В конце XIX века француз Феликс Мари Деластэлле (1840–1902), который никогда не работал криптологом, а лишь увлекался этой наукой, усложнил шифр Уитстона «Playfair». Он написал книгу «Основы криптографии» (фр. Traite Elementaire de Cryptographie) на 150 страницах, в которой систематизировал и предоставил разъяснение основам наиболее важных криптометодов.
Это исследование позволило ему создать в 1895 году одноалфавитный шифр «Бифид» (англ. Bifid) с использованием любого пароля и процедуры дробления. При применении этого шифра сначала в таблицу вписывался по строкам пароль (например, «Ukraine»), а затем вписывался алфавит по правилам шифровальной таблицы «Playfair». В результате получим шифротаблицу, где букве «А» отвечает координата 14, букве «В» — 23, букве «С» — 24 и т. д (см. таблицу 5х5).
Далее в процессе шифрования под каждой буквой открытого текста в столбик записывались её табличные координаты — номер строки и, ниже, номер столбца, а затем выписывалась цифровая последовательность в одну строку. Эта цифровая строка переводилась с помощью той же таблицы назад в буквенную форму, то есть 15 — «И», 33 — «Н», 41 — «О» и т. д. При таком шифровании координаты строки и столбца каждой буквы оказывались разъединёнными, что было характерно именно для шифра, обеспечивавшего процедуру дробления (см. таблицу).
Также Деластэлле создал одноалфавитный шифр «Трифид» (англ. Trifid), где буквы отображались уже тремя цифрами. При применении этого шифра составлялись три шифровальных таблицы, в которые вписывался один алфавит в произвольном порядке.
В результате буквы алфавита получали цифровые обозначения (см. таблицы).
Далее в процессе шифрования под каждой буквой открытого текста в столбик записывались её цифровые координаты, а затем выписывалась цифровая последовательность в одну строку. Эта цифровая строка переводилась с помощью той же таблицы назад в буквенную форму.
Кроме того, в 1901 году Деластэлле создал 4-хквадратный биграммный шифр с использованием двух ключевых слов. Шифр состоял из четырёх таблиц: в левую верхнюю и правую нижнюю вписывался алфавит в естественном порядке, а в левую нижнюю и правую верхнюю вписывались сначала ключевые слова, а затем — алфавит. В шифровальные таблицы впишем пароли «Ukraine» и «Playfair» (см. 4-хквадратную таблицу).
При шифровании открытый текст разбивался на биграммы, буквы которых искались в таблицах, где не было ключевых слов. Первая буква биграммы искалась в левой верхней таблице, а вторая — в правой нижней. В зависимости от их расположения в клетках таблиц между всеми таблицами мысленно строился прямоугольник так, чтобы эти две буквы лежали в его противоположных вершинах, а другие две вершины данного прямоугольника давали в таблицах с ключевыми словами буквы шифротекста. В результате шифрования слово «UZHGOROD» превращается в шифротекст «TZEBGSLY»:
UZ HG OR OD
TZ EB GS LY
Очень интересны воспоминания русского криптолога В.И. Кривоша о посещении им французского ЧК в 1904 году во время русско-японской войны. Связано это было с совместной русско-французской работой по дешифровке японской переписки. Дешифровщики работали над раскрытием японского кода, который был составлен на английском языке и имел 5 различных ключей.
Дешифрованные японские телеграммы французы пересылали в Россию. Совместными усилиями дешифровальщиков России и Франции удалось раскрыть 4 ключа, с помощью которых «разбиралось» большинство перехватываемых телеграмм. Таким образом, неизвестным оставался только 1 ключ.
Тогда МИД командировало Кривоша в Париж для более тесной работы с французскими коллегами. Они приняли русского криптолога как своего и ввели его в святая святых своей секретной службы — «Sûrete Générale». Там он проработал около 10 дней, пока не был раскрыт 5-й ключ японского кода.
Кроме того, Кривошу удалось подробно ознакомиться с работой французской криптослужбы. Оказалось, что парижский ЧК был устроен аналогично петербургскому. Он располагался в частном доме с вывеской какогото землемерного института. Один из служащих ЧК разбирался в вопросах лесоводства и землеустройства, и всегда давал квалифицированную справку частным лицам, интересовавшихся этими вопросами.
В переднюю комнату мог зайти с улицы кто угодно. Здесь на стенах висели карты, планы лесов, земельных участков, имений и пр., а на столах лежали свежие газеты, вырезки из них, письменные принадлежности. Из этой комнаты была дверь в следующую, в которой также не было ничего секретного, но был шкаф, служивший дверью в третью комнату.
Чтобы попасть в 3-ю, секретную, комнату, нужно было наступить одновременно на две дощечки на полу и нажать одно из украшений шкафа. «Дверь» открывалась перед входящим и закрывалась за ним автоматически. В 3-й комнате, имевшей при помощи пневматической почты сообщение с главным телеграфом, проводилась регистрация поступивших телеграмм, их разбор по странам и передача по принадлежности в кабинеты дешифровальщикам. Дешифровальщики работали по двое. У них были подлежащие раскрытию коды, которыми они пользовались, и книга, в которую заносились все результаты их работы.
Эта книга передавалась в следующую комнату, там все сведения сортировались «по вопросам», содержащимся в сообщениях. Из одной телеграммы делались несколько разных выписок, если она содержала информацию по разным вопросам. Один экземпляр таких выписок оставался в ЧК, а другой отправлялся соответствующему руководителю (министру иностранных дел, военному или морскому министрам), а в наиболее важных случаях и Президенту Франции.
Кроме раскладки материалов «по вопросам», в ЧК делались еще и сводки «по вопросам». Это позволяло в любой момент получить информацию о ходе развития определённого вопроса. При этом вопрос всесторонне освещался с разных точек зрения, если о нем писали представители разных правительств. Для Президента ежедневно выпускался «листок» со всеми полученными за сутки сведениями.
Почти все коды французы добывали агентурным путем. Так, французы активно использовали подкупленных служащих иностранных посольств для добывания криптологических материалов (включая порванные черновики секретных телеграмм, отправляемых в зашифрованном виде из этих посольств).
Имелись у них и все русские коды, что французы не скрыли от Кривоша. Однако он с удовольствием заметил, что один очень простой способ использования кода, изобретенный им самим и сообщенный министру, в Париже известен не был.
По воспоминаниям Кривоша, все работники криптослужбы Франции (включая технический персонал — секретарей, машинисток, посыльных и т. д.) должны были быть заинтересованными в своей работе. В секретной части нередко работали жены, сестры служащих. Таким образом, целые семьи сплачивались одной идеей сохранения доверенных им тайн, поскольку от этого существенно зависело их семейное материальное благосостояние.
Англия
Одним из первых успехов в раскрытии французских шифров добился британец Джордж Сковелл (1774–1861). Он был шефом шифровальщиков при командующем английской армией герцоге Веллингтоне. Во время войны с французами в Испании (1808–1814) он развил систему сбора развединформации, с помощью которой осуществлялась перехватка почты и фронтовых сообщений французов и производилась их дешифровка.
Английские дешифровщики под руководством Сковелла достаточно легко справлялись с этими кодами. Весной 1811 года французы стали использовать более сложный код, известный как код португальской армии, который состоял из комбинаций 150 чисел. Сковелл «сломал» этот код за два дня.
В 1811 году Сковелл получил книгу «Криптография или искусство расшифровки», написанную Дэвидом Арнольдом Конрадусом. В книге излагались правила и принципы создания и «взлома» кодов и шифров. Она также описывала особенности английских, немецких, датских, латинских, французских и итальянских шифров. Эксперименты Сковелла с разными методами шифровки и кодировки информации основывались на принципах, изложенных в этой книге.
Он придумал принцип, который гарантировал нераскрытие британского шифра. По этой системе обозначение «56С2» отправляло получателя к 56-й странице определенной книги, 3-му столбику и 2-му слову снизу. Это был хотя и очень простой, но достаточно надёжный код. Вопрос был в том, как узнать, в какой именно книге нужно искать нужную страницу. Фактически, это был один из вариантов книжного шифра.
В течение 1812 года Сковелл изучал перехваченные документы французов. Он добился успеха, работая с сообщениями, которые содержали незакодированные слова и фразы. Как уже упоминалось, для ускорения процесса французы часто шифровали не все сообщение, а только наиболее секретные его части.
В таких сообщениях значения зашифрованных отрывков текста становилось понятным из контекста. Информация о передвижении войск, собранная помощниками Сковелла помогала идентифицировать конкретных людей и определять населенные пункты, которые вспоминались в зашифрованных письмах.
В 1812 году в руках Сковелла появился перехваченный лист Жозефа Бонапарта, адресованный его брату — Наполеону. Сковеллу удалось расшифровать большую часть закодированной информации, которая касалась плана военной операции. Это позволило Веллингтону подготовиться к битве, от результата которой зависело, будут ли французы контролировать Испанию (битва под Витториа 21 июня 1813 года). Той же ночью британские отряды захватили экипаж Жозефа и завладели копией «Великого» французского шифра. В итоге этот код был раскрыт окончательно.
Яркой фигурой в криптологии XIX века является британец Чарльз Бэбидж (1791–1871), который еще в юности увлекся этой наукой. С годами он приобрел славу лучшего в Англии эксперта по тайнописи. К нему обращались с просьбой о дешифровке самых разнообразных документов, от записок первого британского придворного астронома Дж. Флэмстида и жены Карла I Генриэтты Марии к письмам и надписям, которые фигурировали в уголовных делах. Основное внимание он уделил шифру Виженера, который славился в то время как «абсолютно» стойкий.
Независимо от других современников он предвосхитил идею Фридриха Казиского по определению ключевого слова-лозунга (периода гаммы) со следующей полной дешифровкой этого шифра. Он сделал это в середине XIX века, но учёный мир об успехе Бэбиджа узнал только в ХХ веке, когда исследователи начали разбирать его большие архивы. Идеи Бэбиджа были повторены Казиским, который их описал в 1863 году.
Бэбидж в первый раз дал чёткую математическую формализацию основных понятий криптологии. Он предложил алгоритм раскрытия многоалфавитных шифров, которые до этого времени считались нераскрываемыми. Ему же принадлежит одна из идей раскрытия систем с использованием «самоключа» (ключ зависел от открытого текста)
Бэбидж одним из первых математиков начал применять алгебру в сфере криптологии. Моделирование алгебраизма шифров и анализ их алгебраизма помогли ему проникнуть во внутреннее содержание шифров. Однако содержание его математических замыслов в сфере криптологического приложения, к сожалению, в значительной мере утеряно.
В 1822 году Бэбидж создал первую вычислительную машину, способную делать арифметические операции с точностью до шестого знака после запятой и вычислять производные второго порядка. Потом он пытался построить более «продвинутую» версию — аналитическую машину. По его замыслу она должна была уметь использовать при вычислениях результаты предыдущих операций, например, повторять вычисление в цикле. Однако честолюбивые планы Бэбиджа не сбылись, но его вклад в развитие компьютерной техники огромен.
Бэбидж оказался также первым известным учёным, чей проект натолкнулся на трудности финансирования, поскольку в 1842 году английское правительство прекратило его финансовую поддержку. А машину Бэбиджа все же построили энтузиасты из Лондонского музея науки. Она состояла из четырёх тысяч железных, бронзовых и стальных деталей и весила три тонны. Правда, пользоваться ею очень трудно — при каждом вычислении приходится несколько сотен (а то и тысяч) раз крутить ручку автомата.
1854 год, когда британский учёный Чарльз Уитстон (1802–1875) разработал биграммный шифр «Плэйфер» (англ. playfair — честная игра), ознаменовал новый этап в криптологии. Учёный назвал его в честь своего друга барона Лайона Плэйфера, который занимался его популяризацией. Этот шифр был разработан специально для шифрования телеграфных сообщений и использовался в качестве полевого шифра британской армии во время англо-бурской и Первой мировой войны.
Для получения такого шифра использовался полибийский квадрат и ключевое слово, например: рlayfair. Ключевое слово вписывалось в таблицу построчно, а повторяемые буквы пропускались. Таблица дозаполнялась буквами латинского алфавита, которые не вошли в слово, в алфавитном порядке (см. таблицу).
Если буквы биграммы находились в одной и той же строке или столбце, то брались две буквы, расположенные, соответственно, справа или внизу (в циклической последовательности) от букв текста. Если буквы не находились в одной и той же строке или столбце, то в квадрате мысленно строился прямоугольник так, чтобы эти две буквы лежали на его противоположных вершинах, а две другие вершины данного прямоугольника давали буквы шифротекста.
Если биграмма состояла из двух одинаковых букв, то сначала вторую букву в ней замещали на «X», «Z» или какую-нибудь другую редкую букву, после чего зашифровывали полученную таким образом новую биграмму. В результате слово «UZHGOROD» превращается в шифротекст «VUKHVGTR»:
UZ HG OR OD
VU KH VG TR
Открытие Уинстона было значимым не только само по себе, но и потому, что привлекло внимание к более простому шифру Тритемия, который взяли на вооружения английские военные и использовали его до 1920-х годов. Сам же шифр Уитстона был настолько простым и надёжным, что продолжал применяться в течение первой половины ХХ века в двух мировых войнах дипломатическими службами всех воюющих государств. Особенно эффективным этот шифр был для коротких сообщений, потому что статистические особенности языка в нём чётко проявлялись лишь при наличии 30 строк текста и более.
Второе изобретение Уитстона заключалось в новаторском использовании шифровальных дисков. Впервые Уитстон продемонстрировал своё шифровальное устройство на Всемирной выставке в Париже в 1876 году. В нём так же, как и в шифраторе американца Уодсворта, просматривалось влияние идей итальянца Альберти. Даже внешне устройство напоминало диск Альберти. Внешний диск — диск алфавита открытого текста — состоял из 27 знаков (26 букв английского алфавита и специального знака «+», означавшего пробел).
Внутренний алфавит определял алфавит шифротекста и состоял из обычных 26 букв, расположенных в произвольном ключевом порядке. Новизна идеи была в том, что алфавит открытого текста содержал большее количество знаков, чем алфавит шифрования. При дешифровке в этих условиях появлялась неоднозначность в определении букв переданного открытого текста.
Следовательно, на той же оси, что и диски (алфавиты) устройства, которые были соединены шестернями размером 27x26 соответственно, были расположены две стрелки, как в современных часах. В начале шифрования большая (длинная) стрелка указывала на знак «+» (пробел). Малая (короткая) стрелка, связанная с большой резьбовой шестерёнкой, ставилась в то же положение, поэтому «часы» показывали «12–00». Набор букв открытого текста получался поворотом большой стрелки по направлению движения. После такого поворота малая стрелка указывала знак шифротекста.
Таким образом, при полном повороте большого диска малый диск смещался на единицу относительно исходного взаимного состояния двух дисков, что приводило к изменению алфавита шифротекста относительно алфавита открытого текста. По окончании каждого слова большая стрелка становилась в знак «+», а буква, на которую при этом указывала короткая стрелка, записывалась как знак шифротекста. Во избежание неоднозначности расшифрования, удвоение букв в открытом тексте не допускалось. Повторную букву необходимо пропустить или поставить вместо неё какую-либо редкую букву, например, «Q».
Ключом шифра был порядок расположения букв на внутреннем диске. Приведем формализированный пример шифрования на устройстве Уитстона. Выпишем алфавиты в две строки:
+ A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
N Q D A S R B U O P V T F X E G Y C H Z J K W I M L
Слово «UKRAINE» шифруется таким способом. Под первой буквой «U» стоит соответствующая буква шифротекста «К». Вторая буква «К» содержится от «U» на 17 шагов; на этом расстоянии от буквы шифротекста «К» находится вторая буква шифротекста «F». Третья буква «R» расположена от «К» на 7 шагов; на этом расстоянии от буквы шифротекста «F» находится третья буква шифротекста «Z» и т. д. В результате получим шифротекст «KFZATYS». Расшифрование осуществляется в обратном порядке.
Заметим, что если допустить удвоение букв, например, «АА», то шифротекст имел бы вид «QD». Однако такой же шифротекст отвечает и биграмме «АВ», следовательно, в этом случае расшифрованный текст будет неоднозначен.
Однако шифр Уитстона имел один существенный недостаток. Так, если в шифротексте и появлялась удвоенная буква (например, «ВВ»), означавшая, что в открытом тексте стояли буквы, которые располагались в алфавите рядом, но в обратном порядке («FE»). Это уже было существенной слабостью шифра и могло быть эффективно использовано при дешифровке. Поэтому изобретение Уитстона не нашло широкого применения.
Пруссия и Голландия
Широкое использование многоалфавитных шифров прекратилось в 1863 году, когда майор прусской армии Фридрих Вильгельм Казиски (1805–1881) издал книгу на 95 страницах «Искусство тайнописи и дешифрования» (нем. Die Geheimschriften und die Dechiffrierkunst), в которой изложил метод раскрытия многоалфавитного шифра с повторяемым ключевым словом (лозунгом), ранее считавшегося абсолютно криптостойким.
Казиски предложил определять длину лозунга статистически, доказав, что расстояния между повторениями в шифротексте будут равны или кратны длине лозунга. После того, как количество букв в лозунге было определено, шифротекст разбивался на отрезки, которые равнялись длине лозунга, и задача сводилась к раскрытию шифра простой замены, что не составляло большого труда для криптоналитиков того времени.
Основное содержание книги заключалось в изложении методов криптоанализа шифров типа Виженера, которые иногда называли короткопериодическими шифрами гаммирования или лозунговыми шифрами гаммирования. При использовании такого шифра периодически повторяющиеся сочетания букв открытого текста, совпадая с периодическими продолжениями лозунга (исходной гаммы), порождали совпадающие сочетания букв в шифротексте. Эти повторения могли быть эффективно использованы при дешифровке.
В 1881 году в Вене была издана книга Флейснера (1825-88) «Руководство по криптографии» (нем. Handbuch der Kryptographie). Автор вошел в историю криптологии как изобретатель ещё одного шифра перестановки букв — знаменитой «решётки» (или «пробуравленных патронов»). Практически же им была развита идея итальянца Джироламо Кардано, который в 1556 году первым предложил использовать для тайной переписки особые трафареты, в окошки которых вписывались буквы шифра.
В 1883 году криптология получила новые идеи, изложенные в труде под названием «Военная криптография» (фр. La cryptographie militaire) объёмом в 64 страницы. Его автором был голландец Жан Вильгельм Губерт Виктор Франсуа Александр Огюст Керкхофс Ван Ньювенгоф (1835–1903). Интересно, что он не был ни военным, ни профессиональным шифровальщиком, а преподавал иностранные языки и математику.
Опираясь на знание в отрасли лингвистики и математики, автор провел сравнительный анализ шифров, на основании которого сформулировал требования к шифрам и сделал вывод, что практический интерес представляли только те шифры, которые остались стойкими даже при интенсивной переписке.
Своё знакомство с криптологией Керкхофс начал с изучения телеграфных военно-полевых шифров. Он особо подчёркивал, что в отличие от переписки старого времени, телеграф значительно увеличил объёмы обмена информацией. Это порождало новые требования к шифрам. В результате Керкхофс сформулировал общие требования к шифрам, актуальные и сегодня:
— простота практического использования;
— надёжность;
— операции шифрования и дешифровки не должны требовать значительных затрат времени и т. п.
«Военная криптография» в первый раз была опубликована двумя частями в журнальном варианте в январе и феврале 1883 года, а позже, в том же году, была переиздана в виде отдельной брошюры. Керкхофс обладал уникальной способностью выделять главное в любом предмете и всего на 64 страницах своей книги сумел найти ответы на многие вопросы, которые встали перед криптологией в результате возникновения новых условий. При этом предложенные решения были умными и хорошо обоснованными.
Керкхофс подтвердил тот принцип, что только дешифровщики могли со знанием дела определять надёжность шифра. Понятно, об этом догадывались и без него. В XVII веке французский криптоаналитик Россиньоль создал достаточно стойкий номенклатор, а в Англии их составлением занимались исключительно дешифровщики. Но после закрытия ЧК во многих странах Европы об этом принципе почему-то забыли.
Во всяком случае этот критерий оценки надёжности номенклатора не применялся к более сложным шифрам, которые предлагались в XIX веке. Их изобретатели вместо того, чтобы вынести свои шифры на суд криптоаналитиков, имевших большой практический опыт, стремились оценить их стойкость самостоятельно. Они самоуверенно подсчитывали, сколько веков пойдёт на испытание всех ключей, или доказывали, что практически невозможно пробиться через какой-либо элемент шифра. Керкхофс изучил это негативное явление и вынес о нём такое суждение:
«Я поражён тем, что наши учёные и профессора преподают и рекомендуют для применения в военное время системы, ключи к которым, несомненно, менее чем за час откроет самый неопытный криптоаналитик… Можно также полагать, что отсутствие серьёзных работ по искусству прочтения тайнописи способствовало распространению самых ошибочных идей о стойкости наших шифрсистем».
Выступая против этого, Керкхофс показал, что единственным средством просвещения в шифровальном деле является криптоанализ и что только карабкаясь вверх по крутой и тернистой тропе криптоанализа можно получить истинное представление о стойкости шифров. Вся его книга проникнута именно этой идеей и поэтому является, по существу, работой по криптоанализу. В ней Керкхофс доказал, что в новых условиях криптоанализ — единственное верное средство испытания надёжности шифров. Такого мнения продолжают придерживаться до сих пор.
Если бы Керкхофс на этом остановился, то он и тогда бы оставил глубокий след в истории криптоанализа. Но он сделал ещё больше, разработав криптоаналитические методы, которые играют важную роль в современной теории дешифрования. Один из них — наложение или перекрытие — представлял собой способ дешифровки многоалфавитных систем замены. Данный способ не ставил никаких ограничений, нужно было только иметь несколько сообщений, зашифрованных одним и тем же ключом. Криптоаналитик выписывал сообщение одно под другим так, чтобы буквы, зашифрованные одной и той же буквой ключа, образовывали единую колонку. Каждый такой столбик можно было потом дешифровать как обычную одноалфавитную замену.
Можно считать, что именно Керкхофс написал основы современной криптологии, один из главных принципов которой говорит, что стойкость криптосистемы зависит не от процесса шифрования, а от используемого ключа. Этот принцип не потерял свою актуальность и сегодня. Благодаря трудам Керкхофса, во всех ведущих державах мира уже в 1880-х годах криптологию признали наукой и в обязательном порядке начали преподавать в военных академиях.
В целом, во второй половине XIX века применение криптологии стало по-настоящему массовым. При этом к новым шифросистемам предъявлялись большие требования по стойкости и одновременно простоте и возможности массового использования. В Англии и США появились даже специальные периодические издания по криптологии, начали выходить специальные труды, посвящённые разным аспектам этой науки. В то время были заложены основные принципы криптологии, определившие её развитие в период первой половины ХХ века.
Не стояла в стороне и художественная литература. Так, в 1843 году появился рассказ американского писателя Эдгара По «Золотой жук», где самым подробным образом был изложен метод дешифровки простых шифров замены. Это был первый общедоступный «курс» по криптоанализу, имевший невиданную популярность во всём мире.
Именно этот рассказ подтолкнул начинающего писателя Жюля Верна к написанию его не менее знаменитых романов. В 1864 году в книге «Путешествие к центру Земли» фантаст объяснил самую простую шифросистему перестановки букв. В 1880 году в романе «Жангада» он изложил шифр Гронсфельда, а в 1885 году в другой книге «Матиас Шандор» описал решётки Флейснера. Отметим, что известный рассказ классика детективного жанра Конан Дойля «Танцующие человечки» появился намного позже — в 1905 году.
Британские криптослужбы
Комната 40»
5 августа 1914 года, в один из начальных дней Первой мировой войны, глава английской военно-морской разведки контр-адмирал Генри Оливер (Henry Francis Oliver) попросил Альфреда Юинга (James Alfred Ewing) (1855–1935), занимавшегося в Адмиралтействе вопросами военно-морской подготовки, взяться за дешифровку немецких перехваченных криптограмм.
В то время в Адмиралтействе в большом количестве накопились шифрованные немецкие радиограммы, перехваченные военно-морскими и коммерческими радиостанциями. Юинг проявил большую заинтересованность и попросил как можно быстрее показать ему эти шифровки. Поняв, что их прочтение могло бы иметь огромное значение для победы над врагом, Юинг попросил именно ему доверить решение этого сложного задания.
В 1914 году Юингу исполнилось 59 лет. Три года назад он получил дворянский титул за выдающийся вклад в науку и заслуги перед обществом, среди которых особо было отмечено его пособие по военно-морской подготовке. И вот теперь, несмотря на преклонный возраст, Юинг задумал учредить криптоаналитическое бюро, которому было необходимо осуществить непосредственное и очень ощутимое влияние на ход мировой истории.
Юинг начал с тщательного изучения криптологических материалов, которые находились в книгохранилищах библиотеки Британского музея. Потом он перешёл к изучению кодов на городском Центральном почтамте, где хранились экземпляры коммерческих кодовых книг. Одновременно Юинг вовлёк в свою деятельность четырёх преподавателей военно-морских колледжей.
Все они были его друзьями, хорошо знали немецкий язык и, собравшись вместе за столом в кабинете Юинга, изучали непонятные строки из букв и цифр, имея лишь общее предоставление о том, с чего нужно начинать работу, связанную с раскрытием шифров.
Среди первых перехваченных немецких сообщений было одно, которое, если бы его удалось разгадать, сразу могло направить течение войны совсем в другое русло. Оно находилось в первой партии телеграмм, показанных Оливером Юингу 5 августа. Это сообщение было составлено главным командованием Военно-морских сил Германии 4 августа ночью и немедленно передано командующему в Средиземное море адмиралу Вильгельму Сушону (Wilhelm Souchon).
В сообщении говорилось: «3 августа заключили соглашение о союзе с Турцией. Немедленно выплывайте в Константинополь». На тяжелом крейсере «Гебен» в сопровождении лёгкого крейсера «Бреслау» Сушон отправился из центральной части Средиземноморья на восток.
Британская же средиземноморская эскадра, будучи абсолютно уверенная, что Сушон попробует прорваться через Гибралтарский пролив, тщательным образом бороздила море к западу от Сицилии. Когда британский крейсер наконец нашёл Сушона, плывшего курсом на восток, англичане начали ожесточенную попытку догнать и уничтожить «Гебен» и «Бреслау». Однако те всё-таки сумели ускользнуть, затерявшись среди греческих островов.
В воскресенье 10 августа «Гебен» вошёл в Дарданеллы и осуществил могучий артиллерийский обстрел российских портов на Черноморском побережье. Если бы британское Адмиралтейство смогло прочитать переданные из Берлина шифрованные приказы Сушону, Англия, скорее всего, выиграла бы фатальную игру с «Гебеном» и «Бреслау».
Об этой утерянной возможности повлиять на ход войны в самом её начале Юинг так никогда и не узнал. К этому времени им были изучены лишь коды нескольких немецких коммерческих фирм. Не намного более полезной стала шифровальная «Книга торгового судоходства» (нем. Handelsverkehrsbuch, HVB) с кодами, которые использовались немецким флотом для общения с его торговыми судами.