Мои воспоминания о старце схиархидиаконе Илларионе-(Дзюбанине)
В течение семи лет мне посчастливилось каждый год бывать на Афоне. Обычно мы посещали Святую Гору осенью вместе с игуменом Валерием (Ларичевым), настоятелем храма во имя святых мучеников Флора и Лавра в селе Ям, Домодедовского района, Московской области. В одном из таких паломничеств я и познакомился в Свято-Пантелеимоновом монастыре с отцом Иларионом. Дважды во время нашего приезда старец находился в обители. На третий год его уже не было в монастыре. Мы пытались выяснить, почему он уехал с Афона, и нам сказали: мол, он отправился на Украину хоронить кого-то из родственников, после чего ему отказали в оформлении документов на въезд. Кто отказал – нам не объяснили. Возвращаясь с Афона (из Уранополиса) на машине, мы заехали в Киев, и в Киево-Печерской Лавре снова встретились с отцом Иларионом. А теперь постараюсь вспомнить подробнее о наших встречах со старцем, а затем представить материалы к жизнеописанию старца, собранные из разных источников.
Александр. А. Трофимов
***
Первая встреча.
В келье
Б ыла среда и по окончании утреннего богослужения трапезы не полагалось. Мы вышли из храма и вдруг отец Валерий подошел ко мне со словами:
– Скорее иди за нами, не отставай, нас схимник отец Иларион пригласил с собой на трапезу.
Кто такой отец Иларион я еще не знал, но побежал вслед за отцами, вдохновленный известием о возможной трапезе, которая по уставу не полагалась (для трудников монастыря и в среду трапеза разрешается).
Когда мы вошли в небольшую комнату, то увидели накрытый стол, на котором лежали помидоры, вареная фасоль, нарезанные куски арбуза, виноград, хлеб. Отец Иларион сказал, что духовник благословил устроить эту трапезу и пригласить нас.
– Я кушаю, конечно, постное,– сказал он,– нужно держать золотую середину. Многие молодые здесь начинали подвижничать – постились неумеренно, поклоны клали, молились подолгу, а где они сейчас? У одного язва желудка, а у другого печень, иные на операциях в больницах – и нет их на Афоне. А я ем и живу здесь, хотя мне уже 75 лет. Надо умерять пост, чтобы он по силам был, по состоянию здоровья.
В армии
После такого вступления мы начали уплетать то, что было на столах, а старец в это время как будто приглядывался к нам. Взгляд его – строгий и сверлящий, пронизывал насквозь, и очень скоро мне стало понятно, что этому старому монаху открыто многое не только в тайниках моей души, но и в душах других людей. Во время трапезы он говорил о многих вещах и как будто отвечал присутствовавшим на невысказанные вопросы. Попытаюсь записать то, что запомнилось из первой беседы, но, к сожалению, это лишь крохи с того пиршества, которым нас удостоил отец Иларион. Для меня это была первая долгая беседа, первое поучение, услышанное от святогорца.
Курская дуга-1943 г.
«Был я в молодости харьковский босяк, гулял, в Бога не верил. Воевал на фронте в Великую Отечественную войну. До 1949 года Бога не знал, но Господь вразумил, покаялся, начал новую жизнь. Был в Киеве-Печерской Лавре. Здесь я заболел и умер в своей келье. Положили меня в гроб и оставили на ночь. Утром монахи пришли, чтобы отпеть и отнести меня на кладбище, а меня нет. Я ушел в Дальние пещеры молиться. С тех пор у меня в келье всегда стоит гроб. В Лавре встретил старцев-наставников моих схимонаха Дамиана, архимандрита Полихрония, преподобного Кукшу Одесского, игумена Андрея и монаха Пиора. (Он был ветеринарным врачом, потом случилось чудо – он прошел по мытарствам и вернулась душа на землю. После этого он ушел в Лавру).
Почаевская Лавра
После закрытия Лавры я 12 лет жил в Почаеве. Многие с Украины ездили за советом и молитвенной помощью. Здесь я получил иеродиаконство. Меня наместник монастыря так уговаривал принять священство, но я не хотел. Недаром святые отцы бегали от сана. На Афоне до недавнего времени старцы по обычаю не принимали священного сана. Кто-то из их учеников был священником, чтобы совершать богослужебный круг. А старец делал то, что должен – молился, руководил духовно, вел ко спасению, принимал откровения помыслов.
Когда меня за послушание хотели всё же посвятить во иерея, я подал прошение Владыке о постриге в схиму. А схимников по древним правилам не посвящают в сан. Таким образом мне удалось уйти от священства: я принял схиму – и остался иеродиаконом.
Иеродиакон Игнатий в схиме Илларион на службе
Я уже был в пожилом возрасте, а боялся исповедовать, особенно женщин. А сейчас молодые священники исповедуют девиц и женщин – это такой соблазн! Раньше никогда не позволяли рукополагать во иерея до 30 лет, а во диакона – до 25 лет. Тогда были на Руси исповедальные попы, как их называли,– опытные духовники, только они и исповедовали. Никогда не было такого, что подошел к любому священнику – и исповедуешься!
Многие священники и монахи не спасаются сейчас, так как впали в тяжкие грехи. Погоня за почетом, привилегиями, достатком, но главное – нет любви. И страха Божия нет. А служение священника страшное! Так трудно спастись священнику! Но священник – высшее звание на земле (и архиерей, конечно) – он выше царя: ведь он исповедует и его! Священнику никак нельзя жить и служить без любви. А любовь оскудела ныне.
Мир держится не подвигом, а любовью. Всё истинное движется любовью. Любовь Божия в том, чтобы все люди спаслись.
В верхнем ряду в центре
На исповеди священник должен быть строгим. Не только выслушивать то, что говорит исповедующийся, но выспрашивать до корней грехов. Но епитимьи сейчас не следует раздавать, надо любовью помогать и исправлять, быть снисходительным. А то не укрепленный в вере может в уныние впасть.
Священнику нужно быть особенно осторожным с женщинами. Иерею нельзя прикасаться к женщине, даже над епитрахилью задерживать руку не следует, враг тут же улавливает. Приходят на исповедь и говорят: «Я – девица». Конечно – по телу девица, а по уму блудница.
Нельзя священникам давать свою фотографию женщинам. Ведь среди них есть такие, которым достаточно фотографии, чтобы мерзостями заниматься, у них такое воображение.
Второй с права
Был такой случай: позвала одна «девица» хорошего священника на требу. Приготовила угощение, батюшка выпил – и она соблазнила его. Сейчас многие этим занимаются.
Женщины любят командировать. Не должно этого быть. Поэтому Афон – единственное место, где они пока не могут на своем настоять.
После операции у меня была клиническая смерть. Еще до начала операции меня предупредили, что лишь один процент с таким диагнозом выживает. Но я согласился на операцию. После смерти отнесли меня в морг, а в праздник Благовещения Божия Матерь меня воскресила. И вот живу до сих пор.
***
Афон.Арсана монастыря св.вмч.Пантелеимона
Меня старец обличил в присутствии братии монастыря. Когда мы после службы стояли возле храма великомученика Пантелеимона, я подошел к нему и попросил, не может ли он рассказать о подвижниках Киево-Печерской Лавры и Почаевской Лавры, так как я собираю о них материалы для книги. Старец на это ответил так: «Смотрите, писатель приехал, пузо наел, а сам про подвижников пишет. Надо жить как подвижники, подражать им».
Иеросхимонах Рафаил-(Берестов)
При встречах отец Иларион целовал мою руку, а я – его руку. Когда в первый раз я попытался отнять свою руку, он сказал:
– Никогда не отнимай руку… Это братское приветствие. Ты, наверное, видел, как греки берут благословение у священнослужителей и монахов. Они не просят благословения, как это принято у нас, а берут его: подходят к священнику, берут его руку и целуют.
Когда там же на Афоне в Свято-Пантелеимоновом монастыре я впервые встретился со старцем Рафаилом (Берестовым), он поступил точно так: когда я целовал его руку, попросив благословения, он поцеловал мою.
***
Илларион-(Дзюбанин)
Со всех концов России и стран СНГ присылали отцу Илариону записки с вопросами и просьбами помолиться. Эти записки скреплены были пачками по какому-то неведомому мне принципу. Хранились они в туго набитой сумке, которую батюшка носил на все службы. К тому времени он почти ослеп, кроме того, в храмах было темно, и однажды отец Иларион подал мне зажженную свечку и попросил почитать его поминальные записки о здравии и об упокоении, сказав, что нужно закончить чтение до Евангелия. Когда я сообщил ему, что уже прочитал записки, он ответил:
– Мы не читаем, а молимся!
В последующие дни старец на каждой службе подходил ко мне и подавал очередную пачку записок из своей сумки. Просил читать быстро, взглядом воспринимая все записанные имена.
***
Афон. Ватопедский монастырь.
Подошел к нему с просьбой посоветовать, как верно поступить: отправиться со своими спутниками на панигир* в Ватопедский монастырь, или остаться в нашем монастыре. Он резко ответил:
– Суета всё это.
Когда я, не расслышав ответ, снова спросил, он еще строже громко ответил:
– Я сказал, что суета!
Я не поехал на празднование, а когда мои спутники вернулись из Ватопеда, то сказали:
– Хорошо, что ты не поехал. Тебе было бы очень трудно, и вообще – такая суета!
Так что старец оказался прав,– мои друзья повторили сказанное батюшкой ключевое слово «суета».
* Панигир – престольный праздник.
АВТОР ВОСПОМИНАНИЙ СО СВОЕЙ МАМОЙ — МАРИЕЙ СЕРГЕЕВНОЙ ТРОФИМОВОЙ
***
Отец Иларион опекал нас до самого последнего дня пребывания на Афоне. Перед нашим отъездом он спросил имя моей мамы и сказал, что она истинная молитвенница, и он будет молиться о нас. В день отъезда он приготовил для нас пакет с едой, который мы открыли в Фессалониках и с благодарностью к старцу вкусили с любовью собранное им в дорогу.
Вторая встреча
К огда старец увидел меня в первый день прибытия в монастырь, то первым делом спросил, как чувствует себя Мариюшка – моя мама. Потом пожелал провести время с духовной пользой и «отдохнуть от мира», подышать воздухом вечности, молитвы, смешанной с воздухом Эллады.
Затем он спросил:
– Ты привез икону?
Я не понял, о какой иконе он говорит, и эти слова стали мне понятны только на следующий день. После первой ночной службы батюшка подошел ко мне и пригласил зайти к нему в келию перед вечерним богослужением.
К указанному часу я стоял перед дверью его келии. После традиционной молитвы: «Молитвами святых отец наших…» и ответа «аминь» вошел в келию старца. Первое, что увидел здесь – образ преподобного Илариона Печерского с частицей его мощей из пещер Киево-Печерской Лавры. Книг практически нет, так как батюшка почти ослеп, поэтому всё раздал. В келии только иконы, лампады, свечи. Топчан, маленький столик и креслице. Дощатая перегородка, на которой висит одежда – вот и вся обстановка.
Отец Иларион усадил меня в кресло и сказал: «Господь благословил пригласить тебя и побеседовать о том, что очень важно для твоей будущей жизни.
Господь сотворил все миры любовью Своею, и только любовью все живет и движется. Но Денница, высший Ангел пал, и тогда создал Господь человека, чтобы восстановить разрушенное единство мира в первозданной его красоте. Когда же человек сделал неверный выбор, поддавшись искушению диавола, то послал Отец Небесный Сына Своего Единородного, чтобы спасти человека и весь сотворенный мир, подпадший под грех и смерть. В Совете Превечном Святой Троицы все предусмотрено. Вот ты думаешь, зачем приехал на Афон, а все это предусмотрено Всеблагим Промыслом Божиим. Господь знает, зачем послал тебя и на сей год в монастырь, и ты должен услышать то, для чего прибыл. Каким бы малым ни казалось событие нашей жизни, оно послано Богом, и оно имеет смысл и значение для нашей судьбы в вечности.
Скажу тебе о главных преимуществах Афона:
1. Отсутствие женщин.
2. Малолюдство и тишина.
3. Ежедневная исповедь.
4. Умное делание. Молитва по четкам.
5. Ночные молитвы и богослужения.
6. Строгое исполнение Афонского Типика (Устава)
На Афоне молятся и совершают богослужение ночью. Ночные часы – самые благоприятные для иноков. Монахи упраздняют ночь и отдают ей предпочтение в умном делании и молитве. Монах принадлежит иному миру (отсюда и слово «инок»). Монашество – таинство будущего века – так говорят старцы и в чинопоследовании монашеского пострига сказано: «Познаим, братие, таинства силу…»
В Апокалипсисе сказано: «И ночи не будет там» (Апок. 22, 5). Вот и здесь, на Афоне, нет ночи, и Сам Господь – Солнце Правды освещает и просвещает всех и все. «Ночь не светла для неверных, а для верных она просветленна».
Появляются на небе звезды, и весь Афон встает на молитву, хваля и прославляя Господа, сотворившего этот мир. Ночью не чувствуешь времени, здесь на ночных службах воцаряется вечность. Святая Гора в ночные часы объята пламенем молитв. И когда со словами «Слава Тебе, показавшему нам свет!» восходит солнце, то его сияние напоминает нам о приходе во славе Солнца Правды – Христа.
***
Афон
Здесь ты прикасаешься к тайне монашества, а это – высшая наука на земле, монастырь же – школа, равной которой не было, и нет нигде в мире. Здесь научаются жизни с Богом, учатся очищать себя и приближаться к Богу, учатся молитве и тому, что называют единым на потребу. Мир не понимает этого, не знает этой великой науки, а точнее сказать искусства святости. А монастырь имеет это знание, выше которого нет ничего на земле – знание того, как спасти душу и быть с Богом. Мир не знает высоты монашества. Никакая культура, литература, искусство, никакое иное делание духовное не сравнится с монашеским подвигом и монашеским деланием.
Я ведь не учился в духовных школах, не кончал университетов, и то, что говорю сейчас, говорю из личного опыта, из того, что Сам Господь открыл. Истинное знание дает только Господь. И Он дарует сказать человеку такое слово, которое убеждает, независимо от его образования, знаний, области интересов, ибо это знание от Бога, а не от человеков.
***
Мало кто помнит, что в 1948 году пытались перейти на новый стиль. Собор в Москве был, но ничего не получилось. А мы должны держаться Пасхалии Юлианского календаря, не может быть празднование Святой Пасхи до Пасхи еврейской.
Кое-кто валит наши беды на масонов, евреев: те виноваты, эти виноваты. Господь попускает скорби, гонения, чтобы испытать нашу веру. Молись, борись с искушениями и напастями. Кого нам бояться? – ведь с нами Бог!»
***
Мир движется к концу. Сейчас нет ничего важнее спасения души. А в миру сегодня сущий ад.
Есть четыре признака близости конца мира:
Первый:засохнет дуб Мамврийский.
Второй:перестанет сходить благодатный огонь в Иерусалиме перед Пасхой.
Третий:будет восстановлен Иерусалимский храм, разрушенный римлянами.
Четвертый:Иверская икона Божией Матери – Вратарница Афона – уйдет со Святой Горы.
Деточки, если бы вы знали, как близко то, что Господь определил к завершению мира. Поэтому так страшно сейчас жить в миру.