В целом положение этики в высшем образовании нельзя считать благополучным. Я не говорю о том, что этика более нигде, кроме как на философских факультетах и отделениях, не является обязательной дисциплиной. Несмотря на это этика преподается. По имеющимся данным, этика преподается в более чем ста высших учебных заведениях страны. Много это или мало, если принять во внимание, что в стране более 3000 высших учебных заведений? Неблагополучие в сфере преподавания этики я связываю с размытостью философских, или методологических установок этического образования. Ради чего преподавать этику в высших учебных заведениях и как ее преподавать? Эти вопросы остаются непроясненными; нередко они ставятся и решаются рутинно – в порядке общеметодической вузовской работы.
Я вновь задумался об этом на Первой Летней Школе, проходившей в 2004 году в рамках трехлетнего международного проекта по развитию этического образования. На одном из заседаний участникам Школы было предложено представить программы, по которым они читают этику в своих университетах. Наибольший интерес вызвала программа одного из региональных университетов, известного своими давними традициями преподавания этики и исследовательской работы в области этики. Этот университет сохранил этику в качестве дисциплины, которая читается на многих факультетах один, а то и два семестра. Так, годовой курс этики читается на факультетах физики, сельскохозяйственном, АСУ, психологическом, муниципального управления. радиоинженерном. На некоторых факультетах читаются специализированные или прикладные курсы этики. Например, на экономическом факультете – этика бизнеса, на филологическом – курс «Этические идеи в мировой литературе», на медицинском – биоэтика. В недавнем прошлом курс «Педагогическая этика» читался на факультетах биологии, математики и физической культуры. На Школе была представлена программа общего курса, рассчитанного на два семестра. 75 процентов лекций и 60 процентов семинарских занятий в программе отводится теоретическим проблемам, остальное – прикладным проблемам.
С точки зрения содержания программы, референтной базы, предлагаемых для обсуждения текстов и библиографии, это совершенно современная программа, разительно отличающаяся от того, что предлагал этот же университет даже 5-7 лет назад. Однако признавая несомненные достоинства этого учебно-методического продукта, я испытываю некоторые сомнения: так ли должна преподаваться этика для студентов нефилософских специальностей. Они, прежде всего, вызваны явным доминированием в программе историко-философских и философско-этических тем в ущерб нормативно-этическим и этико-прикладным.
Это все еще очень характерно для этического образования в современной России. У нас в продаже постоянно имеется несколько учебников по этике. Структура большинства из них прямо или косвенно задана тривиальным уже делением этического знания на метаэтику (или философскую этику), нормативную этику и прикладную этику. Очевидна инерция в подборе тем и их интерпретации (не говорю о том, что некоторые учебники фактически воспроизводят парадигму знаменитого в свое время учебника «Марксистская этика» под ред. А.И.Титаренко). Они слабо отражают те изменения, которые произошли в этическом знании и моральной практике за последние 30–40 лет. Как и рассматриваемая программа, большинство вузовских программ по этике представляют собой адаптированные версии этики, преподаваемой на философских факультетах. Это и понятно. Многие вузовские преподаватели этики имеют базовое философское образование или сориентированы на стандарты, задаваемые базовым философским образованием; они неплохо знают историю философии и классические этические учения, у них достаточно ресурсов, чтобы представлять «высокую философию». Именно в силу наличной литературной ситуации преподавателю, идущему традиционным путем и ориентированному на философскую этику, легче подготовить качественный курс, чем тому, кто взялся бы за преподавание этики в современном ее виде, т.е. как правило, в какой-то форме прикладной этики.
Следует отметить, что эта литературная ситуация на глазах меняется. Появляются новые учебники – именно по прикладной этике. Правда, я придерживаюсь мнения, что учебник по прикладной этике вообще (т.е. по всем разделам прикладной этики) – дело неразумное. Как таковой он нужен опять-таки лишь для студентов философских факультетов. Новые учебники по этике для нефилософских специальностей должны быть профильными, написанными с междисциплинарных позиций. Впрочем, понятно, что это дело крайне хлопотное.
Задача в целом заключается в том, чтобы переосмыслить содержание этического образования и увидеть возможности этического образования в рамках социального и гуманитарного образования вообще и понять возможные новые роли этического образования в системе высшего образования. Этика должна быть помещена в контекст (программу) профессиональной специализации студентов. Этика должна быть понята как одно из средств профессиональной подготовки.
Если посмотреть на работы российских авторов по прикладной этике, можно заметить, что нередко они представляют прикладную этику как своего рода теорию той или иной профессии или практики (прикладные этики рассматриваются в этом смысле под рубрикой так называемой «теории среднего уровня»), сохраняющуюся, в общем, в рамках умозрительного рассуждения. Чтобы адекватно ответить на задачу переориентации этики в высшей школе на профессиональную подготовку, необходимо осмысление той реальной профессиональной или предметной практики, в которую придется включиться будущим специалистам, причем осмысление в ее противоречивости и конфликтности, в том числе, как это может отражаться в этических дилеммах. Такая переориентация этического образования и переосмысления этики как непременного компонента профессионального образования предполагает освоение новых методов преподавания.
Однако этим не исчерпываются трудности выстраивания новой этики. Этика в современном ее виде сложилась в результате интеллектуального освоения тех глубоких изменений, которые произошли в нравственной практике и нравственных требованиях "пост-модернного" общества. Я не уверен в точности морфемы «пост-» для характеристики этого общества. Вслед за Э.Гидденсом я склонен говорить о поздне-модернном, или поздне-нововременном (late-modern) или высоко-модернном, или высоко-нововременном (high-modern) обществе. Оно поздне-нововременное, поскольку по-прежнему апеллирует к индивиду, к его чувству личного достоинства, чувству свободы и совести. Хотя, в то же время, он пост-модернное, поскольку это общество смешанное (спутанное) общество с радикально изменившимися институтами семьи, родительства, семейного воспитания. Это пост-модернное общество, поскольку оно структурно и функционально диверсифицированное общество, нуждающееся во все большей роли формализованных, т.е. процедурно оформленных, институциональных, корпоративных, внутри-профессиональных способах регуляции поведения, причем не только в публичной, но и в частной жизни.
Новое время – время Модерна заявило о себе в этике категорического императива, который был призван вырвать индивида из рамок семьи, церкви, местного сообщества, полученного воспитания, влияния мод и мнений и, таким образом, индивидуализировать его, предопределить его автономию. Именно таков возвышенный, хотя и не всегда явный пафос Нового времени. Таков был вызов Нового времени, обращенный к индивиду, хотя всегда ясно или можно было догадываться, что индивид по-прежнему был привязан к семье, церкви, местному сообществу, полученному воспитанию, подвержен влиянию мод и мнений, если не «повязан» ими. Пост-модернное общество ни к чему не призывает; это уже общество с многообразием стандартов, различными типами семьи, разнообразием сосуществующих вер и конфессий, размытыми рамками сообществ, неопределенными стандартами образования, фривольной модой и т.д.
Такое общество нуждается в ином типе социальной дисциплины, или социальной этики. Этика Нового времени мела дело с атомизированным индивидом, по сути предоставленным самому себе. Хотя Кант и говорил об обязанностях по отношению к себе и обязанностям по отношению к другим, в этике категорического императива не было персонализированного другого. Шефтсбери был одним из первых, кто сделал диалог предметом специального философского рассмотрения; но фактически это был солилоквия, т.е. диалог человека с самим собой. Классическая моральная философия Нового времени была озабочена Я, но она так и не дошла в своем понимании Я до его отношений с персонализированными другими; добродетели и обязанности человека, человеческое счастье как бы пребывали вне контекста межчеловеческого общения.
Понятие «дискурсивная этика» относительно новое. Мы обязаны ему Ю.Хабермасу; именно он предложил это понятие несколько десятилетий назад. Но эта идея появилась несколько раньше, возможно, в 1930-е годы в дискуссиях, связанных с кризисом либерализма. В соответствии с этой этикой, нередко также называемой «коммуникативной этикой», дискурс является одним из наиболее значимых способов существования современного общества. В них конкретизируются и обосновываются нормы и принципы. Это значит, что только такие нормы могут быть признаны в качестве легитимных и действительных, которые были предметом обсуждения тех членов общества, которых принятие этих норм могло реально или потенциально затронуть. В отличие от универсалистской этики, этика дискурса предоставляет каждому члену сообщества возможность включиться в обсуждение, чтобы высказать свое мнение и отстоять свой интерес. Согласно модели, предполагаемой этикой дискурса, индивидам могут поддерживать свою идентичность и конструктивно действовать лишь как партнеры (иногда лишь потенциальные) по совместному дискурсу. Такая интерпретация общества и морали особенно важна для понимания мультикультурных сообществ.
Переход от кантовской этики категорического императива к этике дискурса потребовал новых способов нормативной регуляции, новых форм институционализации и санкционирования поведения. Эта перемена получила отражение в развитии профессиональных этик и в различных других видах практической этики.
Функция всего разнообразия практических этик, в том числе в ее кодифицированных формах, – адаптировать индивидуальное поведения к легитимизированным формам деятельности в конкретных областях социальной жизни, сделать ее эффективной и полезной для всех включенных сторон. Таковы нормативные системы и кодексы этики бизнеса, биоэтики, этики преподавания, инженерной этики, этики консультирования и т.д.
Вот почему этика как вузовская дисциплина должна стать частью именно профессиональной образования. Но это будет уже другая этика – этика в основном построенная в виде практикума, основанного не столько на преподавании, сколько на обучении и тренинге через анализ конкретных случаев и освоение конкретного опыта.
(Фрагмент статьи)
Статья подготовлена для «Ведомостей Научно-исследовательского института прикладной этики» (Вып. 26: Этика образования / Под ред. В.И.Бакштановского и Н.Н.Карнаухова. Тюмень: НИИПЭ, 2005.
Дайте письменную оценку (на 3-5 страницах) эффективности применения любых двух программ обучения этике или деловой этике в учебных заведениях РФ для формирования комплекса этических норм и стандартов, применяемых в сфере служебных отношений. Укажите достоинства и недостатки каждой рабочей программы. Материал для анализа Вы можете найти сами на любых ресурсах сети Интернет. Альтернативный вариант: Вы можете воспользоваться указанными ниже ресурсами.