Дождь остервенело колотил по крыше, капли гулко бухали, дробно стучали, ручейки воды нескончаемым потоком стремились по стеклу вниз, а Гермиона просто сидела на подоконнике, завернувшись в прожженное в нескольких местах покрывало с кровати дешевого мотеля, представляя вместо него колючий шерстяной плед в расцветках тартана ее декана. Бывшего декана. Чертовски холодно. Бумажный стаканчик с кофе в руках никак не походил на кружку с ароматным какао, к которому она так привыкла, да и кофе - редкостная бурда из автомата - уже остыл. Но не побежишь же под этим ливнем за новым? Нет, лучше уж дождаться Северуса, он обещал принести чего-нибудь вкусненького! Гермиона довольно зажмурилась, предвкушая большую плитку пористого шоколада, тающего во рту, а может даже и маленькую бутылочку сливочного ликера - Северус любил баловать свою девочку, особенно когда она так продрогла, дожидаясь его. Хозяин мотеля, пренеприятнейшего вида толстяк с цепким сальным взглядом, долго отсчитывал сдачу за номер и даже спросил у Снейпа: "Мамзелька хоть совершеннолетняя?" Гермиона видела, что Северус еле сдержался: вена слева на шее вздулась, тонкие пальцы сильных рук сжались в кулаки, лицо стало еще бледнее обычного. Но они были в дороге уже трое суток, нужно было где-то переночевать, пусть даже и в таком богом забытом месте. Северусу нужно поспать и раздобыть денег, их добыча с последнего раза была на исходе. Потому он не стал убивать этого противного толстяка, хотя и очень хотелось, а просто сказал, обманчиво мягко, на южный манер растягивая слова:
- Придержи язык, погань, это моя дочь.
Толстяк стушевался и отдал ключи. Но по дороге к номеру Гермиона спиной чувствовала его взгляд - липкий, грязный, похотливый, мерзкий как его фамилия - Дурсль. Так на нее никто не имел права смотреть. И она мысленно поставила себе "галочку" напротив этой противной фамилии. Эта привычка осталась еще с той беззаботной поры, когда самой большой проблемой для нее было прозвище "заучка", данное одноклассниками. И ведь именно за то обозвали, что она на память могла пересказать и учебники, и расписание всей параллели, и даже дни рождения всего класса. И редко когда записывала на уроках, все запоминалось словно само собой. И только на занятиях профессора Снейпа пришлось взяться за ручку - он слишком быстро и слишком много говорил, прямо таки сыпал фактами. А какие домашние задания задавал! Северус...
Девушка мечтательно улыбнулась, вспоминая первый урок такого недоступного тогда профессора, поежилась и сильнее закуталась в покрывало. Стаканчик с кофе был небрежно швырнут в угол, коричневый напиток впитывался в и без того грязный ковролин, а Гермиона погрузилась в воспоминания...
***
Колледж был практически элитным - "Школа святого Мунго", не общественная, а частная. И стоимость пансиона соответствующая. Не все могли себе позволить. Но директор - благообразный седой старикан, - был большим любителем облагодетельствовать разных там сирых и убогих. Так в колледже появились Уизли - невоспитанные разновозрастные рыжие "кары Господни", именно так, заламывая руки и закатывая глаза, говорила о них школьная медичка мадам Помфри. Да и остальные преподаватели не обрадовались появлению в образцовом мирке тихой школы таких странных новичков. Если бы они еще сидели тихо! Так нет, места своего "сирые и убогие" не знали, с одноклассниками интересами не сошлись, да и не пытались особо контакты наладить, уверенные в своей безнаказанности из-за заступничества директора. Хотя мать этих оболтусов вызывали "на ковер" после каждого сорванного урока, но рыжие не менялись, пакостей меньше не делали и регулярно ябедничали директору на остальных. За что их, естественно, не любили еще сильнее.
Конечно, и прежде среди учеников случались конфликты, и к мадам Помфри прибегали с расквашенными носами или волосами в клею, но то были свои, внутренние разборки. В которые, кстати, директор нос тоже пытался совать. Не получилось. Дэн Малфой, уже тогда будучи признанной звездой школы, ясно дал понять всем, что стучать директору - последнее дело. Так и жили: учились, играли в регби и волейбол, враждовали и мирились, интриговали и ставили эксперименты. На своем уровне, конечно. Гермиона однажды подслушала разговор мистера Малфоя с директором. Малфой-старший тогда сказал, что их школа - общество в миниатюре. Со своими лидерами и законами. И что-то насчет того, что директору не стоит в это вмешиваться. Иначе и рвануть может. Не услышал директор Дамблдор его, наверное. И как рвануло-то!
Но сначала в школе появился еще один новичок - Гарри Поттер. Плебейское имя и полное отсутствие манер слегка скрашивалось его огромными глазами необычно яркого зеленого цвета. Было в них что-то опасное, что-то странное, завораживающее, но додумать эту мысль Гермионе не дало появление в школе нового учителя естественных наук, принятого вместо ушедшего на покой профессора Слизнорта. Профессор Северус Снейп был худощавым мужчиной довольно высокого роста, одевался только в черное, обладал черной же шевелюрой не слишком ухоженных волос, внушительным орлиным профилем и такими темными глазами, в которых, казалось, можно и утонуть. Ну да, а на носу - повеситься. Девушки всех четырех курсов - да и некоторые парни, - произносили его странное имя с придыханием, смотрели с обожанием и восторгом. Правда - до первого урока. Объемы выдаваемой на занятиях информации пугали, необходимость перелопачивания половины библиотеки для выполнения домашних заданий - угнетала, отработки для ослушавшихся не оставляли ни минуты свободного времени. Через две недели нового профессора возненавидели все. Ну, кроме "заучки" Грейнджер, получившей, наконец, неиссякаемый источник ответов на все свои вопросы по химии. Да, для Гермионы пришествие профессора Снейпа затмило собой и странного зеленоглазого новичка, и новые пакости рыжего семейства, и даже то, что на нее вдруг обратил внимание сам некоронованный принц школы - Дэн "Дракон" Малфой.
Гермиона усмехнулась, воскрешая в памяти немую сцену в кабинете химии. Дэн со своими бессменными телохранителями за спиной подошел к первой парте известной школьной "заучки" перед уроком и милостиво поставил ее в известность, что именно с ним, Дэном Малфоем, ей выпало счастье пойти на ежегодный Осенний бал. А она, еще в прошлом году всерьез раздумывавшая о том, чтобы стать еще одним "трофеем Дракона",, равнодушно посмотрела сквозь Малфоя и промолвила:
- Малфой, извини, но меня это не интересует, - и снова уткнулась в учебник.
Мстительный "Дракон" не оставил такую наглость без возмездия, и опыт Гермионы на последовавшем далее уроке химии был сорван. Взрывом. От травм девушку спасла молниеносная реакция преподавателя - профессор Снейп каким-то чудом успел выдернуть ее из-за парты, утянуть за кафедру и предупредить об опасности остальных учеников. Гермиона, прижатая к полу сильным мужским телом, тогда впервые услышала стук сердца Северуса. Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук. Словно дождь по крыше. Потом, отбиваясь от назойливости мадам Помфри и нравоучений директора, Гермиона разглядела и ухмылку тонких губ, и бледность лица, и нервную жилку на шее. И очень обрадовалась, когда директор Дамблдор постановил, что лучшим наказанием для так и не сдавшей виновника взрыва Гермионы будет отработка у профессора Снейпа.
Отработка была. И была она далеко не такая, какой представлялась юной и романтичной особе, предвкушавшей провести два часа наедине с предметом своей внезапно вспыхнувшей страсти. Северус потом сказал, что совсем не хотел стать похожим на Гумберта. "Но ведь стал же?" - спросила Гермиона. "С тобой не станешь," - ответил ее суровый профессор. Но все это было потом, а тогда Гермиона все два часа провела за мытьем лабораторной посуды. Именно поэтому она в ночь побега потеряла добрых десять минут, сбежав от Северуса и разгромив его лабораторию. До последней стекляшки. Впрочем, там весьма удачно начался пожар, что дало беглецам достаточно форы. Сейчас же время словно утекало меж пальцев.
***
Гермиона прижалась лицом к стеклу, где-то там за дождем Северус... Ее Северус. Северус, который ее понял, который ей поверил, спас, защитил.
***
Она ведь - глупая! - когда услышала, о чем плачет в туалете второго этажа плакса Паркинсон, то побежала не к нему - своему Северусу, - а к директору! И потребовала срочно связаться с опекуном, мистером Кингсли, управлявшем состоянием ее родителей, разбившихся в автокатастрофе пять лет назад. Еще бы, неслыханно - ее, наследницу огромного состояния, хотят насильно повенчать с наследником Малфоев! Да, они тоже богаты, но причем здесь она? Гермиона и не подозревала, что она кому-то интересна - имидж "заучки" отгонял поклонников, а о своем наследстве девушка не распространялась, опасаясь завистников. О ее действительном финансовом положении знало только руководство школы, а теперь она слышит, как Паркинсон, рыдая в туалете, говорит кому-то, что Дэн Малфой бросил ее ради богатенькой "заучки"! Опустив нелестные эпитеты, которыми Паркинсон ее одарила, Гермиона потребовала у директора Дамблдора немедленного телефонного разговора с мистером Кингсли. Она так и сказала, что хочет побыстрее покинуть школу, в которой торгуют учениками. Директор попытался было ее успокоить, налил чаю, но Гермиона твердо отставила чашку и продолжала требовать звонка опекуну. Директор еще поупрямился, но пошел за телефонным справочником.
И тут Гермионе снова повезло - не захотев пить чай, она вышла в приемную к кулеру за водой и услышала, как Дамблдор говорит с кем-то по телефону в кабинете декана МакГонагалл.
- Да, все знает! Говорю же вам!.. А я откуда знаю как? Узнала и все тут. Приезжайте и забирайте свою строптивую невесту! Ну, не знаю, пусть мальчик ее обрюхатит, что ли. Тогда уже никуда не денется. Давайте быстрее, я не смогу ее надолго задержать - чай со снотворным она пить отказалась!
Гермиона попятилась, потом быстро взяла себя в руки и выскочила в коридор. Каким-то чудом пробежав по пустым уже коридорам школы и не встретив ни души, она проскользнула через раздвинутые прутья ограды основного корпуса и стрелой помчалась к коттеджам для преподавателей, живших при колледже. Северус Снейп распахнул дверь почти сразу же после ее робкого стука. Внимательные черные глаза подметили и смятение девушки, и блеск непролитых слез в глазах, и сжатые кулачки. Не говоря ни слова, он сделал шаг назад, позволяя Гермионе войти, чем она не замедлила воспользоваться. Дверь маленького коттеджа тихо затворилась.
За что Гермиона уважала Снейпа, так это за его обстоятельность и проницательность. Их диалог был коротким, но расставил все точки над "i".
- Что случилось, мисс Грейнджер? Малфой?
- И директор.
- Дело в вас?
- В деньгах.
- Много денег?
- Весьма.
- Методы?
- Опоить, изнасиловать, выдать замуж.
- Хм...
Снейп поднялся с дивана, подошел к висящему на стене телефонному аппарату. Трубка ответила гробовым молчанием.
- Оперативно.
Снова хмыкнув, Снейп вернулся к дивану, но не сел, а скинул подушки на пол и засунул руку внутрь, под отпоротую обивку спинки. И извлек на свет второй после наркотиков запрещенный на территории Школы св. Мунго предмет - мобильник.
- Ого, сэр, вам тоже запрещают мобильники?
- Как видите, Грейнджер, пронес контрабандой.
Гермиона улыбнулась, ей внезапно стало тепло и спокойно, словно уже нашлось решение всех ее проблем. Как показало будущее: проблемы только начинались, а вот решение - да, нашлось. И сейчас стояло на табуретке, нелепо вытягивая руку с мобильником вверх. Увы, с сетью было совсем плохо.
- М-да, придется выбираться своими силами, Грейнджер.
- Я готова, сэр!
- Вы точно не хотите стать женой богатого бездельника Малфоя, мисс? Подумайте как следует, Дамблдор очень влиятелен. Как и Малфои. Если мы заварим эту кашу, обратного пути не будет.
Гермиона снова улыбнулась, это мимолетное "мы" грело душу и вселяло надежду.
- С вами, сэр, хоть на каторгу!
- Ну-ну, надеюсь, мисс Грейнджер, что по дороге туда вы не передумаете...
И она не передумала. Ни тогда, ни теперь.
Хотя, вспоминая ужасы той ночи, ее пытливый ум все равно просчитывал варианты: а если бы все было не так? Но каждый раз Гермиона приходила к одной и той же развилке - или под венец с Малфоем, или в бега со Снейпом. И каждый раз она выбирала второе.
И тогда, исполняя наставления Северуса, мгновенно составившего план побега, она тоже не колебалась.
Они со Снейпом затаились в коттедже, погасив свет, и слышали, как подъехал к задним воротам автомобиль. Как чертыхался на директора старший Малфой, как решили они обыскать главный корпус, ведь сигнализация на ограде не сработала, значит, противная девчонка все еще внутри.
Гермиона дождалась, пока директор и Малфой скрылись в главном корпусе, и побежала к кухне - через нее проще всего было добраться до спальни. Снейп правильно рассудил, что спальню директор уже проверил, второй раз не полезет, а документы Гермионе нужны. Да и вещи кое-какие прихватить не помешает. Но велел не увлекаться сборами. Сам же он забрал у Гермионы форменную курточку и побежал к самому низкому месту ограды в парке - создавать видимость побега.
Его действия облегчили Гермионе сборы: сигнализация сработала, и Малфой-старший с директором и завхозом, по совместительству охранявшим школу, унеслись к ограде. Девушке предстояло самое сложное - забраться на крышу и оттуда спуститься по пожарной лестнице, нижняя часть которой была на шарнирах. Еще старое поколение школьников подкрутили хитрый механизм так, что пролет можно было выдвинуть почти горизонтально и положить на стену. А уж оттуда просто спрыгнуть уже на свободе. Со Снейпом они договорились встретиться прямо за стеной, но Гермиона все испортила. Точнее - Малфой все испортил. На этот раз младший. Девушка добежала до края крыши и уже ухватилась за поручень лестницы, как вдруг ее практически пригвоздил к месту презрительный оклик:
- Далеко собралась, заучка?
Дэн "Дракон" Малфой со своими телохранителями. Гермиону схватили и оттащили подальше от лестницы.
- Ты, ублюдок, только попробуй!..
- Заткните ей рот, парни, а то перебудит всю школу. И ты, Грейнджер, не угадала, я родился в законном браке. В таком и ты скоро окажешься, подписав замечательный контракт. И пискнуть не сможешь! И заметь, я на это иду только из-за нужд семьи! Трахать тебя, знаешь ли, никакого удовольствия, уверен!
Ответ Гермионы остался непроизнесенным из-за лапищи одного из малфоевских прихвостней, закрывшей ей рот. Вот черт! Все насмарку!!! Что же она такая невезучая?!
Малфой достал из кармана небольшую рацию.
- Отец, прием, отец, птичка в клетке. Мы на крыше главного корпуса. Поднимайтесь. Конец связи!
У Гермионы чуть не началась истерика. Кем себя возомнил этот придурок, Джеймсом Бондом? От неадекватной реакции девушку спасло только что, что руки, крепко державшие ее, вдруг ослабли, а тела малфоевских телохранителей беззвучно осели. Гермиона обернулась. Сзади, подтверждая собой наличие Джеймса Бонда в реальном мире, стоял профессор Снейп, сжимая в каждой руке по пистолету. Именно ими он и оглушил этих бедолаг, только вот откуда профессор взялся на крыше?
- Не рекомендую дергаться, мистер Малфой. Я стреляю порядочно, и тут уж деньги вашего papa будут бессильны. Мисс Грейнджер, вы в порядке?
- Да, сэр, но этот придурок вызвал сюда директора и своего отца, надо спешить!
- Какая встреча!
И вновь Снейп отреагировал молниеносно: метким выстрелом разбив единственный фонарь, освещавший крышу, он метнулся за выступ трубы, утягивая Гермиону за собой. Ответные выстрелы противников не замедлили.
- Прекратите стрельбу, мистер Малфой! Детей разбудите! Зачем нам столько свидетелей?
- Папа, а глушителя нет?
Воспользовавшись паузой, Северус быстро снял с себя черную куртку и укутал в нее Гермиону, бывшую слишком хорошей мишенью в светлом свитере. Знаками показал снять белые гольфы. Засунул в один гольф кусок кирпича, отколотый пулей, протянул девушке. Гермиона понятливо кивнула, принимая примитивное оружие.
Дальше было весело и страшно, и им почти удалось уйти. Снейп спустил Гермиону на балкон класса астрономии, но сам спрыгнуть не успел - на него набросился Малфой-старший. Гермиона не убегала, она сама не могла понять почему, но стояла и смотрела вверх, вслушиваясь в звуки борьбы. Первый выстрел был приглушенным, второй - неожиданно громким. Вместо третьего раздался топот - кто-то убегал по крыше. Все это заняло какие-то доли секунды, а уже в следующий миг слева от замершей на балконе Гермионы пролетело тело директора Дамблдора. И встретилось с землей. Прав был бывший директор, поучая на уроках физики - силу тяготения не обмануть.
Снейп беззвучно спрыгнул на балкон, развернул Гермиону к себе лицом, ощупал, глядя в глаза, слегка потряс за плечи.
- Жива? Не задел?
Гермиона молча улыбнулась, кивнула и прижалась к Снейпу, обнимая его крепко-крепко. Теперь она была уверена, что ее никто больше не обидит. Никогда.
***
И эту уверенность она сохранила до сих пор. Вот уже третий год они путешествуют по стране, переезжая из штата в штат. Журналисты прозвали их Бонни и Клайдом из элитной школы. Гермионе сначала было жутко интересно читать все ту чушь, что про них писали в газетах. О, как их только не называли! Ее - несчастной школьницей, попавшейся в руки безжалостного маньяка; хрупким цветком из закрытой школы, сорванным рукой кровавого убийцы; жертвой, оплакиваемой всеми одноклассниками... Его - черным ужасом из кабинета химии; зверем, разбившим сердца школьников; змеей, пригретой на груди; предателем, убившим всеми любимого директора... Гермиону смешила узколобость этих писак, а вот Северус злился. Но это она потом только поняла, что он так злится - становится молчаливым и как будто что-то все время обдумывает. Это значит, что он злится по-настоящему. А ведь раньше она пугалась, когда он разражался потоками саркастических замечаний, изливаемых на нерасторопных заправщиков и продавцов, как до этого - на нерадивых учеников. Потом, когда они внезапно свернули в придорожный мотель, и Снейп впервые оставил ее там на целых четыре дня одну, и как раз утром третьего дня его отсутствия газеты разразились подробностями ужасной смерти Риты Скиттер -журналистки, которая наиболее ретиво описывала "подвиги" профессора Снейпа, приписывая ему даже совращение школьников обоего пола, Гермиона и поняла, что ярость Северуса на самом деле не видна. Ее настоящую сложно заметить в этом, на первый взгляд слишком язвительном, почти что ядовитом человеке. Брюзга с академическим запасом знаний. Одинокий неудачник. Но все это - лишь маска. Настоящий Северус глубоко внутри. И только ей посчастливится узнать его. И Гермиона поклялась сама себе приложить все усилия, чтобы узнать этого человека как можно ближе. Стать для него родственной душой, отдушиной, ибо только так она могла отблагодарить его за все.
А журналистку было не жалко. Чувствовалось, что ее статейки оплачивает Малфой-младший, после известных событий ставший главой семьи и занявший место погибшего отца. Именно Скиттер первой назвала Гермиону не жертвой, а любовницей Снейпа. И даже высказала теорию "кровавой Лолиты", приписывая девушке подстрекательство преподавателя к убийству. Гермиона вспомнила, что сама расстроилась, прочитав такое. И еще сказала, что хорошо бы эту Скиттер посадить в банку - пусть она там пожужжит!
И, вспомнив об этом, Гермиона встретила вернувшегося Северуса улыбкой и вопросом:
- Ну, и что от нее ты засунул в банку?
Снейп пытливо посмотрел на Гермиону, которая вся так и лучилась довольством. Темные, почти черные глаза, казалось, глядели прямо в сердце. Девушка с вызовом встретила испытующий взгляд. Снейп внимательно осмотрел Гермиону с головы до ног, она ответила ему тем же. Поиграв в гляделки еще пару минут, мужчина хмыкнул и извлек из внутреннего кармана неизменной черной куртки непрозрачную баночку из-под йогурта с закручивающейся крышкой. И бросил прямо в руки Гермионе. И ушел в душ.
Гермиона сидела на кровати и гипнотизировала баночку взглядом не менее пяти минут. Затем решилась и открыла. Внутри был аккуратно вырезанный человеческий язык, уже потемневший и немного усохший. "Вот такие дела, Рита, - подумала Гермиона, - теперь тебе нечем больше болтать всякую чушь..."
Услышав, что вода в душе перестала течь, Гермиона закрыла баночку и отставила ее на тумбочку. На тот вечер у девушки были большие планы по вознаграждению своего принца, вступившегося за ее честь.
***
Дождь продолжал стучать по крыше, но теперь его песня не казалась Гермионе такой уж тоскливой. Северус скоро вернется, они опять поедут куда-нибудь, снова будут смеяться над газетными статьями про ловкие ограбления и кровавые убийства, про беспомощных полицейских и растерянных агентов ФБР. И читать про нового подражателя, следующего за ними по пятам. Наверняка какой-то неудачник. Мистер Кингсли, опекун Гермионы, снова будет выступать по телевиденью и просить ее вернуться к людям. Странный он. Странные эти журналисты, называющие их с Северусом одиночками. Ну какое может быть одиночество, если они вместе? Это там, в прошлой жизни, среди всех этих людей, что теперь трижды проверяют замки на дверях и боятся оставить на ночь открытым окно, они были одиноки. Теперь одиночество позади. Только вот жаль, что Северус все еще держит ее в стороне от больших дел, не позволяет прикрыть спину. Добывает деньги сам. Говорит, что не хочет, чтобы Гермиона видела его ярость. Говорит, что она может испугаться его такого. Не понять. Не принять правил охоты. Его жажды.
Глупость какая! Вот если бы Снейп считал себя каким-нибудь кровожадным вампиром, тогда бы Гермиона испугалась! А так - обычный мужчина. Просто очень умный и ловкий. Среди людей он - словно волк серди овец. Они ему в подметки не годятся. А волкам нужно охотиться. Вот он и охотится себе. Гермиона думает, что даже странно, что Северус не продолжил охоту и в школе. Уж там-то было полно баранов, пригодных только на убой.
Но сегодня Гермиона намерена доказать своему любимому, что достойна его. Достойна идти рядом, прикрывать спину, заботиться и главное - участвовать в охоте.
А противный мистер Дурсль очень ей в этом поможет.
Еще вчера она выяснила, что мотель пустует, и кроме них с Северусом постояльцев нет. Да и Дурсль один - жену с сыночком отправил к родственникам в гости. Утром она постучалась в дверь домика хозяина мотеля и... вырубила его шокером.
Пришлось попотеть, заволакивая эту тушу в дальнюю комнату. Сейчас мистер Дурсль, надежно связанный и пристегнутый наручниками к трубе, еле дышит сквозь кляп и тихо поскуливает, пока Гермиона раскладывает запасной хирургический набор своего отца на журнальном столике, притащенном из гостиной. Основной набор сейчас у Северуса. Он ему очень понравился. Не зря так рисковали, когда проникали в поместье Грейнджеров.
Гермиона погладила хромированные рукояти скальпелей, ножей и зажимов. Отец начинал карьеру военным хирургом, но после внезапно свалившегося им на голову наследства от новозеландской тетушки ушел в отставку, а практику продолжил частным судмедэкспертом. Он любил рассказывать о делах, которые он помогал разваливать в суде, ставя под сомнение официальные доказательства. "Так и надо, запомни, Гермиона, - говорил он, - даже самый опытный эксперт может допустить ошибку. Ошибки есть всегда. Их просто нужно разглядеть. Главная задача: не совсем не совершать ошибок - это невозможно в принципе! Главное - уметь предусмотреть последствия своих ошибок. Возможные и невероятные. И вот если все предусмотрено, тогда бояться нечего!"
Гермиона отлично запомнила слова отца, потому и сидел сейчас мистер Дурсль на большом куске толстой пленки, которой была застелена вся комната и даже занавешены стены. А сама Гермиона была в дождевике веселого желтого цвета, полиэтиленовом фартуке и перчатках. Убрать волосы она тоже не забыла. Что ж, все готово. Северус будет ей гордиться.
И, переворачивая в памяти страницы анатомического атласа, Гермиона принялась за дело.
К сожалению, первый тост всегда подгорает, а мистер Дурсль оказался совсем не джентльменом. Гермиона всего лишь хотела воочию увидеть, как бьется живое сердце. Всего-то надо было разрезать кожу и мышцы по средней линии, лоскутами отодвинуть их в стороны. Затем специальными щипцами перекусить ребра и ключицы, выделив таким образом грудину, и - вуаля! - между двумя легкими стала бы видна сердечная сумка. Наверняка вся заплывшая жиром этого толстяка. Так нет же, не смог чуть-чуть потерпеть. Сердце мистера Дурсля остановилось раньше времени. М-да, болевой шок надо будет, наверное, в дальнейшем чем-то купировать. Проводить реанимационные мероприятия Гермиона не собиралась, потому просто решила продолжить и все-таки посмотреть на сердце. Среди трофеев Северуса сердца еще не было. Что ж, она подарит ему его!
Стук в дверь был подобен раскату грома.
Какого черта? Она ведь сбила указатель мотеля на повороте и включила табличку "Мест нет"? Кого ведьмина метла принесла?
Гермиона аккуратно сняла перчатки, фартук, скинула дождевик и подкралась к двери. Вот теперь она порадовалась, что этот толстяк так быстро сдох и не успел залить все вокруг своей вонючей кровью. Гермиона посмотрела в глазок, на пороге стоял невысокий парень в насквозь промокшей красной худи.
- Дядя Вернон, откройте! Это я, Гарри Поттер!
Гермиону словно током ударило. Тот самый Гарри Поттер...
Черт, черт, черт!!!
Внезапно за дверью раздался шум борьбы и тихий вскрик. И все стихло. Гермиона тут же распахнула дверь.
- Доигралась, девочка?
Северус втащил несопротивляющегося Поттера внутрь, с обоих текла вода, оставляя грязные разводы на полу. Да уж, ошибок сделано... много.
Втащив бесчувственное тело на диван, Северус вытащил из кармана промокшей куртки моток капронового шнура за 99 центов - такие продавались в любом хозяйственном любого штата, - и споро и надежно связал Поттера. Затем прошел в дальнюю комнату и полюбовался на хозяина мотеля.
- Зачем, девочка?
Гермиона насупилась, но упрямо вскинула подбородок.
- Это должен был быть подарок тебе. Сердце. Среди твоих трофеев сердца еще не было.
- Запомни, Гермиона, охотник берет в качестве трофея то, чем жертва отличается от прочих. Это был язык ретивой журналистки, указательный палец меткого стрелка, мозг ученого... Сердечностью никто из моих жертв не отличался. Мистер Дурсль - тем более. Впрочем, можем уточнить у его племянника.
Северус подошел к дивану, присел, пощупал пульс Поттера и влепил ему пощечину.
- Не извольте притворяться отсутствующим, мистер Поттер.
Невозможные зеленые глаза, запомнившиеся Гермионе еще со школы, уставились на них.
- А я вас искал, профессор.
- Я давно уже не ваш профессор, мистер Поттер.
- Я знаю. Но я все равно нашел вас.
- Что-то вы не похожи на удачливого охотника, скорее - на жертву.
- Все не так, как выглядит. Особенно если учесть, что это меня окрестили "подражателем".
- Ммм, как интересно, мистер Поттер! И что же заставило вас ступить на скользкую тропу серийного убийцы?
- Восхищение вами, профессор... Сэр! Исключительно восхищение вами и вашими методами! И вашей мотивацией, разумеется.
- Вот тут вы ошибаетесь, Гарри, мотивация у каждого охотника своя.
- Но охота одна, стадо общее! Это завораживает, дурманит кровь...
Гермионе так больно слышать эти слова, так странно видеть, что Северус согласно кивает головой, словно не она была все это время рядом, не она его поддерживала и понимала! Сердце ее словно сбивается с ритма, частя и пытаясь угнаться за нескончаемым дождем. Тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук...
Она возвращается в комнату к телу Дурсля и бездумно начинает кромсать его скальпелем. Кровь брызжет, еще не вся свернувшаяся в мертвых сосудах, но Гермиона даже не стала надевать фартук. Пусть кровь смоет с нее то разочарование, ту боль, что она сейчас испытывает! Пусть...
Шаги Северуса как всегда неслышны. Тихий треск шокера. "Слишком много ошибок для одного вечера, мисс Грейнджер..." - было последним, что она услышала.
***
Шум дождя становится первым звуком, пробившимся через пелену беспамятства. Потом - шорох пленки и голоса.
- Северус, а почему ты ее не убил?
- Мальчишка, убить ее здесь без следов невозможно, а зачем мне оставлять лишние улики федералам? Давай, не болтай, а заканчивай с дядюшкой. Он должен выглядеть достаточно кроваво для жертвы маньяка.
- Не волнуйся, все будет в лучшем виде! Я, пожалуй, сделаю из него такие же ребрышки-барбекю, что и в Литтл Уингинге. Помнишь? Кровавая резня на бензоколонке!
- Конечно помню, Гарри, такое шоу. Неужели ты думаешь, что я не следил за успехами своего подражателя?
- О, мне приятно!
- Тем более что ты устроил такую шумиху в прессе! Прямо "золотой убийца"!
- Да уж, я был на первых полосах всех таблоидов. Ну все, готово. Оцените работу, профессор!
- Хм, неплохо! Совсем неплохо! И что ты взял в качестве трофея?
- Ухо. Дядя частенько драл меня за уши в детстве. Не могу же я ему не припомнить этого?
***
Гермиона наконец пришла в себя. Судя по темноте и тесноте вокруг - она в багажнике. Руки и ноги связаны любимым шнуром Северуса. Машина едет довольно быстро, дорога явно не трасса, скорее - грунтовка. Черт, как трещит голова!
Чувство некой нереальности происходящего не оставляло Гермиону. Ну не мог ее Северус вот просто так взять и променять ее на какого-то Поттера! Да еще - всего за каких-то десять минут. Или все потому, что она ошиблась с Дурслем? Черт! Дерьмо!
Машина свернула на совсем уж негодную дорогу. Гермиону болтало в багажнике, пару раз чувствительно приложив о крышку. Наконец машина остановилась. Сильные руки ее любимого Северуса аккуратно вытащили ее из багажника и положили на траву под дерево. Они остановились в маленькой рощице, Поттер уже деловито копал землю небольшой лопатой, которую они всегда возили в багажнике, а Северус стоял рядом и просто смотрел. Даже не на нее. Мимо. Вдаль. И этот пустой взгляд ранил больнее всего.
- Что-то, Грейнджер, ты молчаливая сегодня. Кляп не мешает? Северус, глянь - хватит столько? Тут глина одна, тяжело копать.
- Копай, Поттер, копай. Убивать легко, тяжело прятать улики.
- Да уж, нашу мисс нужно спрятать хорошенько!
Гермиона лежала очень удобно для того, чтобы наблюдать за обустройством собственной могилы. Через четверть часа Поттер радостно заявил, что дальше сплошной камень, и ей не судьба полежать на мягком.
- Северус, дай руку! Края осыпаются! Пора кончать с нашей Лолитой!
- Конечно, Гарри, пора.
Гермиона отлично видела, как Северус протянул правую руку Поттеру, а левой приставил к его груди черный длинный ствол, возникший словно из воздуха, и спустил курок. Небольшой хлопок от пистолета с глушителем никого не потревожил в округе. Тело Поттера соскользнула в могилу, которую он сам себе вырыл. Северус выстрелил еще пару раз, уже с правой руки, целя в голову. Засунул пистолет за пояс, наклонился за лопатой и стал неторопливо закапывать могилу. Гермиона не могла отвести взгляд от сильной спины в привычной черной рубашке. В этом весь Северус. Непредсказуем, но точен.
Кажется, она даже всплакнула, пока Северус не подошел к ней, не поднял на руки и не перенес на заднее сиденье машины. И уже там разрезал ее путы.
Первым делом Гермиона принялась растирать руки, Северус хоть и связал их впереди и довольно бережно, но все равно руки - самый важный инструмент охотника после разума. Так он ее учил. И она хорошо запомнила науку.
Они молчали, занятые приведением Гермионы в порядок. Затем Северус дал ей воды, а сам тщательно собрал обрезки шнура и кляпа, сложил в пакет и забросил в багажник вместе с лопатой.
Все еще обходясь без слов, они сели в машину, Северус завел двигатель и вопросительно посмотрел на Гермиону.
- Ты в порядке?
- Да, можем отправляться.
- Пожалуй, да. Теперь все на своих местах.
И они поехали. Гермиона наслаждалась возможностью просто сидеть рядом с Северусом и смотреть в окно. Бак был полон, дорог впереди много, а охотничьих угодий - еще больше.
Это потом она всплакнет на плече любимого от пережитого ужаса, поделится страхом, а он в ответ - расскажет о том, что Поттер дружил с младшим Малфоем еще в школе, что он, Северус, и правда пристально следил за подражателем, а однажды даже узнал его. И выследил. И украл ноутбук. А прочитав почту, понял, что Поттера послал Малфой, чтобы найти их и отомстить за смерть отца. Как банально. И Северус конечно же их переиграл. И уже знает, как поставит Малфоя на место.
Но это все будет потом, а сейчас так хорошо просто смотреть в окно и чувствовать рядом тепло любимого. И осознавать, что главный его трофей - она сама. Ее сердце. И оно всегда будет биться только для Северуса. Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук...
Гермиона как никогда была уверена в безоблачности будущего. Ведь Северус рядом, и все проблемы теперь исчезнут как по волшебству. Мелькавший за окном однообразный пейзаж потихоньку убаюкивал девушку. Вновь начал моросить дождь. Капли собирались в ручейки и стекали по лобовому стеклу в неизвестность. И в звуках мотора, и в шуме дождя Гермионе слышались пожелания "доброй охоты". Она посмотрела на Северуса, который обманчиво расслабленно держал руль, но, как и всегда, полностью контролировал все вокруг, улыбнулась и заснула. И снился ей первый трофей Гермионы Грейнджер.
Конец