Ему нужно было продержаться чуть больше двух месяцев, до совершеннолетия – тогда он сможет вернуться в магический мир, забрать свою палочку и получить ключ от сейфа. Чтобы отомстить, ему были необходимы две вещи – деньги и магия, а все это он мог получить только через восемь недель, когда ему исполнится семнадцать лет. Тогда он получит право распоряжаться наследством родителей, и избавится от министерского надзора по ограничению использования магии несовершеннолетними. Всего несколько месяцев, но сейчас Гарри понимал, что жить ему осталось гораздо меньше. То, что он сделал, ему не простят, и поркой, пусть и очень болезненной, он не отделается. Обидно умереть в шестнадцать лет, так и не отомстив всем врагам в обоих мирах. А их слишком много у шестнадцатилетнего подростка….
Щелкнул замок в двери, и на пороге в окружении двух охранников появился сам хозяин – Роберт Веймар. Было в нем что-то от Люциуса Малфоя, это Поттер отметил еще в самый первый раз, когда увидел владельца борделя. Такой же надменный, холодный, лощеный и жестокий…
У Гарри кружилась голова, перед глазами все плыло, он чувствовал сильную слабость и не проходящую боль. Парень попытался как-то изменить позу, поджал под себя ноги, но прикованная к трубе рука не давала свободы маневров. Хозяин подошел к нему ближе и стал рассматривать голого избитого шестнадцатилетнего мальчика сверху вниз.
– Знаешь, что тебя ожидает за нападение на клиента, Гарри?
– Догадываюсь, – произнес парень разбитыми губами. – Утром мое тело найдут в какой-нибудь подворотне на окраине Лондона или за городом, а вскрытие покажет, что еще один малолетний наркоман умер от передозировки героина.
– Умный мальчик, – спокойно сказал содержатель борделя. – Умный и красивый, жаль убивать сразу.
– Хотите перед убийством еще немного попороть меня, сэр?
–Ты оказывается еще и остроумный парень, Гарри Блэк, – заметил Роберт Веймар.
Гарри ничего не ответил.
– Для первого раза ты будешь прощен, – помолчав, произнес хозяин. – Тебя строго накажут, а затем ты снова приступишь к работе. Но если еще раз нарушишь хоть малейшее правило этого заведения, твое тело действительно найдут в подворотне или вообще не найдут…
– Я не приступлю к работе, – ответил Гарри. – Можете забить меня до смерти, но ни один из этих извращенцев больше не прикоснется ко мне…. сэр, – процедил Поттер.
– Тебе не нравится эта работа, мальчик?
– Точно, сэр. Мне очень не нравится эта работа.
– Я думаю, что сумею тебя переубедить, Гарри, – закуривая, произнес хозяин.
– Вряд ли, сэр. Даже если запорете до полусмерти со своим дружком из парламента, мне эта работа все равно не понравится. Я не привык менять свои взгляды, – ответил Поттер.
– За те двадцать пять лет, что я занимаюсь этим бизнесом, я насмотрелся на таких, как ты. С подростками сложно работать, но мне всегда удавалось найти методы убеждения, – медленно произнес Роберт Веймар. – Отведите его в подвал, мы продолжим нашу беседу в более подходящей обстановке.
Гарри отстегнули от трубы, грубо подняли с пола и вытащили в коридор. Охранники волокли его по лестнице, поддерживая за руки. Поттер постоянно спотыкался, он еле держался на ногах от усталости и перенесенных побоев, но здоровые парни не обращали на это внимания и тащили голого подростка по ступеням вниз, в подвал, где Гарри никогда не был и даже не подозревал, для каких целей используется это помещение под домом.
Его приволокли в небольшую комнату, в центре которой находилась голая кушетка с металлической сеткой. У стены стоял аккумулятор, точно такой же хранился в гараже у дяди Вернона – тот использовал его иногда в качестве генератора подачи тока, когда на местной электростанции случались сбои и на всей Тисовой улице отключали свет. Но самым неприятным в обстановке подвала было присутствие доктора Дэвида …. От вида медика в белом халате Гарри совсем поплохело – или док здесь для того, чтобы возвращать его в сознание во время пыток, или врача пригласили чтобы он зафиксировал момент его смерти. При любом варианте развития событий присутствие медика было самым поганым обстоятельством.
– Привет, Гарри, – поздоровался с ним Дэвид в свойственной ему фамильярной манере.
– Здрасьте, сэр, – сглотнув слюну, глухо ответил Поттер.
Один из охранников тем временем швырнул на кушетку старый матрас, а доктор Дэвид, кивнув на лежанку, сказал:
– Ложись, малыш.
Гарри, которого колотила мелкая дрожь, подчинился, понимая бесполезность сопротивления – шестнадцатилетний подросток в замкнутом подвале не мог противостоять трем взрослым, здоровым мужикам. Если бы у него была палочка…. Парень лег на кушетку, и его тело тут же пробил озноб – подстеленный матрас был мокрый и очень холодный. Поттер догадался, что его ждет – пропитанный водой матрас, аккумуляторная батарея – источник тока – и присутствующий врач. Мысли заметались в голове в поисках выхода, а комок тревоги подступил к горлу. Охранники сдавили ему запястья и лодыжки мокрыми тряпками – теперь он лежал на спине, привязанный к кушетке, с широко расставленными руками и ногами, а в рот вставили резиновую планку и крепко зафиксировали ее кожаными ремешками на затылке, чтобы жертва во время пытки электротоком, стиснув зубы от боли, не смогла случайно откусить себе язык. Сердце в груди Гарри отчаянно колотилось, и даже яички поджались от накатившего страха. Обнадеживало только одно – если они привязали его руки мягкими тряпками, а не пристегнули наручниками – не хотят, чтобы во время пытки он повредил себе запястья, значит, они не собираются его убивать. Веймар хочет наказать его за нападение на клиента и заставить снова заниматься проституцией.
Хлопнула дверь, и в подвал, тускло освещенный одной лампочкой, вошел холеный содержатель притона.
– Мальчишка готов? – осматривая привязанного к кушетке Гарри, поинтересовался он.
– Да, мистер Веймар, – ответил один из охранников, а другой подтащил аккумулятор поближе.
– Где электрод? – спросил хозяин спокойным голосом, как если бы он спросил «где сигареты?».
Сердце у Гарри забилось еще сильнее – он догадывался, что когда начнут пропускать ток через его тело, боль будет такая же, как при Круциатусе, если не хуже… Его наверняка ждут ужасные мучения, но они не дадут ему умереть, медик должен будет остановить палачей в самый критический момент.
– Сукин сын, – произнес Веймар, наклоняясь к лицу Гарри. – Я не позволю какому-то малолетнему ублюдку разрушать репутацию моего заведения, – и в следующий миг тело Поттера прогнулось дугой – ему на запястье, прямо на мокрую тряпку, поставили электрод. Он застонал, сжимая зубами резиновую планку, и закорчился на матрасе – боль была жуткая. Не знавший жалости сутенер повел электрод выше по руке, и Поттер почувствовал, как круглый шарик бежит у него по коже, вызывая ужасные, нечеловеческие мучения. В магическом мире непростительным и одним из самых страшных заклятий было пыточное. Круциатус можно терпеть не больше часа – потом человек или умирает или сходит с ума от боли, как это произошло с родителями Невилла Лонгботтома. Пытка электрическим тока была хуже Круциатуса – теперь Гарри имел возможность сравнить и понял, что час таких мучений не в силах вынести никто. Том Риддл щенок и дилетант по сравнению с Робертом Веймаром – холеным пятидесятилетним мужчиной в дорогом деловом костюме, который сейчас равнодушно водил электродом по содрогающемуся в конвульсиях телу подростка. Гарри, впиваясь зубами в резину, выл как раненый зверь. Когда увеличили напряжение, его тело прогнулось дугой на кушетке и забилось в мягких оковах. Будь на нем наручники – и запястья были бы уже порезаны металлом. Единственная мысль, засевшая раскаленным шипом в мозгу парня, была о том, чтобы выжить – выжить любой ценой, чтобы отомстить. Отомстить всем.
Боль вдруг прекратилась. Гарри был весь в поту, сердце бешено колотилось, грудь высоко поднималась и опускалась. Медик сосредоточенно наблюдал за ним, склонившись над его лицом, посмотрел зрачок, посчитал удары пульса, затем одобрительно кивнул хозяину и снова отошел от кушетки.
– Так ты говоришь, Гарри, тебе не нравится эта работа? – поинтересовался Роберт Веймар и профессиональным движением врача взял в руку член подростка.
Гарри что-то замычал, а когда у него изо рта вытащили искусанный кусок резины, расстегнув кожаные ремни на затылке, парень тихо прохрипел:
– Я был не прав, сэр.
Несколько секунд мужчина рассматривал сжавшийся половой орган, и для Гарри эти секунды показались вечностью. Вдруг электрод вошел в соприкосновение с нежной плотью, и Поттеру показалось, что он сейчас взорвется. Он завопил что было сил – так, что, казалось, порвутся голосовые связки, тело зашлось в судорогах, на лбу и висках вздулись вены, изо рта пошла пена, глаза закатились. У него было такое чувство, что низ живота разорвался надвое, что из него вытягивают внутренности, что внизу у него открытая рана. Боль была такая невыносимая, что теперь он не мог даже кричать, просто хрипел. Невозможно сказать, сколько это длилось – пару секунд или целую вечность. Охранники повернули его голову набок, чтобы он не захлебнулся своей же слюной, а доктор Дэвид облил его тело холодной водой из ведра. Когда Гарри пришел в себя, Роберт Веймар наклонился к самому его лицу и спокойно произнес:
– Это всего лишь небольшой разряд, Гарри. А как ты думаешь, что случится с тобой, если я засуну сейчас оголенный провод в твою разъебанную жопу и увеличу напряжение?
– Я буду делать все, что скажете, мистер Веймар, обещаю, – прохрипел Поттер.
– Полчаса назад ты сказал, что больше не будешь работать, и ничто не сможет изменить твое решение, – улыбнулся мужчина.
– А вы, сэр… вы сказали… что умеете убеждать…. – тяжело дыша, прошептал Поттер. – Вы были правы, сэр… а я заблуждался.
Мужчина снова улыбнулся.
– Рад, что в этом вопросе мы наконец-то пришли к единому мнению, и ты согласен продолжить свою карьеру в моем заведении, – с нескрываемым сарказмом, которому позавидовал бы сам Северус Снейп, произнес сутенер.
– Да, сэр, – прошептал Гарри.
Да, он сделает все, чтобы выжить, даже если его снова будут подкладывать под собак, надевать на него ошейник и женские чулки, привязывать к гинекологическому креслу, мочиться ему в рот, харкать в задний проход и пороть кожаным ремнем с металлическими бляхами. Он вынесет все, чтобы выжить. Потому что его предназначение в этой жизни – не убить Волдеморта – нет, по крайней мере, не сейчас, может быть потом, когда-нибудь. Теперь целью его жизни становится ярая, слепая, всепоглощающая месть, и Роберт Веймар находится в первых строчках его списка. И хорошо, что магглам не подвластна легилеменция, иначе, проникнув в сознание шестнадцатилетнего подростка, хозяин притона ужаснулся бы от этих мыслей, и Гарри Поттер закончил бы свою недолгую жизнь в этом подвале, привязанным к кушетке, от разряда электрического тока.
– Все что скажите, мистер Веймар, сэр, – добавил парень.
– Ты сегодня очень плохо поступил с нашим гостем, Гарри, – вздохнув, ответил сутенер. – Ты нарушил самое основное правило этого заведения.
Мужчина дал распоряжение своим охранникам снова намочить высохшие тряпки, чтобы лучше проходил ток. Гарри непроизвольно вздрогнул – парень понял, что пытку будут продолжать еще и еще, чтобы наказать за нападение на клиента, чтобы научить покорности, чтобы полностью сломить волю к сопротивлению, и, сжав зубы, Поттер приготовился держаться из последних сил, главное – они не собираются его убивать, а придет время – он отомстит. Гарри дико завопил, когда электрод коснулся его взмокшей груди. Из носа потекла горячая кровь, глаза вновь закатились, тело забилось в судорогах, изо рта пошла пена, как у больных эпилепсией, а затем все мышцы расслабились, обмякли, мочевой пузырь самопроизвольно опорожнился, и Гарри почувствовал, как по ногам текут горячие струйки мочи.
– Мистер Веймар, больше разряд увеличивать нельзя – у мальчишки полопаются все глазные сосуды, и он ослепнет окончательно, – сквозь громко пульсирующую кровь в ушах смутно услышал Гарри голос доктора Дэвида.
– Вышвырну как слепого щенка на улицу, пусть подыхает, – закуривая, ответил хозяин. – Мне здесь инвалиды не нужны.
И в следующий миг электрод снова очутился на его груди – там, где сердце. Гарри открыл рот, но не единого звука не сорвалось с его губ. Сердце словно росло, раздувалось и заполняло всю грудную клетку, давило на легкие, пульсирующая кровь душила его, и Поттер понял, что умирает.
– Достаточно, мистер Веймар, – издалека донеслось до него. – Он еще ребенок, сердце может не выдержать…
«Оно уже не выдержало, – пронеслось у Гарри в голове. – Это конец, я умираю», – была последняя мысль перед тем, как сознание отключилось, и он погрузился в бесконечную темноту и тишину.
Глава 9
Мученик
Трагическая гибель Блейза Забини потрясла Хогвартс, но не менее тягостное впечатление на окружающих произвело состояние Драко Малфоя. Слизеринца нашли стоящим на коленях в луже крови возле стены Астрономической башни, прижимающим к себе изломанное тело сокурсника. Преподаватели в первый момент были шокированы произошедшим – в Хогвартсе уже очень давно не происходили несчастные случаи, более пятидесяти лет назад погибла студентка от взгляда василиска, но с тех пор школа была самым безопасным местом и дети были защищены. И теперь профессора ужаснулись, увидев двух подростков, студентов Слизерина, одного – мертвого, окровавленного наследника знатного и могущественного древнего рода Забини, и другого – Драко Малфоя, наследника не менее великого рода, который крепко прижимал к себе погибшего друга и пустым взглядом смотрел куда–то в небо, а по бледному лицу мальчика текли слезы. Немедленно были вызваны Альбус Дамблдор и Северус Снейп. Попытки забрать тело Забини и увести Малфоя не дали результатов, Драко крепко держал однокурсника и, казалось, вообще не воспринимал происходящее, не реагировал на уговоры и просьбы. Пришлось применить усыпляющее заклятие, и только тогда два тела упали на каменные плиты – мертвый Блейз и спящий Драко. Малфоя доставили в больничное крыло, а о произошедшем сразу же сообщили родителям по каминной связи. Нарцисса Малфой прибыла в Хогвартс незамедлительно и, не сдерживая слез, опустилась на кровать рядом с бесчувственным сыном, нежно трогая его белокурые, разметавшиеся пряди и целуя вздрагивающие ресницы. Мадам Помфри, видя эту трогательную сцену, сама не смогла сдержать слез. Люциус Малфой, вопреки ожиданиям, так и не появился в Хогвартсе…
К телу Блейза применили замораживающее заклятие и тайными переходами доставили его в подземелья. Сообщить Франческе Забини о смерти ее единственного сына взялся сам Альбус Дамблдор.
Новость об ужасных событиях моментально разнеслась по школе, хотя свидетелей трагедии не было, а учителям запрещалось говорить о произошедшем с учениками. Тем не менее, на утро весь Хогвартс знал о кошмарном происшествии, случившемся этой ночью. Студенты были потрясены. Блейз Забини всегда был популярной личностью – первый красавчик в школе, единственный наследник огромного состояния, чистокровный волшебник и аристократ, к тому же весьма неглуп, тонкий эстет, большой любитель хорошо поразвлечься и обожаемый почти всеми девчонками школы.
Учащимся, несмотря на то, что было воскресенье, запретили покидать территории своих факультетов до особого распоряжения, и в студенческих гостиных зарождались самые невероятные слухи, сплетни и домыслы.
Франческа Забини, мать Блейза, красавица–колдунья, постоянная героиня всех светских хроник, прибыла в Хогвартс не по каминной сети, как Нарцисса Малфой, а в великолепной летающей карете, запряженной шестеркой белоснежных крылатых скакунов–пегасов. Ее встретили Дамблдор и Северус Снейп и проводили в апартаменты, которые занимал Блейз. Увидев мертвого сына, Франческа дико вскрикнула и упала на грудь мальчика, обнимая холодное тело, покрывая поцелуями губы и закрытые глаза. Мужчины деликатно отошли в сторону, не мешая матери предаваться горю, но когда Франческа Забини наконец подняла лицо и взглянула на Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа, мужчины были поражены метаморфозам, произошедшим с ней. Юная, сказочно красивая девушка, какой была светская львица, в один миг превратилась в постаревшую лет на сорок убитую горем женщину, ранее юное прекрасное лицо покрылось сетью морщин, а в иссиня–черных шелковых роскошных прядях на глазах появлялась седина.
– Я хочу забрать сына домой, – произнесла Франческа Забини охрипшим до неузнаваемости голосом.
– Конечно, мадам, – почтительно ответил директор Хогвартса.
Мать Блейза взмахнула палочкой и в воздухе появился прекрасный хрустальный гроб, инкрустированный алмазами и крупными изумрудами. Тело юноши приподнялось с постели и опустилось в гроб, который медленно и торжественно поплыл к выходу. Платье Франчески стало меняться на глазах, превращаясь из роскошного светского наряда в траурное одеяние, а длинная черная вуаль закрыла ужасно изменившееся лицо некогда прекрасной итальянки. Альбус Дамблдор с почтением поклонился прошедшей за гробом женщине, с трудом сумев скрыть удивление от того, что мадам Забини была метаморфом. Об этом не знал никто.
Состояние Малфоя ни на сколько не улучшилось после того, как парень пробудился. Страшные воспоминания сразу же вернулись к нему. Драко затрясло как в лихорадке, слезы снова потекли по щекам и, не смотря на присутствие Нарциссы и Северуса – матери и крестного, мальчик не только не смог успокоиться, а наоборот, ему становилось все хуже и хуже. С ним случилась истерика, чего за Драко никогда не наблюдалось, даже в раннем детстве – отличительной чертой всех Малфоев были железная выдержка и стальные нервы. Может быть потому, что рядом не было отца, Драко позволил своим истинным чувствам вырваться наружу, и сейчас парень кричал, плакал, выбивался из удерживающих его объятий матери, сквозь слезы принимался звать то Блейза Забини, то Гарри Поттера, а потом обессилено упал на подушки и затих, отсутствующим взглядом уставившись в потолок. Северус снова усыпил крестника, а мадам Помфри поставила диагноз – нервное истощение, и порекомендовала незамедлительную госпитализацию в клинику Святого Мунго, потому что были серьезные основания для опасений за психику слизеринца.
Но отправить Драко в больницу сразу же не удалось. О трагической гибели Блейза Забини стало известно в Министерстве магии, и в Хогвартс приехали авроры для выяснения обстоятельств смерти студента. Малфоя вывели из сонного состояния, и начался многочасовой допрос. И тут к ужасу Нарциссы, ее сын вдруг начал брать всю вину на себя. Драко уже спокойно и даже безразлично заявил, что это он убил Забини, хотя и не преднамеренно и не планируя заранее, но, тем не менее, он один является убийцей бывшего сокурсника. Вину признавал в полном объеме, рассказав о случившейся ссоре и последовавшей дуэли, которой совсем и не было, так как Блейз не оказывал ему сопротивления, а он, наслав на итальянца сногсшибательное заклятие, скинул сокурсника с башни. Самопишущее перо ведшего допрос дознавателя быстро записывало показания подростка, порхая по пергаменту, в то время как другие авроры в присутствии декана Слизерина производили обыск в апартаментах Драко и Блейза. Нарцисса, слушая показания сына, сама была на грани обморока, а слизеринец продолжал сознаваться во всех смертных грехах. Он рассказал о фальсификации результатов финального школьного матча по квиддичу, признался в воровстве у профессора Слизнорта зелья «Феликс Фелицис», сознался в том, что еще на каникулах в Лютном переулке приобрел запрещенное сильнодействующее средство, с целью применить его на студенте с факультета Гриффиндор, чтобы опоить его и совратить. Далее, Драко признался в изнасиловании Гарри Поттера, которое он якобы планировал долго и тщательно, а затем в лжесвидетельстве на дисциплинарном слушании, в результате чего по его навету гриффиндорца незаслуженно исключили из школы. Драко был готов признаваться еще и еще, и аврор понял, что если так и дальше пойдет, мальчишка возьмет на себя убийство самого Мерлина и заявит о своей причастности к гибели Атлантиды. Подросток был явно не в себе и требовал в качестве наказания исключительную меру – смертное заклятие Авада Кедавра. Поцелуй дементора казался парню слишком легкой карой за содеянные им преступления.
В тот же день Драко Малфоя в сопровождении авроров, матери и крестного доставили в клинику Святого Мунго и разместили в изолированной палате с магическими решетками на окнах. Началось официальное следствие по делу о гибели Блейза Забини. Весь Хогвартс шумел, как растревоженный улей от обилия событий, произошедших в последнее время: слизеринская оргия с главным действующим лицом Гарри Поттером, оказавшимся гомосексуалистом; изгнание его из Гриффиндора с последующим исключением из школы, дисциплинарное слушание, отмена запрета на физические наказания и публичная порка слизеринцев, трагическая гибель Блейза Забини в тот же вечер, нервное расстройство Малфоя, его арест и заключение в клинику Святого Мунго. Давно в Хогвартсе не происходило столько шокирующих и скандальных событий…
Но череда трагических событий на этом не оборвалась. В понедельник, когда ученики отправились на занятия, бурно обсуждая произошедшее за выходные, случилось еще одно несчастье – самоубийство третьекурсницы из Райвенкло. Девушка во время большой перемены поднялась на Астрономическую башню и бросилась вниз. Никто не успел ее спасти, все произошло слишком быстро и неожиданно и падение никто не смог предотвратить. Студентка погибла сразу же, из расколотой об камни головы вытекала густая темная кровь и мозги, а в сжатой ладони нашли записку, в которой неровным детским почерком было написано, что ее жизнь без Блейза Забини лишилась смысла и она уходит туда, где он ждет ее, и где они навеки будут вместе. Новость о самоубийстве третьекурсницы вмиг разнеслась по школе, началась массовая истерия. Занятия отменили, студентов в приказном порядке собрали в гостиных и запретили покидать пределы своих факультетов, свободный доступ на Астрономическую башню закрыли и наложили на нее запирающее заклятие, чтобы никто больше не смог подняться туда и броситься вниз, повторив смерть своего кумира. Все школьные метлы заперли в сарае под личную ответственность мадам Трюк, а метлы, являющиеся собственностью обеспеченных студентов, были конфискованы в порядке предосторожности. Но, тем не менее, в тот же день только благодаря бдительности старосты Гермионы Грейнджер была предотвращена еще одна попытка суицида. Гриффиндорка с пятого курса попыталась выброситься из окна башни, но ее успели спасти. Девушку немедленно отправили в больничное крыло под присмотром МакГонагалл. Под вечер за ней приехали обеспокоенные родители и забрали девочку домой. Слухи о самоубийстве и второй неудачной попытке выплеснулись за стены школы. На следующее утро появилась шокирующая, разгромная статья в «Пророке» о том, что произошло в последнее время в Хогвартсе – начиная с того, что Мальчик–Который–Выжил оказался гомосексуалистом, и заканчивая убийством Блейза Забини, сумасшествием и арестом Драко Малфоя и массовыми суицидами студенток. Статья в «Пророке», написанная Ритой Скитер произвела в магическом мире эффект разорвавшейся бомбы. В школу понаехало несчетное количество различных комиссий и инспекторов из Департамента Образования во главе с самой Оливией Олифэнт. Авроры допрашивали и преподавателей, и учащихся, занятия отменили, в школе ввели практически комендантский час, но, тем не менее, при таких усиленных мерах, на следующий день двух слизеринок нашли мертвыми в туалете для девочек. Они вскрыли друг другу вены, чиркнув палочками по запястьям. Предсмертные записки так же были найдены рядом с окровавленными телами, в содержании которых никто не сомневался, хотя улики сразу же забрали авроры. Слизеринки последовали за Блейзом Забини в надежде воссоединиться с ним в загробном мире. К концу вечера школе стала известна еще одна пикантная подробность – Пэнси Паркинсон, потрясенная смертью подруг и находящаяся на грани нервного срыва, созналась в том, что была любовницей и Блейза Забини, и Драко Малфоя одновременно, и от самоубийства ее удерживает только то, что Драко еще жив, хоть и арестован. Девушка клялась, что найдет способ отправиться за любовниками и подругами, если Драко отправят в Азкабан и подвергнут поцелую дементора. Никто не сможет удержать ее – она убьет себя любым доступным способом.
На следующий день министр подписал указ о временном закрытии школы чародейства и волшебства Хогвартс и преждевременном роспуске студентов на каникулы. Родители, шокированные и напуганные происходящим, поспешно приезжали и забирали своих детей. В школе царил хаос и истерия, в единственной гостинице Хогсмида не было свободных мест, Хогвартс–экспресс отъезжал от станции с переполненными вагонами. Это было похоже на эвакуацию или поспешное бегство, как будто школу поразила эпидемия страшной чумы. Альбуса Дамблдора особым распоряжением временно отстранили от должности директора, а исполняющей обязанности назначили небезызвестную мадам Долорес Амбридж. Начался ряд служебных расследований, на которых стала подниматься тема о моральном воспитании учащихся, хотя, и завуалировано, но стал проскальзывать вопрос о взаимоотношениях между учителями и преподавателями. Долорес Амбридж, слащаво улыбаясь, задавала профессорам вопросы о взаимоотношениях Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора, который опекуном ему не являлся, но, тем не менее, относился к ребенку с явной симпатией, чрезмерно опекал его, протежировал и выказывал явное предпочтение Гарри по сравнению с другими учащимися. Подобные намеки воспринимались преподавателями с возмущением, но исполняющую обязанности директора это не останавливало. Она дала интервью в прессу, сообщив, что намерена докопаться до истины и выявить причины, которые привели к таким трагическим последствиям. Долорес Амбридж заявила, что подозревает Альбуса Дамблдора в растлении малолетних, совращении не только девочек, но и мальчиков.
Магический мир бурлил от одного скандального заявления за другим. Не менее шокирующим стало известие о том, что красавица Франческа Забини тронулась умом и распродает свое имущество – земли, замки, драгоценности и породистых крылатых скакунов. Сняв все средства со счетов в Гринготсе, она раздает свое состояние многодетным малообеспеченным семьям волшебников. А заявление светской львицы о том, что Мерлин забрал ее единственного сына за ее великие злодеяния, вызвали у общественности многочисленные сплетни о том, что прекрасная Франческа от горя сошла с ума. За несколько дней раздав многомиллионное состояние нуждающимся, мадам Забини, забрав хрустальный гроб с телом сына, без единого сикля в кармане, покинула туманный Альбион и отправилась на свою родину во Флоренцию, желая похоронить Блейза в семейном склепе в Палаццо Строцци.
За всеми этими событиями бегство Гарри Поттера из школы и его исчезновение из магического мира отошло на второй план. Про Золотого Мальчика даже не упоминали в газетах. Пресса не успевала хвататься за горячие сенсации, которые теперь случались каждый день. И если интерес к Поттеру на время ослабел у всего магического мира, заинтересованного сплетнями о том, кому и сколько перепало от щедрот спятившей Франчески, то оставались два человека, два великих мага, которые не только не забыли о Гарри на это время, а наоборот, его исчезновение обеспокоило их. Оба – Дамблдор, и Волдеморт – бросили все свои силы на поиски сбежавшего из магического мира Золотого Мальчика. Альбуса Дамблдора не расстроила его очередная отставка с должности директора школы, а происки министерской чиновницы и ее громкие компрометирующие заявления, обвиняющие его в педофилии и растлении малолетних, старый волшебник просто игнорировал, не считая нужным обращать на это внимание. Дамблдор и члены Ордена Феникса начали усиленные и тщательные поиски сбежавшего к магглам Гарри, но эти поиски результатов пока не дали. Мальчик поспешно покинул школу, даже не взяв с собой вещи, и сумел скрыться бесследно. Найти волшебника, который не использует магию, очень сложно. Если бы Поттер взял с собой палочку, то по исходящим от нее колебаниям магической энергии такой сильный маг, как Дамблдор, мог бы засечь парня, обнаружив его местонахождение. Но при Гарри не было ни единой магической вещи, и, судя по всему, парень находился достаточно далеко, так как установить с ним ментальную связь тоже не удавалось.
Несмотря на трагические события, которые захлестнули магический мир, жизнь продолжалась, и наступил долгожданный день свадьбы Флер Делакур и Билла Уизли. Майский день выдался на редкость жарким и солнечным, в воздухе летали бабочки и майские жуки, солнечные зайчики слепили глаза, цветущие деревья благоухали ароматами, и казалось, что сама природа радовалась светлому дню бракосочетания двух влюбленных.
Рон немного нервничал, поглядывая на Гермиону, деловито снующую в толпе гостей. Ему предстояло с ней серьезно поговорить, потому что накануне они поссорились из-за Гарри. Гермиона наговорила Рону много обидных слов, обвинив его в предательстве, и категорично заявила о полном разрыве их отношений. И сейчас, стоя вместе с Фредом и Джорджем у разбитого во фруктовом саду огромного золотого шатра, ожидая появления новых свадебных гостей, младший Уизли прокручивал в голове то, о чем он должен поговорить с Гермионой и мысленно содрогался от мысли, что девушка в очередной раз подтвердит их разрыв.
А тем временем в саду творилось нечто невообразимое — нанятые официанты в белых мантиях вместе с музыкантами из оркестра сидели под деревом, оживленно разговаривая, громко пересмеиваясь и пыхтя табачными трубками. На дальнем конце двора появлялись новые гости в праздничных нарядах — на шляпках волшебниц по последней моде колыхались и распускались экзотические цветы, подрагивали крыльями и громко свиристели зачарованные птицы, создавая безумную какофонию звуков, а на шейных платках и цилиндрах почтенных волшебников сверкали всеми цветами радуги самоцветы, ослепляющие всех вокруг. Гости радостно галдели и смеялись, а у них под ногами сновали садовые гномы, так и норовя стянуть что-нибудь со стола, очень часто устраивая между собой потасовки, переходящие в коллективный мордобой.