да, все нормально.
Они шли, молча обходя прохожих, которые встречались им на пути. Паб было легко заметить по выкрашенной черной краской двери. Там почти не оказалось посетителей, что, учитывая раннее время, было вполне предсказуемо.
— Что выпьешь?
— Все равно, — ответил Джек. — Но только, Джефф, никакого алкоголя. Я не хочу, чтобы от меня несло спиртным. Это последнее, что мне сейчас нужно.
Джефф кивнул и направился к бару. С момента, как они встретились, в кармане Джека несколько раз вибрировал мобильный телефон. Он не смотрел на него, но и так знал, что это Кейт или Кам. У него не было желания ни отвечать на неизбежные вопросы Кейт, ни слушать отчет Кама о родителях Лили. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя, и еще он хотел посоветоваться.
Джек сел за столик возле окна и невидящим взглядом уставился на людную Эрлз-Корт-роуд сквозь немытое стекло.
Джефф вернулся с двумя чашками кофе.
— Это для тебя, — настойчиво сказал он.
Джек сделал глоток, почувствовал привкус чего-то покрепче и вопросительно взглянул на Джеффа.
— Думаю, тебе не повредит, — ответил тот. — Там капля. Выпей, Джек.
Он допил кофе, и тепло от разбавленного виски растеклось по телу.
— Можешь потом заесть мятной конфетой. Или отправляй всех недовольных ко мне, — посоветовал Джефф. — Лучше?
— Да, — признался Джек, хотя понимал, что это ненадолго. На глаза навернулись слезы. Он достал носовой платок и вытер лицо, пытаясь скрыть боль.
— Расскажи, — попросил Джефф.
Джек начал рассказывать, и, к его удивлению, слова приходили с легкостью. В компании лучшего друга он чувствовал себя в безопасности, он мог полностью доверять ему.
— Я встречался с девушкой, с Лили.
|
|
— Из цветочного магазина, правильно?
Джек кивнул. У Джеффа была внешность большого плюшевого медведя, и многие думали, что он рассеянный и соображает медленно. Но на самом деле Джек не знал более умного и проницательного человека. Он ненавидел играть с ним в карты.
— Ты запомнил ее, — с грустью ответил он.
— Ты встретил ее года два назад или около того?
— Да, ты прав, мы познакомились два года назад. И несколько месяцев назад начали встречаться.
— Понятно. Еще я знаю, что она китаянка, родилась в Англии и очень красивая. Кажется, ты так ее описывал.
— Именно, Джефф. У тебя исключительная память. Я просто потрясен.
— И?
— И… она мертва, — просто ответил Джек.
Джефф осторожно поставил чашку, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Джека.
— Я не знаю, что и сказать. Несчастный случай?
— Нет, ее убили.
Несмотря на всю свою профессиональную выдержку, Джефф не смог скрыть удивления.
— Как это произошло? Когда?
— Думаю, вчера вечером, — ответил Джек, хотя никак не мог смириться с мыслью, что Лили мертва. — И это худшее, что случалось в моей долбаной жизни! — Он в упор посмотрел на Джеффа. — Сейчас идет вскрытие, и я должен присутствовать там. Лили — последняя жертва маньяка. Ему нравится срезать лица.
Джефф был ошеломлен и несколько секунд, которые показались обоим вечностью, не мог ничего сказать. Джек опустил глаза на кофейную гущу, оставшуюся в чашке.
— Операция «Пантера», — наконец пробормотал Джефф.
— Она самая.
— Ты видел тело?
Джефф смутился. Вероятно, подумал Джек, он сожалеет, что задал этот вопрос.
— Да. Но я не знал, что это Лили, потому что у трупа на столе не было лица! — выпалил Джек. Но при чем тут Джефф? — Прости. Ты не можешь представить…
|
|
— Нет, не могу. Я действительно не могу это представить. Джек, что я могу сделать для тебя? — Он провел рукой по бороде.
Гнев Джека превозмог его боль.
— Я хочу остаться в деле, — прохрипел он, и это прозвучало как волчий рык.
— Это неразумно.
— Я не хочу этого слышать! Все, что я хочу услышать, — это то, что ты мне поможешь.
Джефф наклонился к нему.
— Джек, черт побери, твою девушку зарезал серийный убийца, ее труп — улика в серьезном деле, которое ты расследуешь. И ты считаешь, что сможешь продолжить работу? О чем ты вообще думаешь?
— Я думаю о Лили, — простонал он. — Она была красива. Она была молода и умна. Она была сексуальна. А он срезал ее лицо! Она собиралась выйти замуж, я говорил об этом?
Джефф с изумлением уставился на него. Джек понимал, что все в этой истории должно казаться его приятелю странным.
— «У нас нет будущего» — так она мне сказала. Она всегда была честной. Но нам было хорошо вместе, и она собиралась выйти замуж за нелюбимого человека. Мы решили, что будем встречаться, пока есть такая возможность. Я не любил ее, но мне нравилось быть с ней, и кто знает, к чему это могло… — Он замолчал и сглотнул ком, стоявший в горле. — Еще несколько недель, и в наших отношениях была бы поставлена точка, но она была особенная, Джефф, понимаешь?
Тот печально кивнул.
— Ты абсолютно уверен, что это…
— Да, это она. Я узнал по родинке. — Джек невольно коснулся своего плеча. — Я ездил на место преступления, чтобы убедиться, что это ее фургон. В морге ее опознали. Это Лили, моя Лили… Она лежит там, на столе, мертвая, без лица.
|
|
Джефф сжал его плечо.
— Хорошо, приятель, послушай меня. Я знаю, что ты хочешь найти ее убийцу, но у тебя слишком много эмоций. Это опасно, Джек. Особенно после…
— Не говори о МакЭвой. Это совсем другой случай.
— Нет, это тот же случай. И точно так же у тебя мозги будут забиты эмоциями.
— Я приехал сюда за конкретной помощью, а не за консультацией психолога! — возмутился Джек, но руку Джеффа с плеча не сбросил.
— Джек, я твой друг и как друг могу посоветовать только одно: иди домой и позвони Шарпу. Скажи ему, что отказываешься отдела, и объясни почему. Ты сам знаешь, что так будет правильно, и это корректная полицейская процедура.
— Нет.
— Тогда я сам сделаю это…
— Нет!
— Ястреб… [9]— Джефф замолчал.
— Я рассказал тебе, потому что ты работаешь на «Призраков» и старше меня по званию. Ты сможешь меня защитить.
— Ты с ума сошел?!
— Не знаю. Возможно. Но я собираюсь найти этого урода и…
— Джек, послушай себя! Это просто месть, ты не думаешь головой. Ты не сможешь руководить операцией с этим ядом. Ты можешь разрушить свою карьеру, поставить все дело под угрозу и дать преступнику уйти. И ты сам это прекрасно понимаешь, поэтому и пришел ко мне. Ты хочешь, чтобы я освободил тебя от ответственности, чтобы ты мог выследить его и убить голыми руками или совершить нечто подобное. Я не буду под этим подписываться.
— Я ни разу не просил тебя об одолжении, — сказал Джек, вперившись в Джеффа тяжелым взглядом. Тот опустил глаза, понимая, что так просто он не отступится. — Я не позволю ему уйти от наказания.
Некоторое время они молчали. Наконец Джефф заговорил:
— Ты хочешь, чтобы я навредил делу. Это непрофессионально. — Он покачал головой.
— Послушай, если я расскажу Шарпу, он сегодня же отстранит меня отдела.
— И правильно сделает! А ты думаешь, что если рассказал мне, то уже в безопасности?
— Я всего лишь следую правилам. Я ставлю Шарпа в известность о своих отношениях с последней жертвой, но делаю это через тебя. Я добровольно пришел к тебе и все рассказал — если бы я не сделал этого, ты бы никогда ничего не узнал. Ты старше меня по званию и можешь выбирать, звонить или не звонить Шарпу. Я проинформирую свою команду и таким образом выведу их из-под удара.
— А как насчет меня?
— Джефф, для тебя эта история не будет иметь никаких последствий. Для «Призраков» достаточно знать, что полицейские ведут дела в рамках закона. А я закон не нарушаю. Единственное, чего я хочу, — быстрее поймать этого урода и посадить за решетку до конца его дней.
— Джек, а если узнают журналисты? Они утопят тебя в грязи. Для них ты будешь главным подозреваемым!
Джек нахмурился.
— Откуда они узнают? О нас с Лили никто не знал.
— Никто? — недоверчиво переспросил Джефф.
Джек чуть помедлил с ответом:
— Только ее сестра.
Бенсон вздохнул.
— Ей пятнадцать лет! Она школьница. Элис поклялась хранить тайну, и я знаю, что она ничего никому не сказала и не скажет.
— Ты слишком доверчив. А как насчет родителей? Ты не думаешь, что они все узнают, когда сестру начнут допрашивать? А если найдут что-нибудь в дневниках Лили или в ее личных вещах?
— Она не вела дневник. Ну, насколько мне известно. Лили жила одна. У нее не было близких подруг, она была скрытным человеком. К тому же она никогда бы не рискнула даже намекнуть кому-нибудь о том, что встречается с мужчиной. У нее был богатый жених. Я найду преступника до того, как сестру вынудят рассказать обо всем.
Джефф скептически посмотрел на него.
— Джек, ну почему ты не встречаешься с обыкновенными женщинами, как все мы? В прошлом году у меня была разведенка с двумя детьми, так она радовалась, когда я водил ее в рестораны и целовал на ночь. Я подарил ей розы на День святого Валентина, и она была на седьмом небе от счастья.
— Судя по всему, она очень хорошая женщина, — сказал Джек.
— Она совершенно нормальная женщина. Я больше не встречаюсь с ней, но не об этом речь. Меня интересует, почему ты не можешь завести нормальные отношения? Почему у тебя все должно быть настолько сложным?
Джек покачал головой. Выглядел он растерянным и беспомощным.
— Не знаю. Я думаю, она и была совершенно нормальной женщиной.
— Судя по твоим словам, Лили нельзя назвать домохозяйкой, живущей по соседству!
Джек ничего не ответил.
— О’кей, я запротоколирую все, что ты рассказал, и отмечу, что не вижу причин, по которым тебя нужно отстранить отдела, и что ты будешь вести его с должным профессионализмом. Но я прикрою свою спину, напишу, что у вас не было серьезных отношений. Вы просто иногда виделись, и все это — ужасное совпадение. Хотя, Джек, на тебя уже заведено дело, правда?
— Анна МакЭвой преследовала меня!
— Это не важно, приятель, по документам на тебе висит проступок. Будь осторожен. Мой тебе совет: немедленно откажись от участия в «Пантере».
— Прости, но я этого не сделаю, — ответил Джек.
— Конечно, не сделаешь, — устало сказал Джефф. — Пока, исходя из сложившейся ситуации, у тебя есть разрешение продолжать дело. Кстати, я еду в отпуск.
— Как? — Джек удивленно посмотрел на друга. — Ты же никогда не брал отпуск.
— Ну, меня заставили, потому что, видите ли, у меня много всего накопилось. Считай, что тебе повезло, поскольку я забуду подать свой рапорт. Напишу, отнесу ноутбук домой и, скорее всего, забуду взять его с собой. Я же в отпуске, в конце концов.
Джек с благодарностью кивнул.
— Куда ты поедешь?
— В Шотландию. Немного рыбалки, немного прогулок и много еды, выпивки и сна.
— Один едешь?
— Нет. Представь себе, в моей жизни тоже есть женщина. Правда, она действительно обычная женщина и, ты знаешь, почти скучная. — Он хотел сказать что-то еще, но остановился, вероятно, из уважения к Лили.
— Прости, что впутываю тебя во все это, — сказал Джек. Фактически он заставлял друга защищать его.
Джефф шумно вздохнул.
— Нет, это мне жаль, Ястреб. Жаль, что все так получилось. Но я буду участвовать в этом сговоре только при одном условии.
— Продолжай.
— С тобой будет работать консультант по психологической части…
— Ни за что!
— Это не обсуждается, Джек. Я сказал, что это условие, а не предложение. Наших штатных привлекать не будем, дело слишком щекотливое. Есть пара специалистов, они проводят клинические исследования, мы иногда их приглашаем. Парень и девушка. Я не встречался с ними лично, но слышал только хорошие отзывы. Оба — лучшие в своей сфере, оба занимаются частной практикой, но консультируют полицию по мере необходимости. Выбери кого-то из них, договорись о встрече и сообщи мне. До пятницы ты должен сделать запрос. Я внесу в свой рапорт, что ты ходил на встречу к психологу. В этом случае старший инспектор Диган, который сейчас активно роет тебе яму, убедится, что ты следуешь всем предписанным инструкциям. А теперь будь хорошим мальчиком, Джек, и сделай так, как я говорю, иначе я не смогу тебе помочь.
— Сегодня же позвоню.
— Спасибо. И вот еще что…
— Да? — спросил Джек, вставая из-за столика.
— Прислушайся к психиатру. Это важно. Тебе нужна помощь, даже если у тебя и иное мнение на этот счет. Я слишком хорошо тебя знаю. Спокойно вести дело ты не сможешь. Обещай, что не будешь пудрить мне мозги и действительно сделаешь то, что обещал. Поговори с профессионалом — он поможет тебе пройти через этот кошмар.
— Обещаю.
— Замечательно. — Джефф тоже встал. — Пришли мне отчет о том, на какую терапию ты согласен и какой специалист тебе подходит, и мы из управления пришлем тебе консультанта. — Он проигнорировал тяжкий вздох Джека и сказал: — Послушай, воспринимай это как часть клинической экспертизы. — Он улыбнулся. — Если ты окажешься человеком с психическими расстройствами, которого нужно отправить на принудительное лечение, я подпишу документы.
Джек грустно улыбнулся.
— Джек, будь осторожен. Диган еще не закончил с тобой. И его заветная мечта — стереть тебя в порошок.
— Но у него ничего не выйдет, правда?
Джефф пожал плечами.
— Пока ты делаешь все по правилам, у старшего инспектора нет повода прицепиться к тебе, и вряд ли он будет настолько неблагоразумен, чтобы необоснованно тебя обвинять. Джек, если ты будешь действовать в рамках закона, то сможешь довести дело до конца. Только не давай ему повода прижать тебя к ногтю. А что насчет Шарпа? Ты должен сказать ему.
— Это действительно необходимо?
Джефф кивнул и уставился на потолок, обдумывая свое решение.
— С этим можно подождать, но все равно он должен знать. И если он узнает это не от тебя, ты потеряешь его доверие.
— Сколько у меня времени?
— Максимум десять дней, — не задумываясь, ответил Джефф. — И поскольку я не знаю, что может оправдать тебя в его глазах, будет лучше, если ты скажешь ему правду.
— Хорошо. Спасибо.
— Не стоит благодарности, — криво усмехнулся Джефф. — Мне жаль, Джек.
— Я знаю.
Расплатившись, они вышли из паба.
— Я провожу тебя до метро, — предложил Джефф.
— Не нужно. Возвращайся к работе.
— Хорошо. Позвони мне, я хочу знать, что происходит. Я ненавижу долгие прогулки, а твой телефонный звонок может спасти меня от этого. Моя нынешняя пассия помешана на здоровье.
Теперь была очередь Джека предложить свою помощь.
— Пришли сообщение, когда тебе нужно будет услышать мой звонок.
Джефф дружески обнял его.
— Успокойся. И если все это станет невыносимым, просто выйди из дела, ладно?
Джек покачал головой и уже собрался уходить, но остановился.
— По улицам разгуливает маньяк, который срезает людям лица. Я не успокоюсь. Я не могу успокоиться, пока не посажу его за решетку.
Он махнул на прощание и зашагал по направлению к Эрлз-Корт-роуд.
Он с восхищением рассматривал полароидные снимки. Его руки вновь сотворили шедевр. А Лили по-настоящему жаль: она была прекрасной женщиной, но с тех пор как он узнал о другом мужчине в ее жизни, мысль о мести не давала ему покоя. Это были странные, необоснованные эмоции, ведь Лили была незамужней женщиной, и его разум, привыкший к строгим, логически правильным умозаключениям, допускал, что она имела полное право завести себе любовника. Нет, его выводило из себя не то, что она спала с другим, а то, с кем она это делала. Мистер полицейский! Он не мог допустить, чтобы у него под боком крутился коп, и знал наверняка: даже после того, как свадебные колокольчики прозвенят для него и Лили, она не бросит своего красавчика-детектива, у которого хватило ума разрушить его мечту. А он был близок к своей мечте… слишком близок. Поэтому, когда появился запрос на девушку, похожую на Лили, два раза он не думал. К тому же он получил немалую сумму.
Он еще раз посмотрел на фотографию. Черт, она почти идеальна! А он, сотворивший ее, — почти бог. Мужчина откинулся на спинку стула, испытывая эрекцию. Ничего необычного. Он легко возбуждался, когда все было под контролем, когда он демонстрировал окружающим свое колдовство. Он — настоящий маг, и пусть никто, кроме горстки избранных, не признаёт его гения, скоро перед его магией преклонится мир, и он уничтожит конкурентов, которые никогда не смогут повторить его успех. Он прикоснулся к себе, глубоко вздохнул в ожидании удовольствия и опустошил стакан виски. Алкоголь обжег горло и устремился вниз, еще сильнее распаляя огонь похоти. Нужно потрахаться. Он аккуратно спрятал фотографии, достал мобильный и набрал знакомый номер.
— Алло! — ответил низкий голос с акцентом.
— Привет, ангел, это я. Ты свободна?
Она рассмеялась.
— Я надолго тебе нужна?
— На несколько часов.
— Только я?
— Приходите вдвоем, нет, лучше втроем. Ты можешь привести мальчика?
Она снова рассмеялась.
— Во сколько?
— Прямо сейчас. Я готов.
Он услышал невнятный шепот в трубке — девушка что-то спросила у подруги и вернулась к разговору с ним.
— Хорошо. Ты заберешь нас?
— Я пришлю за вами такси. Не медлите. В дом зайдете через черный вход.
Он нажал отбой, набрал другой номер и продиктовал диспетчеру такси адрес, откуда нужно забрать пассажиров, и адрес, куда их доставить. Потом налил еще виски, уселся на диван и включил телевизор, надеясь, что сможет немного отвлечься от внезапного стояка. Он рассеянно переключал каналы, пока не наткнулся на знакомое лицо с ослепительной улыбкой в тысячу ватт.
— Ох, Стоуни, вот ты где! — пробормотал он. Ему всегда было интересно, нет ли в ее огромном рту нескольких дополнительных зубов.
— Всем добрый день! — сказала она. — Сегодня мы приехали в Дартфорд, графство Кент. Мы находимся в «Блувотер» — втором по величине торговом центре Великобритании. Это также один из крупнейших супермаркетов в Европе, здесь работает более трехсот магазинов.
Ведущая не говорила, а кричала, но Стоуни всегда переигрывала. Неужели только его раздражали ее манеры?
— Я поднялась на верхнюю галерею, в розарий, и тут просто потрясающе! Сегодня пятница, многие придут за покупками, и среди огромного числа посетителей мы обязательно найдем участника нашей программы «Поверни время вспять». Ну, что вы думаете? — лучезарно усмехнулась она в камеру. — Пойдем и поищем них?
— «Них»? — с отвращением повторил он. — Ты неграмотная идиотка, Стоуни!
— Вперед, поспешим и найдем его или ее! — продолжала она, словно услышав его замечание. Она поманила камеру за собой, но на экране появилась заставка передачи. Началась рекламная пауза.
Он посмотрел четыре рекламных ролика, прежде чем Стоуни, демонстрируя свою невероятную улыбку, вернулась на экран. Она выглядела очень сексуально в джинсах, высоких сапогах, белой блузе и бледно-розовом худи. Загар, безупречный макияж, идеально уложенные бледно-золотистые волосы — все смотрелось великолепно. Рядом с ней стояла женщина, которую специально выбрали из числа троллеподобных, непривлекательных дам, решил он, и ее убожество особенно бросалась в глаза на фоне очаровательной Стоуни.
— С нами Дженни Роулинз. Дженни — мать-одиночка, воспитывает четырех детей, она медсестра и всем сердцем хочет повернуть время вспять! — Последние три слова, почти название шоу, ведущая буквально прокричала.
Он презрительно усмехнулся.
— С этим выводком ты похожа на столетнюю свиноматку. Но ничего страшного! Для нас нет ничего невозможного! Это наш девиз! — передразнил он жизнерадостную Стоуни.
Ведущая продолжала тараторить:
— Простите мою бестактность, но могу я поинтересоваться, сколько вам лет?
— Через три недели мне исполнится сорок восемь, — призналась Дженни.
— Понятно. А на сколько лет вы себя ощущаете? — прямо спросила Стоуни.
— Наверное, на шестьдесят, — ответила медсестра и засмеялась собственной шутке. Ее дети, кроме смущенного и мрачного подростка, тоже засмеялись. Наверное, он подумал, что его мама и выглядит на шестьдесят.
— Да что вы говорите! — с преувеличенным ужасом воскликнула Стоуни, поворачиваясь к камере.
Дженни пожала плечами. Ей был неприятен этот разговор.
— Вот ты и попалась, — прокомментировал он происходящее на экране.
Тем временем Дженни начала оправдываться:
— Ох, наверное, я выгляжу старше своих лет, но если бы у меня было чуть больше свободного времени… ну, вы понимаете, времени, которое я могла бы потратить на себя, я могла бы выглядеть лучше.
— Хорош выгораживать себя, — сказал он Дженни.
— Я одна воспитываю четверых детей, выплачиваю ипотеку, работаю посменно… У меня нет времени позаботиться о себе, — продолжала она.
Мужчина перед телевизором покачал головой.
— Джен, теперь ты ноешь, а раньше хотя бы пыталась быть искренней.
Он погрозил ей пальцем и глотнул виски. У нее была вялая и блеклая кожа, местами покрытая темными пятнами, которые, вероятно, она заполучила в молодости, поджариваясь на солнце самых дешевых пляжей Майорки.
— А еще ты куришь, да, Дженни? — неодобрительно цокнув языком, спросил он. — И в юности у тебя было много прыщей.
— Тогда решайтесь! — потребовала Стоуни, излучая энтузиазм и энергию. Ее стиль больше подошел бы девочке-подростку, а выглядела она на двадцать пять, хотя на самом деле ей было около сорока. — Давайте спросим у людей, на сколько лет вы выглядите.
Дженни засмущалась.
— Ох, я даже не знаю…
Стоуни сделала вид, что не услышала ее.
— А потом наша команда экспертов повернет время вспять для вас! Детки, я обещаю, вы просто не узнаете свою мамочку! — заверила она, пытаясь вовлечь их в разговор. — Мелисса, что скажешь?
Мелисса — по-видимому, старшая дочка — неопределенно пожала плечами.
— Мне нравится мама такой, какая она есть. Она же моя мама.
Очевидно, что это был не тот ответ, который Стоуни хотела услышать.
— Я думаю, твоя мама очень-очень хочет повернуть время вспять! — заявила она и посмотрела в камеру, радуясь, что удалось еще раз «ненавязчиво» напомнить название шоу. — И мы можем помочь ей. Вперед!
Началась реклама. Он допил виски и посмотрел на часы. Даже если им не придется ждать такси, на дорогу сюда потребуется минут пятнадцать-двадцать, не меньше.
Снова показывали Стоуни. Она тащила свою новую лучшую подругу по крытой галерее с магазинами, наскакивала на ничего не подозревающих покупателей и тыкала микрофон им в лицо.
— Сэр, скажите, сколько лет этой женщине?
— Э-э… около пятидесяти пяти? — глупо улыбнулся мужчина и стушевался.
— Спасибо, сэр. Нам просто нужно было услышать ваше мнение. Большое спасибо! Мисс… мисс, простите, что прерываем ваш шоппинг, но не могли бы вы уделить нам секундочку внимания? Как вам кажется, сколько лет нашей героине Дженни?
— Сколько лет?
— Да. Сколько лет вы ей дали бы?
Женщина задумалась.
— Я, конечно же, не ясновидящая, но мне кажется, что Дженни пятьдесят с хвостиком.
— Спасибо. — Улыбка не сходила с лица Стоуни. Она с сочувствием посмотрела на Дженни, и они отправились дальше.
Они опросили сотню случайных прохожих, но милосердно воздержались от того, чтобы показать все ответы, оставили только забавные. Например, один мальчишка заявил, что Дженни сто пятьдесят три. И услышал в ответ возмущенный вопль обеих женщин. А пожилой джентльмен сказал, что ему все равно, сколько ей лет, но скорее всего — один год.
После рекламной паузы Стоуни объявила вердикт прохожих.
— Дженни, дорогая, — снисходительно сказала она, — у сотни случайных прохожих мы спросили, сколько, по их мнению, вам лет, и определили среднее значение. Вы готовы услышать эту цифру?
Та сдержанно кивнула.
— Пятьдесят семь лет.
Дженни, казалось, вот-вот расплачется.
— Вы выглядите на десять лет старше своего настоящего возраста, — сообщила Стоуни, вероятно, полагая, что бедная женщина слишком глупа и не может сосчитать сама.
— Вот сука! — проворчал мужчина. Его раздражали ужимки ведущей.
— Но, дорогая Дженни, не нужно паниковать, ведь мы можем повернуть время вспять! — воскликнула Стоуни, и он передразнил ее. — Я думаю, вы будете в восторге, когда потеряете несколько лет, ведь вам их добавили несправедливо. Готовы?
— Как никогда, — ответила Дженни.
— Мальчики, за мной! — скомандовала Стоуни съемочной команде. — Мы отправляемся в клинику. Там произойдет нечто поразительное, и вскоре вы увидите Дженни помолодевшей и прекрасной. Не переключайте канал. Мы скоро вернемся!
Он допил третий стакан виски, еще раз посмотрел на часы. В его воображении медленно плыли картины того, что он скоро будет делать со своими подружками. Был только полдень, но ему хотелось в любое время дня и ночи. Статус и положение в обществе позволяли ему не беспокоиться о доступном сексе. Но — тут он тяжело вздохнул — оставалась проблема женитьбы. Семья его невесты была очень богатой и строго придерживалась традиций. Это означало, что до свадьбы у них не будет происходить ничего интересного в спальне. Да он и не собирался жениться ради секса — его он мог получить в любой момент от Клаудии и ее друзей. Нет, он хотел на ней жениться потому, что они будут отлично смотреться на страницах светской хроники. Ради хорошей репутации ему нужна была идеальная жена и идеальная семья. Хоть он и не родился в Англии, но чувствовал себя англичанином, однако другие англичане считали его иностранцем.
Как бы он ни старался, его внешний вид, его акцент никогда не станут английскими.
Он поставил пустой стакан на столик и на пять минут прикрыл глаза. После рекламы отбеливающей зубной пасты Стоуни вернулась на экран. На этот раз на ней были черные джинсы, заправленные в невысокие сапожки на низких каблуках. Обтягивающие джинсы с красивым принтом великолепно смотрелись на стройных ногах. Кожаный жилет, отороченный мехом, был соблазнительно расстегнут, и телезритель имел возможность заглянуть в ложбинку на ее великолепной груди.
— Спасибо, что остались с нами. Вы помните Дженни? Это женщина, которая сама воспитывает четырех детей, работает медсестрой, и ей нужен отдых и больше времени для себя. — Пока Стоуни говорила, на экране появилась особенно неудачная фотография Дженни. — Мы познакомились с Дженни четырнадцать недель назад, и тогда она выглядела вот так. — На экране показывали кадры, снятые в торговом центре «Блувотер», хотя проницательным зрителям было ясно, что Дженни встретилась со Стоуни и ее командой гораздо раньше. — Друзья, встречайте новую Дженни! — Она театрально взмахнула руками.
В студию вошла стройная женщина в струящейся черной юбке до пола, туфлях на шпильках и бледно-сиреневом вязаном топе.
Мужчина похлопал Дженни, в уме прикидывая, через какие процедуры и операции ей пришлось пройти, чтобы достичь такого результата. Сейчас Стоуни с превеликим удовольствием расскажет все сама. Начиная от лазерной чистки лица и заканчивая керамическими коронками, благодаря которым зубы Дженни сияли неестественной белизной. Ей покрасили волосы, сделали стрижку и укладку. Короткая стрижка с прямой челкой делала ее моложе.
Из студии Стоуни и похудевшая и помолодевшая Дженни вновь перенеслись в торговый центр. Стоуни опять задавала прохожим вопрос о возрасте Дженни, и на сей раз обе остались довольны ответами.
— Тридцать девять, Дженни. Тридцать девять! — визжала Стоуни в камеру. — Это, по мнению прохожих, ваш возраст. Как вы себя чувствуете?
Дженни наконец смогла ответить:
— Я в восторге! Это невероятно! Я словно получила в подарок новую жизнь!
Слащавость передачи превысила все разумные пределы, когда зрителям рассказали, что к Дженни вернулся муж. Больше года они жили раздельно, и вот он опять в ее доме и в ее постели.
— Я ничего не путаю, Джен?
— Нет, нет, все правильно, — покраснев, призналась та. — Дэвид и я теперь живем вместе. Мы решили дать друг другу еще один шанс.
— И как он отреагировал на ваш новый вид?
Дженни просияла от счастья.
— Он сказал, что я стала совсем другой. И действительно, Стоуни, я изменилась. Не только внешне. Я и чувствую себя по-другому.
— Что именно в тебе изменилось?
— Я стала увереннее в себе, более энергичной. Теперь мне нравится ходить в гости, нравится красиво одеваться, нравится ходить по магазинам, — ответила она. — Я сменила работу. Теперь у меня стабильный график, поэтому появилось больше времени, которое я могу проводить с детьми и мужем.
Стоуни посмотрела в камеру, в ее глазах стояли слезы. Его передернуло от наигранных сантиментов.
— Какой прелестный финал у нашей истории! Теперь давайте познакомимся с командой профессионалов, которые помогли нашей Золушке стать настоящей принцессой. Недалеко от Хартфорда, в сонной, уютной деревеньке, расположилась клиника красоты «Элизиум». И…
У заднего входа включилось освещение, затем в дверь постучали, и послышался шум отъезжающей машины. Черт! Он хотел посмотреть операционную в известной клинике. Он видел все это миллионы раз, но по-прежнему было интересно. Он вздохнул и выключил плазменный телевизор.
Открыл дверь. Девочки по очереди чмокнули его в щеку.
— Ледяная водка в холодильнике, другие угощения — наверху. Вперед!
Они визжали от восхищения, снимая пальто, перчатки и все остальное в кухне. С ними пришел мальчик, темноволосый, с большими наивными глазами. На вид ему было не больше четырнадцати. Мужчину его возраст особо не заботил, хотя Клаудия уверяла, что он уже достаточно взрослый.