Урганда Неуловимая
Если к тем, кто мыслит здра‑,
Адресуешься ты, кни‑,
Не грозят тебе упре‑
В том, что чепуху ты ме‑;
Если же неосторож‑
Дашься в руки дурале‑,
То от них немало вздо‑
О самой себе услы‑,
Хоть они из кожи ле‑,
Чтоб учеными казать‑,
Опыт учит: чем пышне‑
Древо расцвело на солн‑,
Тем под ним в жару прохлад‑,
Вот ты в Бехар и отправь‑:
Там есть царственное дре‑,
На котором принцы зре‑,
И блистает между ни‑
Герцог, равный Александ‑,
В чьей тени ищи прию‑.
Смелого удача лю‑!
Расскажи о приключень‑
Дворянина из Ламан‑,
У кого от книг неле‑
Ум совсем зашел за ра‑.
Дамы, рыцари, турни‑
Голову ему вскружи‑,
И с Неистовым Ролан‑[29]
Стал тягаться он: влюбил‑
И решил мечом добить‑
Дульсинеи из Тобо‑.
Титульный свой лист не взду‑
Авторским гербом укра‑
В картах лишняя фигу‑
Нам очков не прибавля‑.
В предисловье будь смирен‑,
Пусть об авторе не ска‑:
«Он сравниться с Ганниба‑[30],
Альваро де Луной хо‑,
Или с королем Францис‑,
Свой удел в плену кляну‑!»
Раз не столь умен твой ав‑,
Как Хуан Латино слав‑,
Негр, ученостью извест‑,
Щеголять не смей латынь‑.
Раз где тонко, там и рвет‑,
Древних всуе не цити‑,
А не то иной чита‑
Разберется, в чем тут де‑,
И подумает с улыб‑:
«Что же ты меня моро‑?»
Бойся длинных описа‑
И не лезь героям в ду‑,
Ибо там всегда потем‑,
А в потемках нету ело‑.
Избегай играть слова‑:
Острякам дают по шап‑,
Но, усилий не жале‑,
Добивайся доброй ела‑,
Ибо сочинитель глу‑
Есть предмет насмешек веч‑
|
|
Не забудь, что, квартиру‑
В доме со стеклянной кры‑,
Неразумно брать булыж‑
И швыряться им в сосе‑;
Что достойный литера‑,
Осмотрителен и сдер‑,
И что только тот, кто пор‑
Безответную бума‑,
Чтобы потешать куха‑,
Пишет через пень‑коло‑.
Амадис Галльский
Дон Кихоту Ламанчскому
сонет
Тебе, кому достался тот удел,
Какой познал я сам, когда, влюбленный
И с милою безвинно разлученный,
Над Бедною Стремниною[31]скорбел;
Тебе, кто зной и холод претерпел,
Кто жажду утолял слезой соленой,
Кто, серебра и медяков лишенный,
Дары земли с земли срывал и ел,
Вкушать бессмертье суждено, покуда
Своих коней бичом стремит вперед
В четвертом небе Феб золотокудрый.
Неустрашимым прослывешь ты всюду,
Твоя страна все страны превзойдет,
Всех авторов затмит твой автор мудрый.
Дон Бельянис Греческий
Дон Кихоту Ламанчскому
сонет
Я бил, колол, сражал, крушил, громил,
Мстил тем, кто зло творит, живет обманом,
И ловкостью, отвагой, пылом бранным
Всех странствующих рыцарей затмил.
Хранил я верность той, кому был мил;
Как с карликом, справлялся с великаном;
С оружием прошел по многим странам
И честь свою нигде не посрамил.
Служила мне удача, как рабыня,
И случай я за чуб с собой волок,
По тропам и путям судьбы плутая;
Но хоть меня возносит слава ныне
Намного выше, чем луна свой рог,
Я зависть, Дон Кихот, к тебе питаю.
Сеньора Ориана
Дульсинее Тобосской
сонет
О Дульсинея! Если б только мог
|
|
В Тобосо Мирафлорес[32]очутиться
И Лондон мой в твой хутор превратиться,
Я день и ночь благословляла б рок!
О, как хотела б я, чтоб дал мне бог
В твой дивный облик перевоплотиться
И в честь мою на бой быстрее птицы
Летел твой рыцарь, обнажив клинок!
О, если бы невинность соблюла я
И, как тебе стыдливый Дон Кихот,
Мой Амадис остался мне лишь другом,
На зависть всем, но зависти не зная,
Вкушала бы я счастье без забот
И после не страдала б по заслугам!
Гандалин, оруженосец Амадиса Галльского,
Санчо Пансе, оруженосцу Дон Кихота
сонет
Привет, о муж, направленный судьбой
На путь оруженосного служенья,
Который по ее соизволенью
Прошел ты, не вступив ни разу в бой!
Был люб тебе нехитрый заступ твой,
Но странствованьям ратным предпочтенье
Ты отдал и затмил в своем смиренье
Немало тех, кто слишком горд собой.
Упитан твой осел, полны котомки,
И, видя, как ты жизнью умудрен,
Тебе, собрат, завидую я пылко.
Так славься ж, Санчо, чьи дела столь громки,
Что дружески испанский наш Назон
Почтил тебя ударом по затылку!
Балагур, празднословный виршеплет,
Санчо Пансе и Росинанту
Санчо Пансе
Я – оруженосец Сан‑,
Что с ламанчцем Дон Кихо‑,
Возмечтав о легкой жиз‑,
В странствования пустил‑,
Ибо тягу дать, коль нуж‑,
Был весьма способен да‑
Вильядьего бессловес‑,
Как об этом говорит‑
в «Селестине»[33], книге муд‑,
Хоть, пожалуй, слишком воль‑.
Росинанту
Я Бабьеки[34]правнук слав‑,
|
|
Нареченный Росинан‑,
Был, служа у Дон Кихо‑,
Хил и тощ, как мой хозя‑,
Но хоть не блистал проворст‑,
А умел овса спрово‑,
Столь же ловко, как когда‑
Через тонкую солом‑
Выдул все вино украд‑
Ласарильо[35]у слепо‑.
Неистовый Роланд
Дон Кихоту Ламанчскому
сонет
Пусть ты не пэр, но между пэров нет
Такого, о храбрец непревзойденный,
Непобедимый и непобежденный,
Кто бы затмил тебя числом побед.
Я – тот Роланд, который много лет,
С ума красой Анджелики[36]сведенный,
Дивил своей отвагой исступленной
Запомнивший меня навеки свет.
Тебя я ниже, ибо вечной славой
Из нас увенчан только ты, герой,
Хотя безумьем мы с тобою схожи;
Ты ж равен мне, хотя и мавр лукавый,
И дикий скиф укрощены тобой, –
Ведь ты, как я, в любви несчастен тоже.
Рыцарь Феба
Дон Кихоту Ламанчскому
сонет
Учтивейший и лучший из людей!
Твой добрый меч разил врагов так рьяно,
Что, хоть с тобой мы одного чекана,
Ты стал, испанский Феб, меня славней.
Сокровища и власть своих царей
Восточные мне предлагали страны,
Но все отверг я ради Кларидьяны[37],
Чей дивный лик сиял зари светлей.
Когда я буйствовал в разлуке с нею,
Передо мною даже ад дрожал,
Страшась, чтоб там я всех не покалечил.
Ты ж, Дон Кихот, любовью к Дульсинее
И сам себе бессмертие стяжал,
И ту, кому служил, увековечил.
Солисдан
Дон Кихоту Ламанчскому
сонет
Хоть с головой, сеньор мой Дон Кихот,
У вас от чтенья вздорных книг неладно,
Никто на свете дерзко и злорадно
В поступке низком вас не упрекнет.
Деяньям славным вы забыли счет,
С неправдою сражаясь беспощадно,
За что порой вас колотил изрядно
Различный подлый и трусливый сброд.
И если Дульсинея, ваша дама,
За верность вас не наградила все ж
И прогнала с поспешностью обидной,
Утешьтесь мыслью, что она упряма,
Что Санчо Панса в сводники негож.
А сами вы – любовник незавидный.