На Кавказе существует поговорка: «Кто в Домбае не бывал, тот Кавказа не видал!» В нашем случае будет уместным сказать так: «Кто на Аибге не бывал, тот Красной Поляны не видал». Вознеся свои заснеженные пики на высоту два с половиной километра, пятиглавый хребет Аибга является украшением и гордостью Красной Поляны. Его освоение мы с Николаем Александровичем Станченко начали в 1992 году. Еще и в помине не было никакой канатной дороги наверх. Лесорубы только начали прорубать просеки по крутым северо-восточным склонам хребта, а мы уже приступили к разведке подходов к вершине Аибги. Надо сказать, что в то время Аибга представляла совершенно дикий горный массив, по которому бродили медведи, волки, кабаны и порой было жутко страшно, особенно ночью. В этом мне вскоре предстояло убедиться самому. Наш первый поход к вершине завершился провалом. Тропа, отмеченная на карте, не соответствовала действительности. Вместо одной тропы было несколько волоков, оставленных лесовозами, и множество тропинок, протоптанных медведями, кабанами и козами. Мы, отшагав без остановки подряд 12 часов, просто прошли по кругу, и вышли уже в районе поселка Кепша. Эта новость меня потрясла. И стоило столько часов напрасно ноги бить? Но, искупавшись в ледяной воде Галиона - одного из притоков Мзымты, мы вновь ожили и решили, что не за горами и вторая попытка восхождения. Всего было четыре таких неудачных попытки. И только в пятый раз мы, наконец, достигли третьего пика (2462 м).
 |
Панорама хребта Аибга (2462м.), снята со склона хребта Ачишхо
Каждое наше восхождение на хребет Аибга сопровождалось тяжелым физическим трудом, зато какое удовольствие мы получали, поднимаясь на два с половиной километра! Тут, как говорится, «два в одном флаконе», с одной стороны, - чуть не умираешь от усталости, а с другой, - охватывает такой восторг, что «башню сносит»!
Меня часто спрашивают люди, никогда не бывавшие в горах, сколько же я получаю денег за каждый поход, а когда узнают, что нисколько, то многозначительно крутят пальцем у виска. Если скажешь им, что за каждый метр наверх я получаю столько-то денег, они начинаю считать и сожалеют, что не на моем месте. Таким людям бесполезно объяснять, что кроме денег существует еще моральное удовлетворение, когда душа буквально насыщается, и этими ощущениями живешь потом долгие годы. Так что я, своего рода, миллионер, только в другом измерении!
Вообще восхождения на Аибгу - это целая эпопея, в ходе которой мне пришлось провести пару ночей наедине с медведем и стаей волков. Но начну все по порядку. 8 июля 1992 годы я в одиночку начал подъем на Аибгу. Местность была дикая и заросшая. Местами папоротник доходил до пояса, и нигде никаких намеков на указатели нет, ни зарубок на деревьях, ничего. Уже смеркалось, когда я потерял тропу. Сняв рюкзак, я отправился на поиски тропы, но когда ее обнаружил, то уже потерял рюкзак. В конце концов, найдя рюкзак и тропу, я потерял много времени, и наступила ночь. Уже наощупь, с помощью фонарика, вышел на какую-то поляну, где и расположился. Благо, наученный Николаем Александровичем, я знал, как ночевать в любом месте, где бы ночь не накрыла путника. Расстелив на земле в два слоя полиэтиленовую пленку, сверху разложил полиуретановый коврик (каремат), на него уложил спальный мешок и укрыл его сверху еще полиэтиленовой пленкой (на случай дождя).
Вдвоем с Николаем Александровичем на хребте Аибга. Высота 2000 метров
Это обязательный минимум вещей для ночевки. Под рукой у меня был только фонарик. Часы показывали без пяти минут полночь. В ночном воздухе остро пахло древесиной и хвоей, над головой, невидимые, шумели ветвями хвойные пихты и сосны. Высоко, в черноте ночного неба, мерцали далекие звезды. Где-то неподалеку проухал филин. На землю падали шишки, и весь лес был наполнен тихими шорохами его ночных обитателей. Убаюканный этой лесной сказкой, я незаметно уснул. Но внезапно проснулся от леденящего душу рева медведя. Сон мгновенно пропал. Я подскочил и сел, весь обратившись в слух. Меня окружал мрак. В тишине ночного леса отчетливо слышны были шорохи приближающегося зверя, который чуял запах человека и своим ревом напоминал, кто здесь хозяин. В голове мгновенно пронеслись мысли о том, что медведи хорошо бегают, плавают и лазают по деревьям. Ружья у меня не было, и бежать в неизвестном ночном лесу было некуда. Оставалось уповать на Бога. Вспомнив молитву «Отче наш», я стал читать ее, постоянно повторяя, и креститься. Свершилось чудо! Зверь прошел где-то рядом, слышно было, как темноте трещали кусты. По удаляющемуся реву зверя я понял, что опасность миновала. «Вот что крест животворящий делает!», - вспомнил я слова царя из кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию». Но мне уже было не до сна и, тем более, не до смеха: не сомкнув глаз, я просидел в тревожном ожидании рассвета. Чуть забрезжило, когда, собравшись, я вышел на волок, с которого свернул на полянку прошлым вечером. Не пройдя и полсотни шагов, обнаружил свежий след медведя, лапы которого, глубоко загребая когтями глину и мелкие камни, оставили впечатляющие размеры на земле. Меня всего вдруг затрясло - сказалось нервное напряжение пережитой ночи. След медведя уходил по волоку наверх. По этому следу я шел еще 4 часа, каждый миг, ожидая встречи с хозяином лесной глуши. В конце концов, я дрогнул и повернул назад. В тот раз вершина Аибги опять осталась недосягаемой.
В августе 1993 года мы с Николаем Александровичем после долгих и трудных поисков, обнаружили, наконец, тропу, ведущую к третьему пику. При тех зарослях, по которым мы шли наверх, тропу вполне можно было назвать условной. Когда мы оказались на третьем пике хребта Аибга (2462м.), я испытал ощущение отрыва от земли. Совершив радиальный переход на соседние пики, мы с высоты птичьего полета наслаждались панорамой поселка Красная Поляна, а когда поднимали глаза вдаль, то перед нами волнами до горизонта уходили бесконечные гребни и вершины Главного Кавказского хребта. При виде такого пейзажа забываешь о реальности, о времени, в котором живешь. Все тело и душу заполняют волны радости и безграничная эйфория счастья. Позднее в книге Эрнста Мулдашева о гималайской экспедиции российский ученых, я прочитал, что подобные чувства испытывают многие горные туристы и альпинисты, которые сравнивают это с оргазмом. В горах человек теряет чувство реальности, он как бы растворяется в шелесте хвойного леса, шуме водопадов, в потоках восходящего воздуха, купается в тумане, а порой и облаках. Люди, уходящие в горы,- это романтики непокоренных вершин. Верно также и то, что спуск с вершины бывает труднее подъема. И это правило подтвердилось в тот раз в полной мере. Не успели мы, как следует насладиться высотой и панорамой гор, как внезапно погода резко ухудшилась, солнце скрылось за тучами, сразу
 |
Вид с третьего пика хребта Аибга, на высоте 2462 метров. Вдали – Каменный Столб (2513,5м.), Турьи горы (2716 м) и гора Агепста (3256 м)
пошел дождь, который вскоре сменился градом. Это сильно осложнило наше положение. Николай Александрович решил немедленно спускаться вниз к балагану, а я поспешил за ним. Но в порыве быстрее спуститься позабыл палку, с которой поднимался. В результате моя поспешность была вскоре сурово наказана самой природой. Склон был довольно крутой, трава мокрая и, скользя по ней, я в одном месте провалился ногой в пустоту. Перелетев через голову вниз, я приземлился на спину, и это меня спасло. Оказалось, что в густой траве я не заметил обрыва, высотой около трех метров. Рюкзак спас мой позвоночник. Но и на этом мои приключения в тот день еще не закончились. Буквально спустившись еще метров на двести, я ногой застрял между скал-останцев, укрытых в густой траве. От перелома ноги меня спас счастливый случай. Когда до второго балагана оставался час ходьбы, Николай Александрович, шедший впереди меня, поскользнулся на скользкой тропе. Любой бы в его возрасте просто упал, но он, совершив сальто в воздухе, благополучно и эффектно приземлился на тропу. Не зря же он четверть века проработал акробатом и эквилибристом в Ростовском цирке! Всего я поднимался на Аибгу 15 раз, и она всегда манила меня своей суровой красотой и своим величием. Оттуда любовался панорамой кавказских гор.
 |
У первого армянского балагана на хребте Аибга. Высота 2000 метров
К сожалению сейчас этого балагана уже нет, он сгорел при неосторожном обращении туристов с огнем. Также уже нет и «нулевого» балагана.
Однажды, будучи в походе на хребте Аибга со своим учащимся ПУ №31 Иваном Рейнером, я поднялся на вершину Каменного Столба (2513,5м.). Там, в каменном туре, мы нашли записку, оставленную группой ребят, хорошо знавших Сергея Беляева. Он участвовал в установке памятника на вершине горы Аутль, а позже трагически погиб в походе, под Горячим Ключом. В этой записке ребята просили не забирать ее из каменного тура, а оставить на вершине Каменного Столба, куда так стремился при жизни подняться Сергей Беляев. Они так и указали: «Пусть с этой его последней просьбой душа Сереги всегда будет на вершине Каменного Столба». На обложке книги автор этих строк запечатлен как раз у каменного тура на вершине Каменного Столба.
Встреча с волками у меня была впереди. В следующий поход мы с Николаем Александровичем поссорились возле третьего балагана на хребте
Аибга. Он остался в том месте на ночевку, а я решил спуститься и переночевать в первом балагане на высоте 2000 метров над уровнем моря. Верно рассчитав время перехода, я подошел к этому балагану около семи часов вечера. До темноты оставалось около двух часов и ничего не предвещало беды. Но вдруг из балагана вышли двое незнакомых заросших мужчин и предложили мне переночевать вмести с ними. Инстинкт самосохранения подсказал мне единственно верное решение. Я вежливо отказался, сославшись на то, что спешу в Красную Поляну.
 |
Третий пик хребта Аибга (2462м.)
В один из пятнадцати походов я ночевал здесь. У подножия пика, возле снежника, мы, с Николаем Александровичем, установили палатку и переночевали, наслаждаясь широкой панорамой, вечерним закатом и утренней зарей.
Не знаю, что это были за люди, но ночевать с двумя неизвестными в балагане на высоте 2000 метров - это, как минимум, бессонная ночь, а по максимуму - это могла быть последняя ночь в моей жизни. Поэтому я начал стремительный спуск вниз по склону. Но как я не торопился, ночь догнала меня на склоне хребта. В лесу темнеет быстро. Это заставило меня найти относительно удобную площадку для ночевки. Расположившись на земле, как обычно, я развел неподалеку костер и, утомленный трудным переходом, быстро уснул. История повторилась, но на этот раз я подскочил среди ночи не от рева медведя, а от жуткого, леденящего кровь, волчьего воя. Вскочив, я увидел, что костер почти догорел, а треск кустов на расстоянии ста шагов подтверждал, что «гости» близко. Их оказалось трое. Перекликались они классически, как в жутком триллере. Я и раньше слышал волчий вой по телевизору и радио, но никогда не ожидал, что он может так действовать на нервы в ночном лесу, в реальной ситуации. Я начал, подсвечивая себе фонариком, сгребать все, что можно, в костер. Затем положил в огонь длинный ствол дерева и стал ждать. Огромная луна своим бледным сиянием затопила ночной лес. Лунные блики играли на листьях деревьев вперемежку с волчьим воем, от которого мороз шел по коже и волосы на голове становились дыбом. По мере приближения зверя мой костер значительно прибавил, и у меня появился шанс встретить врага «огненным цветком». Пламя костра поднялось на несколько метров, но я уже не осознавал опасности огня, который в тот момент служил мне надежной защитой. Птицы на деревьях подняли сильный шум, и это был сюжет, вполне достойный для фильма. Внезапно пошел дождь, который стал постепенно усиливаться. Это предвещало сытный ужин для волчьей стаи на склоне хребта. В качестве блюда была бы моя скромная персона. Если бы костер погас, то у волков не было бы проблем. Меня окружали 40-метровые пихты, нижняя часть стволов которых метров на десять была без единой веточки. Но в этот момент волчья перекличка стала удаляться вверх по склону, и через 10 минут все стихло. Не веря в чудо, я лихорадочно поддерживал пламя костра, как мог. В эту ночь мне так и не удалось заснуть. Еще одна бессонная ночь навсегда теперь останется в моей памяти, как суровое предостережение: горы ошибок не прощают. На этот раз обошлось. С первыми проблесками зари я уже мчался вниз по склону к поселку Красная Поляна. Я еще вернусь к тебе, красавица Аибга.
 |
Лилия Кессельринга, занесенная
в Красную книгу Краснодарского
края. Снимок сделан на хребте
Аибга, на высоте 2000 метров
В августе 2002 года я дважды поднимался на хребет Аибга и пробыл на его пиках, в общей сложности неделю. На этом снимке я нахожусь на высшей точке хребта Аибга - на Каменном Столбе (2513,5 м), а вдали, в центре, видна заснеженная вершина горы Чугуш (3238 м). Тогда я еще не знал, что через год побываю почти на ее вершине. Получилось так, что хребет Аибга стал тренировочным испытание перед будущим восхождением на высшую точку Адыгеи.
Сергей Овсянников на Каменном Столбе (2513,5м.)
ГЛАВА 4. ШЕССИ - ЭТО КРУТО!
«Мы странные люди, изводим бумагу,
Чтоб в дальних чужих временах
Нашли обветшалую нашу отвагу
И ею пронзили свой страх».
Лариса Васильева
В период с 1991 по 2007 годы мною были исхожены тысячи километров по горным тропам Западного Кавказа. Карты черноморского побережья от моря до горного плато Лаго-Наки были изучены досконально. Намечать маршруты по карте, совершать походы, а потом вновь отслеживать их по карте - это большое удовольствие! В горах человек растет физически и духовно. Чем выше, круче и труднодоступнее становится маршрут, тем желаннее он. Даже простое перечисление пройденных и покоренных вершин, возвращает память в те далекие и близкие годы, в те незабываемые райские места на земле Кавказа.
 |
Сергей Овсянников и Сергей Судаков на перевале
«Батарейный». Слева вдали – гора Лысая (1425м.)
Гора – Два брата (932 м. и 924 м.) – 5 раз
Гора Семашхо (1035 м.) – 5 раз
Гора Аутль (1855 м.) – 1 раз
Гора Шесси (1839 м.) -15 раз
Хребет Амуко (1918 м.) - 2 раза
Хребет Ачишхо (2391 м.) – 27 раз
Гора Большое Псеушхо – (1100 м.) - 15 раз
Гора Жемси (1108 м.) - 2 раза
Гора Боз-Тепе (932 м.) - 2 раза
Гора Муззоауку (924 м.) - 2 раза
Хребет Аибга (2462 м.) - 15 раз
Гора Мраморная (2892 м.) - 2 раза
Гора Фишт (2867 м.)- 3 раза
Гора Абадзеш (2369м.) – 1раз
Гора Хакукай (829 м.) - 1раз
Гора Джималта (777 м.) -1раз
Хребет Уварова (855 м.) - 5 раз
Гора Чугуш (3238 м.) - 2 раза
Гора Уруштен (3020 м.) – 2 раза
Гора Большой Бамбак (2785 м.) -3 раза
Северо-западный пик Джуги (2938 м.) -1 раз
Траверс юго-западного склона Джуги -1 раз
Гора Большой Тхач (2368 м.) 1 раз
Хребет Пхаздактхаку (714 м.) - 1 раз
Перевал Батарейный, гора Лысая (1425 м.) – 5 раз
Перевал «Чертовы ворота» (2485 м.) 3 раза
Перевал Азишский (1600 м.) - 2 раза
Превал Гузерипльский (2000 м.) -2 раза
Перевал Армянский (1858 м.) - 2 раза
Перевал Майкопский (1800 м.) - 3 раза
Перевал Фишт-Оштенский (1918 м.) - 2 раза
Перевал Чигурсанский (1750 м.) - 2 раза
Перевал Черкесский (1600 м.) - 2 раза
Перевал Псеашхо (2014 м.) - 2 раза.
К этому можно добавить походы во 2-й Хостинский каньон, в каньон реки Ац, к Ореховскому водопаду (высота 30 м.), в Дзыхринское ущелье. В моем активе была также еще попытка подняться на перевал Батарейный (1684 м.).
15 января 1995 года, но тогда мне не помогли даже болотные сапоги, поскольку трехметровые сугробы сделали подступы к перевалу непроходимыми, а лыж и снегоступов у меня не было.
Среди перечисленных и неоднократно пройденных вершин особняком стоит гора Шесси (1839 м.). На общем фоне своей высотой она особо и не выделяется. Но досталась она мне очень тяжело. Все началось с того, что, рассматривая карту, я обнаружил, что на стыке границ Апшеронского, Туапсинского и Лазаревского районов эта гора самая высокая и, как я потом убедился, самая труднодоступная. Позднее, один мой товарищ, поднимавшийся по южному склону на вершину Эльбруса, признался, что легче еще раз подняться на Эльбрус, чем так мучиться на Шесси!
Чтобы добраться до вершины этой горы мне потребовалось 25 дней. Пришлось совершить пять походов по пять дней, после чего был обнаружен верный путь к вершине. Шесси надежно охраняет подступы к вершине своими буреломами, непроходимыми зарослями и глубокими оврагами, а волок, ведущий к цели, перемежается с ложными ответвлениями к реке Маратуки, к горе Большой Оконту (1430м.), к поселку Шпалорез (Отдаленный) и десятками волоков, заканчивающихся тупиками. При этом вся дорога от подножия горы и до вершины - сплошной крутой склон до 45-60 градусов, часто перегороженный вырванными с корнями громадными буками, дубами и пихтами. Пихтарник настолько густой, что нет никакого обзора. Если попадешь на нее впервые, то есть риск заблудиться и не вернуться обратно. Без надежного проводника на этой горе делать нечего! Зато для искателя приключений, желающего тишины и покоя, эта гора просто находка! Если бы меня забросили туда на вертолете с большим запасом продуктов, это было бы неплохо, но тогда пропал бы тот самый кураж, когда каждый метр наверх – твой, на пределе физических сил! Недаром туристов, побывавших за год на этой вершине, можно по пальцам пересчитать. Любая гора – это единый живой организм со своими привычками, своим характером и даже, я бы сказал, своим запахом. Прошли долгие годы, и были пройдены многие тысячи километров по тропам и бездорожью, прежде чем я перешел с горами на «ты»!
После поселка Алтубинал дорога круто берет вверх, в сторону от реки Пшиш, которую до этого приходится переходить вброд четыре раза. В засушливое лето ситуация осложнятся почти полным отсутствием воды на горе. Сохраняется только небольшой «заводской ручей» у подножия горы, да ручей возле балагана, на высоте 1700 метров. Между ними путь в 12 километров полного безводья. При этом абсолютная глушь, глубокая тишина, изредка прерываемая щебетанием птиц.
Привал группы «Кент» при подъеме на вершину горы Шесси.
Слева направо: Овсянников Сергей, Такмазян Вартан, Рейнер Иван.
По утрам и вечерам бесконечно кукуют кукушки, да по ночам ухают филины. Но при всем этом гора, как магнитом, притягивает меня вновь и вновь, хотя после каждого восхождения на Шесси ноги болят по пять дней. В чем же секрет притяжения вершины Шесси? В ее дикости, полной удаленности от шумной цивилизации, в трудной доступности. Пропотеешь насквозь, потеряешь насколько килограммов веса, выложишься полностью, пока, наконец, достигнешь ее вершины. Эту вершину я наблюдал еще раньше с разных направлений, при восхождении на гору Лысая (1425 м), на перевале Батарейном, с вершины горы Семашхо (1035 м.) и с вершины горы Большое Псеушхо (1100 м.) И чем больше я рассматривал ее издалека, тем сильнее она притягивала меня. Особенно прекрасна гора Шесси в лучах заката.
Лето 2000 года стало решающим. Совершив пять походов туда, я открыл для себя доступ к вершине Шесси. 12 июня, в День независимости России, с огромным трудом поднявшись на эту гору уже в шестой раз, я обнаружил, наконец, большой балаган, который уютно расположился у подножия скалы
 |
При съемке этого кадра получилось так, что на скале отпечаталась моя тень
Семашко, на высоте около 1600 метров. Рядом, всего в пятидесяти шагах, весело журчал ручей. Выше балагана склон горы венчали, отполированные ветром, снегом и дождями, отвесные 15-20-метровые скалы, некоторые из которых удивительно напоминали менгиры. До вечера я успел полазить по скалам, полюбоваться далеким, блестевшим на горизонте, морем, побродить босиком по снежным сугробам. Затем растопил печку-буржуйку, плотно поужинал, попил горячего чая с пряниками и, укрывшись несколькими одеялами, найденными в балагане, крепко уснул. Проснулся среди ночи. Дрова в печке прогорели, за стенами балагана завывал ледяной ветер, и я основательно продрог. Похоже, что здесь, на высоте 1600 метров над уровнем моря, даже в мае не лишними оказались бы и ватные штаны.
Когда бываешь на вершине горы Шесси, душа поет! Все тело охватывает трепетное волнение от осознания, что сумел подняться, сумел дойти до цели на пределе своих возможностей. Здесь удивительно гармонично сочетаются скалы и сосны.
 |
Среди живописных скал и сосен на горе Шесси
Резко пересеченный рельеф местности с крутыми обрывами, буреломом и удаленность от крупных населенных пунктов создают ощущение загадочной таинственности и дикой прелести. Мне думается, что гора Шесси хранит в своих недрах тайны прошлого. Преодоленные трудности, круговая панорама кавказских гор, высота и вольный ветер кружат голову, создают атмосферу полной свободы!
Как писал Виталий Михайлович Молчанов в своей книге «А что там, за горами?»: «Говорят, горы – везде горы, одинаково крутые, одинаково угрюмые, одинаково опасные. Неправда! Горы очень разные. Каждый хребет по-своему крут, каждая вершина по-своему величава, каждое ущелье по-своему заманчиво и таинственно. И даже горная речушка звенит и по камням прыгает по-своему. Горы прекрасны хотя бы тем, что здесь, в этих мрачноватых дебрях, среди этих скал, на этой неизведанной тропе чувствуешь себя мужчиной».
У балагана на горе Шесси. 12 июня 2002 года.
А с палаткой романтики больше!
Спуск с горы всегда труднее подъема. Крутизна отдельных склонов заставляет идти в постоянном физическом и нервом напряжении и изматывает основательно. А бурелом зарос настолько, что я в нем постоянно блуждаю, по 20-30 минут, пока найду тропу.
Однажды, направляясь к горе Шесси, в трех километрах от поселка Терзиян, я встретил троих парней, сидевших у обочины дороги. Они спросили меня, не знаю ли я путь к вершине Шесси. Я ответил, что именно туда и направляюсь. Тогда они попросили меня отвести их туда. Вообще-то я люблю ходить один. Так я ходил уже десять лет. В тот раз я согласился. Оказавшись на вершине Шесси, ребята, жители Краснодара, долго благодарили меня, говоря, что самим бы им достигнуть этой вершины было бы сложно. Помня о том, как открывал для себя путь к этой вершине в течение 25 дней, я согласился с ними. С тех пор я стал водить людей в горы, на вершины, количество которых достигло к тому времени уже восемнадцати. Обычно веду не более четырех человек. Шесть человек в походе считаю - максимум! Чем меньше людей в походе, тем сплоченней коллектив, тем больше ответственности у каждого.
Приходилось мне подниматься на Шесси одному и вдвоем, и втроем, и вчетвером. Всякий раз, проклиная все на свете, измотанный и чуть живой, буквально на «автопилоте» доходил я до балагана и до вершины горы, но там
 |
Спускаются к балагану на
горе Шесси, слева направо:
Карпенко Александр и
Харламов С.Г. Июнь 2003г.
всегда открывалось «второе» дыхание. Панорама Главного Кавказского хребта, красота гор Фишта (2867 м), Пшехо–Су (2744 м), Оштена (2804 м), Скалы Собор (1201 м), Аутля (1855 м), Большого Оконту (1430 м), скалы Сур- Кар (941 м), Черногорья (1753 м) и перевала Батарейного (1684 м), всякий раз покоряла мою душу, окрыляла и давала свежие силы. Эта вершина расположена несколько в стороне от Главного Кавказского хребта, что позволяет, поднявшись на нее, наслаждаться широкой круговой панорамой в радиусе шестидесяти километров. Так что Шесси сторицей воздаст тому, кто сумеет достичь ее вершины. Я на себе испытал магию притяжения этой горы.
 |
Панорама с горы Шесси
Слева направо: Оштен (2804м.), Пшехо-Су (2744м.), Фишт (2867м.)
Видения этих вершин преследовали меня повсюду, днем и ночью, во сне и наяву. Только этим можно объяснить, что за три года я совершил одиннадцать восхождений только на вершину Шесси, пройдя при этом 770 километров. Вот уж действительно, охота пуще неволи! Когда в переполненном Лазаревском поселке становится невмоготу от скопления отдыхающих, обилия машин и выхлопных газов, я собираю рюкзак и ухожу в горы. При этом часто ноги ведут меня именно к вершине Шесси. Название горы означает «преодоление, достижение, восхождение». Конечно, почти ни один поход не обходится без костра. Что может быть приятнее отдыха на природе у костра, в кругу друзей. Недаром есть такие строки: «Люблю костер не за тепло – за тесный круг друзей!» И хотя по характеру я больше люблю одиночество, но есть несколько человек, с которыми я непротив отправиться в захватывающее путешествие по горам Кавказа. Только там я отключаюсь полностью от надоевшей мне цивилизации, с ее ежедневными новостями по телевизору, которые уже давно превратились в сериал ужасов. Это сплошные убийства, взрывы, наводнения, землетрясения, похищения, погони с преследованием, кражи, демонстрации, погромы, поджоги и прочие «прелести» современного мира. Специалисты-психологи подсчитали, что только за неделю на экранах телевизоров страны демонстрируются 1600 убийств! От подобных новостей и телесериалов, повторяющихся с методической последовательностью, можно запросто отупеть и «крыша поедет». Как сказал поэт Владимир Турапин: «В березовых лесах моя религия!» А я от себя добавлю: «Среди кавказских гор мое спасение от сумасшедшего мира сего!»
 |
Привал на пути к горе Шесси. Июнь 2003 года.
Вдвоем с заядлым туристом Сергеем Харламовым